Все идет по плану

Прораб смачно затянулся и задержал дыхание, потом шумно выдохнул, рассмеялся чему-то и передал косячок дальше по кругу.
Стройка стояла уже неделю. Зарплат не платили, поэтому рабочие, чтя государственные нормы, на работу выходили, но не работали. Как и положено. Они пили, курили и временами, когда никто не видел, баловались излишествами.
Травка так и передавалась из уст в уста, пока не вскрикнул один. Остальные поглядели на него, проследили направление его взгляда и тоже вскрикнули.
Из ниоткуда в воздухе, метрах в трех над землей, появился некто с груженной кирпичами тачкой. Еще с пару мгновений этот некто провисел в воздухе, мультяшно перебирая ногами в пустоте, затем так же мультяшно упал на землю, и через секунду его припечатало упавшей следом тачкой…
…Сперва откуда-то из-под завала высунулась его рука. Она скинула со своего обладателя тачку и по одному стала сбрасывать в разные стороны кирпичи. Потом малый этой же рукой ухватил себя за чуб и резко дернул кверху, поднимаясь на ноги.
Рабочие удивленно смотрели на эту трагикомедию и уже совершенно позабыли курить. Прораб, к которому успел вернуться косячок, вспомнил родную речь только тогда, когда вялое пламя кое-как доползло до его пальцев. Сначала он возмутился, а следом произнес что-то отдаленно похожее на «Семен Семенович, ваш товар восхитительно хорош, и эффект он дает поистине небывалый, но в дальнейшем я бы предпочел вести здоровый образ жизни, поскольку психика моя, несмотря на сорокалетний стаж работы, оказалась плохо подготовлена… заберите, будьте так любезны!»
Однако мы склонны приукрашивать действительность, а в действительности у прораба эта фраза получилась куда как короче, емче и эмоциональнее.

«Изниоткудошний» гость тем временем развел цемент и пошел выкладывать стену. Ненароком он также заложил и предполагаемое окно. Рабочие хотели было взбунтоваться, но понадеялись, что скоро видение пройдет, а гость тем временем начал муровать и предполагаемую дверь.
«Не судьба значит…» - пожал плечами прораб.
Затем у незваного гостя закончились кирпичи. Он поднял тачку, щелкнул пальцами и мигом исчез.
- Не кажется ли вам, коллеги, что мы только что имели дело с нуль-переходом? – обратился к своим товарищам Семен Семенович.
- Воистину так, - отозвались товарищи.
Строительная бригада познавала дзен новой стены.

Вскоре незнакомец вернулся, и не один. Теперь уже с двумя своими товарищами, такими же, как и он, в запачканных робах и с тачками. Они появились опять где-то невысоко над землей и приземлились снова не очень мягко. Отковыряв себя и товарищей от земли, тот первый рабочий отряхнулся, огляделся и выдал какую-то интуитивно понятную, но непереводимую игру слов.
- Простите, - обратился к нему прораб, - Это ведь эсперанто?
- Да, вы правы.
- Это, правда, так странно – видеть строителя, матерящегося на эсперанто… - протянул Семен Семенович.
- Ничего странного, - ответил гость, - Я прожил там тридцать лет!
- О-о-о, коренной носитель… - уважительно протянули прораб и Семен Семенович.

Незнакомец еще раз что-то нехорошее прокричал в воздух, и двое его спутников спохватились и взялись за кладку. Потом он передал что-то по рации, и в нескольких метрах от места его последнего приземления материализовалось еще несколько человек.
- А что здесь происходит? – спросил кто-то из бастующих рабочих.
- У нас план, мы отстаем, - ответил незнакомец.
- А «вы» - это, извините, кто? – учтиво поинтересовался прораб.
- Простые рабочие. Я, например… - он достал из внутреннего кармашка документ и сверился, - Федя.

Федя потом отказался отвечать на все последующие вопросы: он был глубоко занят. Он помахал рукой своим товарищам, развернул на столике план здания и принялся вслух его расписывать. Все внимательно слушали и понимающе кивали.
Семен Семенович с прорабом сидели на завалинке и наблюдали за строительством, уже твердо решив не вмешиваться в процесс.
- Стыдно мне, Семен, - вздохнул прораб.
- Да полно тебе, Николя, - ответил Семен, - За что стыдно-то?
- Вот мы тут бастуем, понимаешь… нам не платят денег, мы не работаем – все, как и положено, вроде бы. А тут приходят и строят за нас…
- И что ты, Николай, хочешь мне сказать?
- А мне вот интересно: им кто-нибудь платит или они задаром работают? А то ведь, гляди, такой труд пропадет неоплаченный…
- Труд всегда, Коля, оплачивается, - Семен наставительно поднял указательный палец, - Только не всегда авансом.
Проходящий мимо мужичок из бригады Феди посчитал нужным прокомментировать:
- Да, нам вот всегда раньше давали две тысячи на руки, и живи на эти деньги месяц, как хочешь, а остальное переводят домой. В семью…
…И так грустно вздохнул строитель на слове «семья», что прорабу снова стыдно стало. Он-то никаких денег в семью уже давно не отсылал, да и семью завести все никак не доводилось.
И не так скоро сказка сказывается, как скоро дело делается. Уже буквально через час толпа появляющихся из ниоткуда и так же пропадающих вникуда крепких мужичков выложила четыре сплошных кирпичных стены высотой в этаж. Затем Федя снова говорил плохие слова и ставил провинившихся коленями на пенопласт, опять разворачивал план, и все снова внимательно слушали и понимающе кивали. Еще через час в сплошной кирпичной кладке образовались дверной проем и густо натыканные по периметру окна. В воздухе, на уровне второго этажа, материализовался стекольщик. Прежде, чем он успел бы упасть, разбить все стекла и страшно израниться, Федя и бригада Николая дружно замычали, замахали руками и замотали головами. Стекольщик понял намек и исчез обратно. Звон разбитого стекла раздался уже где-то в неизвестной точке пространства и до ушей рабочих не донесся. Все облегченно выдохнули, а Федя еще раз по рации передал координаты, куда приземлять рабочих. Строительство продолжалось.

Семен Семенович отозвал прораба Колю в сторонку.
- Тебе не кажется странным то, что здесь происходит? – спросил он.
- Мне кажется, по правде говоря, что я сплю и мне это все снится.
- Так точно, мон женераль! – воскликнул вдруг Семен и сделал сальто. В прыжке он превратился в сотню пестрых бабочек, которые разлетелись от Николая во все стороны.
- Я уже говорил тебе – не давай мне больше эту дрянь, Семен Семенович, - промычал прораб и потянулся хлебнуть водички. Бутылка зарычала на него и потянулась к его шее своим зубастым горлышком. Коля затряс головой и вернулся в реальность.

- Пожалуй, кажется, - сказал прораб, - Надо бы уточнить у начальства…
- Так позвони! Кто у нас прораб-то, в конце концов? – ответил Семен Семенович и пошел по своим делам.

Коля набрал номер и подумал, что неплохо бы намекнуть, помимо того, что на стройке завелись незнакомые люди, которые делают все на свой лад, что его бригаде еще и не платят вторую неделю решительно никаких денег. Начальство – оно такое: если ему не скажешь, что проблема есть, оно ее решать и не станет.
Изъясняясь максимально доходчиво, прораб изложил начальнику суть дела. Практически мигом была получена команда: пресечь безобразия. И Коля пошел пресекать.
- Федя, - позвал прораб, - Могу я с вами переговорить минуточку?

Федя оторвался от выдалбливания очередной двери, просунул руку в образовавшуюся дыру и успокаивающе потрепал по плечу замурованного рабочего, сказав, что скоро вернется и освободит его, и пошел беседовать с Николаем. Замурованный, дабы даром времени не терять, перенесся по другую сторону от стены и продолжил начатое Федей.

- Могу я поинтересоваться у вас, Федя, что вы здесь делаете? – серьезно спросил Николай.
- Строим, вестимо, - отозвался Федя.
- А… что вы здесь строите, скажите, пожалуйста.
- Дом жилой, - Федя многозначительно посмотрел ввысь, - Шестнадцать этажей.
- Я так и думал… - прораб так же многозначительно покачал головой, - Видите ли, Федя, какая проблема… Мы здесь, на этом месте, строим банк.
- Не строите, я сам видел.
- Строим-строим, - настаивал Коля.
- Не строите вы ничего, вы сидите тут и курите, пьете, разлагаетесь морально, а у нас план.
- А таки что у нас за план?
- Здесь через месяц должен быть жилой высотный дом. Если уложимся в срок, получим в нем квартиры… бесплатно, - последнее слово Федя добавил с каким-то таким благоговейным придыханием.
- Квартирки, говорите? Стало быть, сами не местные?

После этого вся бригада Николая с недобрым видом воззрилась на Федю.

- Откуда будете? – Спросил Семен Семенович.
- Будем – отсюда, а сами мы издалека, - робко ответил Федя.

«Эсперанто, тридцать лет…» - вспомнил Семен.
«Сильно дальше…» - подумал в ответ Федя.

- А план ваш с кем-то согласован? – Спросил Николай.
- А то! Вот и печати все проставлены, и подписи нужные…

…Понаезжают тут, рабочее место отберут, самой работы лишат, а им за это и деньги, и семья и жилье бесплатное… Вот скоты!
«Уйди» - шепнул Николай сидящему на его плече маленькому рогатому капитану «О». Капитан испарился, а осадок остался.

Дальше последовали долгие и тяжкие разбирательства и поиски правых и левых. Звонили тому начальству, своему начальству и начальству верховному, за то время все успели совместно напиться, подраться, протрезветь, помириться и снова напиться. Строительства это не тормозило, жилой банк рос ввысь, насчитывая уже голых кирпичных стен на два с половиной этажа. С высоты того же третьего этажа чуть не упал, вовремя сразу же уцепившись за зачатки балкончика, переместившийся агент Феди. Вскоре подъехало начальство Николая. На стенах то и дело появлялись и исчезали промышленные альпинисты, которые вырезали окна. Из того, что падало на землю, другие работники неизвестного фронта уже успели собрать отличную русскую печь, единственным вопросом в отношении которой у бригады Николая было то, как она попадет внутрь дома. «Нуль-переход» - напомнил им Семен Семенович между делом и вернулся к прениям.

Долго ли, коротко ли, но дошло дело в очередной раз до пересмотра всех документов у обеих сторон. Тогда-то Федя вдруг заметил что-то, что ранее от взгляда его ускользало, и с такой силой схватился за голову, что череп его, казалось, затрещал. Притаившийся за его спиной Семен Семенович записал дословно все, что вылетело из Фединых уст, себе в блокнотик, чтобы потом мотивировать работников, в случае чего, именно такими словами. Сам Федя заметил это и даже исправил у Семена в «стенограмме» несколько ошибок и неточностей. Потом он начал ходить кругами по стройке и причитать и долго не изъявлял желания объяснить, что вызвало у него такое негодование.

- Координаты не те… - произнес наконец Федя, - Не те координаты…
- Кварталом ошиблись? – полюбопытствовал начальник.
- Хуже!
- Что, неужто – городом? – спросил в свою очередь Николай.
- Планетой… Все координаты спутали! – сокрушался Федя, - Я-то думал, отчего я каждый раз здесь об землю падаю, а там на шесть футов под грунтом оказываюсь. Кто у нас операторы?! Они с Луны, что ли? – Федя направил свой вопрос агенту.
- Не местные, - ответил тот, - Когда их принимали, они на интерлингве говорили. Сказали, что оттуда родом.
- Ясно все, - подытожил Федя и снова проорал что-то очень богатое и непечатное в сторону своих рабочих. Почти то же самое проорал потом и в рацию.

Стоило Семену Семеновичу, Николаю, бригаде и начальнику только глазами моргнуть, как неизвестные гастарбайтеры мигом испарились. «Нуль-переход» - с пониманием покачал головой начальник.

И все бы закончилось хорошо, если бы через минуту на глазах все еще удивленных рабочих не материализовался в середине стройки вполне внушительный бульдозер. Видимо, на той стороне снова что-то намудрили с координатами, и он, возникши на высоте того же третьего этажа, с грохотом приземлился на несостоявшийся шестнадцатиэтажный жилой банк, разрушив его до основания. За штурвалом сидел, виновато озираясь, Федя. Еще через мгновение он вновь исчез, забрав с собой и бульдозер, и весь строительный мусор.

Прораб разочарованно глубоко вздохнул. Начальник передал ему косячок.
Солнце клонилось к горизонту. Денег не было. Стройка стояла уже неделю.
Бригада познавала дзен фундамента.