Её мерзкое высочество. Жалость Отрывок

  После очередной ссоры с мужем, Хамсат лежала на диване. Совсем поседевшие виски еще не старой женщины говорили о тяжелой душевной ране, с которой она не могла справиться. В неполные пятьдесят лет она выглядела семидесятилетней старухой. В потухших свечах глаз едва теплился огонек. Желание бороться с превратностями судьбы покинуло ее. Несбывшиеся мечты, несказанные слова любви, как недочитанная книга, из которой вырвали листы, мучили ее сознание.  В тяжелые минуты несчастная замыкалась в себе и пыталась согреться жалостью, которая тут же ложилась рядом с ней.
       Хамсат чувствовала ее. Она представляла ее безобразной старухой, которая прятала свое лицо под лохматыми седыми волосами. Длинные свернувшиеся толстые ногти, напоминающие когти камышового кота, которого Хамсат видела только один раз в своей жизни, пугали ее воображение больше всего. Женщина пыталась лечь на самый край постели, думая, что отодвигается от старушки, которая норовила лечь на нее сверху. Сквозь просвечивающиеся заплатки темно-коричневого платья Жалости виднелось ее черное нижнее белье. В руках она держала корягу, которая служила ей тростью. Рваные боты с каменной подошвой. Большие пальцы ног, с такими же ногтями, как и на руках, начинали вылезать через дырку и зловеще дергаться, если Хамсат надолго задерживала свой взгляд на этих ногах.
    - Дай согрею тебя, - растягивая слова, начинала шептать Жалость.
      Ее беззубый рот походил на пропасть. Языка в нем точно нет, как и звуков речи. Но иысли Жалости доходили до сознания Хамсат.
      Бесформенная масса тела растекалась в различной позе,  частично подтекала под Хамсат, потом начинала окутывать ее своей пеленой, туманила сознание и, доведя несчастную до полной депрессии, сверлила тело когтями и разрывала сердце на куски.
      В такие минуты женщине казалось, что она находится под холодным камнем неизбежности.   Ее пугал свет, звуки и голоса, которые она слышала на подсознательном уровне. Она отказывалась от приема лекарственных средств и пищи.
      Болезнь то откатывала, то с новой силой нападала на нее...