Слепой аргус

Девушка, ещё не склонившаяся перед зрелостью, проснулась от волнения. Она спешно поднялась с кровати, подтянула сползший чулок, глядя на спавшего мужчину. Кажется, его ничего не тяготило, однако она, не желая его лишним потревожить, на цыпочках подошла к зеркалу, оглядела себя усердным взглядом, быстрыми движениями рук оправила волосы и вновь обернулась к мужчине. Он не собирался просыпаться. Она улыбнулась. На цыпочках, так же тихо, она вышла из комнаты, заперла за собой дверь, точно была лазутчиком, и направилась в кухню.
Сев за стол, она потянулась за листком бумаги и ручкой. Спрятанная в чулки, в изящное чёрное бельё, с женской гордостью держа заплутавшие локоны, она начала писать:
«Без имён. Хочу поделиться своей историей.
Когда-то я думала, что счастье близко, оно меня окружает. Раз меня достигнув, никогда оно не убежит. Тогда я была крайне наивна. Верила, что, найдя человека, никогда с ним не попрощаюсь.
Уже полгода я живу без своей любви. Поначалу мне представлялось, что я справлюсь, но мне кажется, я едва держусь, чтобы не сломаться окончательно. Иногда подумываю, что лучше уж доломать себя, а затем застроиться заново. Страх меня не оставляет в покое – а что, если я не сумею себя построить заново? Что, если всё это пустые амбициозные надежды, защитная реакция?.. Ладно, я начала не с того. Постараюсь по порядку.
Его звали Ярославом. Мы познакомились случайно. Он работал на складе. Как-то на обед забежал в кафе. В тот день я очутилась в районе того города, в том самом кафе, уже и не помню по каким делам. Взглянув на него, я не испытала ничего особенного, ничего сверхмерного. Ему всего-то не хватило десяти рублей на булочку с сыром. Он сетовал, что сам не понимает, как так вышло… Я легко ему помогла; это ведь мелочь! Молодой человек показался мне рассеянным, чем-то расстроенным, потому, подумала я, он и растерял всё: деньги, планы и обед. В качестве благодарности он предложил пообщаться, а затем пройтись с ним до склада, где бы он и отдал мне деньги. Пообщаться мы успели, но до его работы мы не дошли. Я должна была бежать, времени не хватало. Тогда он попросил мой номер, и мы условились, что в ближайшем будущем встретимся. Повод был элементарным. На следующий же день он мне позвонил, и мы решили встретиться ближе к вечеру. Он повёл меня в ресторан. За ужином мы начали узнавать друг друга. Я много смеялась, а он сдержанно улыбался. В его задачи входило меня радовать. Кажется, именно так он и считал. Ярослав не представлялся мне шутом. Напротив, он, даже шутя, сохранял лицо. Воображалось, что он точно знает, чего хочет от мира, людей, от каждой мелочи и соринки. Тогда я спросила его о том, почему он до сих пор занят чем-то незначительным, почему работает на обычном складе. Его ум, харизма, обаяние… все эти качества должны были выгоднее ему служить. Ярослав отреагировал спокойно. Честно скажу, тогда я инстинктивно ожидала от него дерзости или неконтролируемого гнева, какого-то недовольства, потому что так поступал со мной мой родной отец, я привыкла ждать от мужчины именно такой реакции, если тот сталкивается с чем-то неугодным, никакой дипломатии: чуть что, и начинается буйство. Но Ярослав только заметил, что работа для него ничего не стоит. Он работает за еду. Я уже подумала, что он тот человек, который отрёкся от излишеств и желания вообще преуспеть, а это, в свою очередь, подвело меня к мысли о его внутренней слабости, хотя я и не очень поверила шёпоту такой мысли. Угадав её, он ухмыльнулся и пояснил: “Я музыкант, творческий человек. Возможно, когда-нибудь ты послушаешь меня, увидишь на телевидении”. Я была приятно взволнована, обрадовалась, как маленькое дитя. Мы только познакомились, а моё сердце уже ожидало чего-то грандиозного с ним. Я попросила даже показать что-то из своих работ. Мои уши готовы были принять этого человека с новой стороны, но мне всё же пришлось опечалиться. Его ответ выдался лаконичным: “Не выйдет. Пока меня никто не знает, а потому я должен молчать. Не время”. Получив отказ, я заинтересовалась им ещё сильнее. Ярослав был тем человеком, который уважает себя, уважает других, но при этом нельзя точно сказать, что он думает о себе и о других на самом деле. Дипломат, выдержанный почти во всём. Твёрд, но и ласков. Извилист, но и прям. Страстен, но и мягок до неловкости. Понятно, что я не могла оставить его без внимания. Моё женское нутро шептало, что я обязана им завладеть. Тогда мне не было дела до того, есть ли у него кто-то. Но оказалось, что никого и не было. Хм, оказалось всё намного проще. Простившись с ним в тот вечер, я представляла, что теперь мне придётся брать инициативу в свои руки. Я ошиблась. На следующий день я получила от него несколько сообщений, весьма простых и заботливых. Чуть позже он позвонил. Мы договорились о новой встрече. Конечно же, я не была против. И так повторялось с неделю. Его внимание меня потрясло и увлекло. Я не умею обольщаться и теряться в людях. Глупое создание! Как легко говорить и думать так, когда живёшь одна, когда ничего тебя не связывает с другим человеком. Мне ничего не осталось: я влюбилась беспросветно. Когда взглянула на календарь и обнаружила, что встречаюсь с Ярославом всего неделю с маленьким кусочком, удивилась тому, как легко я потерялась в нём. А мне показалось, что прошло куда больше времени. Моя защита так бледна? Я долго думала. Нет! Это он чудесен. Он был невероятным. Чего бы я ни коснулась, во всём обнаруживала за ним лидерство и блеск. О чём бы я его ни спросила – он давал чёткий ответ. Он знал всё! Разносторонний человек, многоликий, эмоциональный внутри. В нём кипели галактики, цветные и ласкающие. Я отдалась ему через месяц. Больше я сопротивляться не могла. Как легко десять рублей перерастают в любовь и страсть! Боже, пишу об этом, а мне смешно, многие непомерно засмеют.
Вскоре я переехала к нему. Жил он отстранённо, затворнически. После работы он периодически отлучался. Я спрашивала его о том, где ему приходится пропадать. Он вежливо, целуя меня заботливо, говорил, что его интенции к музыкальной славе сохранились. И удалялся. Я едва справлялась со своей работой. Все мысли мои занимал он, человек-Бог, человек-Создатель. Тогда мне и стало понятно, чем объясняется любовь миллионов к Христу.
Я встречала его всегда покорной. Готова была я стоять на коленях перед ним? Готова? Да я хотела этого! И я стояла, а он принимал это с видом блаженной властности. Видя его реакции, его поведение, господствующее надо мной, я, как собачка, высовывала язык и мотала головой… а зачем, для чего? Я не знала, но мне хотелось, страстно, до умопомрачения хотелось это делать. Так продолжалось с полтора года. Он оставался ко мне участлив, а я всё ещё ползала, как бактерия с его подмёток, и моему счастью не было конца. Моя работа отныне ассоциировалась с ним. Он полностью меня поработил без единого выстрела, упрёка или упорства. Лукавый дьявол! Так я его называла про себя. А ведь ещё я себя представляла коварной; мне есть куда расти. Тут-то и наступил переломный момент. Я настолько полюбила Ярослава, дошла до такой натянутой черты, что приревновала его к его же чертам. Его величие и отстранённое высокомерие, которые мне никоим образом не мешали, не вредили, которые только и делали, что воспламеняли все чувства, вдруг представились мне чужими, враждебными; он словно с ними был счастливее, чем со мной. Я окончательно сошла с ума… Тогда понять это было ещё крайне трудно. Как истинная женщина, находящаяся под властью ядерных эмоций, я испытывала его терпение. Устраивала безумные сцены, кидала колкие фразы, делала сумасбродные намёки о его жизни, о нём самом, но он ухмылялся, словно читал меня, понимал каждое моё действие. Тем сильнее он меня заводил. Не выдержав, я ушла от него с пафосом, с театральным представлением. Он спросил меня лишь: “Ты уверена в этом?” Я колебалась, потому что он не колебался. Ярослав совершенно сбил меня с толку. Его ничего не могло пробить. Понимая своё бессилие, я сказала: “Ты меня не любишь”. И ушла. С тех пор мы не виделись полгода, а я всё ещё его люблю. Мне хочется к нему вернуться, объяснить свой идиотский поступок, но решиться никак не могу. Более того – я влезла в ещё одну проблему: после него у меня были мужчины. Простит ли он меня за это? Примет ли? Мужчина, с которым я сейчас живу, никак меня не привлекает, я его не люблю. Мы с ним лишь спим. Взрослая лицемерная игра. Никакой семьи у меня с ним не будет. Но мне безмерно хочется верить, что я сумею вернуть Ярослава, создав семью с ним. Я многое поняла и осознала, каюсь за всё содеянное. С этим я и рассказываю тебе, новому человеку этой квартиры, кем бы ты ни был, что собираюсь вернуть свою любовь. Съезжая и отправляясь к Ярославу, к любви моего сердца, к единственной любви, я надеюсь, что ты помолишься за меня, поддержишь на расстоянии. Пожелай мне удачи. К тому моменту, когда ты это прочтёшь, слепо верю, я буду лежать в кровати с ним и благодарить тебя за то, что мысленно ты остался со мной, что прочёл моё искреннее письмо и поверил. В этой квартире было пролито много слёз. Стены её видели многое, они не пустые, поэтому ты можешь не плакать».
Девушка перечла историю и всплакнула.
– Так ты всё же это сделала? – внезапно спросил мужчина, который ещё час назад беспробудно спал.
Она обернулась к нему, протирая глаза.
– Я не слышала, как ты встал…
Мужчина, полностью обнажённый, подошёл, склонился над ней и поцеловал в лоб.
– Я прочту?..
– Да, ты можешь прочесть.
Девушка поднялась и отошла к окну, чтобы встретить рассвет. А мужчина сел на её место и принялся изучать листок.
Закончив читать, он встал и подошёл к ней со спины, обнял, поцеловал в шею и прошептал на ухо:
– В тебе живёт потрясающий рассказчик, дорогая. Идея оставить письмо новому жильцу, рассказать ему надуманную историю… мне понравилась с самого начала. Думаешь, он поверит, этот новый человек?
Девушка колебалась.
– А ты поверил?
– Честно, да, – тем же шёпотом говорил мужчина. – Всё очень реалистично.
Девушка проглотила пустую слюну.
– И что ты почувствовал? – спросила она.
Мужчина, нежно обхватив её плечи, повернул девушку лицом к себе. На нём он увидел грусть и отчаяние.
– То же, что и ты.
– Я попыталась представить себя на месте той девушки, от имени которой писала, – поторопилась объясниться она. – И мне кажется, у меня получилось. – Она бурно закивала головой, а потом прижалась к его груди.
Мужчина принял её в свои объятия, бережливо поглаживая.
– Тебе удалось вжиться… это правда.
В мелком шуршании утра они простояли несколько минут. Солнце становилось ярче и теплее.
Вдруг мужчина выпустил её из своих рук, поглядел на часы и воскликнул:
– А нам бы поторопиться! Скоро самолёт. – Он направился в комнату, чтобы одеться. – Кстати, – резко остановившись и обернувшись к любимой, начал он, – а куда ты спрячешь этот листок?
Скованно стоя у окна, девушка ответила:
– В конверт, а его под зеркало, но так, чтобы уголок торчал. Кто бы тут ни поселился, парень или девушка, – ничего не потеряется, его прочтут.
Мужчина закивал, соглашаясь с идеей. Он свернул за стену, а оттуда любезно и торжественно прокричал:
– Собирайся и ты, моя прелесть! Анталья только нас и ждёт!
– Конечно, родной, – ответила она ему так, чтобы он услышал. Про себя же она подумала: «А когда-то я уверенно думала, что ждать она будет меня с другим человеком».