Преступление и наказание?

          Школьные годы чудесные! Вроде бы давно они были, но, как будто, вчера.
          Я – ученица 2 «Б» класса 31 английской специализированной школы (одной из старейших в Москве, основанной в 1892 году. Сейчас это гимназия 1520 имени Капцовых).
          Идёт урок русского языка. Класс напряжённо работает – пишем, думаем… Как обычно, посреди урока наша учительница – Татьяна Алексеевна, проводит физкультминутку. Помните? Все встают и хором:
          Мы писали, мы писали,
          Наши пальчики устали.
          Мы немного отдохнём
          И опять писать начнём!
Мы стараемся – разминаем пальчики, крутим кулачками.
          Совершенно неожиданно для нас (а, возможно, и для себя) Татьяна Алексеевна решила внести разнообразие в нашу пятиминутку, и добавила ещё одно упражнение.
          «Исходное положение – ноги на ширине плеч, руки согнуты перед грудью. На раз-два рывок согнутыми руками в стороны. На три-четыре – разводим руки в стороны и совершаем рывок назад». Что-то новенькое!
          Раз-два! Три-четыре! Раз-два! Три-четыре!
          Татьяне Алексеевне хорошо. Она стоит спиной к доске, лицом к классу. Одна. Места много – можно широко раскидывать руки! Мешать некому. Нам – сложнее. Стоим в узких проходах между партами. Если выполнять это упражнение добросовестно, то результат может быть весьма забавным и, быть может, даже плачевным.
          Я – девочка начитанная. Моё бурное и богатое воображение тут же предоставило мне возможные варианты. Прежде всего, конечно, я вспомнила Царевну – лягушку на пиру у Батюшки царя, где она «махнула левым рукавом – стало озеро, махнула правым – поплыли по озеру белые лебеди». Дальше был вариант попроще, но пореальнее – про русского богатыря в битве – «рукой махнул – улица, другой махнул – чисто, гладко кругом!»
          Всё это промелькнуло в моей голове за долю секунды. И как-то жалко мне стало одноклассника Юру, что стоял справа. Я – девочка рослая, крупная, как тогда говорили – акселератка. Если я махну…!
          Решение пришло мгновенно. Я подумала, что, если  буду делать упражнение вполсилы, как бы «по-игрушечному», то, может, и обойдётся. И, вот, держа руки перед грудью и прижав локти к бокам, я согнула кисти рук так, чтобы пальцы левой руки касались пальцев правой. И начала резко разводить кисти рук в стороны.
          Итак, локти прижаты к бокам, кисти разводятся в стороны. Раз-два!
Разворачиваю кисти рук так, чтобы пальцы смотрели вперёд и развожу уже ладони в стороны - три-четыре! (объяснять долго – делать быстро!)
Раз-два! Три-четыре! Раз-два! Три-четыре!
          Стоявшие рядом одноклассники оценили моё новаторство, и стали   повторять за мной. Бесподобная картина получилась!  У доски Татьяна Алексеевна старательно машет руками, как птица крыльями. Вот-вот взлетит!
          Раз-два! Три-четыре! Раз-два! Три-четыре!
Напротив мы старательно шевелим ладошками.
          Ить –ить! Ить –ить!
          Новатора и зачинщицу нашли сразу.
- Выйди вон!- велела Татьяна Алексеевна и выгнала меня из класса. Впервые в жизни!
         Стою за дверью, скучаю. Тишина в школе. Идёт урок. Огромный, залитый солнцем, коридор. Цветы в вазонах на широких подоконниках. Надо сказать, что рядом с дверью нашего класса – дверь в кабинет директора школы.
          Вдруг, шаги. Поднимаю глаза - директор школы Григорий Иванович Суворов!!!
          Стыд-то какой! Урок, а меня выгнали  за дверь. Хочется «провалиться сквозь землю», исчезнуть… Григорий Иванович остановился передо мной. Смотрит. Я стою, чуть не плачу.
– Стоишь?
– Стою.
– Выгнали?
– Да.
– Пойдём.– Открывает дверь своего  кабинета.
– Заходи.
          Захожу в святая святых. Огромный кабинет. У окна стол. Перед ним – чёрные кожаные кресла. У стены такой же чёрный кожаный диван и книжные шкафы.
– Садись.
          Села в кресло (как под гипнозом). Григорий Иванович достал из стола небольшую шоколадку (были такие батончики, как конфета Белочка, но длиннее).
–  Держи.
          Сижу, смотрю по сторонам, жую шоколадку. Григорий Иванович работает, что-то пишет, не обращая на меня внимания. За пару секунд до звонка сказал:
– Иди, и больше не балуйся!
          Самое обидное, что никто в классе не поверил, что я была в кабинете  директора, и что он меня шоколадкой угощал.