Перельман 2

ПЕРЕЛЬМАН
Часть вторая

Чем больше Генрих слушал курицу, тем охотнее с ней соглашался: он сам давно думал на эти темы.
— Можно вопрос? — тявкнул Лис.
— Пожалуйста, — снисходительно развела крыльями курица.
— Дорогу в Голлопуди ты знаешь или нашла в моём лице свободные уши?
— Если мне позволят, я отвечу цитатой Марии-Луизы фон Франц, — курица искала в глазах собеседника хотя бы тень отрицания. Но Лис только сменил позу.
— «Юнгианский анализ заключается в том, чтобы научиться жить в гармонии с бессознательным. Это не означает подчинение ему или игнорирование его, а, скорее, установление диалога с ним. Когда сознание вступает в контакт с архетипическими образами, оно начинает видеть мир глубже и шире, чем через узкие призмы твоего Эго. Это освобождает нас от ограничений нашего личного опыта и позволяет воспринять мудрость, накопленную через века».
— Ты уже как-нибудь определяйся скорее, — кипятился Лис, — Фонфранц тебе это говорил, Луиза или всё таки — Мария!? Или опять не обошлось без этого Перельмана?! Ей богу, тяпну я его, когда-нибудь, за лодыжку!
— Мария-Луиза фон Франц, это доктор философии, швейцарский психолог, да будет Вам известно. Ученица и соратница Карла Густава Юнга. — с обидой в голосе пояснила курица, удивляясь тому, что кому-то можно не знать элементарного. — Она работала в его институте вместе с Юнгом около тридцати лет, с первого дня основания. Всемирное признание получила как специалист в области психологической интерпретации сказок, мифов, сновидений и алхимических текстов. Она и продолжила дело своего учителя после его смерти.
— Ишь как! — изумился Лис, подвыв от скуки и голода.
— Юнгианский анализ это такая форма психотерапии, основанная на идеях и концепциях Карла Юнга, заметь, — выдающегося швейцарского психиатра и психолога.

Курица стала размышлять о изучении глубинных аспектов психики и личностного развития, приводить некоторые ключевые понятия юнгианского анализа; рассуждать про архетипы — долго и нудно для лиса, но крайне интересно для Генриха; — повествовать о том, что существуют универсальные символы и образы в бессознательном, которые влияют на мысли, чувства и поведение; раскрывать типы личности, поясняя, что Юнг разработал теорию о типах личности, включая экстравертов и интровертов, а также функции восприятия и оценки.

Теряющий нить, связующую Голлопуди с процессом индивидуации, Лис старался представить себе этот процесс стремления личности к саморазвитию и самопознанию, включая интеграцию архетипов и борьбу с бессознательными конфликтами, но упирался взглядом в невозмутимые закатившиеся за веки глаза докладчика.
И уже совершенно не выносимо стало подташнивать Лиса, когда Юнг осмелился утверждать, что есть эмоциональные комплексы, которые состоят из сильных чувств и ассоциаций, и они могут влиять на поведение.
— Я приведу несколько техник юнгианского анализа, — сказала курица.
— А может не нужно о техниках? — спросил Лис. — Давайте опустим техники.

Но курица уже не слышала его:
— Наиболее интересной для нас окажется активное воображение. Юнг предлагает нам перевернуть образы из своих снов и фантазий и проследить их развитие в вымышленном продолжении истории. В методе амплификации на первое место выйдут ассоциации и интерпретации символов. Тут нужно рассмотреть картину, объекты культуры и мифологии, затем выделить какие-то отдельные образы и предложить собственную интерпретацию увиденного. В теории Юнга сны являются проявлением бессознательного, которое стремится донести особи важную информацию. Он предложил нам метод анализа наших сновидений.
Чрезвычайно любопытен метод, названный Юнгом «Песочная терапия». В этой технике предпочтительнее иметь специальный резервуар, — лучше всего, синего цвета, — наполненный песком, туда помещаем фигурки людей и животных из разных эпох, обозначающие различные символы. Пациенту предлагают создать собственную модель мира, приводя к гармонии своё внутреннее содержание.
— Кого ты сейчас назвала «пациентом»?! — Вскипел Лис. — Так ты относишься к лучшему другу?!
— Ну-ну, — примирительно закудахтала курица. — Не принимай сказанное близко к сердцу. Думаю, Юнг вовсе не имел ввиду именно тебя. Сегодня я сама себе кажусь сумасшедшей.

Клонилось к западу солнце, где-то вдалеке настойчиво блеял баран, словно кого моля о чём-то. На его стенания в трагической тональности отвечали козы. Мир был полон сливающимися в единый гул звуками. А как гудела голова Лиса!

— Идём, — глянув на густеющий закатными красками запад, коротко и решительно бросила Лису курица. И первой пошла низом обходить жилище паромщика. Лис понуро плёлся за ней следом без всякой на то охоты. Генрих дождался пока они скроются за угол и прокрался за ними.

Домишко поставили на косогоре и та сторона, куда увела лису курица опиралась на вкопанные деревянные сваи, окнами этот фасад смотрел на реку, тогда как задняя глухая стена с пристроенными хозяйственными постройками сидела почти на земле и выходила в степи. Вкруг дома была отсыпана завалинка с дверцей в погребок. На запоре висел ржавый пудовый замок. Голоса удалялись. Генрих старался не отпускать их. И выглянул из-за угла только тогда, когда они совсем почти смолкли уйдя куда-то в глубину. За задней стеной, под нижним венцом доска была вырвана и на её месте зиял подкоп, словно лаз для лазутчиков. Знал ли о нём Харон? Именно оттуда и доносились голоса животных:
— Я всегда тут хожу в Голлопуди, — сказала курица.
— Вот-вот! — вскричал Лис подскочив так, что ударился головой о потолок подпола. — Давай, иди, — а мы посмотрим, куда тебя заведёт твой Перельман.

Не раздумывая, Генрих метнулся в дом за чемоданом и, прихватив песочные часы, стал догонять попутчиков.

В погребе было темно и тихо. Пахло опрелостью. Только тут Генрих пожалел, что не подумал прихватить из дома фонарь. Выставив вперёд свободную руку, интуитивно направился в дальний от себя угол. Ступал медленно, очень осторожно, но препятствий в виде стены всё не было. Глаза, казалось, стали привыкать к темноте. Он остановился, пошарил вкруг себя и по прежнему ни на что не натыкаясь, снова шёл в пустоту. Шёл долго, удивляясь тому, что нет конца подполу — с улицы домишко совсем не большой, метров восемь шириной — не больше. Наконец пальцы ощутили холодную, толи кирпичную, толи каменную кладку. Пространство сужалось, и постепенно уходило вправо. Парень давно потерял стороны света, ещё вначале, вероятно под домом, он усомнился: не ходит ли кругом. С каждым шагом мгла рассеивалась. Были видны неровности округлого всё сужающегося тоннеля. То ли паутина, то ли тонкие мягкие листья коснулись его лица и, наконец, он почувствовал себя на свободе.

Там, где он вышел, лежала глубокая ночь. Сквозь причудливые кроны не известных деревьев, мерцало звёздами небо. «Пальмы, что ли?» — подумал юноша. За высокой скалой, показался отблеск костра, что только обрадовало юношу — хоть кто-то живой. Продравшись сквозь кусты, в свете костра над рекой, вот уж ни как не ожидая, Генрих разглядел новых знакомых. Привалившись к поваленному стволу, в ярком оранжевом костюме сидел молодой с тонкими чертами лица человек, очень похожий на лиса паромщика. Тут же, гребя под собой лапками, прохаживалась и курица.

Юноша поставил у ног чемодан, выпрямился и повернулся на голос Лиса. — Что же Вы отстали от нас, дружище?! — Поднялся на встречу Генриху Лис и протянул как старый приятель тёплую ладонь. — Прошу к нашему шалашу, Генрих. Я Лис, это мой приятель Кур, а того, что глядит на Вас исподлобья, зовут Которон. Не пугайтесь его, он только с виду такой свирепый.
— Мы, грешным делом, подумали, ни того ли Вы... — Зашлась в хохоте курица. Но, наткнувшись на недоумённый взгляд приятеля, тут же поправилась: — Ну так каждый по молодости передумать может. Не осуждаю.
— Добро пожаловать в Голлопуди, Лунгерсгаузен! — Генрих впервые услышал приятный, словно урчащий баритон Которона. — Лунар Солезаров лично прислал меня приветствовать Вас! Я готов оказать Вам любую услугу, но мой Вам совет: хорошенько поужинать с нами и выспаться у костра. Харон преподнёс Вам отличный подарок — свои любимые песочные часы. Это самый необходимый предмет обихода на всё время, что Вы пробудете здесь, уверяю Вас. Карта Голлопуди, правила проживания в студенческом городке, вся требуемая атрибутика для Вас приготовлены, в уютном шалаше. Незамедлительно, по Вашему желанию, Вас сопроводят в Ваши апартаменты или предоставят экскурсию. Дуб там, — уронив перо прямо в ладонь Генриха, махнул крылом Которон. Одно Ваше желание...
— У костра, — не сомневаясь ни в чём ответил Генрих.
— Время распределения Вам известно. Рекомендую не опаздывать.
— К Вашим услугам, — отозвался Генрих вслед уходящей троице, вставляя эффектно играющее отблесками костра перо Которона в невесть откуда взявшуюся на его голове шляпу баварских или тирольских охотников.
#Академия_ТЛ2_1