Часть двадцать пятая. Горячо одобренные...

Галчонок с подбитым крылом. Часть двадцать пятая. Горячо одобренные…



- Обошел, как стоячих!... - Из рассказа бывалого водителя и автолюбителя вождения скорого, экстремального, впоследствии и аварийного тоже…



Вместо эпиграфа…



…И вот, наконец - то, время пришло. И весь небольшой табунок деревенских и судебно - присутствующих посетителей запустили в залу для судебного заседания.



Вошла судья в забавной, развевающейся на ходу и длинной судебной мантии. И еще более забавной шапочке с кисточкой на боку.



Но обстановка в зале была такова, что смеяться никому не захотелось и смешно, почему - то тоже не было…



Начало судебного заседания начинается всегда одинаково. Все сдали паспорта судебному секретарю. И молодая тогда еще пенсионерка, наша мать и бабушка, поциркуляла к судебному столу секретаря смешно перебирая своими ровными и длинными ногами, привычными к долгой ходьбе или бегу за коровой.



За нею, очень похоже, поциркуляла и сестра Вета.



А дальше события развивались все стра;ньше и стра;ньше. Очевидно, подученные Ветой и горячо желающие ей помочь, присутствующие в судебном зале, подчинялись вопросам судьи и заявляли себя, один за другим, не посетителями, не участниками открытого гражданского либо административно - гражданского судебного процесса, а заявляли о своем желании стать свидетелями…



И выходили родственники из зала один за другим, потому что свидетели не могут находиться в зале судебных заседаний во время судебного процесса. Свидетели находятся в коридоре и приглашаются в зал заседания последовательно, один за другим.



А судебные при;ставы - исполнители следят, чтобы свидетели сидели отдельно и не разговаривали друг с другом, чтобы не нарушать полноту и правдивость всех свидетельских показаний.



И ответственность за чистосердечные и правдивые, а не ложные показания, предусматривается законами уголовная и немаленькая…



…Наблюдалось рождение нового чуда. Зал заседаний все больше пустел. Зал судебных заседаний покидали все новые и новые участники судебного процесса, переходя в разряд свидетелей. Они покидали зал, спешили на помощь Вете!



- И в самом деле, - понимала женщина. - Что, за все время этой долгой и мучительной для всей семьи казни над твоей младшей сестрой, смогла сделать ты?



Действуя легальными и конвенциональными средствами? Три раза написала заявления в Прокуратуру Области? Уверена, что хоть кто - нибудь, хотя бы одно твое заявление прочитал?...



А деревенский участковый зверски избивший твою младшую сестру Вету и бросивший её с такими побоями и ранами умирать в холодной и неотапливаемой поздней осенью психбольнице, до сих пор ходит по деревне гусаком - го;голем и расследует «новые преступления» среди всех деревенских жителей: Бытовые, против личности и против человечности...



Система так легко «своих» не сдает. А вы все, всей семьей, после смерти отца, нужного для всей системы и для всех односельчан, тоже нужного человека, сельского ветеринарного врача Авина Геннадия Степановича, вы все для системы навсегда теперь ненужные и чужие!...



Женщина знала и понимала это. Ведь сколько же раз ей били по рукам, не прямо, но в переносном смысле, заставляли ехать в город, на встречу, ради ходата;йства адвоката в защиту Веты или какого - то особенного судебного прошения или заявления. А потом, по приезду в город, адвоката вдруг не оказывалось на месте. Или у нее были другие дела.



Или же заявление, составленное адвокатом пестрело таким числом и количеством ошибок, что даже город и область адвокат правильно в заявлении написать не могла! И все - таки оставалась нужным специалистом на своем высокооплачиваемом и законном рабочем месте!



- Никто против системы работать не попрёт! - Так знала женщина. И понимала,что ее младшую сестру угораздило провалиться. Глубоко провалиться в дыру противоречия между защитой гражданских Прав и Свобод для отдельного гражданина и человека, написанных на законотворческой бумаге, и тем, как все эти свободы и права реально защищаются в их селе...



А все эти права и гражданские свободы в провинции просто отсутствуют. Целиком! Полностью!



Потому и делают ошибки в заявлениях адвокаты и другте Защитники Прав и Свобод человеков и человечества, что если они хотя бы раз покажут свою собственную нелояльность к системе, то работать могут всей системой и административно, начать уже и по ним. По самым высокооплачиваемым адвокатам и Защитникам!



Потому и содрогается рука у адвоката или Защитника, оттого и проявляются ошибки в их подготовленных для печати: Ходатайствах, прошениях, заявлениях, что Лобное Место с Приглашением на Голгофу, пустовало множество раз за долгое количество лет. А добровольно занято оно, это место, для распятия на кресте, бывало только один раз, человеком или полубогом с именем Иисус Христос!...



- А Вы? - раздался вопрос судьи. За время женских размышлений из зала судебных заседаний вышли абсолютно все присутствующие, переходя из посетителей в разряд свидетелей.



Женщина одна сидела в пустом зале, прямо напротив судьи. И так захотелось ей, вдруг, подняться, согласиться с судьей, выйти в коридор, смешаться с семьёй, как с толпой. И тоже защитить Вету!



И что же Вета просила - то? Только лишь соврать, что была женщина в тот день не в городе, а в селе. И что своими глазами видела, что никто к их матери и бабуле домой не приходил.



Никакой комиссии по закупке бутылки спирта тоже не было. Не было никакой бутылки спирта, ни технического, ни пищевого, тоже очень для здоровья сельских людей вредного. Никому ничего Вета не продавала!



- Но ведь в жизни всё и было именно так! - Понимала женщина. - Не продавала в тот злополучный день Вета бутылку технического спирта, а продала их мать и бабуля бутылку купленного недавно у односельчанки из деревенского «шинка» самогона!



Но бабушка была уже на пенсии. А с пенсионерки какой спрос! Да, и за самогон ответственность предусмотрена намного ме;ньшая, чем за продажу не лицензионного, а технического спирта…



...Поэтому, Вета в суде боролась! Так, как умела так, как против системы она выступить могла!...



...И так было бы легко сейчас, отвечая на вопрос судьи, согласиться с судьёй и тоже выйти из зала. Потом быть приглашённой в судебный процесс, выйти свидетелем и сказать свои показания.



Этих показаний во всех судах в России приносится постоянно и несметное число. Никто и проверять - то никогда не будет никакие деревенские показания!



Все это понимала и знала и сама женщина. Вот только новоприобретенное умение бежать рядом с мужем ла;па в ла;пу. И знать, что он снова «Спонсор» назначен на сегодня. Назначен идти на дело теми «оборотнями в милицейских погонах», которые служили в РУБОП (Региональное Управление по Борьбе с Организованной Преступностью). И кроме срубания «палок» за очередное успешно раскрытое дело и некоторой надежды на премию, были прирожденными сыскарями.



Они, его «ребятишки» из РУБОП были готовы начать в любой момент и, раздувая ноздри от азарта, идти по следу!



- Есть еще такая порода людей, - знала про рубоповцев женщина. - Они никогда не говорили об этом о своей страсти работать, идти по следу, раскрывать преступления...



Но брались рубоповцы за новые дела. И то трясли мошенника - архитектора, то, зарядивши мужа, как спонсора, помеченными деньгами и видеокамерой, предлагали взятку паспортистке...



И, где - то в глубине души, наверное, гордились тем, что с помощью их правозащтных действий, город становится чище и лучше.



И муж, совсем еще недавно, говорил о том, что чистить город от преступлений, теперь и его основная жизненная задача!



И выл, и хохотал в душе у женщины, всезнающий оппонент, ее Внутренний Литератор, показывал ей картинки. Из недалекого, некоторого будущего, несостоявшегося, наверное, уже…



Потому что не было в памяти женщины и не могло быть мужа в инвалидном кресле. Мужчина сидел ссутулившись и сгорбившись. И только лишь голосом тихонечкоповелевал:



- Влево крути! Вправо крути! - Повторял он зычно и грозно, оставаясь единственным капитаном семейного корабля...



Пыхтела и сердилась женщина и вкручивала, измучившись вся, большую люминесцентную лампу!



Внутренний литератор, наплевавши на время и преодолевая пространства, только лишь силой литературного своего восприятия, знал все! А показывал знания свои кусочками и обрывками!...



Вот закрутилась в хитрое гнездо лампа коварного дневного света. Вот слезла со стремянки и сама женщина, отпыхиваясь, не умеючи унять дрожь ног и трясучку рук.



А муж вполне серьезно сказал:



- Ну вот, ты и прошла курс молодого бойца! Как сантехнику менять теперь ты знаешь, уже попробовала. Теперь и лампу дневного света в гнезде поменяла!



Сейчас женщина сидела, смотрела на судью и боялась. Бывают такие ситуации, когда любое действие ведет только к ухудшению дальнейшей ситуации, не к улучшению.



- Налево пойдешь, направо пойдешь, если не уважение к закону, то авторитет среди родственников потеряешь, - так гласила бы надпись на её, чисто женском, верстовом столбе, если бы стоял перед нею богатырский дорожный выбор. Но даже самым младшим из богатырей, даже Алешей Поповичем, женщина никогда не была...



Поэтому отвечала на вопрос судьи, пойдет ли она свидетелем:



- Нет, я останусь в судебном зале…