Она порхала

Она жила в мире, сотканном из розовых облаков и ветра. Её мир состоял из лёгких, воздушных «хочу» и стремительных «улечу». Она порхала и скакала по жизни, не замечая острых углов суровой реальности. Её мысли были заняты сладкими грёзами о курортах в Сочи, где солнце ласкает кожу, а море шепчет колыбельные для души. Она мечтала, да мечтала о жизни лёгкой, как морской бриз, где всё даётся просто и без усилий. Он же вышел из другой материи — из гранита и упорного труда. С малых лет он знал цену хлебу и слову. Вся его жизнь была нескончаемым восхождением по крутой, каменистой тропе. Нещадно, без утех и отдыха, он карабкался вверх, пока мозоли на руках не стали его второй кожей. Но он достиг той вершины, мечтать о которой раньше не смел даже в самых смелых фантазиях. С высоты открывался вид на мир, который он завоевал. И надо же было им встретиться на этой самой вершине. Для неё он был воплощением мечты — сильным, состоявшимся, тем, кто может дать ту самую лёгкую жизнь. Для него она была порывом свежего ветра, яркой бабочкой, залетевшей в его строгий, выстроенный мир. Она вилась около него, пытаясь вовлечь в свой хоровод: «Пойдём гулять! Посмотрим на звёзды!» А он, смотря на неё поверх стопки документов, искренне не понимал: «Тебя мне не понять. Какие звёзды? Завтра важные переговоры». Она, привыкшая брать, протягивала руку: «Неси всё в дом!» — имея в виду не только деньги, но и внимание, восхищение, подарки. А он, привыкший всё зарабатывать, отмахивался: «Позабудь о том. Всему своё время». Она кружила вокруг него, как мотылёк вокруг костра, пытаясь разжечь в нём хоть искру безумства. А он не видел её танца. Он молчал, погружённый в свои проекты и расчёты. Его молчание было прочнее любой стены. Вот она скакала, скакала от одной его недосягаемой эмоции к другой, билась хрупкими крыльями о броню его прагматизма. И наконец устала. Устала до костей. Воздушные замки её мечтаний рассыпались, не в силах устоять перед суровой погодой его реальности. И в тишине своего изнеможения она вдруг поняла простую и горькую истину: она — легкомысленная попутчица — влезла не в те сани. Эти сани мчались не к тёплому морю, а к другим, ледяным вершинам, куда ей не было хода. И тогда она перестала порхать. Спокойно, без скандалов, она просто слезла с них и ушла обратно в свой мир облаков, оставив его одного на его завоёванной высоте.