Ягодный пирог

 Чаще всего духи, которые приходят с историями, терпеливо ждут.  Топчутся в ожидании, когда на них обратят внимание, услышат. Почему для них важно, чтобы их историю записали, я не спрашивала. В большинстве случаев отмахиваюсь, как от назойливых мух.
Но бывают такие, которые будут ходить по пятам, ныть, пытаться вставать на пути, шумно вздыхать.
Кто эта баба Дуся, я ведаю, но ходила она вокруг меня не долго. Просто ранним утром я подскочила, как ужаленная, услышав прямо в ухе:
- Это я, баба Дуся!
Рявкнула негостеприимно на нее:
- Чё надо?
- Дак это, мне бы уйти, - ответила баба Дуся, силуэт которой едва просматривался в предутреннем освещении комнаты.
- А я причем? – я повернулась на другой бок.
- Говорят, тебе историю расскажешь и можно идти. Дорога открывается.
- Господи, - ворчала я в 4 утра, - за что мне это? – поднялась с кровати. Сварила кофе. Ну что ж. Вот история. Была она или нет, кто знает. Баб Дуся мне на это не ответила. Рассказала, дождалась, когда я поставлю последнюю точку и отчалила.

Ягодный пирог.

Баба Дуся пекла пироги по пятницам. Вкусные, ароматные, ягодные. Каждую пятницу пекла да раздавала ребятишкам, на всех хватало. Всякий знал, что утром  можно прибежать на крыльцо к ее дому,  даже в дверь стучать не надо, просто заходи.
Ягоду баба Дуся сама собирала. Летом пекла из того, что росло в округе. Земляника, малина, клубника, черника, чуть позже созревала костяника, клюква. А уж совсем ближе к зиме, как первые морозцы прихватят, то рябинку добавляла.
Зимой в выпечку шла ягода засахаренная да сушеная. Когда из русской печи доставались пироги, аромат по всей деревни шёл. Хоть в каждом доме хозяйки и сами могли печь хлеб да сдобу, пироги бабы Дуси ни с кем не сравнить. Говорили, что сама баба Дуся знаткая была, слово какое-то знала, благодаря какому ее тесто было пышным да вкусным.
А еще удивлялись, как она всегда из леса с полными дарами возвращается. Иной за ягодами пойдет, наберет половину кузовочка.  Баба Дуся кому-то показывала свои места, кому-то нет. И что интересно: если человек другому хотел то место показать, где ягод тьма, то никак его найти не мог. Только для личного пользования. Как говаривала сама баба Дуся, чтобы не вытоптали ягоду.
 
Давно это было. Еще до войны. Какой войны? Той, в которой брат на брата пошел, отец на сына, сын на отца. Когда раскрасили мир в красных да белых.
Спустилась под вечер баба Дуся поздней осенью в погреб за ягодой, чтобы утром пироги испечь, а там девочка плачет. Махонькая. Как попала в погреб, не спросить,  толком не говорит еще кроха. Хорошенькая, крепенькая, что груздочек на поглядочку.
Схватила ее баба Дуся на руки, завернула в  свой платок пуховый, да в лес с ней.
И вошла под утро в деревню, мол, нашла кроху в лесу. Чья? Никто не знает. Разговаривать еще не умеет, только имя свое знает – Лада.
До соседней деревни ехать и ехать, пришлых никто не видел. Ну как Леший девчонку бабе Дусе дал, чтобы не скучала. Молодухи одежонку справили, приодели девчонку, баба Дуся ее себе оставила.
Теперь совсем не скучно стало, везде вместе.  То по лесу за чем полезным, то по дому чего-то делают, пироги опять вместе пекут.
Росла девчонка быстро, всем на радость.
Да только не простая это девочка была. А сама богиня Лада пришла в деревню. Как поднялась волна Смерти, с пляшущими бесами на гребне, закрыла защитным куполом деревню от внешнего мира.  Гражданская война, да следующая, что ее страшнее пришла, не тронули деревню.
Зачем? А за тем, что в том лесу сооружение древнее, богами охраняемое.
Сердце Земли в нем хранится. Нельзя было, чтобы повредили, разорили, уничтожили.
Слух пошел в миру, что деревня исчезла. Сначала думали, что белые сожгли. Кто-то шептал, что красные всех в расход пустили. Раньше много не спрашивали, себе дороже. Была деревня да не стало.  Кто пытался найти, то в лесу плутал да назад возвращался, а кто-то приходил к раскатанным бревнам. Только по ямам да рябинам видно было, что дома улицей стояли. Махонькая деревня-то была.
Враги вокруг ходили, ничего не видели. Была деревня да не стало. Мертвый давящий лес, от которого сердце стынет да и всё.

Для самих жителей ничего не изменилось. Словно одна неделя  время пролетело. Всё также со скотиной управлялись,  также каждый своим делом занят был. Да и зима, снега, не особо куда выберешься. Все необходимое для жизни есть.


Два молодых парня стояли в лесу, сверяясь с картами.
- Мне дед рассказывал, что здесь деревня была, а за деревней курган странный, - сказал Денька Пашке.
- Ты уверен? – с сомнением в голосе спросил Пашка.
- Я вообще ни в чем не уверен. Деду его дед рассказывал.
- Как в сказке, - Пашка заржал. – Ладно, пошли посмотрим. Зря что ли в такую глушь полдня добирались.
Парни шли по лесу не наугад. Денька еще дома наметил, в какую сторону идти, заложив в маршрут все похожие на курган окружности, рассматривая спутниковые карты.
Внезапно им стало не по себе. Ощущение чьего-то  присутствия пробирало морозцем по коже.
Волна страха накатывала все сильнее с каждой минутой.
- Пошли отсюда, - сказал Пашка, стиснув зубы, чтобы не чакали, будто замерз сильно.
- Нет,  я иду дальше, - ответил Денька.
- Я к машине, - Пашка развернулся и побежал. – Там подожду.

Денька постоял несколько минут на месте, потом крикнул:
- Не напугаешь! Я всё равно пойду!
И пошел, сверяясь с картой. Чем глубже в лес он шёл, тем  больше казалось, что проходит сквозь плотное пространство, похожее на густой кисель.
Биение   сердца усиливалось с каждым шагом. Сначала он думал, что это его сердце бьется, но потом понял, что слышит нечто пульсирующее, уютное, волнующее, как предвкушение праздника. Волной из-под земли откуда-то.
- Нашел? – от девичьего голоса вздрогнул. Девчонка откуда-то появилась, как не услышал.
Одежда обычная, сама простая, а глаза такие, что будто насквозь видят.
- Да я тут… Вот, - Денька не знал, что сказать, развернул экран телефона, показывая карту.
- Дождалась Хранителя, - сказала девчонка, не отводя взгляда от Деньки. – Идем, покажу то, что искал.


- Ты чего так долго? – спросил Пашка, выскакивая из машины, - Врут карты?
- Врут, - кивнул Денька, - поехали отсюда. Он сел в машину, сложив в багажник металлоискатель.
Пашка довез Деньку до дачи, сам поехал домой,  в город.
Дача Деньких родителей была в 80 километрах от того леса, в котором парни с утра топтались.
- Мам, я дома, - крикнул Денька, прошел в комнату. На столе стояли дивные пироги, от которых вкусно пахло ягодами. – Ты пироги пекла? – спросил он мать.
-Нет, соседка угостила. Помнишь, я тебе говорила, что дядя Игорь дом продал. Там бабушка теперь живет. Евдокия Семеновна, баба Дуся. Вот, знакомиться заходила, пирогов принесла… Говорит, с внучкой теперь тут будет жить. Ладой зовут внучку, может увидитесь сегодня, должна приехать к вечеру…

- Да приехала уже, - сказал шепотом Денька и взял второй пирог. – Увиделись.