Камчатка 2016. 6 мая. Пятница. Домой

                6 мая. Пятница. Домой

Проснулась окончательно в 6 часов, ещё раз проверила все вещи. Копчёного и замороженного палтуса в упаковке запихнула сбоку в чемодан, икру кижуча в банке, плотно замотанной скотчем, в ручную кладь. В 8 часов отправилась на завтрак, есть не хочется, но всё-таки заставила себя выпить две чашки кофе и съела один блинчик с джемом. В это время в кафе вошёл «товарищ» и сразу на кухню со словами :
– Достаньте моих крабов из морозильника, мы сегодня улетаем.
Да, ну и разиня я, как же о знаменитых камчатских крабах забыла…
  А у отеля нас уже поджидают две машины: в одной водителем Володя, в другой его супруга Инна. Мне достаётся машина с Инной – прощальный «реверанс»… или испугались, что я начну на публике высказывать свои претензии к фирме. Только я для себя уже всё решила, и к этой теме возвращаться не собираюсь. Почти всю дорогу до Елизово едем молча, у неё это настороженное молчание, у меня безразличное. Подъезжая к рыбному рынку, спрашиваю: – Как вы думаете, не могла бы я здесь купить крабов?
Инна вполне себе доброжелательно (ну, хочется мне так думать!)
– Давайте попробуем, я вам помогу.
Заходим в рынок, а там уже наша четвёрка москвичей у прилавка выбирает что-то. Инна подводит меня к витрине: – Вот эти крупные, – настоящие камчатские крабы, а эти помельче и подешевле, – стригунки, – мне хочется настоящих камчатских, и я покупаю килограммовую упаковку.
– Вам в пакет-холодильник или просто?
– Нет, уж давайте так, чтоб я довезла до Саратова и они не испортились! А ещё,– это я обращаясь к Инне (мне так кажется, проявляю вполне себе английский этикет), – если вы не против, мне бы хотелось купить немного вашей знаменитой икры рыбы-чавычи, если, конечно, это вас не затруднит?
– Да-нет, пойдёмте.
Мы идём вдоль рыбных рядов, наконец, Инна находит то, что мне нужно. Пробует и предлагает мне сделать тоже самое.
– А какой смысл? – спрашиваю её, – я если и разбираюсь, то только в баночной икре, а смак прямого посола мне не доступен.
Инна пробует ещё раз: – Нет, это не то, икра уже потеряла форму.
И тут навстречу нам Володя, который супруг: – Проблемы?
– Да вот, пытаемся найти приличную икру чавычи.
– Пошли со мной! – весомо говорит он, и мы втроём отправляемся в сторону ещё одного прилавка. Большое ведро уже вполне себе полупустое, или всё же полуполное, в нём ярко-оранжевый бисер икринок – калиброванных, одна к одной, как на подбор.
Володя пробует сам: – Это то, что надо! Можно брать.
Я покупаю полкилограмма икры чавычи за 2.5 тыс. руб.
Кстати, не удаляясь от темы, где-то через месяц после возвращения в Саратов у нас была ярмарка-продажа камчатской рыбной продукции транзитом из Самары. Была там и икра чавычи по 3700 рублей за килограмм, но это была уже совсем другая икра: заморожено-размороженная и её оранжевые шарики были сдувшимися. Все три дня на площадке у Дворца спорта, где и проходила ярмарка, выстраивалась многочасовая очередь. Цены по меркам пенсионеров были «заоблачными», но это никого не смущало. Удивительно ещё и то, что в очереди оказалось много тех, кто когда-то работал на Камчатке или на Сахалине. И мы с Игорем наслушались душевных таких воспоминаний:
– А помнишь, как на конвейере укладывали рыбу сайру в баночки?
– А горбуша, да что горбуша, у нас её и за рыбу никто не считал, также как и «хек-мек»… Эх, были времена!
– Взвесьте мне кусочек чавычи и кусочек палтуса!
– Пожалуйста, – с вас пять тысяч.
Мы с мужем приехали на ярмарку и, отстояв полуторачасовую очередь, купили малосольную, уже распластанную, нежно-оранжевую, истекающую жирком чавычу. Вряд ли я бы довезла такую нежность с Камчатки, – вкус её я даже и не берусь описывать, просто не с чем сравнивать! И ещё, когда мы собрались всей семьёй с дочками и внучками после моего возвращения с Камчатки, на стол выставили банки (почему банки, да чтобы никого не ограничивать – ешьте ложками) с икрой кижуча, чавычи, а также тарелки с длинными брусками бело-красного мяса клешней камчатских крабов, снежно-белого с лёгкой желтизной на серо-коричневой шкурке копченого  палтуса, и нежно-розовую чавычу, да ещё и нарезку малосольной кеты. Вот тогда внучка Катя и сказала: – Ничего более изысканно-вкусного я ещё не видела, от одного запаха уже текут слюнки! Можно я начну с икры?!
И только здесь, за столом, я поняла, чем отличается икра чавычи от других, –  совершенно тонкий, немного маслянистый вкус, её икринки сами истекают на язык – вкуснотища!
  Вернусь на Камчатку. Сделав все покупки, я почувствовала, что мой «долг» перед семьёй выполнен, и сев в машину (а я всегда стараюсь не садиться рядом с водителем, – просто лень пристёгиваться), предалась воспоминаниям о встрече с Океаном. До чего же эта часть Тихого океана так подходит  России – широта, бескрайний простор и суровая  недоступность (россиян часто упрекают в неулыбчивости). Да, не ласков, да, суров, но что-то притягивает к нему, может быть понятие: вечность.
  Водитель-руководитель Инна быстро вернула меня на «грешную» землю. Ах, как мне хочется поскорее распрощаться с этой командой… Видно, уразумев, что с моей стороны в адрес их фирмы каверзных вопросов не будет, устроила мне форменный допрос: где и кем работает мой супруг, кто помогает мне материально в моих поездках и т. д. и т. п., не хватало только ещё вопроса, есть ли у меня родственники за границей… Ну, чисто кабинетный «разговор» Мюллера со Штирлицем. Спокойно и бесхитростно ответила на все её вопросы и совсем не потому, что я прикинулась простушкой, просто мне действительно не было необходимости что-то скрывать. Её я прекрасно поняла, она меня «прощупывает» по поводу моих связей, – а вдруг?.. Вдруг я подам иск к их фирме о несоблюдении правил безопасности маршрутов (если так, то кто за мной стоит?). Кстати, она ни разу не спросила о моей травмированной руке (ну, вроде того, как там у вас с рукой – не болит?). Я «деликатно» не стала огорчать её своими посиневшими пальцами.
Мои размышления опять прерывает её вопрос в стиле допроса (в голосе как бы холодное безразличие  –  ну, вроде, чтобы не скучно было ехать). Только я уже «раскусила» её жёсткую прагматичность.
– Почему вы отдыхаете одна?
– Так получилось, что мой муж любит проводить свой отпуск в горах (раньше он занимался альпинизмом), – кстати, Инна с супругом вместе работает, и вместе отдыхает в межсезонье.
– Но ведь это совсем недёшево, – как бы ненароком замечает она. Мне уже порядком надоела эта «беседа». Ну не хочу я впечатления от встречи с Океаном и Камчаткой заканчивать на такой ноте. Делаю паузу, но её спина и поворот головы ждут ответа.
– Конечно, это совсем не дёшево для пенсионера, но мой муж участвует в пропагандистских экспедициях в горы, организованные коммунистами России и, в частности, правой рукой руководителя Зюганова нашим земляком Валерием Рашкиным. То есть, оставшиеся деньги из семейного бюджета перепадают мне, – и на всякий случай добавляю, – а Рашкин очень хороший и отзывчивый человек, наш давний приятель. Если случаются какие-либо трудно разрешимые ситуации, мы обращаемся к нему, и не было ещё случая, что бы он отказал нам.
– Впрочем, – нейтрально так, без акцентирования, добавляю, – это не касается личных вопросов.
Инна надолго замолкает и не задаёт мне больше никаких вопросов. Да, кстати, мы уже приехали – Елизово, аэропорт.
– Я подъеду ближе к входу, чтобы вам было легче тащить чемодан. Но стоянка там запрещена, и чтобы не нарваться на штраф, вы должны это сделать быстро (Это замечание зачем? Чтобы я оценила её «расположение» ко мне, но от стоянки идти всего ничего…).
  Прощаюсь с Инной, желаю ей всего хорошего и выскальзываю из её японского джипа. В здании аэропорта народа пока мало, – быстро прохожу досмотр и, «лишившись» чемодана, сажусь дописывать камчатские заметки. За окном пасмурно, низкая облачность, идёт дождь, по селектору отменяют сразу два местных рейса, – аж, на два дня. Постепенно зал заполняется пассажирами на московский рейс. Рейс задерживается пока на час. Дети играют в прятки между рядами, женщина напротив кормит ребёнка грудью, – путь-то не близкий. Наконец мы взлетаем: прощай Камчатка, прощай седовласый Океан! Мои камчатские каникулы закончились! Рядом со мной в самолёте сидит молодая женщина, для неё конец туристического сезона – начало отпуска. Она летит к родителям в Краснодар, где ждёт-не-дождётся её маленький сынок.
– Тяжело малому расти на Камчатке, – молочные продукты и фрукты у нас втридорога, да и работа у меня по суткам. А там, у родителей всё своё, есть и сад, и огород, на Камчатке меня держит только работа. Вот наработаю северный стаж и тоже переберусь к родителям, – устала я по девять месяцев без солнышка жить. А вам понравилось у нас на Камчатке, в долине гейзеров были?
– Да по разному, и да, и нет. На долину гейзеров у меня и денег-то не было, да и группа у нас была маленькая, всего пять человек.
– Это правда, у нас арендуют вертолёты на группы не менее десяти человек, с оплатой – 40 тыс. руб. за каждого туриста.
– А если честно, боюсь я этого экстрима, вот пока была здесь, где-то на побережье «грохнулся» вертолёт.
– Ну, это вы напрасно, наши вертолёты надёжны (она как раз работает в компании, которая предоставляет вертолёты в аренду). У нас очень надёжная техника: эти вертолёты в своё время работали на базе МЧС, потом их списали, подремонтировали. Знаете, у нас ещё не было ни одного ЧП. А эти, которые падают, это частные машины, богатенькие «буратины» покупают себе технику и развлекаются, кто как может.
– Чувствую, вам ваша работа по душе, а как с оплатой?
– В этом вся и загвоздка – получаю я всего ничего: 40 тыс. руб. в месяц, ну иногда бывают премиальные, а самое неприятное в моей работе, знаете что? Вы никогда не догадаетесь, – это иностранцы из Европы! Они за свои денежки требуют такое, чего ни один россиянин и не придумает: в каждой точке они желают, чтобы перед ними чуть ли не ковровую дорожку расстилали, и каждую лужу или кочку барьерчиком огораживали… Мы для них дикари из медвежьего угла, и обязаны выполнять все их прихоти. А россиян прилетает к нам всё меньше – дорого.
Мы летим уже два часа, пора и размяться, но в проходе столпотворение – это камчадалы крупногабаритных размеров подошли к своим приятелям и обсуждают матчи хоккейного чемпионата мира в Москве. Спрашиваю свою попутчицу: – А это как, не слабо с Камчатки слетать на недельку на хоккей?
– Это ещё что, у нас ребята летают в Москву на пару дней пивка попить!
– Вот так всё просто? – я с удивлением смотрю на неё.
– Да, для камчатцев есть льготный тариф на перелёт до Москвы, и билет в одну сторону стоит всего 6 тыс. руб.
Мужики с азартом спорят, кто: Россия или Канада? А вдруг финны всё-таки вмешаются… Наш самолёт опять приближается к заметно подтаявшей шапке Северного полюса.