162. Сказка о царе Петре и купце-хитреце

Сказка о том, как царь Пётр строптивого купца Спиридона к ногтю прижал
                Глава 1
Не буду ходить вокруг да около, а начну, пожалуй, сразу с главного. Итак, практически всем известно, что наш первый император Пётр I Великий начинал свою кипучую деятельность по военному делу на окраине Москвы в небольшом, дворцовом сельце, именовавшемся тогда Преображенское. Впрочем, оно и сейчас так называется, только теперь это крупный и развитый район столицы. А в ту пору конечно скромное поселение, где юный царевич Пётр сформировал некое армейское подразделение, которое звалось тогда «потешным войском». В дальнейшем оно переросло в легендарный Преображенский полк.

        Иначе говоря, могучая армия России взяла своё начало именно здесь на берегах чудесной речке Яузы в селе Преображенском. Однако как бы ни была сильна и могуча армия, но без крепкого тыла существовать она не может. И вот это юный Пётр понял уже тогда, ведь до него войско собирали из простого народа, из крестьян, коим и платили-то чистый мизер, скудное довольство. Хорошо жили лишь стрельцы, имевшие своё хозяйство. Отчего Пётр решил поднять армейское ремесло на более высокий, профессиональный уровень. Но для этого были нужны огромные средства. А где их взять? — это задача не из лёгких, сложное дело, ибо любая мелочь в армии требует затрат.

          Вот, допустим, надо построить редут, или ту же казарму, либо ещё какое военное сооружение, а ведь их без топора, пилы и молотка никак не соорудить,  вроде бы простые инструменты, пустяк, они везде есть, однако их ещё прежде купить надо, деньги за них заплатить. Или вот гвозди, казалось бы, этакая безделица, но не тут-то было, без них вообще никуда, без них ничего не приколотишь, ни собьёшь, ни построишь, ни возведёшь. Хотя царь Петр, как известно, строить намеривался много и быстро. Вот и в Преображенском закипела немалая стройка. Стали возводить крепость и разные укрепления. Намечалась грандиозная эпопея. И конечно встал вопрос о снабжении, ведь без этого, как уже говорилось, совсем никак невозможно. И тогда юный царь обратился к своему лучшему советнику и другу Александру Меньшикову, был в его свите такой сноровистый молодчик, пользовался большим доверием царя, и звал его любезно, на немецкий манер «Мин Херц», что означало «моё сердце».

          – Вот же незадача, Алексашка,… всё что было, всё, что с Коломенского и Измайловского привезли, уже израсходовали, извели!… Вон срубы понаставили, стены отгрохали, башни подняли, купола водрузили,… а дальше как строить, не знаю!… В стопор попал!… И где, что новое брать, неведомо!… Непонятное дело, кто нас снабжать будет!?… Я аж в растерянности!… Где взять ещё досок, пил, топоров и гвоздей, мне невдомёк!… Да и вообще, это не должно быть моим делом!… Тут особый человек нужен, чтоб всё это поставлять!… Всё просто,… он доставил, я принял!… Вот так я мыслю, такой порядок!… А ты что скажешь?… - высказав свою требу, спросил Пётр советника, и тут же получил ответ.

             – Эх, государь,… так-то оно так,… ты приказал, и всё доставили,… это конечно идеально,… но есть маленькая заковырка!… Всё о чём ты говоришь, имеется только у местных купцов,… а вернее сказать, лишь у одного здешнего купца,… он таким товаром располагает!… У него всё есть, в лабазе хранится,… и строительные леса, и топоры, и пилы, и даже гвоздей всяких в большом изобилии!… А уж довольствия для солдат, видимо-невидимо… - начал было пояснять Алексашка, но Пётр резко перебил его, ведь горяч был и проволочек не терпел.

            – Так чего же ты медлишь!?… Вели ему всё нам поставить,… всё скупим,… пусть везёт сюда, на стройку!… Да побыстрей!… - вскричал царь, а советник ему возражать взялся.

           – Ой, постой государь, не спеши!… Не всё так просто,… там купец с секретом,… уж слишком хитёр и умом проворен!… Я ведь уже был у него, проверял голубчика!… Иль ты что же думал, я у тебя с глупцой, и трудностей на стройке не замечаю!?… Понял я, что заминки в работе не избежать, и купца того нашёл!… Объяснил ему всё, и спросил, почём лес да прочее отдашь?… А он мне и говорит, мол, для моей персоны это встанет втридорога,… а вот если для царя, то цену скинет, подешевле отдаст!… Но только для этого, пусть государь сам пожалует,… вот такие условия выставил, прохвост… - спокойно доложил Алексашка, а Пётр опять горячится.

          – И ты ещё с ним цацкался!… Чего же ты у него сам всё сразу не забрал!?… Мы тут сидим, голову ломаем, где что взять, а какой-то там купчишка, прощелыга, условия нам выставляет!… Эх, Алексашка, негоже так,… бери-ка ты с собой солдат, да ступай, возьми у него силой всё, что нам необходимо!… Чего ждать-то!?… А его самого плетью высеки!… - вновь вскричал царь, и аж весь покраснел, вон как разгневался. А советник опять успокаивать его принялся.

          – Ох, государь, погоди,… остынь, чего так сердишься?… Ну и крутенек же ты, Мин Херц, чуть что, сразу за плеть хватаешься!… Спешишь, торопишься, а ведь делать так сейчас нельзя,… это же скандал может получиться,… слухи повсюду пойдут, мол, государь стал купцов грабить,… товар у них отбирает, разоряет,… по миру пустить хочет!… А нам такая репутация ни к чему,… тебя только на царствие венчали, и тут такое!… Молва вмиг разнесётся,… плохо это!… Так что здесь с умом к делу подойти надо,… и купца уважить, и дело сделать, и репутацию не потерять… - мигом охолонул Петра советник, отчего тот сразу обмяк.

          – Ну, хорошо Алексашка,… тут ты прав,… нам лишние слухи не надобны,… худая молва ни к чему,… нам стрелецких бунтов хватило,… ныне мы добрыми должны быть,… нечего народ будоражить!… Но и строительство продолжать надо,… вот и думай, как нам быть!… Ты же советник!… - коротко отозвался он.

           – Ну да, я советник,… а потому и советую,… съездил бы ты сам к нему, Мин Херц,… поговорил, задобрил,… глядишь, он и артачиться бы перестал,… ведь купцы они такие,… народ упёртый, уж как что надумают, так их трудно разубедить!… Притом этот проныра, один на всю округу,… никого к себе в конкуренты не допускает,… соперников не терпит,… марку держит, товар только по своей цене отпускает… - заверил советник царя, на что тот проворчал.

          – Вот же досада,… мне государю, идти к купцу на поклон уговаривать о поставках!… Да где это видано, чтоб сам монарх просить ходил,… нигде такого нет,… ни в одной стране, ни в одном королевстве,… повсюду интенданты провизию поставляют,… а тут я иду!… Эх, да ладно уж,… чего только для хорошего дела не сделаешь,… и на поклон, и на сделку с купцом-прохиндеем пойдёшь!… А забрать у него всё просто так, видите ли, нельзя,… мол, это грабёж!… Тьфу, чушь полнейшая, срам какой!… А-ну и чёрт с ним!… Ну, говори, где этот твой купчишка живёт?… В какой такой слободе?… Идём к нему!… А как его хоть звать-то?… - согласившись, спросил советника Пётр.

            – А зовут его Спиридон,… и живёт он здесь, недалече,… подле сельца Богородского,… там и лабаз у него!… Только уж ты мин Херц шибко-то с ним не горячись,… тут его по-другому брать надо!… Он хитрец, но и ты не лыком шит,… тоже с головой, умом не обделён, а потому бери его смекалкой… - посоветовал царю Алексашка, и они оба без лишних проволочек отправились к купцу Спиридону. Ну а что касаемо всего того, что про него говорил Меньшиков, то это чистая правда: хитёр и ловок был Спиридон, конкуренции не выносил, соперников сторонился, потому и выбрал для себя Преображенское, один здесь обосновался. А до него здесь купечества отродясь не водилось. Он первым тут весь рынок захватил.

          Кстати, мужики сказывали, что по молодости Спиридон в Измайловском помощником приказчика при торговой лавке служил. Дескать, он там всем купеческим премудростям и обучился. С тех пор умел ловко цену держать, и товар у поставщиков задарма скупать. Бывало, наберёт у кузнеца оптом свежекованных гвоздей на пятак, почти за так. А у себя в лавке уже за полтину отпускает, наживается. И так у него во всём, везде крутая наценка. Но что интересно, люди этот товар покупали, а куда деваться, ведь его лабаз один на всю округу, а если куда-то ехать, да там покупать, то это ещё дороже обойдётся. Вот народ к нему и шёл, от безысходности. В общем, процветал Спиридон. Оттого и чувствовал себя здесь таким важным незаменимым, и нагло затребовал к себе самого царя лично. Вот Пётр теперь и шёл к нему.
                Глава 2
А меж тем Спиридон времени зря не терял, он прекрасно понимал, что царю придётся пойти на его условия. А потому уже как пару дней был готов к встрече с государем и теперь терпеливо ждал появления высокого гостя. Даже самовар держал постоянно горячим, и выложил на стол целую корзину баранок, по тем временам штуку диковинную. И надо отдать должное его терпению — дождался. Царь как подгадал, и явился ровно в тот момент, когда самовар в очередной раз был подогрет, а в корзинку добавили партию свежих баранок. Дверь с особым напором распахнулась, и на пороге очутился сам государь: высок, статен, и с орлиным взором.

          – Ну, здорово, купец гордец!… Небось думал, я спасую, и не приду!… Сомневался во мне!?… А я вот он!… Перед тобой стою, не брезгую!… Ну, говори, почему меня самого видеть хотел!?… - важно расправив грудь, тем самым сразу показав, кто тут главный, резко заявил Пётр. Отчего Спиридон сходу залебезил.

          – Здрав будь, государь!… Ну отчего же ты так плохо про себя говоришь?… Да что ты, Бог с тобой,… я нисколько и не сомневался в тебе,… наоборот, был уверен, что сам пожалуешь!… Не спасуешь, придёшь,… не откажешь грешному купцу в его просьбе видеть тебя самолично,… ведь ты же великий государь,… и крепкий разум имеешь, чтоб не обижаться на своего верного слугу,… на твоего преданного подданного!… Я ведь просто хотел убедиться, что именно ты государь, сам заказчик товара, а никто иной!… Не терплю обмана, потому и предпочитаю личную встречу без посредников, ибо речь пойдёт о немалых суммах,… ведь товару тебе требуется крайне много!… Так что разговор намечается серьёзный, и абы с кем его вести, не хотелось бы… - учтиво склонившись, скороговоркой протараторил Спиридон. Он этот спич заранее готовил, притом тщательно, шокировать хотел, но царь не стушевался.

         – Хм, а ведь ты прав,… коли дело большое, то и большие люди его должны вести!… Ох, и ловок же ты,… знаешь, как покупателя уважить!… Не скрою, шёл я к тебе, и гневался на дерзость твою,… а как тебя послушал, так подобрел!… Дело говоришь, а потому чую, беседа у нас заспорится!… Ну, давай, на стол накрывай,… договариваться будем… - лукаво усмехнувшись, подметил Пётр, и сходу на крепкий дубовый стул, что у стола рядом с самоваром стоял, присел. Кстати, Спиридон специально тот стул там поставил. Знал наверняка, что царю он глянется.

       Ну а дальше уж Спиридон расстарался, ни слова более не говоря, хлопнул в ладоши, отчего тут же зашевелилась его прислуга. Забегали тётки, девки, мигом принялись на стол яства выставлять. Сам же Спиридон скромно обосновался на грубом табурете с краю. Алексашка Меньшиков тоже не растерялся, и нашёл себе тёплое местечко возле царя. Беседа продолжилась, слово взял Пётр.

         – Ишь, как расторопно твои люди носятся,… вот бы и мои солдаты так приказанья исполняли!… Хлопнул в ладоши, а они бы уже и пушку зарядили, и выстрелить успели, и цель поразили,… ха-ха-ха!… Ну, ладно,… это ничего, ещё научимся!… Нам бы главное, чтоб те пушки были,… и порох сухой к ним имелся!… А для этого нам надобно бастионы строить, да крепости возводить!… Вот ты мне и скажи купец,… чем ты можешь нам в этом помочь?… Что у тебя есть?… Что поставить нам сумеешь?… Древесину, гвозди, топоры, пилы, молотки, скобы?… В общем, всё для строительства!… Ну что, есть это у тебя?… - вмиг запросил царь.

         – Не скрою, государь,… имеется всё это у меня,… и даже в избытке!… А если захочешь, то я тебе и пушек, и пороха, и ядер чугунные найду!… Есть у меня знакомые литейщики, знатные мастера, таких пушек нальют, что не хуже аглицких будут!… Так что по адресу ты пришёл,… куда надо зашёл!… Осталось только о цене договориться… - тоже мигом ответил Спиридон. Тут как раз и закуски подали. Налили по чарке. Пётр медлить не стал, сходу пару добрых слов сказал, чарку опрокинул, закусил, и разговор продолжил.

          – Пушки, это хорошо,… а литейщики, вообще замечательно!… Но нам бы ещё и ружей толковых добыть,… да таких, чтоб пули из стволов раньше времени не вываливались, не то пыжей на них не напасёшься!… Да не мешало бы ещё провианта для солдат и строителей найти!… Да и пороха мне значительно понадобится,… хочу помимо всего прочего, ещё и фейерверки научиться запускать!… Притом такие, чтоб своей роскошью не уступали тем, что мне немцы в Кукуй-слободе показывали!… А то ведь как-то обидно получается,… они могут яркие салют запускать, а мы не способны, словно не на своей земле живём,… от них отстаём!… Ну, уж нет, это они у нас в гостях, а мы им хозяева, и нос им в этом деле утереть должны!… Превзойти их, удивить, и на обе лопатке уложить!… Викторию, то бишь победу, одержать!… Вот так-то!… - вспыхнув азартом, вскричал Пётр, и аж о край стола кулаком вдарил. Отчего Спиридон вмиг перекрестился, на царя покосился, но свою линию гнуть не перестал.

           – Вот это дело государь,… немцам из Кукуя нашу силу, нашу мощь и превосходство показать!… Это обязательно надо сделать, чтоб они не особо рыпались, и о нас по миру только достойные вещи говорили!… Однако всё это денег стоит, и превеликих!… Уж коли фейерверки запускать, то денег на это жалеть нельзя!… А чего их жалеть-то, если уж на широкую ногу жить желаешь!… Так что и цену на товар я выставлю соответствующую,… но не слишком ядрёную!… Уверяю, будет дешевле, чем у других купцов!… Рвать не стану, возьму по-божески,… так, чтоб мне лишь на поддержку штанов хватило… - вновь заюлил Спиридон, явно стараясь умаслить царя, дабы в итоге обмануть его, и цену загнуть выше, чем обещал, типичный купеческий приёмчик. Но царь-то у нас не глупец, хоть и молодой, а уже тёртый калач; и со стрелецким бунтом справился, и сестрицу свою с трона смёл, и бояр урезонил. В общем, крутенек наш государь, а потому сразу подвох распознал, и говорит.

           – Ах, Спиридон,… чую я, мягко стелешь, да жёстко спать придётся,… хитришь, изгаляешься, добреньким притворяешься, а на самом-то деле неладное затеял!… Вон, по глазам вижу, обобрать меня желаешь, в царскую казну свою лапу запустить хочешь!… Цену мне назначаешь, а сам камень за пазухой держишь, покрепче ударить норовишь!… Нет, ничего-то у тебя не выйдет!… Я сам цену назначать стану,… не дам тебе мою казну разорять!… Понял ли!?… - этак сурово насупившись, гаркнул Пётр, и для форсу сходу ещё одну чарку опрокинул. Тут уж Спиридон в лице переменился, не ожидал он такого поворота, чтоб покупатель да сам себе цену назначал. Не было в его практике такого. Нет, ну конечно случались разные торги, приходилось рядиться, но тут-то царь конкретно заявил, и на компромисс идти не собирается. И вот здесь-то показал Спиридон весь свой склочный характер, кашлянул в кулачок, одёрнулся, расправился, и как заголосит.

           – Э-э-э, нет!… Так дело не пойдёт,… тут цену только я назначаю!… Тебе государь, в этом права никто не давал!… Нет такого закона, чтоб купеческую цену царю ломать, да свою назначать!… Ведь ты над нами над купцами не властен,… нам по закону лишь воевода голова, он над нами править поставлен,… исстари так заведено,… мы с ним и договариваемся, он нам и закон!… А ты нам просто царь, вот и всё!… А сколько вас царей за последнее время сменилось, и не счесть!… То один, то другой, так запутаешься,… только что вроде царица Софья была, а глядь, и уж нет её, в темнице томится!… Так может и с тобой государь такая же лихоманка случится, сегодня ты есть, а завтра уж и нет, испарился!… А наш воевода полжизни здесь сидит, мы его и признаём, ему и служим,… так что не тебе мне цену указывать, незаконно это!… - нагло и даже как-то вызывающе заявил Спиридон. При этом он был прав, ибо на то время везде и повсюду по закону лишь воеводы реальную власть имели, царь же вроде как номинальной фигурой был. Но надо знать Петра он-то не терпел к себе такого отношения, и естественно вскипел, вскочил с места и кулаки сжал.

          – Да ты что холоп такое тут говоришь!?… Царю дерзишь!?… Да я тебя в пыль сотру!… На смерть засеку, шельма!… - вскричал он, и уже было хотел устроить Спиридону разнос, лютую порку задать, как Меньшиков задержал его.

            – Погоди, не спеши,… не горячись, государь!… - преградил он Петру путь, и этак еле слышно на ухо взялся ему советы давать, ведь советник как-никак, - не стоит, Мин Херц, на купца руку поднимать,… если желаешь, я сам его позже высеку, но тебе негоже это делать!… Вспомни, что я тебе давеча про это говорил,… толки нехорошие пойдут, мол, ты купечество забижаешь, в правах ущемляешь!… А ведь на деле Спиридон не заслужил этого, ибо закон он соблюдает, и ему воевода важней царя,… потому и не торопись гневаться!… Лучше пойдём-ка отсюда, пока ты каких бед тут не натворил!… Там, у себя посидим, потолкуем, решим, как это дело уладить!… Ну а здесь поблагодарим хозяина за хлеб соль, да уйдём… - вполне мудро высказался Алексашка, чем быстро успокоил Петра.

           – Ну, хорошо советник, идём,… а тебе Спиридон спасибо за хлеб соль,… угостил, насытил по самое горло, аж душно стало… - не без иронии распрощался Пётр и тут же выскочил вон. Меньшиков, разумеется, сразу за ним последовал. Вот так бесславно закончился их визит к хитрому купцу Спиридону, который теперь, конечно же, радовался своей победе над царём, ведь он и цел остался, и своё купеческое дело отстоял. Однако царь имел другое мнение.
                Глава 3
После такого конфузного посещения купца, Пётр был немало злобен. Жвалки на его скулах так и ходили ходуном, а зубы скрежетали страшным скрипом. Ещё бы секунда и у него случился бы припадок ярости, в котором он обычно был ужасен, и мог в таком состоянии запросто зашибить любого, кто бы ему под руку не подвернулся, ведь роста Пётр был великого, и силу имел громадную, одним ударом дубовый табурет в щепки разносил. А тут купчишка какой-то, да он его вмиг прибил бы, аки клопа раздавил. И вот чтоб такого не случилось, ходил с ним повсюду его друг и наперсник Алексашка Меншиков; тоже высок, силён, могуч, и только он мог удержать царя от его гневных порывов. Вот и теперь Меньшиков удержал Петра, и снова взялся ему наставления давать.

          – Я вот что подумал, Мин Херц,… ведь уж коли купец воеводой прикрывается, то меж ними явно какая-то порочная связь есть!… Полагаю, воевода с него мзду за покровительство берёт,… потому Спиридон себя так дерзко и ведёт,… защиту чует!… Ты-то как думаешь?… - высказав своё мнение, спросил он. На что Пётр сразу согласился.

         – Ха,… наверняка так оно и есть!… Берут у нас ещё мзду, хапают канальи!… Да и воруют немало, зажрались эти воеводы!… Десятками лет сидят на одних и тех же местах,… пригрелись,… всё под себя подмяли,… тянут безбожно к себе в закрома, и при этом законом прикрываются!… Менять всё это надо!… А то, видите ли, царь купцам не указ,… воевода им голова!… А я вот возьму, да всё в свою пользу переверну,… по-новому закон выправлю, и всех воевод поменяю,… ха-ха-ха… - вновь воодушевился Пётр, и даже рассмеялся.

          – Да-да, Мин Херц!… Непременно всех поменяешь, пришло время перемен!… А начни-ка ты сразу с местного воеводы,… отправь к нему с расследованием Ягужинского,… он добрый служака, верный, и мигом у воеводы незаконные доходы найдёт,… дознаватель хоть куда,… выяснит всю подноготную, определит степень вины!… А ты этого воеводу мздоимца, возьми и в острог посади,… а вместо него своего человека назначь,… ведь менять воевод – это законное царское дело!… - тут же посоветовал Алексашка, отчего Пётр даже обнял его.

          – Вот это толково!… Дело говоришь советник,… гнать к чертям мздоимца!… Тем самым я и купца к ногтю пригвозжу, и всем покажу, кто тут власть!… Но это не токмо ради своего удовольствия, а за ради державного дела!… Мне его товар на укрепление государства российского надобен,… пусть раскошелится, шельма!… Ох, я его за жабры возьму,… он у меня всё подчистую отдаст!… А ты, Алексашка, направь-ка немедля Ягужинского к воеводе!… Пусть-ка он его встряхнёт хорошенько,… а я мигом его сменю!… - сходу поддержав идею Меньшикова, возрадовался Пётр, и дальше уже всё по его вышло. Едва они вернулись к себе, как Алексашка сходу отправил Ягужинского для расследования махинаций воеводы.

             Ну а Ягужинский дело своё знал крепко, и провёл дознание в считанные часы. Выведал всё возможное и невозможное, уличил негодяя. У воеводы было найдено несметное количество золотых вещей: разных перстней, колец, табакерок, шейных украшений. Плюс изъято всякой пушнины: немерено шкур соболей, лисы, волка, медведя, даже росомахи. А также десятки бочек с мёдом, вином и прочими яствами. Все погреба его терема были завалены разным добром: кожей, сукном, шубами, парчой, солониной, осетровой икрой, и даже финиками с алычой. Одним словом воевода не чурался брать взятки всем, чем только предлагали. Хапал всё подряд, лишь бы ему продолжали «давать на лапу». И вдруг его должностной путь казнокрада и мздоимца так бесславно закончился.

          Прав оказался царь, сказав, что воеводы подолгу на одном месте сидеть недолжны, заедаются, жиреют, а чтоб такого впредь не случалось нужна их периодическая смена, это всё равно, что комнату чаще проветривать. Освежать, чтобы воздух не застаивался, не кис и не портился. А тут воевода в корень прокис, напрочь испортился, можно сказать — прогнил, дух испустил. И конечно Пётр его враз поменял; уже через пару дней место прежнего воеводы занял новый человек, царский ставленник, его сподвижник. И вполне понятно он сразу взялся новые порядки наводить. Буквально в тот же день обложил купца Спиридона новыми податями.

         Придумал ему налог за черепичную крышу над лабазом. Дескать, это слишком вычурно, по заграничному, и портит общий облик. Затем назначил выплаты за чрезмерно большое угодье, которое Спиридон якобы присвоил себе незаконно. Ну и накинул ещё по мелочам: налог на воду, что купец брал с царской речки Яузы, налог на воздух коем дышали в царской роще, плюс смешной налог на дым из трубы, да ещё кой-чего такого, отчего Спиридон естественно взвыл аки раненый зверь, и кинулся к новому воеводе со мздой подкупать его. Однако зря, ибо тот ему сходу указал на дверь, и чётко обозначил, что если купец к нему ещё хоть раз с подкупом придёт, то мигом отправится вслед за старым воеводой в острог, мол, он сам лично его туда сопроводит. И вот это стало для Спиридона окончательным фиаско, понял он что натворил, и зароптал.

          – Ах, я глупая голова,… решил, что царя победил,… думал, цены сам смогу ему диктовать, а он вон как меня обошёл,… обскакал, как стоячего!… Лихо все мои каверзы раскусил, воеводу сменил, и всё, теперь я супротив царя, словно блоха против слона, и слова сказать ему не смею,… он высоко, а я далеко!… Нет у меня ныне власти, ему возражать,… он теперь для меня закон, и волен все мои цены ломать,… воевода мне не защита!… Эх, я выскочка,… пошёл бы тогда на царские условия, не ерепенился бы, смолчал, был бы толк!… А сейчас уж и не знаешь, как дальше быть,… того и гляди в острог угодишь,… вон, как новый воевода стращает!… Видимо ничего уж не поделаешь, придётся спесь свою унять и пойти к государю на поклон,… не то и вправду за старым воеводой отправлюсь… - вполне здраво рассудил Спиридон, и как решил, так и поступил. Тем же вечером поспешил к царю на поклон.
                Глава 4
А меж тем царь не скучал, он со своими сотоварищами-сподвижниками совет держал. Собрал всех самых толковых соратников в главной избе и взялся с ними обсуждать насущные вопросы, что скопились на стройке. Такие обсуждения Пётр частенько устраивал, ведь при возведении цитадели постоянно возникало множество проблем, и все их надо было срочно решать. Вот и сейчас обсуждение было в разгаре. И тут раздался страшный стук в дверь, будто кто депешу принёс.

          – Ну, кто там ещё?… Сказано же, у нас дела… - слегка недовольно пробасил Пётр, и всё же велел открыть дверь. Обычно он на таких советах был особо внимателен и вмешательств извне не терпел, дверь закрывал плотно, и на засов. Но тут он словно почуял, что грядёт нечто интригующее, так что караульный сходу отворил дверь, высунулся наружу, мигом выяснил кто там, и доложил.

          – Тут к вам купец Спиридон просится,… и притом срочно,… прям беда с ним,… говорит, коли не пущу его, так он утопится!… - отчеканил караульный, на что Пётр расплылся в довольной улыбке.

           – Ага, шельма,… пожаловал-таки!… Сам явился!… Ну-ну, зови его сюда, этого утопленника,… ха-ха-ха!… Он нам здесь, кстати, придётся!… - смешливо отозвался царь и деловито встал в позу. Меж тем на пороге показался Спиридон. Он стыдливо мял в руках шапку, и даже не смел взглянуть царю в глаза.

           – Ну-ну,… входи строптивец!… Экий ты ныне робкий!… Что Спиридон, нужда одолела?… теперь ты сам к царю явился!… Что ж, я милостив, говори чего пришёл, я слушаю!… - скрестив руки на груди и важно расправив осанку, потребовал Пётр. На что Спиридон скромно начал свой рассказ.

           – Ах, государь,… как же ты во всём прав оказался!… Не мне глупцу тягаться с тобой в смекалке и хитроумие,… ты лучше меня знаешь, как дела вести,… а я из-за своей спеси попал в переделку!… Поменял ты воеводу, лишил меня покровителя,… а новый-то воевода, обложил меня такими податями, что и не продохнуть!… Я ныне, что пёс шелудивый,… все от меня отвернулись, сторонятся!… Во всём я виноват,… вот и приполз к тебе с покаянием,… теперь я полностью в твоей власти, повелевай государь,… более возражать не стану,… не строптивец я ныне,… нет… - смиренно склонив голову, протараторил Спиридон, и уже было собрался бухнуться царю в ноги, но тот его резко осёк.

            – А ну прекрати!… Не терплю я этого!… То, что ты признал свои ошибки, это ты молодец, но в ноги падать не велю!…Уж коли понял, чья теперь над тобой власть, так это только тебе на пользу будет!… Раз я тебе ныне повелитель, то в обиду тебя не дам,… все подати, что объявил тебе новый воевода, я отменяю!… Будешь жить, как прежде!… Но и ты меня не подводи,… честно дело веди, и лишь на мои цены смотри!… О государственной выгоде больше думай, чем о своей!… Я ныне великие дела замышляю, и мне верные помощники нужны!… Ну а раз ты мне верным сотоварищем быть обещался, то я зла не помню,… прежние обиды не в счёт,… сызнова рядиться начнём!… Мы вот тут как раз решали, что нам для строительства нужно,… так ты присоединяйся,… вместе и обсудим, что там, да как!… И о цене конечно поговорим!… Садись,… вон там свободный табурет есть… - слегка пожурив Спиридона, пригласил его за стол наравне со всеми Пётр. Отчего Спиридон аж чуть рассудок не потерял.

            – Ах, государь,… правда, что ли?… Ты меня как своего верного сотоварища за стол зовёшь?… Я-то думал, мне всё, конец,… в холопы меня разжалуешь, в колодки закуёшь, а ты меня как родного принял!… Ах, государь,… да я для тебя теперь горы сверну!… Готов жизнь за тебя положить… - на радостях залепетал, заголосил Спиридон, но царь его снисходительно остановил.

            – Ну, хватит-хватит,… потом поблагодаришь!… Коли всё сделаешь так, как говоришь, так я на Москве в честь тебя улицу назову, Спиридоновкой, память вечная будет!… Ну, это потом, а сейчас садись, совет держать будем… - похлопав Спиридона по плечу, дружелюбно отозвался Пётр, и усадил его на табурет. Совет тут же продолжился, и затянулся аж до самого утра. Такое тоже частенько случалось, ведь решать приходилось много чего сложного и нового, доселе ни разу неиспытанного. Россия из старой, доброй, провинциальной восточной окраины Европы, выбиралась на путь великой, важной и передовой державы. Впрочем, путь этот был долог и тернист. Не всё получалось сразу, и так, как хотелось бы. И на то были веские причины.
                Глава 5
Так уж вышло, что у Петра помимо сторонников имелись и ярые противники его нововведений. И прежде всего это были зажиточные бояре. Многие из них в штыки восприняли царские реформы и методы их внедрения. Боярам не хотелось терять свои позиции и влияние на царский престол. В их головах набирали силу и зрели дерзкие планы противодействия Петровским преобразованиям. Боярам хотелось жить по старинке, сидеть на своих местах, ничего не делать, и только подати собирать. Но Пётр всё менял, всё по-своему кроил, и зачастую очень круто ломал судьбы людей. А вместе с этим и менялось отношение к нему.

         Спиридон, который поначалу так радостно воспринял своё приближение к царю, со временем, не сразу, но тоже стал менять своё мнение о нём. Если раньше он был сговорчив, нестроптив и покладист, то постепенно к нему вновь вернулась его прежняя сварливость, неуживчивость, и спесь, а вместе с ними и чрезмерная тяга к жульству. В общем и целом, Спиридон оказался неисправимым плутом-мошенником и опять затеялся ловчить. Тем более что он видел, насколько отрицательно относятся к реформам Петра бояре, и это придавало ему ещё большей уверенности в проведении своих новых афёр и жульств.

          А уж жулить-то Спиридон навострился изрядно: брал завышенные подряды, поднимал цены до небес, клялся в верности, нарочито суетился, и много ещё чего обещал, хотя на самом деле справлялся со всем лишь наполовину, отчего имел немалый навар, часть выручки с оборота скрывал и клал себе в карман. А если кто из подчинённых и замечал его такое мошенничество, то он сразу начинал козырять близким знакомством с царём, и затыкал оппоненту рот, мол, он царёв поверенный сотоварищ, и знает, что делать, да ещё при этом стращал жалобой Петру на обидчика. Иначе говоря, прикрывался именем государя и творил свои тёмные делишки.

          В результате чего, Спиридон разбогател неимоверно, ведь барыши-то имел немалые. И это ещё с учётом того, что ему постоянно приходилось платить мзду нечистым на руку чинушам, которые покрывали его подлог. Ну а такое покрывательство позволяло Спиридону чувствовать себя важнее всех прочих поставщиков. Теперь он носил модную на ту пору соболью шапку, и парчовый камзол отороченный мехом горностая с яркими бляхами, отчего зазнаваться стал сверх всякой меры. Его прямо-таки распирало от самомнения. Впрочем, на то есть поговорка, «каким бы важным ни был петух, но по его душу всегда лиса найдётся». Что означает, излишнее бахвальство впрок не идёт. Уж коли ты вор, то будь скромней, иначе попадёшься.

        Вот и Спиридон попался, а вернее сказать, сам нарвался. Поцапался он как-то с одним из строителей, хотя тот скорее был не совсем строителем, а старшим бригадиром на стройке. Спиридон привёз ему под заказ гнутых, некачественных гвоздей и скоб, попросту бракованных. Где-то на кузне подешевле набрал такого товара, в отходах его завсегда можно найти. Такой лом на переплавку пускать надо, а это дело хлопотное, вот Спиридон и выклянчил его почти задарма, мол, облегчил кузнецу задачу. И решил на стройку эти гвоздочки со скобами пристроить. Тут-то конфуз и вышел, обман открылся. Уж больно Спиридон обнаглел, откровенно хотел спихнуть брак.

        Ну а бригадир заметил это, и возмутился, чуть не подрались. Но Спиридон опять именем Петра прикрылся, на том и разошлись. Однако бригадир оказался не из робких, и при случае рассказал всё Петру, так сказать открыл глаза на ближайшего сподвижника. Да ещё и те гвозди в доказательство показал. Естественно Пётр поверил ему, ведь вот он, факт подлога, перед глазами. Ну и тут же в ярость пришёл, ибо для него подобные ловкачи хуже врагов казались, а, как известно, к врагам он беспощаден был, а вот с друзьями любезен.

          – Ах, он шельма пархатая!… Я тут живот надрываю,… на благо отечества тружусь!… Стараюсь, пот лью!… А этот прохиндей моим именем прикрывается, и свои плутовские делишки творит!… Ну, я ему враз бока пообломаю!… Отобью охотку жулить!… - вскричал Пётр, кивнул своему другу-советнику Алексашке Меньшикову, и они вместе к Спиридону в лабаз помчались, благо тот не так далеко располагался. Мигом принеслись, влетают и сходу к Спиридону в конторку кинулись. Пётр дверь пинком открывает, и тот час Спиридона за шиворот хватает. 

          – Ну что, попался купчишка-прощелыга!… Брак мне на стройку поставляешь!… Гвозди гнутые, скобы мятые, брус сырой, а дратва с дырой!… Думаешь, я не замечу!… А я всё вижу, всё знаю!… Давно у меня на тебя зуб имелся, но я всё молчал, терпел, доверял тебе!… Думал Спиридон мне друг, союзник,… врать не будет!… А ты и вовсе обнаглел!… Карманы золотом набил!… Обогатился на моих подрядах,… важничать стал,… воровать приноровился!… Ну, теперь держись!… Будет тебе отплата!… - вновь вскричал Пётр, и со всего маха Спиридону в ухо, как врежет, тот аж под стол улетел, скукожился там и в угол забился. А царь уже в раж вошёл, и останавливаться не желает. С пояса плётку сорвал, да грозит ей Спиридону.

             – А ну вылазь из-под стола, холоп!… Я тебя сейчас высеку, как самую последнюю шельму!… Ты у меня столько небитым ходил, что совсем забурел!… Но ныне всё, пришёл предел моему терпению!… Иди сюда, каналья!… - кричит царь, сапогами топочет, шум такой поднял, что все слуги сбежались посмотреть, как царь их хозяина сечь будет. И тут вдруг в дверь два юных отрока молодца лет по семнадцати просовываются; оба красавцы писаные, кровь с молоком, лицом пригожие, на девиц похожие, однако фигурой складные, прям богатыри нарядные. И только они объявились, как Пётр тут же крик свой прекратил и на них внимание обратил.

           – А вы кто такие?… И чего так на меня вылупились?… - строго спрашивает он их, а Спиридон из-под стола дребезжащим голоском ему и отвечает.

           – Ох, государь,… так это же сынки мои, Фрол да Федул,… ты их государь не ругай,… они-то ни в чём не виноваты!… Уж не знаю, зачем они пришли, но избавь их от зрелища лихого, позорного!… Идите отсюда, не смотрите, как ваш отец страдает… - взглянув на сыновей, погоняет их прочь Спиридон. Но Пётр не дал ему договорить.

          – А ну, погодь!… Нет-нет,… стой, зачем же уходить-то, тут разобраться надо!… Это что же получается, ты от меня таких витязей скрывал?… Прятал что ли где?… Уж они у тебя такие ладные, что как раз мне в Преображенский полк солдатами годятся!… Ну-ка, говорите, добры молодцы, пойдёте в царское войско служить?… - внезапно расплывшись в довольной улыбке, пробасил Пётр, и весь свой взор теперь только на юношей и устремил. Оглядывает их, усмехается. Ближе подошёл, за широкие плечи потрогал, по спине похлопал, и внятного ответа от них ждёт. Тут уж они и залепетали.

            – Да мы-то государь и рады бы служить, да батюшка нас не пущает,… твоим крутым норовом стращает,… боится, что ты возьмёшь, и воевать нас отправишь, а нас в первом же бою и убьют!… Переживает, ведь мы у него одни,… других-то детей нет, вот и бережёт нас… - чуть ли не хором протараторили братья, а Пётр только смеётся на их откровение.

          – Ха-ха-ха,… вот же-шь шельма ваш отец!… Я-то думал, он от меня свои лучшие товары таит,… прячет древесину ценную, гвозди справные, скобы не гнутые, плавные!… А оказывается нет, ошибался я,… самое-то ценное у него ни доски, ни пакля, ни молотки, ни торговые макли, а это вы, сыны, ребятушки-богатыри!… Вот так товар,… всем товарам товар!… Да за таких молодцов я готов золотом платить!… Ишь, красавцы какие!… Таких, я непременно себе заберу!… Станете у меня в гвардии служить!… Не видать вам купеческого дела,… отныне ваше дело воинское!… Эй, Спиридон, слышишь, о чём толкую?… Твои сыновья теперь мои солдаты, гвардейцы!… Но я тебе за них ни золота дам, а прощу все твои грехи,… а для тебя моё прощение ценнее любых денег будет!… Но смотри, прохиндей, если уж впредь на жульстве поймаю, то тогда тебе точно не уцелеть,… шкуру враз спущу!… Ну ладно, довольно тебе трястись-то,… вылазь из-под стола, милую тебя,… прощайся с сыновьями!… Забираю я их!… - решительно заявил Пётр, и Спиридона к себе пальцем манит, а тот в слёзы, да запричитал.

           – Да как же так-то государь?… Кровиночек меня лишаешь,… оставь их мне,… я тебе за них любой откуп дам,… они же ещё малолетние,… вот подрастут и сами придут… - на коленях выползая из-под стола, взмолился он, но царь неподкупен.

           – Да брось ты ныть-то, Спиридон!… Радоваться надо, ведь твои сыновья на царскую службу идут,… и не абы куда, а лично ко мне в полк!… А ты нюни распустил!… Вот теперь-то ты познаешь, как для солдат негодный товар поставлять,… отныне задумаешься, прежде чем гнутые гвозди на постройку казармы слать!… А ну как те гвозди лопнут,… казарма развалится, да твоих же сыновей и придавит,… а?… Каково?… Что теперь скажешь?… Или же станешь, дырявое сукно на шатры поставлять,… а те шатры протекать зачнут,… ну а твои сыновья в них после дождя промокнут, да простудятся, заболеют и помрут!… Ну, говори, Спиридон, будешь теперь мне брак пихать?… Ведь считай, ты его для своих сыновей отдашь, твои ж дети-то!… Ну а если про меня говорить, то для меня каждый солдат, словно сын родной,… а я им отец, заступник,… и забижать их не дам!… - гордо вскинув голову, заявил Петр, отчего Спиридон аж побледнел.

           – Вон как ты государь вопрос-то поставил!… Ох, и прозорлив же ты,… опять во всём прав,… да ни один отец в здравом уме своим детям гнилой товар не поставит!… Будет им от меня самый наилучший,… сам всё досконально проверять стану, приказчику не доверю!… Лично доставлю!… - поняв, какую сложную задачу ему теперь предстоит решать, отчеканил каждое слово Спиридон. Можно сказать клятву дал, ведь сейчас от его поставок, напрямую зависела жизнь его собственных сыновей. Тут уж воровать не станешь, себе дороже обойдётся, здоровье своих чад превыше всяких барышей. Однако царь на этом не остановился.

          – Ну что ж, рад от тебя это слышать,… хотя и это ещё не всё,… ведь ты же теперь вроде как один остался,… а это непорядок!… У такого купца должны быть продолжатели,… а потому пора бы тебе и о внуках задуматься!… Ну а чтоб они появились, тебе надо женить своих сыновей!… Негоже это, чтоб у таких-то красавцев и детей не было!… ха-ха-ха!… - рассмеялся своему каламбуру Пётр, отчего у Спиридона аж глаза на лоб полезли.

          – Ах ты мать честная!… Да как же так-то, жениться?… А на ком? ведь невест-то пока нет!… Я бы и рад внукам всё передать, но кто же их на свет-то произведёт?… - заголосил Спиридон, а сыновья разулыбались, на что Пётр продолжил.

          – Ха,… да как кто?… Ясно дело, девицы-красавицы!… Есть тут у меня на примете парочка невест,… недавно в Кукуй-городке поселился один важный, датский барон,… он мне очень для дел нужен: умён, толков, фортификацию знает, приличного образования, весьма полезен будет!… Но вот беда, пообнищал он слегка,… зато есть у него две дочери!… Ох, и очаровательницы, глаз не оторвать!… Так вот я их для твоих сыновей сосватаю!… А ты им с деньгами поможешь,… барону дом построишь, хозяйством обеспечишь!… Ну и я конечно в долгу не останусь, тоже средствами не обижу!… Тебя главным снабженцем сделаю, подрядами на всю жизнь обеспечу,… ведь красть ты теперь не станешь, несподручно тебе, о сыновьях думать надо!… Да и внуки твои, баронетами будут,… тут честь блюсти надо, не до воровства!… Ну как тебе такое, Спиридон?… - вновь задумав удачную комбинацию, задорно спросил Пётр.

           – Вот уж у тебя размах государь!… Чтобы я, Спиридошка со слободки, да с датским бароном породнился, такое мне и присниться не могло!… Это же просто сказка какая-то!… - ошеломлённо воскликнул Спиридон, и даже прослезился.

           – Э, нет, Спиридоша,… то не сказка, а быль!… Ныне мне требуется вас купцов, с вашей богатой мошной, к государственным делам крепко привязать!… А как это иначе сделать, коли не породнить вас всех со знатью!… Вместе станете за Отчизну радеть,… они честью и титулом, а вы капиталом!… Со временем обживёмся, флот построим, за моря ходить начнём, кумпанство составлять будем,… дел много, непочатый край!… Планы мои большие, потому и сподвижников единомышленников мне много требуется!… Вот увидишь Спиридон, внуки твои ещё послужат отечеству!… Непременно станут офицерами флота Российского!… Будут нести славу державы нашей!… Так что готовь пир!… Накрывай столы!… Свадьбе быть!… - слегка пафосно заявил Петр, после чего уж такой переполох поднялся, что вся округа загудела, шум до небес взлетел. А то как же, ведь такая свадьба намечалась.

            Меж тем Пётр медлить не стал, и этим же вечером устроил сватовство со смотринами. Юных недорослей, сыновей Спиридона, знатно нарядили и повезли в Кукуй, то бишь в Немецкую слободу, на знакомство. А там их уже ждали, ведь к барону заранее послали гонца с весточкой, мол, готовься, царь со сватами и женихами приедет, собирай дочерей. Уж на это наш государь шибко скор был, промедления не терпел, что задумал лихо в жизнь воплощал. Естественно сватовство прошло в высшей степени великолепно. Барон как узнал, что женихи – это дети богатейшего сподвижника самого царя, так весь аж просиял, ведь ему теперь за будущее своих дочерей беспокоиться не приходилось, нужды не было. Ибо для него объективно получалась выгодная сделка; он отдаёт свой титул и честь, а ему за это несметное богатство светит. 

           К тому же надо отметить, что и женихи, и невесты очень-но приглянулись друг другу. А что, дело-то молодое, в таком нежном возрасте все такие пригожие, румяные, ну как тут не понравится. Правда поначалу небольшая путаница вышла, ведь братья пока не знали, кому какая невеста предназначена, а невесты не ведали, кому какой жених достанется. Прям несуразица какая-то, страшный конфуз мог получиться. Но царь и тут безучастным не остался, быстро во всём разобрался.

           – Короче так!… Тебе Фрол, Марию в жёны брать, а тебе Федул, с Агнессой детей рожать!… - коротко, как отрезал, заявил Пётр, и никто ему возразить не посмел. Ну а в результате у молодых тут же в умах порядок появился, всё на свои места встало, и конечно любовь возникла, притом именно в том направлении, в котором указал государь. Сразу пошли переглядочки, улыбочки, кокетливые ужимки, а в конце сватовства и откровенные намёки на симпатию начались. В связи с чем, разумеется, затеяли бал. Кстати, Пётр считал его неотъемлемой частью политеса. И правильно делал, ведь в танцах, да под клавесин, молодые люди только ещё больше сблизились, так сказать вплотную почувствовали друг друга.

          Одним словом любовь в юных сердцах вспыхнула со страшной силой. Неугасаемая страсть без остатка поглотила дочерей барона и сыновей Спиридона. Так что и со свадебкой тоже медлить не стали. Уж Спиридон расстарался, такой пир закатил, что три дня и три ночи напропалую гуляли, никому ни спать, ни трудиться, не давали, только ели, пили, да танцевали. Однако всему есть предел. Делу время, потехе час. Так что едва свадебку отгуляли, как снова за строительство взялись. Работа опять закипела. И естественно все отныне трудились честно и бескорыстно, без жульства и плутовства, усердно преумножая благосостояние отечества.

          В общем, вот такая вполне забавная и, несомненно, в чём-то даже поучительная история произошла с купцом Спиридоном и царём Петром. А в итоге государь обзавёлся надёжным соратником и двумя великолепными воинами в лице купеческих сыновей. Спиридон же заимел важный, дворянский титул, и двух милых, очаровательных невесток, которые вскоре, ещё и года со дня свадьбы не прошло, как осчастливили его двумя восхитительными внучатами. Кстати, в последующем всё так и повелось, что ни год, то новый приплод. Ну и, разумеется, счастья от этого было столько, что его хватило бы на весь мир.

         А вывод здесь лишь один, и он простой; чем честней и порядочней человек, тем больше ему воздаётся. И доказательство тому жизнь царя Петра, жил он честно и отчаянно, беззаветно любил свою родину, непредвзято и справедливо относился к людям: умных жаловал, глупцов корил, а врагам спуску не давал. В результате чего достиг небывалых высот, а слава о его ратных делах и победах останется веках, чего и вам всем желаю…
                Конец
Igorshipskih@mail.ru                Автор: Шиповских Игорь.