Книга тринадцатая. Чудо Анны

«И сказал мне: совершилось! Я есмь Альфа и Омега, начало и конец». (Откр. 21:6)


Глава 1. Бог не может не прийти

В решимости, полагаясь на чудо.


1932 год, Горький


– Легко разговаривать-то, только с христианами.


Глава 4. Не стыли жемчуга в основах распашённых


– Но ниточки – алели в узелках. По слову же идти, по слову! В оконечных веточках своих – нет, не ветшали; веточками называли потому их, что ивистые заросли вдоль неистоптанной дороги прорастали до корней могучих древ – доколе уж окаменелых – точно в поросль туманов невзошедших к острию да, солнца незакатного.

Он замолчал, роняя нет, не слово – но опору, на которой слово тлело в нужном очаге; и зеркала молчали по созвучиям, к которым и минувшее столетие назад – не привергалась форму несогласных буквиц с пожелтевшей стали, да, по седи же отлитой из дурного сплава, на который не ложилось начертание столь чуждое до пожелтевшего покроя тех семи изрытых в почве городов усталых от пытливейших умов – до которых даже форма из кривого серпа, нет, не привергалась.


Глава 5. Чудо, о котором просила Анна

Не стыл по ниточек узорцам – узелок расшитой пряжи!


1956 год,


Глава 11. Просить о чуде


А слово – в благодати.


Человек, от образа Божиего отхожий и лицом, и памятью своей – как сможет он просить о чуде?

– Он разрывает строки!

Сказать так смог бы лишь однажды – и один лишь – неопознанный герой; он образ Божий сохранил – неподвластным бурой тени над десницею своей – от чуждых, чуждых адресов!

«Посмотри на лица!» – хотелось бы сказать ему – но, оторопев от стужи, брошенной в упор к лицу, нет, не затронутому тенью не ложащейся до букв в полях тетрадных – об этой же, об этой же истории одной – ты его, героя – без имени оставишь.


Глава 17. Глава Чудеса едины

А разве ж, можно – быть с людьми – между?


– Человек, в котором нет веры, никому не верит.


Глава 23. Клубочки ниточек солёных

Не здоровые имеют нужду во враче, но больные.


Глава 38. Гнусный мальчик

Клятв обрушенных – узлы тонули в жемчугах...

Он неумело схватывал слова; он края бумажные – скручивал в кривую дудку; он поджигал в своём уме – несбыточную лживую в фитильце даже – мечту, пропахшую насквозь цветом вулканистой серы – багрянистым, что липнет к языку тяжёлой буквой, разрывает слоги в неозвученный у гласных пафос; его манерой стала – неказистая, и не идущая к лицу – к образу Божию, к лицу любого человека – пена самомнения, бурлящая от скудного, в общем-то, умишка.

Он тенью – только тенью – сохранится на бумаге; ему не будет выхода на свет в полях тетрадных.


Глава 41. Чудо всегда больше гения


Глава 65. Не гаснет свет

Фундамент из щебня – нет, связан не будет.


Глава 70. Города больших дорог

Но нельзя же, сетовать на чудо.


Здесь воздух стыл – да, прежде чем узорцы низводились к мрамору гранита;

– Снимите с них лица!


Глава 72. Лочужка

Почему же, он страдает человеческим лицом?

Ты помятуешь песнь горнюю, что у озёрцев в длани пурпуристой – разлита...

По узелочкам собирать в словах – имена жемчужные, с рек неиссушенных у графита; не стыл по ниточек узорцам – узелок расшитой пряжи!

А в озерцах – не стыли ручейки расшитых граней распашных.


... Ведь только на семейной целостности дом будет возможен!

-начало положено-