Написано ветром!

Способны ли люди творить чудеса? Безусловно. Но это — великая тайна за семью печатями, за семью религиями...

Давным-давно жил мальчик, веривший в чудо! Он был тихим, спокойным ребёнком, и ему казалось, что мир говорит с ним на забытом языке — шелестом листьев, формой облаков, дыханием земли в его маленьком саду, бывшем, для него,всей вселенной. Он любил лепить из глины. Податливая влажная плоть земли в его руках оживала, становясь оленями, драконами и птицами — теми единственными друзьями, что понимали его, без слов.

Однажды, на закате, когда воздух был густ, как мёд от летней жары, он вылепил двух прекрасных голубей — самца и самку. Они получились столь совершенными, что казалось, вот-вот взмоют в розовеющее небо. В эти минуты он был так счастлив!

Но надвигалась взрослая жизнь, пахнущая стружкой и краской, жизнь плотника, обречённого на молоток и рубанок. Ему предстояло строить дома, жить в которых, будут другие и, он с ужасом это представил, гробы для самых родных, ему тоже придется рано или поздно строгать самому!

Мир рухнул. Слёзы застилали глаза, превращая сад в переливчатый мираж. В отчаянии он схватился за глиняных голубков, и вся его любовь, боль и надежда вырвались наружу единым криком души. Ему стало легко и пусто. А когда он протёр глаза, то увидел, что у его ног, воркуя, клюют невидимые зёрна два живых голуба. Он протянул руку, но птицы, взметнувшись, растворились в небе, будто их и не было.

С тех пор мир для него перевернулся. Он больше не верил — он знал. Мысли материализовывались: стоит подумать о человеке — и он уже стучится в калитку. Шепнешь шутливое пожелание дождя — и небо отвечает ливнем. Когда слег его отец, он просто сказал матери: «Не плачь, он будет здоров». Наутро отец встал с постели, будто и не болел.

Родители качали головами: «Когда же ты повзрослеешь?» А мир вокруг продолжал творить волшебство вместе с ним. От торговца шёлком он впервые услышал об Индии — стране, где реки молочные, а йоги ходят по воде. И тут же, как по волшебству, в его селении появился караван, идущий в те края. Юноша понимал: неведомая рука ведёт его. Ему едва исполнилось четырнадцать.

Он вернулся через шестнадцать лет, к своим тридцати. Он нёс не золото, а знание — тот самый товар, что, раздавая, лишь приумножаешь. В далёких ашрамах ему открыли, что Бог — не старец на облаке, а дыхание жизни внутри всего сущего. Единый Отец, давший детям право на чудо. Духовный учитель, глядя ему в глаза, прошептал сакральную формулу: «Вера — это сосуд. Любовь — это содержание. А воля — рука, что изливает его в мир».

Он нарушил обет, данный учителю - не бросать жемчуга перед свиньями. Не мог он не делиться этим сокровищем! Он шёл и исцелял, воскрешал, учил. «Зачем вам золотые храмы, если Бог живёт в вашей груди? Зачем посредники, если вы можете говорить с Ним напрямую?» — спрашивал он.

Его схватили. Сильным мира сего не нужны свободные чудотворцы — им нужны послушные рабы. Его казнили. Учеников — тоже. Знание объявили дьявольской ересью, а животворящий крест — символ союза Неба и Земли — превратили в орудие пыток, водрузив в центр его изображение мёртвого пророка.

Так началась великая подмена. Энергию веры, ту самую, что оживляла глиняных птиц, научились собирать, как урожай. Купола храмов стали гигантскими ловушками, не выпускающими молитву за пределы Земли. Она течёт по горизонтали, от купола к куполу, питая тех, кто узурпировал право говорить с Богом. И плачут иконы. Елей доят с людей, как мёд с пчёл...

Тот мальчик пришёл ко мне во сне. И попросил напомнить вам:

1. Любите. Любовь — не чувство, а сила. Энергия творения.
2. Не поклоняйтесь никому, кроме Бога в своём сердце. Ни иконам, ни титулам, ни именам. Создайте Ему образ внутри себя — Источника всей Любви и Радости.
3. Молитесь наедине. «Зайди в комнату свою, закрой дверь свою, молись тайно — и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно».
4. Верьте. Имея веру с горчичное зерно, можно двигать горы. Или оживлять глиняных голубей.

Ибо пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них большее.