И снова - Пушкин Губер Карачарово Арбат

     Нашла незримую (до сих пор!) нить, связывающую КАРАЧАРОВО с именем… ПУШКИНА!
Начало нити - 1835 год, когда молодой поэт Эдуард Губер уничтожил свою рукопись - перевод "Фауста" Гете, не пропущенного цензурой, плод пятилетнего труда! Узнав об этом А. С. Пушкин посетил огорчённого поэта, с которым ранее не был знаком, и убедил его начать вторично переводить «Фауста» и иначе не заходить к нему, как принося с собой отрывок нового перевода!
Трагическая гибель Пушкина оборвала этот замечательный союз. Одним из первых, одновременно с Лермонтовым, Эдуард Губер написал поэтический некролог на смерть своего наставника. Это стихотворение, по сравнению с лермонтовским, малоизвестно, но оно достойно того, чтобы его знать и помнить.

Я видел гроб его печальный,
Я видел в гробе бледный лик
И в тишине, с слезой прощальной,
Главой на труп его поник.
Но пусть над лирою безгласной
Порвется тщетная струна
И не смутит тоской напрасной
Его торжественного сна.
Последний звук с нее сорвется,
Последний звук струны моей,
Как вестник смерти, пронесется
И, может быть, в сердцах людей
На тайный вздох их отзовется;
И мир испуганный вздрогнет,
И в тихий час залогом славы,
В немой тоске, на гроб кровавый
Слезу печали принесет.
Но тесный гроб, добычи жадный,
Не выдаст мертвого певца.
Он спит; ему в могиле хладной
Не нужно бренного венца.
Молчит цевницы звук приветный,
Уснула сладкая мечта,
И, как могила, безответны
Его холодные уста.
В немой тоске, вдали от света,
В своей незнаемой глуши,
Я приношу на гроб поэта
Смиренный дар моей души ;
Простой листок в венке лавровом.
Простая дань души простой
Не поразит могучим словом,
Не тронет сердца красотой.
Нет! В грустный час томящей муки
Мне сладких песен не дано;
Мне облекать в живые звуки
Моей тоски не суждено!
Но над могилою кровавой
Я брошу блеклый мой листок,
Пока сплетет на гробе славы
Другой певец ; другой венок.

Завершается стихотворение проклятием в адрес убийцы поэта

А ты!.. Нет, девственная лира
Тебя, стыдясь, не назовет,
Но кровь певца в скрижали мира
На суд веков тебя внесет.
Влачись в пустыне безотрадной
С клеймом проклятья на челе!
Твоим костям в могиле хладной
Не будет места на земле!
Не знай надежды светозарной,
Чуждайся неги сладких снов
И в глубине души коварной
Таи проклятия веков!
Когда же, горькими слезами
В предсмертной муке принята,
Молитва грешными словами
Сойдет на грешные уста, ;
Тогда проникнет к ложу муки
Немая тень во тьме ночной
И окровавленные руки
Судом поднимет над тобой!

Какая перекличка с лермонтовскими строками

А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда — всё молчи!..
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли, и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!

Написанные сразу после смерти великого поэта стихи Губера, как и стихи Лермонтова ходили по рукам, читались, в том числе и в аристократическом кругу.
А теперь обратим свой взор на Карачарово. И сделаем это… через 80 лет.
Октябрьская революция. Карачаровская усадьба князей Гагариных национализирована. На ее территории создается зерновое и племенное хозяйство - совхоз «Карачарово». Руководителем был назначен Андрей Юльевич Губер, правнук Эдуарда Губера, переводчика гетевского «Фауста»,автора стихов " На смерть Пушкина".
Его сыну Борису было всего 15 лет, когда они начали жить в Карачарово Здесь , в Карачарово , он, еще юношей, начал свою литературную деятельность.
Когда я начала интересоваться историей карачаровской усадьбы, не прошла мимо этого периода и запомнила это имя ГУБЕР. Отец руководил хозяйством, сын, Борис Губер, несмотря на юный возраст, тоже не покладал рук, был разнорабочим, работал библиотекарем и даже учителем. Правда, кое-где мелькает «участвовал в гражданской войне», но навряд ли может быть правдой. Ведь ему в 1920 году было всего 17 лет! Хотя… Годы какие были!
Но для литературного творчества нет призывного возраста. Уже в 1921 году в журнале «Красный артиллерист» было опубликовано первое стихотворение. Затем Борис Губер перешел на прозу. С 1924 года живет в Москве. Автор книг «Шарашкина контора», «Джаир»., «Соседи», «Известная Шурка Шапкина», «Неспящие», «Бабье лето» и других. Общался с Иваном Катаевым, Андреем Платоновым, Михаилом Пришвиным и др.

20 июня 1937 года Борис Андреевич Губер был арестован, 13 августа расстрелян как «враг народа».

Через Мемориал «Последний адрес» несколько лет назад нашла информацию, что его арестовали в доме 3/1 Спасопесковского переулка, где он тогда жил и куда больше не вернулся. Сразу поехала на Арбат, нашла это дом, увидела табличку «Здесь жил
Борис Андреевич Губер писатель Родился в 1903 Арестован 20.06.1937 Расстрелян 13.08.1937 Реабилитирован в 1956»
От стены дома 3 до Храма Преображения на Песках, который стоит здесь с 1711 года, несколько шагов…

… На днях, в солнечный, но холодный день октября, снова побывала в Спасопесковском – к этому подтолкнуло меня перечитывание книги П.Е. Щеголева «Дуэль и смерть Пушкина» и какая-то неосознанная тревога - заметила, что таблички, напоминающие о жертвах репрессий тридцатых годов, в Москве стали исчезать!

Еще не переходя дорогу, с противоположной стороны переулка, увидела – стена пустая, табличек «Последнего адреса» нет! Остались только следы от  шурупов, которыми были привинчены эти таблички