Никогда такого не было и вот опять

Виктор Степанович Черномырдин. Обожаю его высказывания. Он поистине является классиком российского юмора. Цитировать его сплошное удовольствие. И ведь не придумывал ничего. Просто говорил. Все из жизни. А она, как известно, делится на этапы. Из них и состоит. Мне свою поделить легко. Сначала школа с ее детством, ни с чем в дальнейшем несравнимым. Затем годы учебы в военном училище. Служба на офицерских должностях. Академия. Опять служба до ее окончания. Снова «гражданка». Этап, который длится и по сей день.  Со школой все ясно, как у всех. А вот учеба в училище – страница из юности, когда рос, мужал, становился воином и мужчиной. Этот этап закладывал все: характер, опыт, отношение ко всему окружающему. Потому, что самостоятельный. Родителей уже рядом не было, подсказывать некому. Все только на личных ощущениях и восприятии. Тем более, что стезю выбрал военную. Родину защищать, это не только профессия. Это честь, доверенная Родиной защищать ее от врагов. Здесь приходится до конца держаться, зубами. Или уходить. Если не справился, смалодушничал.  И вот в этом тебя поддержит только коллектив. Те, кто рядом. С кем вместе сутки напролет. С кем живешь в одном пространстве, учишься, служишь, к кому приходится притираться. Даже, если не нравится. Это как «родственников не выбирают». Это уже и есть твоя новая «родня». Причем надолго. На годы учебы, затем на всю оставшуюся жизнь. Воспоминания уже не выкроишь из памяти, она цепко держит тебя в своих объятиях. Ты хочешь не хочешь, а интересуешься, как поживает тот или иной «персонаж» из твоего далекого учебного прошлого. Кто как служит, кто чего в жизни добился. Тебе это уже не безразлично. Это составная твоей судьбы. Среди них и твои друзья и просто товарищи, поделившие когда - то с тобой кусок хлеба. А иногда даже халвы из курсантского «Чипка».  Кто не в курсе, «Чипок», это курсантское кафе, где можно было попить кофе, поесть разные сладости и вкусняшки, не предусмотренные рационом курсантской столовой. А растущему организму просто необходимо что – ни будь сладенькое.  Расшифровывался «Чипок» как Чрезвычайная Индивидуальная Помощь Оголодавшему Курсанту. Впрочем, это как вариант. Бытовали и другие расшифровки аббревиатуры. После увольнения в город посещение «Чипка» заслуженно стояло на втором месте по востребованности курсантов. Так вот. Если ты не на занятиях или в карауле, то найти тебя можно именно там. Причем независимо от того, есть ли у тебя деньги. Часто либо ты ведешь туда друга, либо он тебя туда приглашает. Походы туда в одиночку в курсантском коллективе воспринимались критически. Не приветствовались, мягко сказать. Такие подпадали под подозрение в жадности и неотвратимо «борщевались». Ведь справедливое звание «борщ» прилипало не только к неопрятным курсантам, но и к нерадивым. Был у нас во взводе один «счастливчик», женившийся на выпускном курсе на дочери заведующей местным «Чипком», став тем самым автоматически «элитой» в курсантской среде, способным посещать заведение тещи неограниченное количество раз. Как в одиночку, так и с сослуживцами. Чем, естественно, несказанно гордился. Были и рекордсмены по посещению этого заведения, в чем опять же отличился наш взвод. Один из них на спор решился съесть восьми - килограммовую банку халвы с двадцатью чашками кофе. Заявка явно на подвиг. Одну халву так просто не съесть, слишком приторно. Поэтому расчет строился на ее «запивание» горяченьким, что по замыслу хитреца должно было все в желудке благополучно растворить. Болельщиками выступил весь наш дружный коллектив. При этом, время рекорда не ограничивалось.  Ждать результата пришлось прилично. В течение часа – полутора. Конечно же никто в чудо не верил. Каждый по себе знал, как это нереально и невозможно. Но деньги были потрачены, шоу состоялось. Концовкой эксперимента послужило ускоренное «выбегание» рекордсмена из «Чипка» и сладкое выплескивание в кусты содержимого желудка одновременно ртом и носом. Такого сиропа кусты еще не видывали. Им пришлось на некоторое время приютить страдальца и укутывать его своими ветками, пока тот отлеживался среди них и приходил в себя после крайне неудачного опыта. Долго ли после такого эксперимента наш богатырь не появлялся в заведении? Всего - то пару дней. Впечатлениями не страдая, остался преданным «Чипку». Привычка радовать свой гренадерский рост сладеньким осталась несломленной. Зато в коллективе долго еще ходили веселые воспоминания об этой, казалось бы, безобидной забаве.  Много в армейской среде приколов и примочек. Это и прибивание сапог к паркету гвоздями, чтобы по команде «подъем» боец не смог и шагу сделать к месту построения. Это и раскладывание под простыней товарища длинной нитки и затем ее натягивание со своей кровати, когда все уснут, чтобы тот ночью проснувшись, через простынь, ладошкой давил якобы назойливую «вошь». Это и вынос вчетвером кровати храпящего товарища в туалет, чтобы тот, проснувшись от холода, тащил ее родимую в одиночку обратно, дребезжа железом по кафельному полу и гремя на всю казарму. Ну, а как же? Он же всей казарме, уставшей за день, спать не давал своим храпом! Проучить! Так и служили вместе, привыкая друг к другу, обучаясь военному делу настоящим образом. При этом, воспринимали все шалости друг друга, как правило, без обид, стараясь не оставаться в долгу от повседневных  шуток и каверз, что только сплачивало армейский коллектив, делая его дружным и монолитным. Это как песня, что строить и жить помогает. Куда ж нам без шуток? Откуда ж возьмутся бодрость духа и сила воли?