Все как у королей

Топор взлетел и опустился, и в это мгновение уложилась вся его жизнь.
Дворцовое детство, часто голодное, нередко холодное. Но дворцовое. Другого у него не было, да и не хотелось ему другого. Да, те годы многому его научили: врать, прятаться, бить из-за угла, и, конечно, интриговать. Как без этого? Начальная школа жизни для будущего монарха. Впрочем, тогда вопрос о его воцарении стоял очень остро. Настолько остро, что на это острие юный принц вполне мог напороться и безвременно скончаться.
И седельное отрочество. Именно седельное. Потому что жесткое конское седло было одной из немногих вещей, четко отпечатавшихся в памяти. Были битвы... но после пятой они слились во что-то кроваво-грязное и шумно-орущее... и, конечно, ночевки под открытым небом. О опять холод, и опять голод... все не как у королей...
И монашеская юность. С постоянным страхом быть убитым. Это чувство настолько въелось в плоть, что больше его не покинуло никогда.
И, наконец, зрелость. Чего только в ней не было. И дворцы, и монастыри, и конская попона... холод и голод... теперь все как у королей.
И очень много крови. В этой жидкости коронованные особы купаются, ее же пьют, на ней же для них варят супы. Да и коронуют их не елеем. Это всеобщее заблуждение.
А еще родственные связи, которых никогда не было. У него были сотни кузенов и кузин, несколько десятков дядей и тетей, родители... кузенов и кузин он видел часто и столь же часто хотел каждого из них убить. А дяди и тети очень хотели смерти его самого. Замкнутый круг. Родители... у короля нет ни отца, ни матери. Есть король, и есть королева, которые преграждают тебе путь к трону...
Их кровь... была и она.
Войны... предательства... убийства... и прочая, и прочая, и прочая... все как у королей.