Глава восьмая. Побег

Проснулась я в своих безвкусных покоях. Всё те же блёклые тона, полумрак, потрёпанная мебель. Через некоторое время пришла Надя и помогла мне нарядиться. Она постоянно хитро посматривала на меня, но стоило мне поймать её взгляд, как сразу отворачивалась. Знать бы, что твориться в этом идиотском сне и куда ведёт следующий поворот. Насколько я сумела понять по прошлому моему «путешествию» контролировать ситуацию не в моих силах. Сюжет как таковой развивается сам, и моё подсознание играет по правилам славянского чудаковатого мирка. А ещё мой отец боярин видимо не просто так на меня взъелся. Его дочь конченая шлюха. Я вроде как помолвлена с блондинчиком, а хожу на лево с Лёшей… Б-р-р, какой ужас. Поняла бы ещё, будь всё наоборот, но это… Моветон! Я и предатель Лёха, тихий кошмар.

Сидя напротив зеркала, я пыталась понять, как мне заставить сон двигаться в том направлении, в котором хочу сама. Мои томные размышления прервала Надя, собственно, она как обычно не вовремя. Радостная подбежала ко мне и накинула на плечи красный кафтан.

— Мне не холодно, — попыталась я сбросить его, так как по задумке я хотела побыть одна без всяких предателей вокруг.

— Помнится, вы собирались на прогулку боярышня, самое время, пойдёмте пока ваш батюшка не воротился, — настойчиво не позволяла она мне избавиться от кафтана.

Ещё прислуга мной не командовала.

— Хочу побыть одна Надя, выйди вон, — потребовала я.

— Разве вы запамятовали об уговоре?

Недоверчиво покосилась на Надю. Её настырность становилась мне костью посреди горла. Что с этой надоедливой овцой не так? Меня вдруг осенило, она пытается направить меня по сюжету моего сна, ага, ясно. Вот только если соглашусь, куда приведёт меня, сей путь?

— Уговоре? — изобразила я недопонимание.

Надя нагнулась ко мне поближе и стала нашёптывать на ушко:

— Алексей собирался украсть вас. Как вы могли забыть боярышня?

Лёша, вот же сволочь и тут мне нагадил.

— Нет! — выкрикнула я. — Никуда с ним не поеду. Он не заберёт меня, у меня есть жених.

Надя хихикнула в кулачок.

Насмехается надо мной паршивка? Да я ей голову откручу, тем более во сне можно всё.

— Боярышня я всё знаю о вашей любви запретной, не притворяйтесь, — стала успокаивать меня бывшая подруга. — Алексей Петрович всё мне поведал, и я согласилась вывести вас со двора. Для вас дорогая Ладушка я сделаю всё-всё! Не позволю вашему батюшке женить вас на нелюбимом.

Забыла я, как называл Юлиана в прошлой серии (тьфу, стала воспринимать бред в своей голове как сериал) Лёху. Корф в нашей шарашкиной конторе кажется, колдун тире бес. Гвардия царя, злодеи, чернокнижники как поэтично и не оригинально.

— О чём задумались боярышня? — перебила меня в очередной раз болтушка Надя.

О том, что выйду замуж даже за Сатану, но не стану сбегать с проклятым изменником. Но у моего сновидения были свои планы, и меня оно в них посвятить не потрудилось.

Вот она я стою посреди сада в том самом красном кафтане. Осмотрев свой внешний вид и осознав, что меня опять против воли переместили, отчаянно выдохнула.

Вокруг меня лишь цветы и деревья, ни души. Просто прекрасно, сейчас наверняка из пустоты появится лось Лёха и рогами подцепит, чтобы устроить побег. Прям любовь до гроба. Алло Лада ты мозги, где просрала? Возвращайся обратно в свою хату и не смей оттуда выходить, пока Лёшка ноги не отморозит. Но мои мысли противоречили моему телу, оно словно превратилось в дерево, я не могла пошевелиться или сдвинуться с места. Ужасное ощущение, когда ты прикован к земле, словно гвоздями пятки прибили.

Понимаю наш долбанный сюжетец обязан развиваться в сторону побега, но чёрт возьми как я хотела закричать и поднять панику. Обязательно кто-нибудь прибежал и позвал мою так называемую семейку. Вот незадача, голос тоже отказал, почувствовала себя русалочкой из мультфильма.

Я понимаю на дворе ночь, но почему никого нет? Где вся стража, прислуга да хоть кто-нибудь? Я согласна и на волка, который сожрёт меня, не оставив после даже косточек. Задницей чую, побег не удастся, нас поймают, и случится что-то непоправимое. Они что фильмов не смотрели? Хотя о чём я? Мы же играем в пятнадцатый век, тут даже гиалуронку ещё не придумали.

Кусты вдруг зашевелились, и я смогла сдвинуться с места. Словно из плена выбралась, какое чудо, когда можешь беспрепятственно управлять собственным телом. Ко мне вышел Лёха. Ничего особенного, в целом ожидаемый поворот, о котором я заранее знала. Парень был одет во всё черное, видимо, чтобы в ночи не привлекать к себе внимание. Продуманно, однако, в жизни Лёша никогда не задумался бы о подобной маскировке.

— Лада моя, — подбежал он ко мне, схватил за талию и стал кружить.

Рефлекторно я обняла его за шею. Не скажу, что прикосновения Лёши были мне отвратительны, я всё-таки любила его, и наше недавнее расставание не заставило моё тело резко изменить к нему отношение.

— Любимая боярышня, теперь мы сможем быть вместе, — отпустил он меня и прильнул губами к моим губам. Небольшое наслаждение я смогла-таки получить.

— А если ты предашь меня? — вдруг вырвалось у меня, когда получилось разорвать поцелуй.

Не думала, что выйдет, но первая же попытка увенчалась успехом.

— Как я могу предать тебя золото моё? Я люблю тебя и никогда не отпущу, — поцеловал меня в шею Лёша.

Я как идиотка начала таять в его руках. Зная о предательстве, я не могла остановиться и остановить его.

— Идём скорее Лада, на выходе со двора нас ждут лошади. Мы уедем отсюда далеко, где нас никто и никогда не разыщет, — схватил меня крепко за руку Лёша и повёл прочь.

Умом я понимала, что происходящее ошибка, но моему телу было необходимо послушаться Лёху и следовать за ним, будто иного выхода нет и быть не может.

Мы добежали до ворот, за ними нас действительно ждал кучер, державший за поводья двух жеребцов. Узрев картину, я по-настоящему ужаснулась.

— Я никогда не бывала в седле. Не смогу.

— Не беспокойся любимая моя, я помогу тебе, — обнял меня крепче за талию Лёша.

Как настоящая дура я не смогла не поверить. В тот момент я реально жила чужую жизнь, не могла ей противиться, меня засасывало в пучину всё глубже и глубже. Лада, которая держала за руку Лёшу, и которой была я два разных человека, и я осознала это когда увидела сцену со стороны. А ещё я заметила, что звёзды на небе потухли, а луна покрылась алым цветом. Словно сама природа против их побега.

Я была повсюду, была Ладой, была зрителем, была самой невесомостью, витающей над происходящим.

— Запрыгивай, — послышался уверенный голос Лёши, который подсадил свою возлюбленную и помог ей оседлать лошадь.

Она, то есть я, дрожала, но отчего понять сложно, возможно виной пронзающий холод, а может быть от предвкушения и волнения или… Могло ли быть что-то ещё? Неуверенность? Так хотелось задать вопрос: почему ты не женишься на ней, раз любишь? Почему отдаёшь её другому, а потом крадёшь?

Перед глазами пронеслись эпизоды, которые я не сразу смогла разобрать. Кажется их первая встреча с Ладой на празднике, где оба были в самодельных масках, потом свидание где-то у озера, ночь, проведённая вместе… А следом пронзительные крики Лады. Перед глазами красная пелена, кровь и лютый холод. Она в одной белой сорочке в ледяной воде, ей не разрешают выйти на берег.

— Там, где ты отдалась ему, будешь гореть, — строгий приговор отца.

Удар за ударом, кнутом по спине, животу, ногам и рукам. Я посмотрела на свои ладони и увидела жуткие порезы, кровоточащие и пульсирующие.

Год в заточении в четырёх стенах, и снова кровь. Подол белой сорочки весь в бурых пятнах.

— Вы не виноваты боярышня, ваш отец убил ваше нарождённое дитя, — сидела рядом с Ладой на деревянном полу Надя и гладила её по голове, пока та рыдала.

Я ощутила жгучую пронзающую боль в области спины, и свалилась с лошади, падая прямо на пыльную землю. Не сразу смогла отойти от бреда, что только что увидела. Не понимала, как вернулась обратно и стала собой. Кафтан свалился с плеч, лошадь, испуганная моим криком, убежала прочь. Где находился Лёша, я не видела. Попыталась встать, но было так больно, я уже испытывала что-то похожее, да, это было в воспоминаниях. Боль от кнута. Волосы мои разметались по спине и плечам, а я сидела на коленях не в силах подняться.

— Ты кого дурить вздумала блудница? — возвышался надо мной всадник.

Не могла разглядеть лица, так больно мне было.

— Нашёл его? — раздался снова голос.

— От меня не убежишь, — кое-как я смогла повернуть голову к направляющемуся ко мне высокому стройному мужчине в чёрном плаще и с пепельно-белыми волосами. Он присел рядом со мной и схватил за подбородок. — Скажи боярышня, чего тебе не хватает?

— Порки, — рявкнул всадник и наконец, спешился, подойдя ко мне, схватив меня за шею и волоча по земле, не заботясь о моём одеянии.

Поздно, но до меня дошло, им был мой так называемый батюшка.

— Зря я не убил тебя неблагодарная дрянь, — отпихнул меня он, бросая в грязь.

Сжавшись в клубочек, я молилась о том, чтобы проснуться. Не хочу ощущать боль, мне страшно.

Последнее что я увидела, перед тем как всё внезапно прекратилось огромную руку отца, замахивающуюся на меня. Он точно не оставил бы Ладу в живых, то есть меня, но.… Дрожа всем телом, я разлепила глаза спустя минуту. Юлиан держал запястье батюшки и легко, словно спичку переломил его. Раздался нечеловеческий вой.

— Давно пора сменить власть в твоём доме, — переместилась его вторая рука на горло моему отцу, и он стал сжимать его.

Трясущейся рукой я подалась вперёд, не в силах молить его прекратить.

— Не надо, — прохрипела.

Каким бы чудовищем в моём сне не был папа, в реальности это доброй души человек, и я не пережила бы его смерть даже здесь.

— Нет? — пронзил меня голубыми, как лёд глазами Корф, словно ждал приказа.

— Нет, — помотала головой.

С досадой, но он отпустил отца, и отряхнул руки. Я облегчённо выдохнула. Но рано радовалась, Корф подошёл ко мне и пренебрежительно провёл рукой по моим слипшимся от крови и грязи волосам.

— Я убью его, и бежать будет не с кем. Поняла меня Милада? — почти, что прорычал Юлиан.

Всё внутри меня перевернулось, и я сказала то, чего даже на уме не было. Не мои слова:

— Убей меня, но не Лёшу. Я заслужила кары.

— Послушай женщину и сделай наоборот, — растянул он губы в едкой усмешке. — Ты будешь жить, и ненавидеть меня, за казнь твоего возлюбленного. И как бы ты не старалась убить себя, я буду спасать.

— Однажды я убью тебя, — снова вырвалось против воли.

— Не надейся сбежать от меня, убив. Я буду преследовать тебя, в каждой из твоих жизней, — он поднял глаза на меня.

Теперь я снова не была Ладой, была зрителем, и Корф смотрел мне в глаза не ей.

— Тебе здесь больше делать нечего, ты и так увидела лишнее, — из его глаз полилась чернота, она утягивала меня.



Мышцы свело, я не могла пошевелиться, словно меня настиг всем известный сонный паралич. Как там говорят в интернете? Главное не паниковать, это скоро пройдёт. Я прикрыла глаза и стала глубоко дышать, дабы успокоиться. И стоило мне начать расслабляться, как по комнате раздались шаги. Глаза мои мигом распахнулись, но я не могла никого разглядеть, на улице было темно вдобавок в моей комнате постоянно на ночь зашториваю окна.

— Что такое, ты боишься Лада? — не сразу я узнала голос Корфа. Он был словно живой, когда сел рядом со мной на край кровати.

Самым жутким стал его современный наряд. Кожаная чёрная куртка и джинсы, а вот причёска осталась такой как в прошлом, пепельные волосы касались плеч.

— Это всего лишь сон, — взмахнул он руками. — Ты продолжаешь спать. А я лишь твоё извращённое воображение. Ты слепила меня реального и меня из грёз. Твой идеальный пепельный мальчик рядом. Хочешь, я буду являться к тебе чаще душа моя?

Я предприняла попытку сдвинуться, но она с треском провалилась. Хотела ответить ему, но могла издавать лишь мычание.

— Почему же ты так волнуешься? — провёл он указательным пальцем по моим волосам, убирая их с лица, и клянусь, я почувствовала тепло его рук.

От прикосновений и страха я стал брыкаться сильнее, и кое-что стало получаться. Кажется, меня понемногу отпускал сонный паралич

— Не терпеться прогнать меня Лада?

— Проваливай, — смогла-таки я прошипеть словно кошка.

— Ты ранила меня в самое сердце Милада, — улыбнулся мужчина, оголяя белоснежные зубы. — Главное не жди, что судьба так запросто нас разведёт. Помнишь моё обещание? Я никогда их не нарушаю.

Я зажмурилась, и в следующий раз, когда открыла глаза, рядом уже никого не было. Тело снова подчинялось мне, я могла двигаться. Как в прошлые разы бежать за стол хватаясь за ручку и дневник с записями снов, я не стала. Не получалось переварить всё увиденное и услышанное. Юлиан Корф будто бы был здесь, даже запах остался похожий на тот, что я почуяла в его автомобиле, но это бред и обман. Я саму себя накручиваю. Естественно его тут и в помине не было, но…. Это чёртово «но».

Добравшись до кухни, я налила себе холодной воды и в один заход осушила стакан. Голова разрывалась от внезапно настигшей меня боли, поэтому полезла в нашу домашнюю аптечку и нашла обезболивающее лекарство. Выпила на всякий случай две таблетки и собиралась вернуться в комнату, но что-то не пускало меня туда. Боялась, что всё вновь повторится. Проклятые сны, как же хорошо, что раньше мне снились только образы без каких-либо лиц, думала, что меня ничем не напугать, а оказывается, я многого о себе не знаю. И эта боль… Меня словно били в реальности, не могу отделаться от мысли, что сны все эти снятся не просто так. Есть в них сакральный смысл.

Переборов страх я всё же вернулась в комнату, как одержимая заглянула в каждый закуток, чтобы убедиться, что никто не прячется у меня под кроватью. Осмотр меня немного успокоил. Я села за стол и достала дневник сновидений. Пролистала его, дошла до недавнего сна. По сравнению с сегодняшним сном тот был весьма безобидным. Взяв ручку, я попыталась начать записывать, но рука тряслась, я боялась, если снова переживу тот ужас, он вновь явится мне, но теперь наяву.

В ту ночь я так и не смогла заснуть. Сидела и обдумывала каждую деталь, пыталась сопоставить события с реальностью, но схожесть была минимальной. Зато фразы, которыми со мной разговаривал Корф во сне и в жизни часто совпадали и по смыслу, и в целом он цитировал самого себя.

Зареклась, как только закончится практика, постараюсь больше никогда не пересекаться с Юлианом Корфом, он до одури меня пугает.… А ещё это завораживает.… Нельзя допустить непоправимое.