Кир и царица Томирис

Мильоны- вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы мы! Да, азиаты мы,
С раскосыми и жадными очами!
                А. Блок

" Кир, если достигнет совершеннолетия, станет царём вместо тебя, Астиаг, и владыкой всего мира». Это пророчество магов-снотолкователей, услышанное при рождении внука, навсегда поселило страх в сердце мидийского царя.

И предсказание, казалось, начало сбываться. Кир не только покорил своего деда Астиага, но и превратил могучую Мидию в сатрапию Персии. На этом он не остановился. Одна за другой под его власть склонялись земли: объединённые царства Аншана и Мидии, богатая Лидия, гордые прибрежные города-государства.
Он одержал победу даже над самым богатым царём планеты Крезом.
 Но величайшим триумфом Кира стал Вавилон. Не сумев взять неприступные стены штурмом, он проявил военную хитрость: его войска отвели реку, протекавшую через город, и по обмелевшему руслу ворвались в самую сердцевину метрополии. Пока жители, ничего не подозревая, праздновали урожай, их величайший город был покорён. Вавилон, этот город-мечта, город- сказка теперь лежал в руинах, а его несметные сокровища обогатили персидскую казну. Теперь Кира величали Великим и Царём Мира.

 Казалось бы, чего ещё желать? Но тщеславие и память о пророчестве о «владыке всего мира» не давали ему покоя. Теперь его взор обратился на Восток — к суровым землям, где кочевали непокорные, воинственные племена массагетов- скифов.

Переправившись к границам их владений, к реке Аракс, Кир из судов начал готовить понтонный мост. Ответом ему стало неожиданное послание от царицы массагетов, Томирис:

«Зачем строить мост, Кир? Переправляйся спокойно, и я отведу войска на три дня пути, чтобы сразиться с тобой на моей земле. Или же оставайся на своём берегу — тогда я приду к тебе. Решай».

Демонстративно пренебрегая осторожностью, Кир перешёл Аракс. Вскоре он получил новое предупреждение: «Царь Мидян, откажись от своих намерений. Правь своим народом и смирись с тем, что я правлю своим».

Но Кир, опьянённый прежними победами, не внял голосу разума. По совету пленного царя Креза, он решил взять коварством там, где мог победить в честном бою.

Персы, отступив к реке, оставили на виду у массагетов лагерь, полный яств и вина. Небольшой отряд, оставленный как приманка, был легко сметён воинами Томирис. Обрадованные лёгкой добычей, кочевники устроили пир, а затем, опьянев, заснули мёртвым сном. Ночью основная армия Кира вернулась в лагерь и вырезала спящих.
Томирис лишилась трети своего войска. Среди пленных оказался юный сын Томирис, Спаргапис, командовавший массагетами.

 Узнав о подлости, царица отправила Киру гневное послание: «Верни мне сына и покинь мою землю, и я дарую тебе и твоему войску жизнь. В качестве выкупа бери треть моего царства. Если откажешься, клянусь Солнцем, ты получишь столько крови, что не сможешь её выпить, как бы ни был ненасытен».

Кир лишь посмеялся над её словами.
Униженный пленом, Спаргапис покончил с собой. Весть о смерти сына сломила в Томирис всё, кроме жажды мести.

Собрав все свои силы, она обрушилась на персидское войско. Битва была яростной и жестокой. Охваченные яростью массагеты не знали пощады. Персидская армия была разгромлена, а сам Кир Великий пал в бою.

Найдя его тело, Томирис исполнила свою клятву. Она отсекла голову поверженного царя и погрузила её в винный мех, доверху наполненный человеческой кровью.

«Ты жаждал крови, Кир, — произнесла она. — Теперь пей. И захлебнись в ней, как захлебнулась моя жизнь с гибелью сына».