Незабвенный БГ

                Незабвенный наш БГ

В 2025-м году факультет охотоведения (теперь он называется Институт управления природными ресурсами им В.Н. Скалона ИГАУ им. А.А. Ежевского) отметил свое 75-летие. На традиционном вечере охотоведов, который состоялся в последнюю субботу мая, встретились выпускники нашего факультета, окончившие его в разное время. Конечно, было много воспоминаний о студенческих годах и любимых преподавателях. Один из таких преподавателей — Борис Григорьевич Водопьянов.
Б.Г. Водопьянов (1937-2005) - доцент, кандидат биологических наук, ученый, поэт. Один из создателей заказника «Утиные плесы».
Автор благодарит Анатолия Борисовича и Наталью Ивановых Мельниковых за предоставленные фотографии и биографические материалы.

                Жизненный путь 
         
Борис Григорьевич Водопьянов родился 5 марта 1937 года в г. Новосибирске в семье служащих. Отец - Водопьянов Григорий Алексеевич, мать - Водопьянова Ольга Терентьевна. В семье было четверо детей – старшая сестра и братья. В связи с переходом отца на другую работу семья переехала в г. Томск. Борис с детства очень любил природу. Дом находился на окраине поселка. За ним сразу же было небольшое озеро, на которое он с детства бегал на рыбалку. Особенно сильно он любил слушать пение птиц. На полях, где били перепела, он мог проводить много ночей напролет. Любовь к птицам он сохранил на всю жизнь. В 1944 году поступил в 1 класс Тимирязевской средней школы Томской области. После восьмого класса он серьезно заболел, как позже выяснилось, энцефалитом. В течение двух лет не учился. Все это время он проводил на природе, где особенно привязался к охоте и к исследованию птиц. Через два года он возобновил обучение и окончил школу в 1957 г.
В этом же году поступил на 1 курс Иркутского сельскохозяйственного института на факультет охотоведения. В период обучения в институте проявлял большой интерес к научной работе, проводил исследования в охотоведческом кружке, выступал на научных студенческих конференциях, был председателем орнитологического кружка у Татьяны Николаевны Гагиной. Во время учебы обострилась старая болезнь, и пришлось на год взять академический отпуск, во время которого, находясь в тайге, он продолжал проводить научные наблюдения.
После окончания института в 1962 году был направлен по распределению в г. Красноярск, где в течение трех лет работал инженером-охотоведом Восточно-Сибирской охотустроительной экспедиции, не прерывая научных исследований.
В 1966 году поступил в аспирантуру на кафедру биологии зверей и птиц факультета охотоведения, где во время сбора материалов много времени провел на севере Читинской области среди эвенков, которые его очень любили. После окончания аспирантуры в 1969 году был принят ассистентом на кафедру биологии зверей и птиц. После успешной защиты кандидатской диссертации в 1970 году по теме «Дикий северный олень в Прибайкалье» получил ученую степень кандидата наук, а с 1972 года его утвердили на должность доцента этой кафедры, где он проработал до последних дней.
За годы работы был многократно награжден благодарностями и грамотами за добросовестный труд. В 1997 году получил звание заслуженного работника охотничьего хозяйства России. Его научный вклад велик, им опубликовано около 150 научных работ, в том числе издано два учебных пособия. Читал курсы «Биотехния» и «Охрана природы», кроме того самостоятельно разработал и читал новый курс «Природопользование», руководил пятью учебно-производственными практиками студентов. В последние годы работал над учебником «Биотехния». Активно участвовал в художественной самодеятельности, вел кружковую работу, выступал по радио и телевидению, участвовал в съемках программ о природе.
Трагически погиб 20 октября 2005….

                БГ – наш куратор

Сейчас, наверное, никто на нашем факультете не вспомнит, почему Борису Григорьевичу дали прозвище по первым буквам его имени и отчества. Самое главное, что в этом прозвище есть хорошее отношение к нему как к человеку, каким мы и хотим помнить нашего незабвенного БГ.
— Сегодня у нас было собрание, нам представили наших будущих кураторов групп, — весело рассказывал я дома о первом учебном дне в академии. — Нашей группе повезло: нашим куратором будет БГ.
— БГ? — переспросила мама. — В смысле?! У вас что, Борис Гребенщиков преподает?
— Нет, — рассмеялся я. — Его зовут Водопьянов Борис Григорьевич. БГ – это его прозвище среди студентов.
— А-а-а, понятно, — протянула мама.
Общее собрание первокурсников, на котором нам представили наших кураторов, состоялось тогда, когда мы уже не только познакомились друг с другом, но и прошли заветную тропу на посвящении в охотоведы. Наша студенческая жизнь с каждым днем набирала обороты.  После общего собрания мы разошлись по учебным аудиториям и смогли познакомиться со своими кураторами поближе. Борис Григорьевич был худой, подтянутый. Пальцы  рук были красные, загорелые, длинные, с морщинами. Сразу видно, что он курит много и полевой человек. Голос был задорный, приятный. Но первое, что запомнилось мне, – это его светлые глаза. В них я увидел его улыбку, доброту, которой он нас всех одарил. Его глаза оказались очень живыми, от них веяло какой-то вечностью.
— Значит так, ребятки, - начал он. – Мы будем с вами время от времени встречаться, обсуждать разные вопросы. Если у вас возникнут какие-то проблемы, можете ко мне обращаться, помогу.
Наконец БГ  отпустил нас домой.
— А что, Саш, — проговорил мой друг Алексей Третьяков, — хороший у нас куратор.
— Да, — согласился я, — хороший.
Ближе я и мои однокашники столкнулись с ним на 3 курсе, когда он стал преподавать биотехнию. Тогда мы познакомились с ним уже как с педагогом.
Скажите: в каких случаях студенты ходят полным курсом на занятия? Наверное, когда преподаватель строг и студенты боятся не сдать его предмет. Или когда любят преподавателя и его интересные лекции, особенно если они полезны для будущей профессии. БГ  больше подходил к последней категории. Студенты любили его, ходили на его занятия все.   Помню, когда я уже работал на факультете в качестве старшего лаборанта, на заседании нашей кафедры «Общая биология и экология», где обсуждалось посещение студентов и внедрение балльной системы, Александр Петрович Демидович произнес с улыбкой и легкой иронией:
- У нас на факультете только у покойного Водопьянова было стопроцентное посещение студентов и все у него сдавали автоматом его предмет.
И это была правда. Мы практически все получили у него автоматы,  у всех были пятерки. Только тем, кто пропускал много, пришлось идти на экзамен.  На лекциях он был прост, мог очень увлеченно рассказывать как о своем предмете, так и вообще об охоте, кого и когда он добыл.
По биотехнии мне больше нравились практические занятия. На них мы  повторяли териологию:  определяли  млекопитающих по черепам и их возраст. Меня это увлекло, и я даже приобрел методическое пособие у него с дарственной надписью.

                Творчество Бориса Григорьевича

Помимо преподавания на охотфаке Борис Григорьевич писал стихи. Можно смело сказать, что его Музой была Природа. Именно она вдохновляла его. Рифмы у него были простые, но в каждом из стихотворений чувствовалось, что только здесь он чувствует себя дома.
Ниже приведу  несколько его стихотворений, которые показывают его любовь к сибирской природе, желание быть с ней всегда.

Восхождение
Если хочешь земные просторы
С орлиных высот посмотреть,
Рвани-ка со мною в горы !!!
О том ты не будешь жалеть.

Свежий ветер больших пространств мы глотнем,
Стоя на снежной вершине.
Радость жизни, наверное, в нем,
А не в водке и никотине.

Беркута гордый полет
Мы проследим в бездонной сини
И козерога увидим, который живет
В обрывистой скальной теснине.

…Так давай-ка в горы рванем!
Душе настанет там пробужденье.
Хоть денек, но по-настоящему проживем
Тем искрящимся праздником Восхождения.

С какой любовью и нежностью Борис Григорьевич описывает свое зимовье! Послушаешь, прочтешь — и сразу захочется побыть там вместе с ним как можно дольше. И приходит осознание того, чего нам так не хватает в нашей жизни:
Там, где горы вонзились в просинь далеких небес,
И в закате застенчиво рдеет лес,
В землю вошла избушка -
Бревенчатая старушка.

Она добро пазами морщинится.
Вкруг неё можжевельник пахучий щетинится.
Поодаль, на хребте, зеленеет кедрач.
Слышен порою в нем чей-то протяжный плач.

А к низу вершин высветляется ширь Байкала,
Из которого жадно волчица лакала,
Вырвавшись из капкана, -
Замаскированного хитро обмана.

Я так же, из города вырываясь,
Той живою водой отпиваюсь.
И встречает меня зимовейка, как старого друга.
Мы уж давненько с ней любим друг друга.

Она матерински всегда обогреет.
Покой и отраду в старую душу навеет.
Тихо напомнит обо всех во мглу ушедших
Близких людях и годах прошедших.

Уходя, я оставлю и дрова, и спички,
И упоённого сердца частичку.
А в городе будет она мне малиново сниться
С синим дымком, что над темною крышей струится,

С жёлтым окошком в звездной ночи
Да с котелком на гудящей печи.
И снова потянет меня к зимовейке какой-то силой,
Как на свидание к женщине милой.

В чем ее чары? Всё думаю я, всё гадаю.
Но ответа, наверное, как прежде, не знаю,
Не знаю, не знаю,
Не зна - а - ю !!!

 Была у него юмористическая неоконченная поэма, продолжение которой он читал ежегодно на Дне охотоведов со сцены. Поэма называлась «Таежный  черт». И студенты, знающие хорошо того или иного преподавателя, улыбались, когда Борис Григорьевич  выдавал на  нашем традиционном вечере охотоведов очередную порцию наблюдений за жизнью коллег-охотоведов:
В горах байкальских соболя ловил.
А в капкан мой, дьявол угодил
И сидит, в меня зенки бесовские вперил.
Я выломал дрын, да его отетерил

  Черт сразу подох.
Уткнувшись рогами в заснеженный мох.
Я как с бубна, с беса быстро шкуру снес.
И ее с рогами в академию нашу привез.

Чтоб чучело черта стояло в музее,
На радость ученым мужам и простым ротозеям,
Коль дива такого и в Лондоне нет,
Дьявол прославит родной факультет!

Сам декан мне руку дружески пожал.
И «степон» повышенный даже обещал.
Но кой-кто сатане удивляться не стал
А шкуру ощупав, поправил очки и сказал

То ли как в шутку, то ли всерьез:
«Коллеги, это не дьявол, а пес!
Характер окраса, размеры и стать
Дают мне возможность собаку узнать.

Студент захотел всем обман учинить,
За это должны мы его исключить!
А факультет охотоведения разогнать,
Коль не смогли мы в студентах честности воспитать».

Таким вот макаром, без шума и крика
Пытался кой-то посбивать коллектив с панталыка.
Но я тоже не лыком шит,
Бывал в переделках и много бит.

Упер я руки в бока,
Да с вызовом бросил: «Но вот же рога!!!
Пусть псы, как и черти, заливисто лают,
Но рогов ведь у них никогда не бывает!»

И сей аргумент потянул в перевес
На то, что действительно добыт мной бес.
Ветеран Каморников - известный пушник Сибири,
Знающий все меха, всю пушнину в мире,

Товар изучив, не боясь произнес:
«Я твердо уверен, что это не пес.
И не лям, не опоек, не жеребок, а шкура - байкальский черт,
Без дефектов и первый сорт!»

«Экспонат золотой, тоже думать я склонен», -
Подтвердил главный эксперт трофейного дела Ю.Ивонин.
И знаток редких видов Дмитрий Медведев
Дьявола рассмотрел, при этом отметив:

«Если б тушу черта студент в город доставил,
А в тайге ее не оставил,
То, наевшись бесовых котлет,
Кое-кто стал бы тоже кондовый охотовед».

Важный профессор Наумов
Длинно сказал, немного подумав:
«Товарищи, когда я был в Америке,
То мэра Анкориджа чуть не довел до истерики.

Он утверждал, что водится чёрт на Аляске,
Я же не верил в такие сказки.
Но сейчас меня гложут сомнения,
И я готов изменить своё мнение.

Коль свойствен чёрт для байкальского региона,
Значит, он есть и в бассейне Юкона.

Дьявол живет и в западной зоне БАМ,
Авторитетно скажу я вам.
Там я видел его и сам разик,
Он большой - с автомобиль "УАЗИК!"

Но, как членкор, я должен сказать:
Принадлежность трофея к черту надо технически доказать.
Шкуру лазером обязательно просветить.
ЭВМ для расчетов употребить.

А с рогов анализ на радиацию взять,
Известно, что только дьявола не способна она поражать.
Всю информацию следует закомпьютезировать
И полученную дискету приватизировать.

На основе её войти в Интернет,
Вот тогда и будет видно, черт это или же нет!»
«Но зачем усложненье таковское? -
Возразила ему мать Галина Чудновская.

- Видно на глаз необычное шкуры развитие...
Как замдекана, я раздумала выселять студента из общежития».
Доцент Недзельский узрел, однако, обман.
Он утверждал, что это не дьявол, а таежный кабан.

Зато Богородский, профессор, на событие среагировал бурно.
Увидев при шкуре рога, удивился нецензурно.
А преподаватель Дицевич, не подозревая меня в обмане,
Высказался в рациональном плане:

«Без всяких анализов видно, что это шкура беса.
Наумов, похоже, в чертях не понимает не бельмеса.
Однако надо бы черта студенту живьем привезти,
Была бы возможность в зоокультуру его ввести.

Вот обрадовался бы народ
Узнав, что у нас доместицируется черт!»
«А я бы добавил ещё и вот чё, -
Сказал доцент Вашукевич,
- Бес хороший объект для охотничьего ранчо».

Тут профессор Литвинов
Веско изрек, шкуру ближе к себе подвинув:
«Наука зоогеография утверждает,
Что бессисковый черт в Сибири якобы обитает.

С пакостной росомахой он экологически связан...
Ученый мир студенту очень обязан.
Он первым дьявола в регионе поймал,
Факт обитания воочию доказал.

Находили лишь бесову шерсть в росомаховом кале.
О чем и в солидном научном журнале писали.
Но есть у меня к студенту вопрос такого смысла:
На чьей территории черта он упромыслил?!

Ведь байкальские горы -
Это очень большие просторы!
Расположены в них заповедники и парк национальный.
Не совершил ли студент поступок аморальный?

И вторая к нему претензия -
Была ли у него вообще на черта лицензия?»
Вот тут-то готов был в унынье я впасть,
Да Жаров, декан наш, не дал мне пропастъ.

Ему смелости занимать не надо.
Есть в его облике что-то от конокрада.
Не стал он в пустые дебаты вступать,
А прямо решил коллективу сказать:

«К чему нам мудрить-то, коль нет обмана!
Рога налицо, а на шкуре я вижу следы капкана.
Студент наш диковину честно поймал.
Достоин он всяких наград и похвал

За то, что в музей ее наш отдает,
А сувениром себе не берет.
И охотился он на учхозовской территории,
Так что нет никакой некрасивой истории.

Путевку ему я выписывал сам.....
Именную стипендию обязательно дам!
А лицензий на черта и брать не следует,
Как злостного хищника департамент охоты его преследует».

И ну меня все поздравлять!
Клюшев от радости начал плясать.
«С героя-студента не буду я требовать взятку», -
Вскричал он, пускаясь в лихую присядку!

Сопин народную песню запел,
А кое-кто наконец покраснел.
И громко смеялся, как будто бы спьяна,
Развеселившийся Водопьянов.

Так шкуру решили в музей передать.
И чучело будут уж скоро ваять.
Факультету славы прибудет и мне почет,
Порой выручает нас в жизни таежный черт!


                Каким его запомнили...

Каждого человека отличает от других его индивидуальность, оригинальность. Помню, на третьем курсе я был в Хонгоре на практике по биологии зверей и технике добывания вместе со своим другом-однокашником  Алексеем. Вместе с нами на практике были знакомые и друзья нашего декана Олега Витальевича Жарова. С одним из них, Зинуром Минуровичем Жигануровым, я и Лешка не раз говорили в свободное время на какие-то общие темы, и  однажды пошла речь и о Водопьянове:
- Ну, а мы тоже у него учились, - начал вспоминать Зинур Минурович. - Всегда такой спортивный, легкий на подъем и в легкой куртке. Он всегда нас заставлял быстро есть, не тратить много времени на еду. Смотрим однажды - у него небольшой такой термос. Он раз! - что-то попьет из него, и почти целый день бегает по лесу, добывает. Нам, конечно, стало интересно: что, мол, такого он пьет, что он потом не ест почти целый день. Понятное дело, что любопытство взяло вверх, и мы у него попросили этот напиток. Ну, и он согласился, дал. Мы отпили и туже выплюнули: оказалось, это нерпичий жир и сухое молоко.
- Жир нерпы? – переспросил с улыбкой и в то же время с содроганием Алексей.
- Да, - подтвердил наш собеседник, - жир нерпы.
- Так он же такой жирный, да и молоко еще… - удивлялся и я.
- Вот-вот, - сказал Зинур Минурович с улыбкой. - Больше мы у него не просили его, а питались своей пищей.

- Однажды мы проводили совместный Новый год, - поделилась со мной воспоминаниями еще при жизни Бориса Григорьевича наша преподавательница по биохимии  Анна Михайловна Паламарь. - Мы его отмечали на Тимирязева. Было шумно, весело. Но больше всех нас потряс в тот праздник Борис Григорьевич. Он надел костюм Снегурочки. И выглядел так уморительно: с бородой, с волосатыми ногами в колготках! Мы долго смеялись, так весело это было, что не передать это словами.

- Восхищаюсь я вашим преподавателем на факультете, - поделился однажды с нами на военной кафедре  подполковник Поляков Сергей Александрович. - Я так рад, что с ним познакомился.  Он такой живчик, веселый, а главное — как он любит природу! Ведь как только выдается свободное время, сразу бежит в лес и там отдыхает от благ цивилизации.

- Сашка, слушай! -начала мне рассказывать однажды мама. – Сегодня включила случайно телеканал АИСТ, а по нему идет программа «С чистого листа». Я начала смотреть, а там показывают сюжет: «Лесное царство Водопьянова». Я смотрю на него - он такой настоящий лесовичок. Сразу видно, что человек с открытой душой, так он рассказывает хорошо, интересно. А еще для него лес ближе, нежели что-либо.
- Да, - подтвердил я, - он такой и есть. Это наш БГ.

В мае 2005 года наш факультет отметил свое 55-летие и 50-летие первого выпуска. Тогда мы все увидели Бориса Григорьевича в последний раз выступающим со своим творчеством на Дне охотоведов.

                Уход Водопьянова

… Я был в отпуске. Стояла хорошая, теплая осень, хотя по календарю шел уже почти конец октября. В один из таких дней случайно встретился с Игорем Васильевичем Бояркиным – преподавателем биофака ИГУ. От него я услышал страшное известие о гибели БГ: он застрелился у себя дома. Я настолько был поражен новостью о его смерти, что просто не поверил. Я размышлял о причинах случившегося. «Наверное, это просто несчастный случай. Порох остался, а он, видимо, чистил ружье и случайно выстрелил в себя», -  думал я, пытаясь объяснить себе его уход.

Через несколько дней факультет прощался с Борисом Григорьевичем в ритуальном зале. Собрались родные, близкие, студенты, ученики, друзья покойного, и, несмотря на хорошую погоду, всем было жутко тоскливо. У каждого нашлись слова памяти, и кто-то их произносил вслух, а кто-то вспоминал про себя нашего БГ.
После ухода Водопьянова на его рабочем месте повесили его небольшой портрет, напоминающий о том, что здесь было рабочее место любимого преподавателя.
Прошло уже 20 лет, как нас покинул наш незабвенный БГ. У всех его учеников, друзей есть свои дела, заботы, но, когда мы проходим мимо аудитории, где раньше располагалась кафедра «Биология зверей и охрана природы», словно слышим добрый голос, окликающий нас: «Детушки, ребятушки», - так по-отечески любил обращаться к нам наш незабвенный БГ. И от этого испытываешь смешанные чувства: радостно оттого, что ты его знал, общался, и грустно оттого, что вспомнишь — Б.Г. с нами нет.