Назначение 5

      "...Хоть и не очень хотелось Судареву покидать достаточно неплохое место в областном центре, где жилье и друзья-товарищи по службе, круг знакомых, и даже «наработанная» агентура, что являлось немаловажным «багажом» для службы в правоохранительной системе.
      Но есть такое понятие «его величество-случай». Существуют некие «места» с временными рамками, потому и важно оказаться в определенном месте в соответствующих временных рамках, и тогда, возможно, что-то может измениться в жизни человека… Вот только в каком ракурсе произойдут изменения, и какие события могут произойти, включая последствия, возможно только лишь предполагать.

      Когда неожиданно вызвали в областной комитет КПСС, а это было как раз в конце недели, в пятницу, как-то тревожно стало. Что поделать, надо торопиться – прибыть следует к 17 часам. Информацию передал оперативный дежурный по телефону внутренней связи, предельно сухо довел: 
      – «Получена телефонограмма… Собирайтесь, капитан Сударев...», – затем последовала пауза: «…Дежурную машину дам… Через 30 минут на выезд, и еще – в журнале надо подпись поставить, что доведено и принято к исполнению…».
      Тогда это прозвучало как приговор. Вспомнил выражение своего друга по училищу -
Витьки Мельника, тот все любил говорить на польский манер: "Цо та бэнза, цо та бэнза!", что в переводе: "Что-то будет, что-то будет!"
Неприятный холодок кольнул где-то под сердцем и затаился, непрерывно сигнализируя: «Что так, или не так? Чтобы это могло значит? Начальник отдела криминальной милиции и его зам были на месте…», – рассуждал старший оперуполномоченный, «…что же никто из них не дал мне указания «наведаться» в лоно областной коммунистической партии? Или они просто ничего не знают? Может быть хотят быть "не при делах"?».
      В мозгу почему-то запульсировали последние события, связанные с августовскими событиями в Москве. Совсем недавно, позавчера, на заседании партийного бюро инструктор от КПСС уровня области доводил информацию – «… решением бюро президиума Центральной контрольной комиссии КПСС считать невозможным дальнейшее пребывание А.Н. Яковлева в партии».

      Фамилия Яковлева была очень даже на слуху еще в 1984 году. Информация «прилетела» от товарища по военному училищу, который попал на должность адъютанта командующего Киевским военным округом. Как раз, согласно повесток партийной конференции группы военных округов, перспективы роли КПСС и его верного спутника – ленинского комсомола обсуждались с высокой трибуны, а потом уже, вечером, в гостиничном номере.
      Офицерские посиделки никто не отменял. Обстановка более чем неформальная, с деликатесными закусками наперевес с молдавским коньяком, португальской мадерой и супер-самогоном. 

      Не было бы тех самых посиделок как после 1-го, так и после 2-го дня конференции партийного актива и руководителей первичных организаций КПСС в Киеве в жизни Сударева, если бы не «глубинная проверка» состояния документации первичных партийных организаций воинских частей, находящихся на территории Ивано-Франковского авиационного гарнизона, Прикарпатского военного округа.

      – «Старший лейтенант Сударев?», – отрывисто и четко звучал незнакомый вопрос из мембраны телефона прямой связи начальника гарнизонной комендатуры. Звонил помощник коменданта:
      – «Вам срочно прибыть в политотдел!».
      Тогда и была очень скоро переоформлена командировка для убытия в город Киев на заместителя секретаря бюро КПСС (заместителя командира авто-технической роты поручил политической части Сударева Г.И.). 
      Изначально на ту саму именитую конференцию был заявлен секретарь бюро КПСС ОБАТО ИАП (истребительный авиационный полк). Но почему-то Серега Ярмак, «парторг» нашего ОБАТО, получил отставку на ту самую конференцию. Додумывать, почему решили направить его, заместителя по партбюро не было великого желания. Это уже потом, спустя не более 10-ти дней, станет ясно, что «парторг» Серега будет наказан – его персональное дело будет «без помпы» рассмотрено на заседании партийной комиссии при политотделе авиационного полка, получит он и партийное взыскание, а спустя пару месяцев будет откомандирован в распоряжение политуправления 14-й воздушной армии Прикарпатского военного округа.
      На тот самый момент – экстренное убытие на конференцию, разбираться «что – да как», ну-у-у, просто не было времени. Приказ получен – надо исполнять. На сборы не более 2-х часов. Надо съездить в жилой городок, переодеться, взять с собой необходимое для командировки, не опоздать на «Ан-26», который благополучно и доставит группу офицеров в город цветущих каштанов – Киев.

      Тогда, на тех самых посиделках, как будто между прочим, адъютант поведал, что в политуправлении все острее ставится вопрос о некоторых партийцах, которые не разделяют того самого курса КПСС в том самом современном обличье. Что «ленинизм» в том самом виде, подкрепленном множеством томов от Владимира Ильича, не очень вписывается в систему руководящего ядра от М.С. Горбачева – Генерального секретаря ЦК КПСС (1985-1991 гг.).
      Фамилия Яковлева также фигурировала, т.к. он как будто пытался «подрезать крылья» полету прогресса от Горбачева, критиковал общественный прогресс в стране, указывал на недостаток демократии, а также, как было впоследствии, уже в 1991-ом году указано: «…служить делу демократических преобразований в рамках КПСС невозможно и аморально».
      Преодоление тяжелого груза прошлого, со слов Яковлева, и как это видел сам Сударев со своей невысокой должности – превращение существенных недостатков в деятельности государственной власти, искоренение таковых, должно выстроиться в четкую систему демократии, которая бы отправило в небытие весьма непригодное и вредное для социалистического общества такие пороки, как лицемерие, безответственность, очковтирательство, чванство, карьеризм и обыкновенное злоупотребление на местах со стороны руководителей различных рангов.

      Не раз подумывал Георгий Иванович о тех самых недостатках, хоть и фамилию того самого Яковлева из Политбюро ЦК КПСС не рассматривал как фамилию оппонента самого Михаила Сергеевича, да и не до того было.
      О Яковлеве же было известно, что воевал на Волховском фронте, был командиром взвода в бригаде морской пехоты, получил тяжелое ранение, из-за него хромал до конца жизни. В ВКП(б) он вступил в 1944 году после того, как был демобилизован по болезни. С 1946 года работал в партийных органах – от Ярославского обкома КПСС до Политбюро ЦК КПСС, 10 лет служил послом в Канаде. Был доктором наук и академиком РАН. Этой информации Судареву Г.И. было достаточно, чтобы считать коммуниста Яковлева уважаемым человеком и достойным последователем идей и учений В.И. Ленина.

      Вспомнилось, как было поручено ему выступить на партийном собрании, когда рассматривали персональное дело коммуниста Демешеева – начальника штаба ОБАТО. Поручил выступить «парторг». Перед собранием попросил зайти в кабинет партбюро, и так невзначай, глядя в мою сторону, куда-то в район подбородка, как будто не очень желал высказать свое предложение глядя в глаза:
      – «Слушай, я тебе хотел… В общем, надо предложить наказание для начальника… Нет, для коммуниста…», – так происходил разговор в перерыве, после не очень жарких обсуждений о роли коммунистов ОБАТО в деле укрепления боевой готовности в целом, в частности же – бесперебойном обеспечении полетов авиационного полка.       
      После перерыва повестка дня неуклонно приближала коллектив коммунистов к рассмотрению персонального дела коммуниста Демешеева.
Уже тогда, в неком повествовании от старшего товарища по партии – младшему, четко усматривалось «Партия – наш рулевой! Но именно сейчас, я твой рулевой!», – преподносилось поручение от парторга именно как: «Товарищ, настало время испытать себя. Надо сделать так, чтобы никто не смог прикрывать свои злоупотребления по службе являясь членом КПСС…».
      – «Ты понимаешь, что Демешеев злоупотребил своим положением… Уже в округе знают об этом… Вот только молчат. Нам, коммунистам, надо принять решение…», – такой был тогда разговор с капитаном и партийным «вождем» нашего ОБАТО.
      Это был разговор двух офицеров – капитана, выпускника среднего военного технического авиационного училища, прошедшего ступень офицера-специалиста инженерно-авиационной службы, проявившего себя в должности секретаря комитета ВЛКСМ ОБАТО АП (авиационного полка), и избранного на должность секретаря бюро КПСС ОБАТО АП по рекомендации политуправления воздушной армии. Лейтенант Сударев Г.И. – выпускник высшего военного политического училища, в должности заместителя командира автотехнической роты не более 6-ти месяцев.
      
      Георгию Ивановичу было несколько лестно, что именно ему предложено огласить наказание – «…исключить из членов КПСС», но и в то же время ему казалось, что именно «застрельщиком» для такого взыскания мог бы быть кто-то постарше, с более весомым партийным стажем, а не он, обыкновенный «зеленый» лейтенант. Изгнание из рядов коммунистов-ленинцев – это самое строгое взыскание. Фактически, это «закат» карьеры любого офицера. Мало кто в те самые времена мог выдержать удар от КПСС. 

      Предложение об исключении было поддержано. Не забыть, как ряд офицеров, которые находились поблизости с «персональщиком» – начальником штаба ОБАТО, просто сидели рядом, кто справа-слева, а кто и впереди и позади его, стали смотреть по сторонам – какая же будет реакция «на исключение», каково будет волеизъявление товарищей по партии?
      Когда увидели, что основная масса проголосовала за исключение из рядов КПСС, кто-то даже поежился, а кто, опустив голову, проголосовал «За».
      Было несколько человек, кто воздержался, а «Против» проголосовал только один – начальник автослужбы, который на то самое время сдавал дела и должность, т.к. почетно окончил службу – «уходил на пенсию»...