Мелодрама

Сидела я как-то тихо-мирно на своей кухоньке, в тепле и уюте, и рисовала натюрморт под придирчивым взглядом моего кота. Его иногда раздражают монотонные движения кисти в моей руке, и тогда он может стукнуть по ней лапкой, устроив мне красивую акварельную кляксу. Но это так, к слову. Как же на кухне без кота. А также без телевизора.

Чтобы не скучать в тишине, а, кроме того, для создания препятствий ненужным мыслям, я часто включаю во время работы телевизор. Готовлю еду, шью, рисую – а на фоне что-то там журчит наподобие новостей или вот, мелодрамы. Смотреть не обязательно, достаточно слушать, лишь изредка бросая взгляд на экран в информативных целях.

Я знаю, что многие в такой ситуации используют музыкальное сопровождение, но у меня образовалась собственная привычка. (Хотя иногда в ход идет компьютер, и тогда звучит, скажем, клавессин, о да.)

Таким образом, значит, вожусь я со всем прилежанием со своими красками, поглядывая на дремлющего кота (а он на меня, карауля момент, когда лучше всего внести свою лепту в творческий процесс) и слушаю ту белиберду, которую сочинили для меня отечественные киношники, потому что в этот раз мне по воле случая попалась отечественная мелодрама. К тому же я в соответствии с волей все того же случая оказалась в самом начале душещипательной саги, так что белиберда вроде бы носила внятные очертания.

Впрочем, сюжет был прост до слез – молодая женщина страдала от домашнего насилия, не осознавая, что это оно и есть, потому что любила и верила, что «он, то есть муж, на самом деле не такой», в смысле не такой хам и грубиян, каким он был. И если любовь мужчин и женщин все же логична, поскольку ее первопричина - инстинкт (взглянем правде в глаза), то вера по своей сути, напротив, алогична, ибо появляется там, где может не найтись других внятных оснований, кроме нее самой.

Поэтому несчастная начала смутно догадываться, что в организме ее неандертальца не предусмотрено такой функции, как личностный рост, в связи с чем он никогда не цивилизуется и так и будет ее кошмарить и колотить почем зря, когда это «почем зря» уже состоялось в полной мере.

К этому моменту, надо сказать, долготерпение героини начало уже меня подбешивать, как я иной раз подбешиваю кота своими однообразными манипуляциями с кисточками. К тому же актриса, как я убедилась при беглом просмотре, слишком хорошо подходила на вверенную ей роль – миленькая такая, с мягким носиком и светлыми волосиками, так что мое раздражение усилилось. Поскольку же мое долготерпение не настолько долготерпеливое, то у меня появилось ощущение, что больше, видно, я этого не выдержу даже в качестве фонового сопровождения.

Но тут, будто подслушав мои мысли, сценаристы включили созданной ими кроткой овечке программу на выживание (она у нее еще, оказывается, не атрофировалась), причем именно в ту минуту, когда я потянулась к пульту, чтобы переключить канал. Решив посмотреть, как блондиночка отреагирует на ниспосланное ей свыше откровение, я скоро поняла, что сделала это напрасно, ведь избитая вусмерть девушка вместо того, чтобы обратиться в полицию, собралась назад на свою каторгу, продолжать толочь воду в ступе, то есть спасая существующую только в ее воображении семью.

У нее ведь еще, как она вспомнила, лежа на больничной койке, была перед мужем вина – она не подарила ему ребеночка, а если бы подарила, то вовсе не обрекла бы на страдания не только себя, но и невинного малютку, однако, напротив, муж, получив на руки плоть от плоти своей, вдруг взял бы да и стал человеком.   

Сознавая тупиковость открывающейся таким образом перспективы, я потянулась к пульту вторично, но сценаристы были все же умнее своей героини и вовремя сообразили, что так они потеряют аудиторию уже безвозвратно, в связи с чем сочли за лучшее выправить ситуацию дурацким, но все же приемом, быстренько соорудив тот самый «рояль из кустов». 

В качестве рояля был предложен заморский партнер фирмы, где работала их блондинистая овечка (поскольку она, конечно, работала, не сидеть же ей у мужа на шее, она у него не настолько крепкая, как его кулаки). И вот этот человек решил взять эту бедняжку под белы рученьки и увезти от ее недоли в те жаркие страны, откуда прибыл.

Слегка заинтригованная, я снова взглянула на экран, чтобы оценить персонаж, призванный стать спасителем этой незамутненной трезвыми рассуждениями души, и вообще посмотреть, что из этого получится, то есть на что у сценаристов может хватить фантазии. Увы, на многое не хватило – пьеса продолжала удивлять своей абсурдностью.

Только-только восточный принц представил свою Золушку своей восточной ортодоксальной маме, едва не доведя ее до сердечного приступа, и только-только бедная мама смирилась с сыновним выбором и принялась готовить восточную ортодоксальную свадьбу, как Золушка вдруг оказалась беременна от мужа-неандертальца. Столько лет не получалось, а тут поди ж ты, как по заказу.

А я-то к этому моменту отвлеклась от своей живописи настолько, что отложила кисточку и проследила за восточными предсвадебными хлопотами в подробностях, поскольку мне показали красивое: интерьеры с коврами и наряды с блестками, да еще все пили кофе по-турецки и закусывали лукумом. Люблю я кофе по-турецки, да если еще с лукумом…

И вот на тебе: вся эта красота обернулась коварством сценаристов, на которое эти нехорошие люди оказались вполне способны, поскольку мне совсем не нужно было также наблюдать очередной невероятный пассаж, когда героиня по-геройски решила избавить своего друга-восточного принца от всех сложностей, связанных с новым поворотом событий, то есть, собственно, от себя самой, и сбежала от него вот прямо в темную ночь посреди чужой страны, совсем без денег и потеряв по дороге свои документы.

И что же это я повелась на такую простую приманку, как кофе и лукум… Ощутив, что мое самоуважение определенно под угрозой, тут уж я все-таки переключила канал и склонилась над своим рисунком под бодрый голос ведущего новостной программы. Кот не отреагировал на мое движение, сладко уснув в продолжение взятой мной во время лукума и кофе паузы, так что, по крайней мере, акварельная клякса от его кошачьего величества мне пока не грозила. Хоть что-то должно быть хорошо.

Однако омут мелодраматических глупостей продолжал тянуть меня к себе, ибо от глупости можно отгородиться другой телепрограммой, но из окружающего мира она все равно не уйдет. Надо же было посмотреть, как они из этого всего выпутаются – не персонажи, сценаристы, разумеется. К тому же я успела убедиться, что Третья Мировая еще не началась, и пока можно расслабиться.

Вернувшись на театр мелодраматических действий, я немедленно оказалась лицом к лицу с дух захватывающим эпизодом, когда муж-тиран явился за своей сбежавшей женой прямо в ту самую жаркую страну, куда она от него уехала, потому что выяснил, что ни одна другая женщина не согласна терпеть его выкрутасы от слова совсем, цивилизоваться же ему было слишком сложно, проще добыть денег на билет. Однако в связи с тем, что сценаристы применили прием «рояль из кустов» еще раз, и уже дважды убегавшую от своих мужчин героиню подобрал третий персонаж, то ситуация избежала напрашивающейся фатальности.

Спаситель номер два имел в анамнезе трагическую потерю возлюбленной, поскольку же ему пришлось одному растить сына, то он совершил силовой поступок и женился, но, будучи настоящим мужчиной, взял красивую, хотя нужна была добрая. Красивая, но недобрая мачеха плохо обращалась с ненужным ей пасынком, а человек смутно подозревал, что он сделал что-то не так, но искренне недоумевал, как теперь с этим быть. И вот тут появилась беженка-потеряшка, после чего у нее и у всех, кто этого заслуживал, включая восточного принца, началась белая полоса. А у тех, кто не заслуживал, наоборот: мачеха осталась без спонсора, а неандерталец наконец попал туда, где его давно уже ждали, то есть в тюрьму. Он ведь не поверил, что непокорная жена ждет ребенка от него и попытался донести это до ее сведения в свойственной ему, крайне агрессивной манере. 

И тут я поняла, что это мне, оказывается, поведали современную сказку о том, как доброта, доверчивость и упорное непротивление злу, хотя и неадекватны обстоятельствам, обязательно будут вознаграждены даже в чужой стране, в темную ночь, без денег и удостоверения личности.

И мне стало легче (а то я уж ругала себя за столь неподобающий киносеанс), потому что сказка она сказка и есть. Хотя в мудрых сказках имеется «намек, добрым молодцам урок», а здесь этот намек можно было усмотреть разве что вопреки заявленному, ведь на самом деле нет никакого смысла в том, чтобы дать себя забить до смерти или поступить с полным самоотречением там, где вполне можно обойтись без подобных крайностей. Поскольку же этот вывод не принадлежал к очевидным, я бы отнесла подобные истории с подобными персонажами к весьма вредным. 

Впрочем, время зря я не потеряла, все, что хотела сделать, сделала, а мой кот прекрасно выспался рядом со мной и моей акварелью. Хороший день, в целом-то. (Но в следующий раз все-таки включу себе Вивальди.)
(18.10.2025)