Наследство

Моя бабушка верила в приметы. И они у неё всегда сбывались.


Помню, было мне лет пять или шесть, и бабушка вдруг сказала мне: «Всегда надевай ботинок сначала на левую ногу. Наденешь первым на правую – будут неприятности».


Я тогда пропустил её слова мимо ушей, а через день подвернул ногу во дворе, надев ботинки в «неправильном» порядке.


Вскоре я понял: бабушка знает, как всё устроено в нашем мире на самом деле. Что от чего зависит, чему верить нужно, а чему – ни в коем случае. Какие приметы реально сбываются, а какие – просто выдумки гадальщиков и так называемых экстрасенсов, ради обирания клиентов.


Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было два года, и бабушка воспитывала меня сама. После её смерти – я тогда учился на третьем курсе, - моя жизнь пошла по вполне определённому пути. Тем более, что я получил от неё наследство.


Я окончил медицинский, отработал по распределению положенный срок в районной больнице. В интернатуру не пошёл, хотя меня звали, как прирождённого диагноста-психотерапевта.


Выбрал для себя частный бизнес, который некоторые люди называют сомнительным. То есть, официально объявил себя «проводником в иные миры» и начал предсказывать людям их будущее, растолковывать прошлое, предостерегать от непродуманных поступков, и так далее.


Тот же психотерапевт, но под иной вывеской.


Получил лицензию на свою деятельность, исправно платил налоги. Денег имел достаточно, чтобы мой кабинет не выглядел дешёвой декорацией к фильму о магах средней руки.


Никаких черепов, связок дикарских бус, бубнов, свечей, курильниц, карт Таро, хрустальных шаров, астральных карт и прочей дребедени у меня в кабинете и в помине не было. Я даже обычные ароматические палочки никогда не зажигал – у меня на них аллергия.


Я всегда ходил в обычных костюмах или просто в джинсах с футболками и свитерами. Халатов с изображением звёзд на себя не напяливал, браслетов не носил, амулетами не обвешивался, уши не протыкал и серьги до пояса в них не вдевал.


Зайдёт ко мне новый клиент – и удивляется: сидит за стандартным письменным столом самый обычный молодой человек, лет тридцати, без особых примет, высокий, волосы тёмно-русые, глаза серые, на подбородке – ямочка. Цепями не гремит, дланей к потолку не воздевает, взглядом посетителя не сверлит, утробно не завывает. Просто – сидит, готовый к работе.


И говорит этот парень, то есть, я:


- Присаживайтесь. Я вас слушаю!..


Напротив моего стола – удобное, но тоже - самое обычное кресло для посетителей. У окошка - фикус в горшке. По стенам – книжные шкафы, под завязку набитые классической литературой, фантастикой и детективами в пёстрых бумажных обложках. Самая обычная комната, а не логово просвещённого мага, адепта каких-то там тайных наук и всяческих категорий. Разве что кровати в комнате нет и телевизора.


В дальнем углу, за ширмой, стоит кушетка, для самых взволнованных и неуверенных в себе клиентов. Я её купил у одного знакомого психотерапевта, который распродавал атрибуты своей деятельности перед тем, как уехать за границу на ПМЖ. Солидная кушетка, обитая натуральной кожей. Я на ней спал иногда, если приходилось работать с клиентом до позднего вечера, а домой тащиться на машине было неохота.


Брал я со своих «подопечных» вполне допустимые гонорары, по миру никто из-за меня не пошёл. И, повторяю, в срок платил все положенные и неположенные налоги. Да, неположенные тоже приходилось платить. Иначе братки, «смотрящие» мой район, давно разнесли бы мой кабинет к чертям собачьим, а меня бы вперёд ногами из него вынесли, и не спасли бы меня никакая магия и никакая полиция.


***


И вот сидел я однажды ясным майским днём в кабинете, делал записи в рабочем журнале. Случай мне попался сложный, клиент так запутался в своих страхах и желаниях, что ставил блоки всем моим методам воздействия на него. Для него надо было придумать нечто особенное, этим я и пытался заниматься, благо, больше никаких посетителей в этот день не ждал.


А в окно лезла весна... Радостно, весело и нахально, как шальная рыжая девчонка в продранных на коленях джинсах. Солнце сияло, птицы распелись, как сумасшедшие, запахи большого города, бензиново-асфальтовые, забивал ни с чем не сравнимый аромат молодых клейких листочков…


Я отложил ручку и подумал, что мне, похоже, пора жениться. Или хотя бы влюбиться – до умопомрачения!


Не знаю, откуда эта мысль забрела вдруг в мою голову. Видно, весна навеяла.


Я человек закрытый, малообщительный. Так устаю за время работы с клиентами, что ни сил, ни времени, ни даже желания на личные знакомства уже не остаётся. В театре сто лет не был, в парке у дома гуляю, но обычно только поздними вечерами. Отпусков у меня просто не бывает, сижу в Москве, как проклятый, даже летом.


У меня и друг-то всего один, зато – настоящий. Паша Курилин, бывший одноклассник. Мы друг за друга – в огонь и в воду, без лишних раздумий и сомнений.


Иногда Пашке удаётся вытащить меня на его дачу, и я немного прихожу в себя за выходные дни. Но в последнее время мы оба так заработались, что уже недели две даже не созванивались.


Я внезапно забеспокоился. Не случилось ли чего с Пашкой?


Ветер сильно дунул в окно, зашелестел листьями мой фикус.


Я убрал журнал в сейф и позвонил другу.


- На меня наехали, - тусклым голосом сказал Паша, взяв трубку.


«А ведь я что-то почуял!» - мелькнуло у меня в голове.


- Приехать можешь? Нет? Тогда я еду к тебе, - я встал.


- Не лезь ты в это дело, - тем же невыразительным голосом, резко отличавшимся от его обычного жизнерадостного баритона, отозвался Паша.


- Не пори чепуху, сейчас буду! – я выскочил из-за стола.


Пашка ещё что-то произнёс, до того, как я нажал кнопку отбоя, но я плохо расслышал, что именно. Нечто вроде: «Они и тебя…»


До его конторы было минут тридцать быстрой езды на машине. Я домчался за двадцать, рискуя напороться на штраф за превышение скорости, но мне было плевать.


В маленьком офисе было непривычно тихо. Обычно молодые ребята и девочки перешучиваются, сидя за своими столами, и это нисколько не мешает рабочему процессу. Порою атмосфера в Пашкиной конторе напоминает весёлую тусовку, и это частенько помогает команде найти верное решение. Они что-то такое изобретают в связи с продвижением ИИ на какие-то там рынки в разных отраслях. Ничего в этом я никогда не понимал, и даже не стремился. Не дано мне. В общем, они разрабатывают и продают технологии, что бы под этим словом ни подразумевалось.


Когда я вошёл, народ тихими мышками сидел за столами. Ни один даже не поздоровался, хотя все знают меня в лицо. Молча подняли на меня смурные глаза и молча же опустили. Никто не работал, это было очевидно. Просто сидели и чего-то ждали.


- У себя? – я кивнул на дверь Пашиного кабинета.


- У него гости, - тихо сказала Анечка, самая молодая и, по словам Паши, самая талантливая сотрудница. – Павел Анатольевич просил их не беспоко…


- Ничего, мне можно, - и я решительно распахнул дверь.


Обстановка была предельно понятной, не зря же я люблю детективы, триллеры и прочее криминальное чтиво и кино.


За Пашкиным столом сидел, развалившись, полный господин лет пятидесяти, с отёчным, чисто выбритым лицом, на котором застыло выражение чванливого превосходства над простыми смертными. Гость небрежно пролистывал какие-то бумаги. Справа и слева от него монументами застыли два живых «шкафа» - охрана.


А Пашка, хозяин кабинета, стоял у окна, опираясь на подоконник одной рукой. Другой рукой он утирал кровь из разбитого носа.


Во мне всё так и вскипело, но я не подал виду.


Господин поднял на меня жёсткие цепкие глаза цвета гранита и произнёс короткое слово:


- Вон!


- Здравствуйте! – я лучезарно улыбнулся ему и его «шкафам», намеренно не глядя на Пашку. – Простите, но отчего же сразу: «Вон»? Я – новый клиент!


- А я – старый клиент, так что имею перед вами приоритет. Вон! – господин сделал неуловимый знак охране, могучие ребята стронулись со своих мест и попёрли на меня, как два бульдозера.


- Павел Анатольевич, что происходит? – обратился я к Паше, словно только сейчас его заметил. – Я договор на восемь миллионов привёз, как и обещал, в оговоренное время, а у вас тут… А что это с вами? Кровь из носа пошла?


Услышав сакраментальные слова о восьми миллионах, господин встал из-за стола и сквозь зубы отдал приказание «шкафам»:


- Не трогать!


Ребята замерли в шаге от меня и повернули маловыразительные физиономии к боссу.


- Присаживайтесь, - крутой господин сделал приглашающий жест, словно хозяином офиса был он, а не мой лучший друг. – Представьтесь, пожалуйста.


- Игорь Дмитриевич Неделин, владелец фирмы «Астрал». А ваше имя-отчество? – я сел на стул, развернув его так, чтобы видеть всех троих нежеланных Пашкиных посетителей.


- «Астрал»? Не слышал, - господин слегка нахмурился, и охрана мгновенно насторожилась.


«Ещё услышишь!» - подумал я и повторил:


- Так с кем имею честь?


- Суворин Андрей Викторович, - неохотно бросил господин. – Коммерсант. Извините, но у меня к Павлу Анатольевичу срочное дело. Вам придётся перенести вашу встречу на другой день.


- Простите, Андрей Викторович, но у меня тоже срочное дело, - возразил я, закидывая ногу на ногу, в духе американских вестернов. – Я привёз договор на восемь миллионов…


Андрей Викторович небрежно отмахнулся от озвученного мною числа, словно это был сущий пустяк, и тут я договорил:


- …Долларов!


Пашка слабо вскрикнул и зажал рукой рот.


Андрей Викторович медленно повернулся к Пашке и угрожающим тоном вымолвил:


- И вы мне ни слова…


- Помилуйте, господин Суворин, мы же с вами оба коммерсанты, - быстро вмешался я, пока Пашка не выдал какую-нибудь совершенно лишнюю фразу на тему моего идиотизма, авантюризма и прочего подобного. – Как бы он мог открыть коммерческую тайну? Я – да, я могу свободно об этом говорить, потому что нам интересен любой достойный партнёр. Вы какого рода коммерцией занимаетесь, если не секрет?


- Секрет! – отрезал Андрей Викторович, быстро приходя в себя.


- Вот видите! – я поднял палец вверх. – Так что позвольте мне быстренько утрясти наши договорённости с Павлом Анатольевичем, будьте так любезны. Это займёт не больше десяти минут. А в качестве компенсации за потерянное время я приглашаю вас в ресторан, для деловой беседы. Возможно, у нас с вами обнаружатся общие направления коммерческой деятельности? – и я выразительно посмотрел Суворину прямо в глаза.


Прошло полминуты, и Андрей Викторович кивнул:


- Хорошо, господин Неделин. Я подожду вас на улице.


Он сделал знак охране, и все трое покинули Пашкин кабинет.


Первым делом я уложил Пашку на диванчик в уголке, заставил его запрокинуть голову, смочил носовой платок водой из графина, стоявшего на кофейном столике, и положил платок ему на переносицу.


- А теперь – рассказывай! – велел я. – Что за дела, что за тип этот Суворин, откуда он вообще взялся и почему наехал на тебя?..


***


Ресторанное меню Андрея Викторовича не заинтересовало. В заведении, которое он выбрал для нашей беседы, его явно давно знали. Через короткое время стол был заставлен разнообразными блюдами, бутылками, графинами с соками и сифонами с минеральной водой.


- Так чем же занимается ваша фирма… «Астрал», если не ошибаюсь? – спросил Суворин, выпив рюмку коньяку и принимаясь за чёрную икру на тостах, для разгона.


- Не ошибаетесь, именно «Астрал», - кивнул я, потягивая свежевыжатый апельсиновый сок. – Так, всем понемножку. Кому что требуется, то мы и делаем.


Соврал я только в одном пункте – вся фирма состояла из одного лишь меня. И меня это вполне устраивало. А вот делал я и впрямь то, чего от меня желали клиенты.


- И заключаете с мелкими бизнесменчиками договора на суммы в восемь миллионов долларов? – недоверчиво усмехнулся Суворин, безотчётно комкая льняную салфетку.


- А что в этом такого? – я придирчиво выбрал на тарелке с закусками канапе с беконом и пожал плечами. – И не только с мелкими, с любыми… Были бы бизнесмены надёжные и суммы хорошие. Думаю, для вас подобные и даже более крупные числа тоже вполне привычны, не так ли, Андрей Викторович?


Суворин вдруг стукнул кулаком по столу, отчего тонко зазвенели хрустальные рюмки.


- Что мы принюхиваемся друг к другу, как две собаки! – сипло рявкнул он. – Вы прекрасно понимаете, о чём я говорю!


- Пока что не очень… Да ладно, конечно, понимаю, - рассмеялся я, уловив яростный блеск в его глазах. – Можем ли мы быть полезны друг другу, вот в чём вопрос?


- Посредничество? – он наклонился ко мне поближе через стол.


- Исполнение, - я отщипнул сизую виноградину от пышной кисти. – Чётко, однозначно, без нежелательных последствий для заказчика. Шантажом мы не занимаемся. Только кардинальные решения. Один заказ – один договор – и прощание навсегда, со взаимными пожеланиями дальнейших успехов в бизнесе и в личной жизни!


Суворин помолчал и еле слышно выдохнул:


- За эти восемь миллионов долларов Павел Анатольевич поручил вам… убрать меня?


- Не только, - я попробовал раковый суп, поморщился и отложил ложку. – Пересолили… Такие деньги за простое, м-м, решение вашего вопроса – это курам на смех. Столько никто никому не платит за обычный, скажем, несчастный случай. Ничего подобного даже в кино не бывает!


- Что же ещё он просил вас сделать? – глухо буркнул Суворин.


- Только не смейтесь, Андрей Викторович! – я тоже понизил голос.


- Говорите! Я сам решу, смеяться мне или нет! – он раздражённо отбросил салфетку.


- Как вы думаете, почему моя фирма носит такое необычное название: «Астрал»? – я прищурился.


- Сами скажите! – Суворин еле сдерживался, охранники, чинно стоявшие за его спиной всё это время, беспокойно зашевелились и засопели.


- Велите вашим бугаям уйти, - приказал я, резко сменив тон. – Только с глазу на глаз!


Андрей Викторович вздрогнул и сделал слабое движение, словно попытался отмахнуться от моего взгляда, тона, от меня самого.


- Велите. Им. Уйти, - повторил я. Спокойно, без нажима.


Он разомкнул пересохшие губы и выдавил нужные слова. Громко топая, «шкафы» устремились к выходу из зала.


- Так вот, любезный господин Суворин, - я положил себе на тарелку горку салата. – За эти сумасшедшие деньги Павел Анатольевич просил меня вас… заколдовать! – и я воздал салату должное.


Воздал от души. Я действительно страшно проголодался с момента знакомства с этим крайне неприятным господином.


- Что сделать?! – неверящим тоном переспросил Суворин.


- Заколдовать! Заворожить. Загипнотизировать, если вам угоден более строгий научный термин. Словом, оказать на вас давление. Такое же, какое вы оказываете на него, требуя каких-то денег. Устроить обратный рэкет, чтобы не он вам отдал свои капиталы, а вы ему – ваши. Выпьем? – и я наполнил коньяком наши рюмки.


- Это… но это же… - Суворин машинально опрокинул рюмку, забыв, что коньяк залпом не пьют, побагровел и закашлялся.


Я привстал, перегнулся через стол и похлопал его по спине. Помогло, он прочистил горло и отдышался.


В глазах его плескалось детское изумление пополам с возмущением истинного атеиста-материалиста, которому вдруг начали рассказывать нелепые сказочки о Рае и Аде, о демонах и духах и о прочей подобной чепухе.


- Это вполне реально, уверяю вас, - я сел на место. – Вы можете не верить, можете позвать обратно охрану, можете затопать на меня ногами, закричать, или просто велеть вашим ребятам разрезать меня на мелкие кусочки, и так далее. Но восемь миллионов долларов мне уплатят именно за это. Вот копия нашего договора с Павлом Анатольевичем, ознакомьтесь!


И я положил перед ним на стол бумагу, которую Пашка подписал перед моим уходом от него. За те десять минут, что я провёл с ним наедине после ухода Суворина и его «шкафов», я убедил друга, что иначе он от рэкетиров не избавится. Только с моей помощью и по моей методике!


- Бред… - Андрей Викторович в пятый раз перечитал договор и откинулся на спинку стула. – А я-то думал, что вы серьёзный… исполнитель!


- Серьёзный, более чем! Несерьёзному не пообещали бы такую сумму за простенькое, в сущности, колдовство. Передача имущества, дарственная или завещание – пустячное дело! Вот любовный приворот или отворот – куда сложнее. Так порою намучаешься! Да вот, хотите, я вам расскажу об одном забавном случае? – я азартно взмахнул рукой.


- Замолчите, - процедил Андрей Викторович. – Ничего я не хочу!


- А зря, - я налил себе ещё сока. – Вы бы тоже могли пожелать… чего-нибудь в этом роде. Тогда вам больше никогда не пришлось бы трясти мелких бизесменчиков, как вы недавно выразились. Помните, что я вам сказал? Одно дело – один договор – и никаких последствий для заказчика. Так что вам есть чего хотеть и над чем подумать, уважаемый Андрей Викторович! Спасибо за потраченное время, можете попросить счёт, я оплачу. Вашим делом я начинаю заниматься с завтрашнего дня. Грядут великие перемены!


- Я сам… оплачу… - Суворин оттянул узел галстука.


- Никак невозможно, вас пригласил я, никаких возражений. Вы потратили своё время, узнали, что я – колдун, видели бумагу… Официант! – я поднял руку.


Он змеиным движением перегнулся через стол, перехватил мою руку и сжал её, словно тисками:


- Не торопитесь. Дайте мне подумать!


- Охотно. Думать вообще полезно, - я вырвал руку и осторожно растёр её. – Особенно о собственной грядущей судьбе. И о способах её улучшения.


Итогом его размышлений стала поездка в мою фирму «Астрал», где мы и оказались примерно через час.



***



Такого клиента у меня не было никогда. Тем больше я был доволен результатом.


Честно: впервые посмотрев Суворину в глаза в Пашкином кабинете, я едва не усомнился в своих силах – смогу ли я его «удержать» взглядом?


Смог. Это была новая ступень, и я её преодолел!


Разумеется, приехав в мою скромную контору, Андрей Викторович продолжал пыжиться и негодовать. Утверждал, что верит только фактам и числам, и убедил его – якобы - лишь наш с Пашкой договор, на котором стояли все нужные печати. Ну а как же! Я лично вынимал печати из сейфа друга и прикладывал в указанных местах, пока он приходил в себя после разборок с ребятками Суворина.


Гипноз – не гипноз, ворожба – не ворожба, колдовство – не колдовство… Какая, в сущности, разница, если у меня всё получилось?


Через несколько дней после нашей приватной беседы в моём тихом кабинете Андрей Викторович Суворин добровольно сдался властям, признавшись в занятиях рэкетом и прочими незаконными видами бизнеса, и сдал всех подельников и сотрудников, вплоть до последней «шестёрки». Остатки его имущества и капиталов, неотчуждённых согласно решению о конфискации, перешли в руки Павла – абсолютно законным образом, по дарственной.


Суд был скорым, приговор – справедливым, и Суворин занял подобающее ему место на нарах. Думаю, он никогда полностью не избавится от последствий нашего приватного разговора. Вот и славно!


Лето было в разгаре, когда ко мне вдруг без звонка явился Пашка. Дождался в маленькой приёмной, когда от меня уйдёт очередной клиент, вошёл и без всяких предисловий спросил:


- Как ты этого добился, джедай? Открой тайну! Суворин сел, а я до сих пор в шоке! Что ты с ним сделал, маг и волшебник?!


- Видишь ли, Паша… А ты зачем пришёл, на тебя опять кто-то наезжает? – я попытался увести разговор в сторону, но Пашка не дал мне этого сделать.


- Игорь, я серьёзно! Я никогда не верил в гипноз и прочие такие штуки. Думал, ты просто применяешь нестандартные методы, потому что диагност и психотерапевт ты – от Бога, ты мне сам говорил! Работаешь с подсознанием, просто зачем-то обзываешь себя каким-то там полупроводником, и…


- Проводником, - поправил я. – Проводник я, Паша. В иные миры. На самом деле, по-чесноку.


- Параллельные или перпендикулярные? – фыркнул он.


Я застонал и обхватил руками голову:


- Паша! Отстань от меня, умоляю! Я дико вымотался с твоим Сувориным, по шажочку заставляя его сделать то, что было необходимо! Я тоже до сих пор в себя не могу прийти. Он бы тебя просто убил, ты это понимаешь?!


- Само собой, - Паша уселся в кресло для посетителей. – Я обязан тебе по гроб жизни. Ты меня спас, я всё понимаю! Кроме одного: неужели ты действительно такой сильный гипнотизёр? Ты бы мог на эстраде выступать, иметь бешеные бабки!


- Паш, мне хватает на жизнь и на всяческие мелкие радости. Бабушка запретила мне… - я осёкся.


Фикус у окна зашевелил листьями, с моего стола скатилась и упала на пол ручка.


- А причём тут Валентина Егоровна? – удивился Пашка, знавший мою покойную бабулю столько же лет, сколько и меня, с нашего раннего детства.


- Никто ни при чём, Паша, уйди! – я сложил руки на груди и взглянул ему прямо в глаза. - Ко мне очередной клиент явится через несколько минут! Да, я – сильный гипнотизёр, но я обещал бабушке никогда не превращать свои способности в средство выкачивания денег. На эстраде ли, из клиентов ли, неважно. У меня разумные тарифы, я умею помогать людям, и не играет никакой роли, что иногда я называю себя – в шутку, только в шутку! – колдуном, как назвался Суворину. Иди отсюда, не мешай работать!


- Хорошо. Уже ухожу. Но ты должен мне пообещать… - начал Паша.


- Какой же ты занудный, о друг моего детства! – воскликнул я.


- Сам такой, - парировал Пашка. – Обещай, что в эти выходные мы поедем ко мне на дачу. Без отговорок! И там не только порыбачим, но и поговорим. Обо всём!


- Обещаю, обещаю, уйди, наконец! – я демонстративно задвигал ящиками стола.


И он ушёл.


Я запер за ним дверь и подошёл к фикусу.


Растение слегка склонило стебель, приветствуя меня.


- Бабуля, - я нежно погладил упругие мясистые листья, - не бойся, я сдержу слово и ничего Пашке не расскажу. Но мне теперь придётся заколдовать, или уж загипнотизировать,  и его, а мне бы этого очень не хотелось!


Фикус слегка закачался из стороны в сторону, за моей спиной послышалось лёгкое поскрипывание. Я обернулся и увидел, что моя любимая ручка сама собою выписывает в блокноте, открытом на чистой странице, некие письмена.


Я осторожно пожал лист фикуса и подошёл к столу.


«Ты обещал мне две вещи, - выводила ручка. – Не гнаться за деньгами и никому всерьёз не признаваться в том, что ты – колдун из старинного рода. Нарушишь слово – лишишься своего дара!»


- Я всё помню и понимаю, бабуля. Я не нарушу своё слово. Попить хочешь? - Я взял маленькую лейку, стоявшую на подоконнике, и бережно полил фикус.


Это и есть моё наследство – колдовской дар, который бабушка передала мне перед смертью, и фикус, в который она, проведав, что скоро умрёт, решила поместить свою душу.


Что ж, Паша, заранее прости, но правду о своём лучшем друге тебе узнать не суждено. Как и никому другому. Думаю, это только к лучшему.


А Суворина я обманул, сказав ему чистую правду – как бы в шутку. Потому что он ни во что такое не верил. Именно поэтому всё у меня и получилось.


Такая уж у меня профессия – самое настоящее колдовство. Без амулетов, хрустальных шаров и прочей чепухи.


Кстати, номер моей фирмы «Астрал» есть в любом телефонном справочнике Москвы. Заходите, обсудим ваши проблемы! В чём-либо незаконном я вам помогать не стану, а добрые дела – в моей власти.


А пока вы думаете, позвоню-ка я Анечке, милой девушке из Пашкиной конторы. Когда друг пригласил меня на общую тусовку, отметить избавление от Суворина, она так на меня смотрела… И бабуля не против, я с ней уже посоветовался. Она правнуков хочет, кому можно будет наш дар передать. Хватит мне в холостяках ходить!