По ту сторону петли

Предыстория
1923 год. Веймарская Республика (Германия). Берлин.
Закончилась Первая мировая война. В городе происходят беспорядки: безработные люди на улицах города, убийства, кражи и воровство.  В городе Берлине не спокойно, на улицах появилась группа грабителей, состоящая из восьми человек. Три ограбления банков - ни одной улики. Полиция Берлина в замешательстве...

Часть первая.


***
     Сигарета с тихим треском уменьшается. С ее кончика сваливаются крошки пепла. Изо рта мужчины появляется большой клуб дыма. Круглое белое облако медленно тает и плавно поднимается вверх. И вот спустя пару мгновений оно исчезает на фоне серого неба, становясь прозрачным.
     Мужчина, что курит сигарету, это Макс Шроепфер. Черное пальто едва доходит до коленей, он слишком высок для стандартных лекал. На белоснежной рубашке видны черные полосы – ремни портупеи. Верхние пуговицы рубашки расстегнуты, ведь на улице еще не было так холодно, хотя по ночам мороз сковывал лужи ледяной коркой... На правой руке на мизинце он носит маленькое женское колечко, колечко девушки, провожавшей его на войну. Идеально ухоженные усы, зеленые глаза, и очень необычный голос: низкий, хриплый. Такой голос казалось подчеркивал его спокойный, хладнокровный характер, который закалила война.
     Сигарета становилась все меньше и меньше, Макс посмотрел на нее, она была похожа на жизнь, с каждой минутой так же улетавшую в никуда. Шроепфер, начал вспоминать прожитые моменты.
Первым вспомнилась учеба в школе в Рюднице, маленьком городишке, находящемся рядом с Берлином: первый день учебы он знакомится с соседом по парте, своим будущим лучшим другом Клаусом. Затем первая любовь, та девушка которая пахнет цветущей вишней – Габриэль.
     Потом война: мечты, разбившиеся о суровую правду жизни. Вместо обещанных приключений, их (новобранцев) ожидала мясорубка. Танки, противника, газ, пулеметы, полевые орудия, огнеметы. Он не может помнить всего, но помнит Карла Штрайфера умершего от потери крови, когда пулей ему вспороло бедро, Людвига Дитриха, пытавшегося бежать на культях вместо ног, Бертхолда Бротта романтика кишки которого раскидало на половину окопа и, многие сотни убитых на своих глазах чьих имен он не помнит и не знает.
     После войны, он понимает, что потерял больше, чем считал. Когда он возвращается домой его сосед рассказывает ему о том: что его отец Рудольф (Макса) погиб на войне, а его мать Хельга со слабым сердцем не смогла пережить утраты и умерла от горя. Спустя пару дней, Макс узнает, что у него в наследство осталась булочная отца. На следующей неделе его навещает старый друг Клаус, он завет Макса ехать вместе с ним в Берлин. Макс по началу отказывается, но когда Клаус уходит, Шроепфер все-таки решается ехать в столицу, для этого, он продает булочную и дом теперь принадлежащие ему.
     - Макс – говорит ему Эсма Цвайтунг, которая только что вышла из здания полиции. Эта фраза отвлекла Шроепфера от воспоминаний, увидев ее он серо улыбнулся. Он бросил остатки сигареты в низ, и вдавил их в асфальт ботинком.
Эсма молода и красива, у нее черные волосы, и темно-коричневые как кора дуба глаза. Ее тонкие брови и губы, а также розовые щечки делают девушку прекрасной, особенно короткая волнообразная прическа. Она небольшого роста. Она добрая и любит смеяться.
     - Что? – Макс знает, что хочет сказать Эсма, и посмотрев ему в глаза она прекрасно поняла это, но решила проговорить раз уж начала разговор.
     - Не надо убиваться из-за них. – Она смотрит на него, Шроепфер делает большой глоток воздуха, он говорит ей это не первый раз.
     - Знаешь, ведь я просто делаю свою работу, хочу посадить этих ребят за решетку, но каждый раз что-то не получается. К тому же сегодня мы остались без Вольфа, бедолагу изрешетили пулями, наверное, он долго мучился. Эти парни знают свое дело и поймать их будет очень непросто. Пока мы приезжаем их след уже простыл, а еще они совсем не оставляют улик после себя. Вот если бы знать куда они приедут заранее, мы бы смогли схватить их. И дальше бы дело пошло веселее. Имея кого-нибудь из них в руках мы бы могли найти всех остальных, и посадить их за решетку.
     -Макс, ты не угостишь меня сигареткой? – Она хотела прекратить его мысли про банду получившую название “Скользкие упыри”. Эсма подошла ближе, почти вплотную, взяла дымящуюся сигарету пальцами, и прикусила ее. Затем Шроепфер поправил пальто и зашел в здание.
     Щелкнула дверь. Внутри здание казалось пустынным, в последнее время большая редкость. Преступность в городе росла, грабежи становились обыденным делом, как и убийства. Бертхолд прошел к стойке, полицейский отвечающий за охрану спал. Это Герман Шинзер. Шинзер был полным мужчиной. Глаза у него серые, как и душа. Герман не был умен, не мог и поддержать разговор. Товарищей у него не много, а друзей не встречалось в вообще. Одним словом, человек он не уважаемый. Тихо похрапывая он спал, склонив голову налево. Макс взял ключи от своего кабинета, висящих среди других связок за спиной Шинзера.
     - Герман, подъем. ПРОСНИСЬ ЖЕ! – Бертхолд толкнул его в плечо, и охранник потянулся, испуганными глазами он посмотрел на человека сзади. Рука Германа направилась в сторону кабуры, но узнав детектива она остановилась – Что насчет новенького, француза что приходил на прошлой неделе с документами, но у нас не было свободного места. Теперь после того, как убили Вольфа, он нам нужен?
Шинзер быстро пришел в себя, хоть и крепко спал, он потер глазки как ребенок и вытер потекшую слюну. – Вы про парня которой каждый день приходит и ждет чуда?
Чуда, (Шроепфер усмехнулся и медленно повторил еще раз) чуда… - Укоризненно посмотрев на Шинзера, он произнес -Чудес не бывает!
     Тяжело птенцу вылететь из гнезда, тяжело и Герману было встать из кресла, но он выпрямился и пошел. Шел он медленно, как военнопленный. Идя по коридору, Герман потянулся. Дойдя до конца, он лениво выдавил из себя – Куда, ты делся? А вот ты где французишко, иди там про тебя спрашивают, кажется для тебя нашлась работенка. – Шинзер устало поплелся назад, шаркая ногами по полу.
     Загремели тяжелые и расторопные шаги, выскочил упитанный француз среднего роста. Странный и несуразный с детскими глазками, несуразным большим носом, он уставился на Шроепфера, но смотреть долго на немца не стал. Будто тот был его давнишним приятелем. Он неуклюже стоял перед Максом, переминаясь с ноги на ногу
     - Здрафстфуйте, менья зофут Филип, Филип Бушо.
     -  Идем за мной – Шроепфер отправился в верх по лестнице, не представившись новому подчинённому. На втором этаже, они повернули в коридоре на лево и пошли в конец, под ногами был ковер, поэтому их шаги казались беззвучными. Они подошли к двери на которой было написано «Макс Шроепфер», звякнул замок, и они прошли в обиталище Шроепфера.
     Кабинет был не большой скорее маленький. Справа был диван, а в переднем левом углу стоял небольшой стол, рядом с которым был пенал с стеклянными дверцами. При свете лампы бликовало множество бутылок разных форм и размеров. В кабинете пахло сигаретами и спиртом, хоть окно и было открыто. Так же на столе царил беспорядок. Все заметки и бумаги, найденные улики, одним словом буквально все что было связанно с группой грабителей валялось на столе. Макс долго рылся среди этого, и наконец вытащил пару пожелтевших листов бумаги.
- Так заявление ты заполнишь, собеседование пройдешь, но потом. Позже, когда мы подойдем к начальнику нашего отдела, но сейчас мы едем к разграбленному банку, как и всегда спустя пол дня. Пока ты на испытательном сроке, и чтобы получить пистолет тебе надо заслужить доверие к себе, чтобы начальство это одобрило. Данная процедура займет около недели, хотя может занять и больше. А теперь пошли, нам уже пора ехать. Заявления можно сложить.
     Шроепфер выключил свет, закрыл кабинет и спустился по лестнице, сдал ключи. Он завел свой черный Мерседес, стоящий во дворе, и попросил Филипа, сидящего на заднем сиденье подождать его и вышел. Филип молча достал газету «Neue Z;rcher Zeitung  » (Новая Цюрихская газета) и начал читать выделяющуюся главу «Dolchsto;legende» (Легенда об ударе ножом в спину, объяснявшая поражение Германии в Первой мировой войне обстоятельствами не военного, а внутриполитического характера. Вину за поражение в войне перекладывали на ту часть немецкого общества (социал-демократы, коммунисты, евреи), которая в военные годы критиковала правительство и армию, осуждала войну, солидаризировалась с забастовочным движением и, не демонстрировала патриотизм. Антисемиты при этом увязывали «внутренних» и «внешних» врагов империи с еврейским заговором. Но важно учитывать то что легенда является ложью. Легенда использовалась идеологами Немецкой национальной народной партии, Народного движения и других правых экстремистских организаций и партий в пропаганде во время Ноябрьской революции, против Версальского договора, левых партий, первых правительственных коалиций Веймарской республики и Веймарской конституции, а также позднее НСДАП (Национал-социалистической немецкой рабочей партии, которой управлял Гитлер с 1921 года).). Макс быстрым шагом пошел ко входу у которого стояла Эсма.
     - Едем? – Он посмотрел курящей девушке в глаза.
     - Да, я за рулем. – Эсма бросила сигарету, они отошли от здания, и она села в машину. Шроепфер сел рядом на правое переднее сиденье. Автомобиль поехал.
     - Это прафда, герр Шроепфер? – Филип протянул ему журнал со статьей.
      - Dolchsto;legende? Знаешь последнее время ложь с правдой переплетаются слишком близко, и становится все тяжелее их различать. Но мне кажется это не правда, только из-за нее мы не могли проиграть войну, но Dolchsto;legende могла оставить свой след. Филип, эта газета конца 1918 года, где ты ее взял?




     ***
     Машина плавно скользит по асфальту, как и другие. Теплый сентябрьский ветер дует в окно и приятно освежает, на улице было тепло, и это делало поездку более приятной. Солнце слабо пригревало. Деревья, только начинавшие желтеть сменяли дома, здания людей, прохожих яркие вывески магазинов и кафе. Все куда-то спешили у всех в городе были дела. Безработные спешили найти работу, работающее старались успеть вовремя чтобы не опоздать. А кто-то сидел на уличных кафе и пил кофе. Какая-то рыжеволосая девушка помахала рукой из-за столика ресторанчика, Шроепфер кивнул ей в ответ. Он задумался ,,Кому могла она махать ему, или Филипу что едет сзади, а может и идущему рядом пешеходу?”. Жизнь плавно текла в одном из самых больших городов Веймарской Республики, мирная жизнь, тем не менее полная хаоса. Экономика Веймарской Республики стремительно рушилась, сильно на ней сказывалась оккупация Рурского района французскими и бельгийскими солдатами (Рурский конфликт – международный конфликт между Веймарской Республикой, Францией и Бельгией, поводу выполнений требований Антанты о репорациях. В первую очередь связан с оккупацией франко-бельгийскими войсками Рурского промышленного региона (11 января 1923 – 25 августа 1925года). Ход и исход Рурского кризиса имели далеко идущее значение как для международных отношений с державами-победительницами и между ними, так и для внутриполитического развития Германии. ). Цена на яйцо за несколько месяцев выросла с четырех марок до сотен тысяч! Почти каждый день цена немецкой валюты уменьшалась. Мерседес медленно затормозил и остановился у банка. Теперь надо было все осмотреть и тщательно изучить. Макс, держась за дверь машины и смотрел на банк. Рядом рылись следователи они искали улики, помогая Шроепферу с расследованием.
     В банке было пустынно, ничего не напоминало о том, что еще утром он нормально работал. Что люди приходили здесь менять свои марки на другие валюты, брать кредиты или покупать акции. На полу валялось множество марок и гильз, а также веяло порохом. При входе в банк больше всего бросалось в глаза большое черное пятно от крови. Только пол часа назад отсюда увезли тело Вольфа. Банда грабителей никогда не стреляла в посетителей и работников банка.
     Эсма сразу начала осматривать пол. С утра, когда шло ограбления было мокро и на полу виднелись следы от ботинок разных размеров, но подошва на всех была одинаковая.
     Филип стоял у машины, он внимательно следил за всем происходящим вокруг, старался понять, чем именно занимается Шроепфер.
     Макс за это время насобирал немало крупных купюр, что валялись на полу, позднее отправившихся в карман. Вертя в руках монету, он смотрел на высохшую кровь на полу, и не о чем не думал. Эсма подошла к нему сзади и положила руку на плечо, тогда Макс обернулся и посмотрел на нее и сказал.
     - Грязь, восемь парней, два черных Форда, груда разных гильз. Это никак не совмещается. Больше делать здесь нечего, пусть следователи ищут что-нибудь, лишь бы были заняты и не мешались под ногами. Опять бесполезная поездка. – Шроепфер устало покачал головой.
     Они направились к машине, рядом росли кусты сирени, весною они очень красиво цвели, их сортовые розовые цветки были достаточно крупными.  Ветви кустов вылезали за ограду, это были достаточно толстые стебли, недавно подстриженные неумелым садовником. Вдруг взгляд Шроепфера привлек кусочек оборваной ткани, висящей на сучке. Цвет был такой же, как и у пальто что носили грабители. Вот она, первая зацепка. При легком порыве ветра он покачивался из стороны в сторону. Макс снял его, подошел к Эсме, и протянул руку.
     – Эсма, смотри, светло серая ткань, проведай откуда она. Ведь ты разбираешься в одежде. По ней мы сможем найти магазин где были сделаны пальто, а там можно будет найти заказчиков, потому как таких пальто не продавалось в городе.
     - Хорошо Макс, я сделаю, это не так трудно. Думаю, к вечеру я смогу обойти пару швейных ателье и все разузнать про эту ткань. И надеюсь дальше получится как ты и сказал, выйдем на этих ребят и поймаем их.
     Они сели в машину в том же порядке, как и приехали. Эсма ехала очень радостная, она была рада что они нашли что-то дельное, то что поможет им выйти на след преступной банды. Когда они ехали обратно мимо ресторана рыжеволосой девушки уже не было, Шроепфер осмотрел столик за которым она сидела, сейчас там сидел мужчина среднего возраста в шляпе и с сигаретой. Дорога обратно всегда кажется быстрее, и приехав они застали мужчину лет пятидесяти общающегося с Шинзером.
     - Уважаемый полицейский, повторю вам еще раз, утром у меня на улице украли сумку в ней кошелек, а там деньги на еду, до конца этого месяца. Я пытался догнать вора, но он оказался быстрее. У меня две дочери и жена. Чем и на что мне их кормить? Скажите пожалуйста к кому мне следует обратиться? Что делать в подобной ситуации?
     Макс внимательно слушал, Герман заметивший заинтересованность детектива этим, сказал. – Герр Шроепфер, не отвлекайтесь вы занимаетесь более важным делом.
     - Отстань кабинетная крыса, меня касаются все дела этого города, а ну ка пропусти его – он протянул руку старичку – Макс Шроепфер.
     - Отто, Отто Зонх – Зонх пожал руку.
     Шроепфер вытащил из кармана кучу денег, которую набрал в банке и сунул ее нуждающемуся. – Надеюсь на пару дней вам этого хватит, пока марки не упадут в цене. Если помните очертания вора идите туда в коридор, третья дверь справа. Постучите там скорей всего никого нет. Люди к этому времени обычно расходятся. Человека что обокрал вас, будут искать если вы туда зайдете. Но там, ваших денег не вернут.
     - Герр Шроепфер, я весьма вам благодарен, да я зайду в тот кабинет. Я очень вам благодарен. Даже не знаю, чтобы я без вас делал. И где-то я вас уже видел, чертова старость, ничего не вспомнить, когда нужно. Кстати я владею самым крупным швейным ателье в городе, вдруг вам что-то понадобится, то теперь вы знайте куда можно обратиться.
     - Пожалуйста, буду помнить о вашем предложении, и хорошего вам дня – Макс пожал на прощанье руку улыбающемуся мужчине и ушел в свой кабинет.
     Эсма, как и говорила отправилась узнать в ближайшее ателье, что это за тип ткани, где еще она продается, и сколько такая стоит за погонный метр. Она бегала по швейным лавкам и никак не могла узнать, что это за материал такой.
     Уже был поздний вечер, солнце садилось и сейчас дома освещались рыжим светом, на неярко выраженном голубом небе, было почти пустынно, хотя изредка виднелись белые большие облака. Шроепфер сидел за столом он считал цифры, украденных группой денег, ему хотел понять какую выгоду поимел каждый из восьмерки. Медленно потягивая ром, он стучал пальцами левой руки по листу с подсчетами.
     В дверь постучали и вошла фройляйн (девушка) Цвайтунг, закрыла за собой дверь сняла верхнюю одежду, и положила перед Максом рулон из ткани светло-серого цвета, она посмотрела на него лучистой улыбкой.
     - Ты просил, и я нашла, полдня пробегала – Она стояла радостная, что смогла выполнить нелегкое поручение. Ей хотелось передать Шроепферу свое настроение, поделиться своим радостным настроением. Эсма обдумывала случившееся ее глазки судорожно бегали по кабинету, пытаясь за что-нибудь зацепиться. Макс знал такое состояние девушки и готовился слушать.
     - Черт побери как ты ее нашла? – Шроепфер не выдержал тишины и решил ее прервать. Эсма посмотрела ему в глаза, а он серо улыбнулся в ответ.
     - Для начала знаешь ли ты что эта ткань очень дорогая, не мнущаяся, дышащая, но легко рвется. Так вот из-за дороговизны ее могут доставить всего лишь в одно ателье во всем Берлине. Хозяином портного магазина был некий Отто Зонх. Он спросил меня от кого я пришла к нему, я решила ответить, что от тебя. Зонх заулыбнулся мне, он дал мне эту ткань бесплатно, сказал, что сделанные с нее пальто восемь штук он успешно продал два года назад. Еще Отто был очень обеспокоен тем что заказавшие эту ткань люди иногда приходят и проверяют его, чтоб он держал язык за зубами. Они сказали, что убьют его и всю его семью, если он проговорится. Зонх попросил поставить к нему охрану, из полицейских, которая поймает этих людей. Он говорил это с оглядкой внимательно смотря вокруг по сторонам, хотя вокруг никого не было. И знаешь у меня появилась идея как их поймать.
     - Я понял какая у тебя идея, ловля на живца… - Шроепфер встал со стула взял второй стакан, плеснул туда рому и протянул его Эсме.
     - Макс, – Розово  произнесла она, взяла стакан и поднесла его к губам, немного отпив продолжила. – как ты узнал.
     - Послушай мы не будем рисковать его семьей, мы переселим их за город на время. Туда где эти парни их не найдут, а к Отто приставим охрану. Мне кажется Зонх понимает, что поможет нам выйти на эту банду «Скользких упырей». – Лицо немца изображало серьезные намеренья – Пусть Филип едет с нами, надо позвонить и предупредить его. И тогда возможно завтра удастся схватить часть группы, если они придут к Отто. И мы заставим их говорить и неважно как.
Шроепфер вышел в коридор, Эсма проводила его взглядом. Макс несколько позвонил Филипу, но тот не ответил.
     Поздно ночью трое людей в светло-сером пальто с лицами обмотанными шарфами шли по улице. Филип нес две канистры бензина, второй что-то тихо говорил ему, а третий следовал сзади. На перекрестке они разделились каждый шел своей дорогой, у каждого была своя цель.




     ***
     Соседи утром заявили, что слышали у Зонхов ночью выстрелы. Полиция Берлина была удивлена тем что уровень преступности начинал все больше расти в городе. За один день происходило множество воровства на улицах, убийства уже нельзя было систематизировать. В квартире не хватало столовых приборов, наверное, те были серебряным. На убитых девушках не нашли не одного украшения, хотя они были. Не хватало многих вещей в квартире. Общим мнением полиции было решено, что это ограбление. Эсма и Макс не ожидавшие что все случится так быстро, похоже единственные знали настоящую причину произошедшего этой ночью.
     В небольшом кабинете сидело двое людей, между паузами в разговоре было слышно, как идут часы. Шроепфер спрашивал Филипа обязанности полицейского, но в голове у него крутилась мысль – Это надо же убить всю семью из-за того, что кто-то спросил, кто же купил пальто!
     Филип невнятно отвечал на вопросы. На третьем он окончательно сбился и помолчал. Шроепфер с надеждой смотрел на него, надеясь, что он наконец расскажет, он все ждал, а часы медленно отсчитывали секунды.
     - Вот видишь ты плохо учил. Учить то нечего, завтра ты пересдашь мне все заново. Свои обязанности полицейский должен знать наизусть.
     - Мonsieur Schroepfer, que devons-nous faire ensuite ? - Филип с надеждой посмотрел на начальника, но тот лишь пожал плечами.
     В дверь тихо постучали Макс замялся и не ответил Филипу на вопрос, стучит Фройляйн Цвайтунг, Макс запомнил тихий стук и его такт, Эсма часто наведывалась к нему. Даже от негромкого стука в маленьком кабинете было эхо. Она вошла грустная и печальная, глаза были заплаканные.
     - Ты как? Вижу, что не очень. –Макс встал, и она немедля бросилась ему в объятия, уткнувшись головой в его грудь. Филип, понимая, что здесь он лишний вышел из помещения. Теперь, когда они остались наедине, Эсма зарыдала в голос
     - Не плачь, мы поймаем этих ублюдков, они где-то рядом. Поверь скоро во всех заголовках газет напишут, что мы накрыли этих грабителей.
     - Их убили из-за меня, они следили за ним. Надо было его спасать пока не поздно. Он же сказал мне то, что недолжен был говорить об этом. Как они выяснили что он рассказал мне об этом? Мы были одни в магазине.
     - Если бы я только знал, то что случится я бы сделал все, чтобы спасти его с семьей. Но мы тут не виноваты. – Шроепфер знал, что Эсма будет долго себя корить за это, и для этого он решил убедить ее что банда грабителей к этому не причастна. -  И причем здесь ты? Ведь это было ограбление. Все дорогие вещи, которые только можно продать, пропали зачем же они и без того богатым парням на черных фордах. Эти ребята награбили столько, что на эти деньги вся восьмерка может прожить еще сто лет, не работая и ни в чем себе не отказывая. – Он посмотрел ей в глаза, всхлипывания затихли, Макс чувствовал, что его рубашка достаточно неплохо промокла.
     Шроепфер приводил ей множество всяких доказательств, даже не логичных. Эсма внимательно его слушала, она опустила взгляд и смотрела куда-то в пол. Макс не помнил как долго это длилось, но он прекрасно запомнил одно, перед тем как уйти Эсма сказала ему всего одно слово – Спасибо.




     ***
     Спустя неделю.
Шроепфер вышел на группу. Неделя кропотливой работы не прошла даром. Исследуя бумаги о похищении, он заметил последовательность в ограблении банков. Банда грабила банки от края города к центру, каждое следующее ограбление становилось все опаснее для ее участников. Они все глубже заезжали в город, туда где было больше полицейских и это играло Максу на руку, хотя, как посмотреть. От места ограбления Шроепфер преследовал банду на машине, в отличие от Эсмы водил он агрессивно. Выжимал максимум из своего Мерседеса, резво перестраивался из ряда в ряд, догонял два черных Форда. Черные машины ехали с большой скоростью, обгоняя машину за машиной. Но Мерседес ехал быстрей и скоро ему пришлось снизить скорость.
     Прошло около часа. Когда Шроепфер ехал обратно ему пришлось сделать вынужденную остановку, Мерседес затормозил у заправки, а его водитель начал заливать бензобак.
     Из небольшого здания рядом вышел мужчина среднего роста, с усами и бородой. – С вами все в порядке? – Взглянув на Шроепфера он выкатил глаза от удивления, Макс стоял в порванном пальто, со штанами рваными на коленях, весь в грязи, и с воротом рубашки испачканном кровью.
     Да, дружище, со мной все в порядке.  – Макс протянул ему деньги за бензин. – Всего вам хорошего.
     Хлопнула дверь автомобиля и мотор опять заревел, и машина резво помчалась по шоссе. Из окна жителям города казалось, что все вокруг замерло и только одна машина двигалась вперед. Серый Мерседес мчался с большой скоростью, тяжелый мощный мотор давал всем знать, кто сейчас главный на дороге.
     Когда Макс приехал, на улице стояла Эсма и курила сигарету, как только она увидела его ахнула от удивления. Его пальто было порвано, как и штаны на коленях. Оно было облеплено грязью, руки и рубашка были в крови. Глаза горели, на лице было видно красные капли. На заднем правом крыле машины было два следа от пуль. Эсма стояла и смотрела на него с большим удивлением.
     - Кажется мне сейчас придется поведать тебе эту историю. –Шроепфер вспоминал все случившееся чтоб поведать об этом Эсме, хоть он и задал ей риторический вопрос она не поняла его и тихо ответила.
     - Да, похоже тебе придется это сделать. – Она подошла к нему ближе, с большим интересом посмотрела ему в глаза.
     - В общем я их выследил. Заранее просчитал то, какой банк будет следующий. Для этого я выстроил цепочку из ограблений и подобрал наиболее подходящий банк для их следующего налета. Грабители действовали последовательно, поэтому определить следующий банк было не трудно. Я следил за ними как они грабили, эти ребята действуют по четкому плану, иначе так быстро слинять у них не получилось. Потом ехал за ними стараясь не отставать, я очень сильно переживал что они заподозрят меня в слежке за ними. Оказывается, они находились в 10 милях по южному шоссе. Но перед этим они сделали несколько кругов вокруг Берлина. Я ехал за ними как можно дальше, но чтобы при этом не терять их из виду. Мне повезло что они меня не заметили. Они заехали во двор какого-то дачного участка. Я отъехал метров двадцать назад и припарковал машину, вышел из нее и пошел к тому месту куда заехали их автомобили. На моих глазах шестеро из них ушли в бревенчатый дом, а двое остались, разгружать машины. Спустя пару минут один из них отошел мочиться, второй остался наедине со мной. Я решил обезоружить его с помощью ножа. Перерезав ему горло, я не избавился от него. Тот гад оказался живучим, нам пришлось кататься по земле, пока не столкнулись с колесом машины. Как только мы остановились, я сумел выхватить нож. Я нанес ему несколько ударов ножом, и он перестал дергаться. Я встал и начал осматриваться, второй в это время вернулся и достал свой пистолет и начал палить по мне, но каким-то чудом из восьми пуль в меня не угадило ни одной, пока он перезаряжал пистолет, я его застрелил. До меня донеслись крики из дома, и я побежал как можно быстрее к машине. Мне удалось добежать до машины, хоть по мне стреляли, но меня не задело. Эти негодяи продырявили мне автомобиль. И я уехал оттуда как можно быстрее. Как-то так если кратко рассказывать.
     - Макс, как я рада за тебя, что ты жив. – По Эсме было видно, что она сдерживает себя, чтобы не обнять его.
     - Хорошо, что сегодня пятница, завтра можно будет отдохнуть. – Щроепфер посмотрел на нее с улыбкой. – Смотри. – Он протянул ей полу пальто в которой было две дырки от пуль. – Сегодня мне сильно повезло.
     После разговора Шроепфер пошел в отдел полиции. Там передал все, что узнал и отряд следователей с нарядом полиции отправился туда, откуда около часа назад сам и приехал. Полиция и следователи нашли сгоревший Форд с двумя обгоревшими скелетами. С правого боку в сгоревшей машине, было видно восемь следов от пуль. Все как говорил Макс. Перед машиной трещали угольки бревенчатого дома.
     Спустя два часа лицо Макса висело на доске лучших работников отдела за год. Он получил премию раньше времени. Начальник отдела полиции лично выразил ему благодарность от лица города Берлина за проделанную работу. Эсма решилась и пригласила Макса к себе на вечер. Но Макс отказался поблагодарил ее за приглашение, затем ушел с работы пораньше, он очень устал и хотел отдохнуть.




     ***
     Квартира, в которой он жил была однокомнатная, убранная и маленькая. В ней царил порядок и спокойствие, вкусно пахло едой, все вещи лежали по местам. Но ухоженность и порядок без хозяйки быть не могут. И сразу при входе стояли женские сапоги и висела курточка. Стоило только зайти, закрыть дверь, снять пальто, как зашлепали голые ножки по паркету и на него прыгнула очаровательная девушка по имени Габриэль Мюллер.
     - Все произошло как ты и хотел? – Она вглядывается ему в глаза, как будто хочет заглянуть в душу.
     - Да, все произошло как нельзя лучше. Я сам сначала не поверил случившемуся. Не каждый план срабатывает целиком как был задуман, а тут сошлись все карты. –Шроепфер широко улыбается. – Слезай с меня, не хочу чтобы ты испачкалась.
     - Придумал чем мы займемся в выходные? - Габриэль с любопытством смотрит на Макса моющего руки по локоть, он смотрит на нее через круглое зеркало, висящее над раковиной.
     - Думал проехать прокатиться до Рюдница. Давно мы там не были. – Макс посмотрел на нее. - Сейчас осенью, каждый следующий день будет все больше капать с неба. А потом можно будет сесть в машину и уехать куда глаза глядят.
     Габриэль была безумно красивой и обаятельной девушкой. Рыжие волосы, да глубокие ярко-синие глаза, прелестное личико с милым носиком. Пахло от нее цветущей вишней с гурманскими оттенками, этот запах ей так подходил. У такой девушки грязи под ногтями быть не может, только песок с пляжа. Она низкого роста. Была худой как волос, и легкой как перышко. У нее был прекрасный нежный голосок, такой который согревает душу. Габриэль очень жизнерадостная и веселая. Она до безумия любила Макса, и каждый будний день больше всего ждала вечера когда он возвращался домой.
     Вот какой была истинная любовь Шроепфера. Только при ней он расплывался в улыбке, добрел и был радостен. Ради нее он был готов свернуть горы, пойти на другой край света. Габриэль для него была самым ценным в жизни человеком.
 Переодевшись, покушав он спросил Габриэль, как она провела свой день. Они сидели на кровати, Габриэль положила ему голову на плечо. Макс смотрит как ее, рыжие волосы светятся на фоне заката, плечи чуть поднимающиеся при дыхании, тонкие аккуратные руки, и милый знакомый носик.
     - Макс. – Розово произносит Габриэль. – День сегодня прошел хорошо, до трех валялась в кровати, встала, умылась, причесалась, пошла гулять в парк. На обратном пути зашла в кафе, взяла там кофе и кусок пирога. Покушала и пошла домой. Тут убралась, приготовила тебе поесть и пошла лежать в ванной с книгой. Помылась и легла в кровать читать дальше. И вот пришел ты. Кстати книгу прочла до конца, очень интересная. Особенно интересным оказался сюжет, все было так запутанно, что, читая начало даже представить нельзя что будет в конце. Как тебе ужин?
     - За год такой жизни ты перечитаешь всю литературу. Еда у тебя, как и всегда прекрасна, но сегодня у меня был сложный день, и я хочу спать. – она посмотрела ему в глаза и поняв серьезность его намерений ушла. Зря он прервал ее, Габриэль хотела поговорить и, наверное, обиделась на него.
Он пошел в душ. Шроепфер долго стоял под водой, он думал о том, как поймать группу, и больше о том, что может помешать ему. Если бы не пошла холодная вода он мог бы и дальше думать про преступную банду. Макс вышел из ванны и сел на край кровати. Солнце только село и за окном смеркалось, небо становилось все темнее и темнее, сквозь не зашторенные окна было видно фары проезжающих мимо машин. Габриэль уже лежала и читала новую книгу. Как только он лег в кровать Габриэль выключила маленькую лампу, и легла к нему положив голову на грудь. Не обиделась, радостно подумал Макс, какая же она у меня хорошая.
Спокойной ночи. - Макс устало зевнул и закрыл глаза.
Сладких снов, дорогой. – Габриэль лучисто смотрит на Шроепфера, он широко улыбается, слыша ее слова.
 



    ***
    Шроепфер снова рядовой, он стоит рядом с лесенкой около края окопа. Команда «Вперед» звучит от офицера. Надо бежать в атаку. Первый солдат начинает вылезать, но только его голова поднимается из окопа, как в нее прилетает пуля и он падает назад. Перед бойцами лежит поле, но на нем не растет трава, перед ними земля, которая вспахивается снарядами по десять раз за один день, редкие высохшие изуродованные осколками деревья, множество воронок, залитых водой и тела мертвых солдат. Но Макс уже бежит, отбегая от групп других солдат, таких же напуганных. Шроепфер знает, что цель пулеметчиков противника, стрелять туда где рядом бежит больше всего солдат. Одинокому бойцу проще уцелеть. Ряд солдат падает, одновременно смолкает пулемет. Взрыв, кто-то не добросил гранату, и она взорвалась у него в руках, убив бросающего и несколько окружающих. Макс все бежит, бежит, не может добежать. Чертовы метры они не пробегаются. Солдату, бегущему рядом, прилетает пуля в грудь, он падает на землю, из его раны обильно льется кровь. Господи это же Николаус Хаййе. Бротт начинает бежать к нему, над головой начинает свистеть. Макс спотыкается и падает в воронку без дна…
Он встает вокруг темнота и больше ничего, Шроепфер оборачивается и видит эшафотную петлю. Внутри петли видно солнечный свет, желтые лучи просачиваются сквозь окружающую темноту. Вокруг темно и сыро. Военная форма тяготит его, стертые в кровь локти и колени болят, лицо, облипшее грязью разодранные руки… Как он устал… Откуда-то доносятся тихие звуки, но вокруг никого. Макс с любопытством подходит к петле и видит в ней Габриэль, скамейку из парка где они так любили гулять. Петля широко расстёгнута, он подошел так, что голова очутилась внутри, а тело с наружи. По ту сторону петли. - Да это и в правду скамейка из парка – Макс с вновь ожившей теплотой смотрит на нее. Осень, тихий шелест желтых листьев, Габриэль, что сидит на скамейке и машет рукой, рядом с ней Клаус снова в гражданской одежде. Желтое солнце и синие, ярко-синие небо. Ни отдаленного грохота снарядов, ни свиста пуль над головой, ни тяжелого грохота от самолетов. По синему небу летит маленькая птичка. Он чувствует, как медленно затягивается петля, как змея плавно скользя по шее, но не хочет покидать увиденного, он не хочет идти обратно, ему не хочется видеть этот ад снова. Макс смотрит ему хочется смотреть на это еще и еще. Все во круг начинает медленно расплываться, в глазах тускнеет, и вот Макс чувствует, как его тело качается. Вдруг петля резко отрывается и он падает в низ, в темноту, ударяясь о землю.

     Он просыпается в холодном поту. Он оглядывается вокруг, за окном темно, светит желтая большая луна, в комнате тихо тикают часы. Габриэль спит, ровное спокойное дыханье методично повторяется, Шроепфер отдышавшись, укрывает ее одеялом. Какая же она прекрасная, а когда спит прям ангелочек. Пару недель назад у него был подобный сон. Ему жарко и хочется пить. Макс приходит на кухню, но выпив три стакана воды, он не напился. Он наливает четвертый…
     - Макс, ты чего ты не спишь? – Габриэль, закутавшись в одеяло пришла к нему. Она теребит прическу, лучистые глаза смотрят на него.
     - Чертова война опять снится, после снов про нее всегда бросает в пот. Как хорошо, что это кончилось. Еще какая-то чертова петля. Сколько сейчас времени? – он выпивает налитый стакан воды и ставит его около раковины.
     - Пол четвертого утра, иди ложись спать. – Габриэль подошла ближе и положила ему руку на плечо.
     - Так и сделаю. – Он берет Габриэль на руки, уж он знает, как она любит, когда ее носят на руках. – Пошли спать красотуля. – Макс заходит в спальню и аккуратно кладет ее на кровать.

     - Габриэль, ты спишь? – Тихо спросил он, с надеждой на то, что она спит ему не хотелось вставать из теплой кровати.
     - Нет Макс. – Она повернулась к нему лицом.
     - Знаешь, мне что-то спать не хочется. Уже два часа не могу заснуть
     - Странно, мне тоже не хочется спать. – Габриэль, улыбаясь смотрит на него своими лучистыми глазами.
     Она посмотрела в окно, за которым поднималось солнце. Затем медленно встала и подошла к окну. Рыжий свет восходящего солнца обволакивал девушку, выделяя ее на фоне квартиры. Сейчас, когда она стояла перед ним, он понял насколько она красива, а платья, которые она носила скрывали всю эту природную красоту…

     Кто же такой Николаус Хаййе? Почему Макс несмотря на все происходящее бросился к нему? Что в нем такого было? Это самый старый и преданный друг Макса, со школы как их посадили вместе они общаются. И на войне воевали они в одной роте, и вернулись домой. Макс, Клаус и Бертхолд Бротт втроем обороняли деревню от французской роты, втроем они получили Железные кресты (Железный крест - военный орден, учреждённый в королевстве Пруссия и затем вручавшийся в Германской империи и нацистской Германии до 1945 года). Макс знал все секреты Хаййе, Клаус все секрет Шроепфера. Когда Габриэль пришла к ним в класс, то они между собой соревновались в том, кто первый получит ее любовь. Макс оказался чуть смелее, где-то чуть расторопней и к тому же у него у первого в классе выросли усы. Выбор фройляйн Мюллер был очевиден. С тех пор у Клауса ненависть к волосам на лице, и он всегда ходит начисто выбритый. Но при этом он был очень рад за своего друга. Рост у товарищей примерно одинаковый, у Клауса глаза голубые, лица схожи. А прически вообще одинаковые отец Хаййе был парикмахером и стриг Макса, как и половину их класса. А голос Хаййе был низкий бархатный. Характер у них был одинаковый. А еще Клаус превосходно играл на пианино. И если у Макса случалась беда он всегда первым делом обращался к Клаусу. Вот какой он друг Макса.




     ***
     Уже было позднее утро субботы. Солнце высоко взошло, голубое небо было чистым безоблачным, дул теплый ветер. Начинали расцветать первые цветы, природа пыталась всячески известить о весне.
Макс сидел на кухне, он только позавтракал и читал газету за столом, Габриэль одевалась. Они хотели быстро зайти в магазин и купить платье приглянувшееся Габриэль, а затем поехать кататься на машине, доехать до Рюдница посмотреть, что там происходит. В дверь позвонили. Нежданные гости встревожили Шроепфера, он не знал кто сейчас мог быть за дверью. Габриэль пошла к двери. Вдруг она неразборчиво, быстро заговорила тихим голосом.
     - Макс подойди пожалуйста, тут тебя спрашивают. – Сказала она из глубины коридора.
     Макс подошел к двери, тут же расплылся в улыбке. Всем его переживаниям настал конец перед ним стоял Клаус в бежевом пальто средней длины. Друзья обнялись.
     - Мне стало скучно, и я решил зайти, извините что не предупредил. – Клаус посмотрел на Габриэль с Максом.
     - Ничего, ты к нам в гости или просто хочешь провести с нами время? – Габриэль сразу спросила его. Раньше они втроем часто коротали время, гуляли по улице, ходили по театрам, паркам и ресторанам. – Просто…
     - Я хотел провести с вами время, что-то на подобии того было как раньше. – Клаус перебил Габриэль и ей это не понравилось, она очень серьезно посмотрела на него. – Извини что перебил.
     - Прощу по старой дружбе. – Играючи ответила Габриэль.
Через десять минут все втроем ехали на машине. Макс сидел за рулем, Габриэль рядом на переднем сиденье, а Клаус завалился сзади. По улице было приятно ехать, окна были открыты, уже было совсем тепло. Они остановились у магазина. В магазине «Modenarr» (Модник) продалось большое количество женской и мужской одежды, сшитой по последнему писку моды. Помещение было большим, множество стендов с одеждой, обувью и головными уборами занимали почти все свободное пространство. Так же внутри достаточно громко играла музыка. Габриэль пошла в женский отдел, за ней следовали Макс и Клаусом. Она сразу взяла бирюзовое платье и показала его Шроепферу.
     - Правда оно чудесное? – Она с надеждой посмотрела на мужчин.
     - Очень интересное платье, цвет очень необычный. – Макс смотрел на платье, про которое ему так много рассказывала Габриэль.
     - Клаус что ты скажешь? – Габриэль посмотрела на него с интересом.
     - Думаю оно будет лучше смотреться на тебе.
     - Это мы сейчас и проверим. – Сказав это Габриэль исчезла в примерочной.
     Громко играющая музыка в магазине позволяла говорить, не боясь любопытных ушей, с десяти шагов не было слышно слов собеседника.
     - Макс, я тут на прошлой неделе заехал в Рюдниц, и очень сильно разочаровался.
     - Да ну…
     - Ты же знаешь, в Германии сейчас проблемы с экономикой, чертовы яйца стоят сотни тысяч марок, и чертовы марки дешевеют минимум в двое каждый день. И поэтому дешевле закупать низкое по себестоимости зерно, и мясо из Америки. Поэтому многие фермеры Рюдница обанкротились. Теперь там постоянные митинги, постоянный грабеж и бывают убийства.
     - Спасибо что предупредил. Мы сегодня думали заехать туда. Но раз там творятся беспорядки, лучше сегодня просто покататься по городу.
     В этот момент дверь отворилась и вошла Эсма.
     - Подыграй мне что ищешь себе пальто, я тебе потом все объясню. – Макс с надеждой посмотрел на Клауса, который моргнул в знак согласия и подошел к стенду с пальто. Шроепфер повернулся спиной ко входу, делая вид что смотрит за другом.
Эсма заметила Макса и подошла сзади, положила ему руку на плечо и сказала:
     - Привет.
     - О привет, Эсма.
     - Как вчера у тебя прошел вечер? – Эсма с любопытством заглянула ему в глаза, она держала в руках точно такое же платье, как и Габриэль. Бирюзовое платье сильно бросалось в глаза на фоне ее коричневого пальто.
     - Сонливо, проспал до десяти утра, благо выходные позволяют выспаться вдоволь.
     - Макс как тебе это пальто. – Клаус неожиданно появился так же, как и пропал.
     - Это твой друг?
     - Да это К… Карл.
     - Привет, Карл, меня зовут Эсма. Кстати это пальто тебе идет. – Она заинтересованно разглядывала Клауса.
     - Весьма неплохо Карл, одень еще раз предыдущее пальто. – Макс был рад что, Эсма поверила их розыгрышу. Теперь оставалось незаметно забрать Габриэль и уйти.
     - Я тогда пока схожу одену платье. – Эсма зашла в примерочную, Клаус пришел, держа пальто в руках.
     - Где Эсма? – Он оглянулся по сторонам.
     - В примерочной. – Посмотрев на кассира, который читал газету, Макс взял у Клауса пальто и швырнул под вешалку с жакетами. – Закончили цирк, ты померил пару пальто и, ни из одно из них тебе не понравилось.
     - Хорошо, хорошо, спокойно. Лучше расскажи, что это за девушка Эсма, которая к тебе судя по всему не равнодушна? - Клаус с любопытством посмотрел на Макса.
     - Моя помощница с работы, сначала мы очень много общались, а потом она начала проявлять ко мне симпатию, как-то так если кратко рассказывать. Надо будет ей рассказать, что у меня есть фройляйн. – Он взглянул на Клауса, открывшего рот от удивления, и понял, что что-то происходит у него за спиной.
     Макс обернулся, Габриэль стесненно улыбалась, застенчиво смотря в пол. Бирюзовое платье было чуть ниже колен, оно подчеркивало талию Габриэль и, было свободнее ниже талии. Платье скрывало одно ее плечо и обнажало взгляду второе. Прическа Габриэль, бывшая длиннее моды очень подходила к бирюзовом платью, ее глубокие прекрасные глаза, прекрасно сочетавшиеся с бирюзовым, выглядели вишенкой на торте.
     - Ты прекрасна в этом платье, есть чувство что это платье шили на заказ для тебя. Как хорошо оно сидит на тебе, а как подходит к твоим глазам. – Макс смотрел на нее не знал, что еще сказать. Любой поэт увидевший Габриэль в этом платье мог написать поэму о ее красоте. Габриэль повернулась к Клаусу, тот все еще стоял с открытым ртом и смотрел на нее.
     - Судя по всему, - Габриэль посмотрела на Клауса. – Платье на мне сидит не плохо. – Она кокетливо улыбнулась Максу.
     - Да это платье надо купить, оно идеально на тебе сидит, да и ты выглядишь в нем просто превосходно. - Макс берет ее руки в свои, смотрит в ее лучистые глаза. Габриэль аккуратно высвобождает свои руки.
     - Я пойду тогда переоденусь, чтоб не торчать здесь долго. – Девушка в бирюзовом платье аккуратно ускользнула в примерочную.
     - Что делать с Эсмой? Они выходят друг за другом, как часовые. – Клаус посмотрел на Макса с любопытством. – Не подскажешь время?
     - Подождем пока Габриэль переоденется и ускользнем. – Макс смотрит на часы.
     – Сейчас только пол второго, ты куда-то торопишься?
     - Нет, у вас были какие-нибудь планы на сегодня?
     - Разве что купить платье, и поехать в Рюдниц. Но поездка откладывается, так что не знаю.
     Эсма вышла из примерочной, нарочно поправила платье над грудью, смотря на Макса, но тот стоял к ней спиной, и разговаривал с Клаусом. Это немного задело ее.
     - Как мне платье? – Эсма встала спиной к Максу и лицом к Клаусу.
     - Тебе идет. – Клаус улыбнулся видя, как Макс закатывает глаза. – Оно хорошо сидит на тебе.
     - Спасибо, Карл, Макс, что ты скажешь? – Эсма с улыбкой повернулась к Максу.
     - Я соглашусь с Карлом, ты в нем хорошо выглядишь.
     Эсма пошла к зеркалу, она рассматривала себя в нем, крутилась перед зеркалом. Клаус, проходя мимо Макса, сказал ему, что Эсма через зеркало смотрит на него. Наконец налюбовавшись собою в зеркало, она пошла переодеваться. Когда Эсма подходила к примерочной она заметила, только что вышедшую из соседней кабинки Габриэль. Габриэль держала в руках такое же бирюзовое платье, она бегло осмотрела Эсму и прошла мимо. Эсма зашла в примерочную и долго ела взглядом Габриэль, наконец она закрыла штору.
     - Эсма? – Габриэль взглянула на Макса, тот кивнут в ответ.
     - Ты взяла все что хотела? – Габриэль довольно кивнула. - Помнишь мы хотели покататься на машине?
     - Клаус ты с нами?
     - Конечно.
     - Тогда пойдем. – Макс берет Габриэль за руку, они втроем быстрым шагом идут к кассе. Макс оплачивает платье.
     - Что сказать девушке в примерочной? – Кассир с интересом смотрит на Клауса с Максом.
     - Скажите ей что здесь никого не было. – Клаус протягивает крупную купюру продавцу. – Хорошо?
     - Да конечно, бывает людям даже голоса слышатся. – Кассир улыбаясь смотрит на покупателей. – До свиданья.
     Они вышли из магазина, Макс открыл Габриэль дверцу автомобиля, и она села внутрь. – Не надо было давать ему деньги. – Шроепфер кинул платье на заднее сиденье, Макс и Клаус стояли около машины. – Ты не против если поедем кататься на машине по городу?
     - Нет, я больше переживаю что навязываюсь вам, вдруг вы хотели провести время вдвоем.
     - Не волнуйся, все в порядке. – Они сели в машину.
     - Габри, мы сегодня не поедем в Рюдниц, Клаус там был и сказал, что туда надо будет заехать примерно через месяц, там будет какой-то фестиваль.
     - Фермерский.
     - Да тогда так и сделаем, давайте покатаемся по городу. – Габриэль демонстративно повернула голову к окну.
     - Ну тогда нечего стоять на месте. – Макс завел машину.
Машина плавно поехала, она выехала главную улицу города, оттуда свернула на маленькую улицу. Теплый ветер обдувал машину, яркое оранжевое солнце было в зените, небо было синим и пустынным. Мерседес плавно ехал по дороге, казалось, что он скользил словно лодка по воде. Уже пожелтевшие деревья сменяли дома, здания людей, прохожих яркие вывески магазинов и кафе. Небольшие скверы между домов манили погулять под желто-красными деревьями, весело пошуршать листьями под ногами, и тихо, спокойно, умиротворенно посидеть на лавочке ведя беседы. Улицы Берлина обычно серые, теперь были освещены солнцем, и это придавало им романтики…

     Эсма вышла из примерочной, она огляделась вокруг, кроме женщины которой на вид было не меньше сорока лет в магазине никого не было. Тогда Эсма подошла к кассе и оплачивая платье спросила кассира куда делись двое мужчин. Но тот ответил ей что в магазине кроме нее никого не было. Эсма весьма удивилась услышанному, «Неужели мне привиделся Макс, с своим другим Карлом» и грустная ушла домой.




     ***
     Мерседес осторожно затормозил у крупного ресторана на краю города. Это было большое двухэтажное здание, большая часть панорамных окон которого, выходили на то место поля где садилось солнце. Внутри ресторана играла музыка, сквозь стекло было видно, как танцуют люди. Все вышли из машины, Габриэль пошла в ресторан забронировать столик, Макс закрывал свой Мерседес, и Клаус остался с ним.
     - Макс мне надо тебе кое-что рассказать. – Неуверенно сказал Клаус, смотря на ресторан.
     - Что-то такое что нельзя знать Габриэль? – Макс неправильно понял Клауса смотря на ресторан. Шроепфер убрал ключ от машины и пошел к ресторану.
     - Как будто у тебя от нее нет секретов.
     - Представь себе перед тем как сделать ответственное решение, я всегда советуюсь с ней. От Габриэль у меня нет секретов. – Они зашли внутрь ресторана, Габриэль сразу появилась перед ними и помогла им дойти до столика. Они сели и стали рассматривать меню. Из панорамного окна было видно бесконечное поле, над которым заходило солнце.
     К столу направилось трое мужчин с красными повязками на левой руке. На красной ткани был изображен белый кружок внутри которого находился крест. Подошедшие парни начали здороваться с Клаусом. Затем подошли к Максу пожали ему руку. Затем двое из них ушло, к двум сдвинутым столам где сидело много людей из НСДАПа . А оставшийся мужчина, назвался Куртом Ведельфманом .
     Курт был среднего роста, он был одним из ярых фанатов НСДАПа   (НСДАП (нем) – национал-социалистическая немецкая рабочая партия, экстремистская ультранационалистическая фашистская партия, существовавшая с 1920 по 1945 год, руководителем партии был Адольф Гитлер), ходил в аккуратном костюме тёмно-синего цвета. Он был без галстука и первые две пуговицы рубашки были расстёгнуты. Он не носил униформы как остальные, считал достаточным, преданность. Светлые волосы были зачены назад, обнажая большой белый лоб. Его голубые глаза бегали по окружающим предметам, лишь иногда ненадолго задерживаясь на каком-нибудь объекте.
     - Клаус, твой друг не хочет к нам присоединиться? Кстати как его зовут?
     - Меня зовут Макс, и я не считаю вашу организацию, тем что нужно Германии,и поэтому не считаю нужным вступать в НСДАП.
     - Вы же воевали на войне?
     - Да, в одной роте с Клаусом.
     - Вы же знаете, что мы проиграли войну из-за Dolchsto;legende? Так вот, а во всех газетах писали, что мы побеждаем англичан с французами, и вот-вот поедем бить русских. А знаете почему так было? Это все жидовский, извините. – Курт посмотрел на Габриэль. – Еврейский заговор.
     - Да, наверное, вы правы.
     - Эй официант налей моим друзьям пива за мой счет, фройляйн что будете вы? Ага, ага. И принеси вина только смотри мне, хорошего.
     - Извините, герр Курт, можно я переговорю с Максом наедине?
     - Конечно, фройляйн, позвольте узнать ваше имя.
     - Габриэль.
     Они отошли от столика, посмотрели на близость к Курту и решили выйти на улицу, там было достаточно прохладно и Габриэль обняла плечи руками. Макс снял пиджак и закрыл им ее.
     - Зачем ты согласился с ним?
     - Что толку спорить? У него и так мозги промыты. Куда проще согласиться.
     - Откуда он знает что я… Что моя мама с еврейскими корнями?
     - Мне кажется, он считает слово жид неприемлемым в обществе фройляйн.
     Дверь ресторана открылась, из нее повалились люди в фашистской униформе, в след за ними вышел беловолосый мужчина в дорогом пальто. Он шел впереди всех. Заметив Макса с Габриэль, он улыбнулся, и подошел попрощаться.
     - Я боялся, что уйду так и ни попрощавшись. – Он пожал руку Максу, в этот момент ждавшие его отдали фашистское приветствие. - Очень жаль, что вы не с нами нам нужны такие парни как вы. – он указал рукой на Шроепфера. – Знаете… - Курт близко нагнулся к ним, из его рта потянуло перегаром. - Мой знакомый из Мюнхена, который возглавляет НСДАП сказал, что мы скоро будем действовать, мы повторим поход, вооруженный поход Муссолини. – Курт гордо улыбнулся и пошел к своим товарищам, обернулся и сказал. – Если что вы можете меня найти через Клауса.
     - Жаль его на войне не пришибло. – Габриэль никогда не позволяла себе так говорить о бывших фронтовиках. Она видела, как война изменила Макса. Габриэль взяла Шроепфера за руку. – Пойдем нас ждет Клаус.
     Они вновь вернулись к столику, Шроепфер одел свой пиджак. На столе стояло пиво, и бутылка красного вина с бокалом.
     - Кто был этот отморозок? – Макс серьезно посмотрел на Клауса.
     - Во-первых, он не отморозок, Курт сегодня переборщил с алкоголем. Это редактор газеты Юлиуса Штрейхера «Der St;rmer» ((штурмовик)Der St;rmer - еженедельник, выходивший в Веймарской республике и нацистской Германии с 20 апреля 1923 по 22 февраля 1945 года (с перерывами). Издавался гауляйтером Франконии Юлиусом Штрейхером. Выходил в конце недели. В нём печатались преимущественно статьи, лозунги и карикатуры, возбуждающие ненависть к евреям; публиковались также материалы против католиков (в Третьем рейхе более популярны были различные направления протестантизма), крупных капиталистов, коммунистов и других «врагов Рейха»., и за счёт этого он знает всю верхушку НСДАПа). Очень обеспеченный человек. Кстати газета Штрейхера стала намного популярнее и в этом наверно есть заслуга Ведельфмана. – Макс засмеялся от слов Клауса.
     - Ты видел почему ваша газетенка популярна? Там стали появляться карикатуры с обнаженными девушками, которые находятся в чем-то вроде, грязных рук евреев, которым пририсовывают с огромной страстью горбатые носы. Эти еженедельные выпуски скупают мальчишки. Я уже несколько раз видел очередь из них за вашей газетой. И я сильно сомневаюсь, что их интересует письменное содержание газеты.
     Клаус замолчал он думал про услышанное, потом им принесли еду. Габриэль перебрасывала взгляд с Макса на Клауса. Оба молчали. Уверенность Клауса в себе пошатнулась, и он продумывал все возможные вопросы и ответы на них, ему казалось, что он должен оправдать перед друзьями вступление в НСДАП. Макс понимал, что чувствует друг, и хотел ему помочь избавиться от размышлений. Вот они доели.
     - Хорошее пиво заказал твой знакомый Курт. И вино у Габриэль, должно быть тоже не плохое. Наверное, я и в правду неверно его оценил, ведь я не знаком с трезвым Куртом Ведельфманом.
     - Макс, пойдем потанцуем? – Неожиданно спросила Габриэль, она хотела прекратить обсуждения неприятного ей человека.
     - Клаус, потанцуешь с Габриэль?
     - Да давай. – Клаус был рад что его допрос переносится на потом. Он встал с Габриэль на площадку, находящуюся позади их столика, предназначенную для танцев.
     - Почему Макс не танцует с тобой? Он танцует куда лучше меня.
     - После войны он перестал танцевать, читать книги, потерял веру в бога. Он сильно изменился. У меня сложилось ощущение что, когда его ранили, половина его души умерла. Та половина, в которой у него было все жизнерадостное. – Габриэль во время танца все время смотрела на Макса. Он сидел за столом и медленно потягивал принесенный ему стакан виски. Шроепфер с улыбкой смотрел как они танцевали.
     - Как же он тогда живет?
     - Он сказал мне что, я последнее что способно принести ему счастье в жизни. – Габриэль впервые взглянула ему в галаза. Ее лучистый взгляд просветил его насквозь, после этого он понял что имел в виду Макс, и решил наслаждаться танцем.
     Они молча кружились в танце. Движения были слажены, аккуратны и изящны. Габриэль помнила, как танцевал Макс, он был уверенным в себе, смело брал за талию, как уверенно смотрел в глаза. И движения были плавней, казались доведенными до идеала.
     Наконец натанцевавшись они сели за стол допили напитки и решили ехать домой. Макс оплатил счет, Клаус щедро одарил официанта чаевыми. Они шли молча, Габриэль указала им на звезды, которые с каждым годом становилось все меньше видно. Они полюбовались звездным небом и сели машину. Клаус сел за руль, а Макс с Габриэль сели сзади. Половину дороги ехали молча, но Клаус прервал тишину.
     - Да твой Мерседес куда лучше моего Форда, подвеска гораздо приятнее мотор, который летит, хорошая управляемость. Еще у тебя великолепнейший кожаный салон.
     - Я решил, что если брать, то лучше брать самое хорошее.
     Автомобиль плавно скользил, его пассажиры молча смотрели в окно. Габриэль положила голову на плечо Макса. На улицах ночного Берлина мелькали фонари, и святившиеся вывески магазинов. Неожиданно появлялись и так же неожиданно пропадали силуэты идущих мимо пешеходов. Час ночной поездки по городу пролетел незаметно. Мерседес плавно затормозил. Все вышли из машины.
     - Я, наверное, пойду… И так с вами целый день провел, не хочу навязываться.
     - Приходи еще, будем ждать. – Габриэль обнимает его.
     - Габриэль, иди домой я провожу Клауса до машины.
     Габриэль взяла пакет с платьем и пошла к парадной двери. Было видно, как она поднимается по лесенке через окна. Наконец она поднялась на второй этаж и ушла в коридор.
     - Знаешь, то что ты вступил в НСДАП, твое личное решение. Я боюсь, чтобы это не обернулось для тебя чем-нибудь плохим.
     - Я точно не испортил вам день?
     - Нет, мы хотя бы не поехали в Рюдниц и не испортили себе настроение.
     - Прости что не сказал о вступлении…
     - Ничего, главное глупостей не натвори.
     Они подошли к цветочному магазину, Макс зашел внутрь и вышел обратно спустя две минуты он держал красивый букет из белых роз.
     - Ты же говорил, что нельзя дарить купленные цветы, надо только ворованные.
     - Клаус где я тебе в конце сентября найду цветы? Если бы росли цветы, ты думаешь я бы их покупал? И да ты прав, ворованные цветы гораздо романтичнее.
     - Да Макс, ты еще тот чертов романтик, хоть что-то прежнее от тебя осталось. – Они уже стояли у машины. – Удачи тебе. – Друзья обнялись на прощанье и черный Форд быстро поехал, увозя своего хозяина домой. Макс медленно шел домой, гордо неся букет белых роз.





     ***
     _Прошел месяц_
     Каждый следующий день Шроепфер становился все дальше от неуловимой группы. Они: Макс и “Скользкие упыри” разошлись, как в море корабли. Банда в течении двух недель никак не проявляла себя. Из-за переживаний он начал постоянно дергаться, сидеть спокойно стало невозможным. Настроение менялось быстро, как патроны в пулемете. Часто начинал ни с того, ни с чего кричать или бросать предметы.
     Эсма стала сильно за него переживать и, договорилась с начальником отделения полиции и отвела его ко врачу. Доктор осмотрел Шроепфера, поговорив с Эсмой, уточнил про поведение Макса. Но вдруг Шроепфер стал разговаривать по-французски с врачом, диалог продлился около десяти минут. После беседы невролог сказал – С такими симптомами ему нельзя работать на работе, из-за которой он так переживает и тратит такое количество нервов. Эсма с Максом уже вышли, как вдруг она вспомнила что не взяла справку и Макс сказал, что заберет ее. Он отправился ко врачу один.
     Вышел он с плохим настроением, ворчал всю обратную дорогу. – Сначала про любимую обувь, которую две недели не могут починить, а там всего приклеить подошву; о том, как он не любит осень из-за дождя; о часах, которые вчера перестали работать. – Дальше Эсма его уже не слушала. Она думала, как ей быть с Шроепфером, работать ему нельзя, где теперь ему взять деньги на жизнь. К тому же Эсма не знала, что у него есть квартира, или он снимает ее. Вдруг Шроепфер сунул ей в руку справку, о том что он больше не может работать. Он начал на нее кричать – ЭТО ВСЕ ИЗ-ЗА ТЕБЯ! ТОЛЬКО ТЫ ВИНОВАТА В ЭТОМ! Я УЖЕ БЫЛ БЛИЗОК К РАЗГАДКЕ! – и пустился бегом в сторону отдела полиции…

     - Фройляйн Цвайтунг, правильно я понимаю, герр Шроепфер не может у нас работать по состоянию здоровья? – Продолжив курить сигару сидя в своем кресле сказал старичок крепкого сложения, шестого десятка лет. Он был начальником отдела полиции и звали его Вюрц Штарнау. Вюрц внимательно рассматривал бумагу, выписанную врачем. – Хммм нервные припадки, похоже дело серьезно.
     - Да, герр Штарнау, вы меня правильно поняли. – Эсма сидела напротив него, глаза были заплаканные. Эсма плакала, когда шла в отдел, боялась потерять Макса, и испортить ему жизнь лишив работы.
     - У меня, уважаемая фройляйн, есть один человек на примете, который его заменит, он старше, опытнее. Это Ганс Драунберг. Человек из Мюнхена я ему позвоню, и он сюда приедет дня через два. Он сам проявлял инициативу по этому делу. Говорил, что это дело поможет ему стать одним из самых лучших детективов во всей Германии. Передайте вашему другу мой приказ об увольнении, ему надо это подписать. – Крепкая рука протягивает ей, бумажное заявление. - Хотя жаль Шроепфер, очень умный человек, особенно ценно его умение просчитывать шаги на перед, его нам будет не хватать, а еще я не знаком с Драунбергом и боюсь огорчиться в нем. Не знаю известна вам история, как он стал детективом, он ведь так молод. Мой знакомый во время войны был командиром его роты. Англичане отправляли голубей с сообщениями, и иногда голубей удавалось перехватить. Благодаря хорошему знанию иностранных языков и детективному складу ума, как я полагаю, он был единственным кто разгадывал все шифры, легко находил ключ к разгадке. Мой знакомый помогал найти ему работу в Берлине и предложил ему работать у меня. Я с ним поговорил и согласился взять его на работу. Представляете. Если будете знать скажите потом как у него дела? Хорошего вам дня, фройляйн Цвайтунг. Мне очень жаль, что я должен уволить хорошего детектива, почти разгадавшего это дело.
     - Хорошо, я обязательно вам расскажу все, что буду знать. Хорошего вам дня. – Эсма слишком хорошо знала характер Шроепфера, после того, что она с ним сделала, он ее никогда не простит
     - Удачи, вам она не помешает. – Вюрц улыбнулся ей, он понимал, что ей предстоит. Его знакомый лейтенант рассказывал о характере Макса. Он долго мог терпеть все что угодно, но когда терпению наступал предел рядом с ним лучше было не находиться. Эсма кивнула ему в ответ.
     Эсма поднималась по лестнице на второй этаж, шла по ковру все больше замедляя шаг. Она остановилась перед дверью вытерла влагу от слез вокруг глаз, причесала прическу. Эсма взяла дверь за ручку, но не открыла ее, сердце громко стучало, она выдохнула и вошла в кабинет. Макс взглянул на нее и сразу отвел взгляд, Эсма подошла к Шроепферу, он заметил бумагу, взял ее из руки девушки и стал рассматривать ее. Макс молча кивал головой, когда читал заявление, она видела, что зубы у него были стиснуты. Он подошел к столу, скинул с него все содержимое по кабинету пронесся грохот: на пол стали падать гильзы от оружия преступников, разлетелась куча бумаг. Макс взял металлическое перо и подписал, затем подойдя к Эсме отдал ей бумагу. Она хотела извиниться перед ним, открыла рот чтоб сказать ему, но в этот момент он посмотрел на нее и сказал.
     - Фройляйн Цвайтунг, у вас есть вопросы, если нет покиньте уже не мое помещение. – В голосе Макса чувствовался гнев, Эсма знала, что может попасть под горячую руку и решила выйти из кабинета.
     Как только она вышла раздался звук разбивающихся бутылок: шампанское, ром и вино отправились в полет. Эсма слышала эти звуки, она хотела прийти и успокоить его, но что-то в этот момент напугало и отговорило ее. Шроепфер проверил чтобы не осталось его личных вещей, взял бутылку шнапса. Макс смотрел на последнюю бутылку. Еще раз бросив взгляд на кабинет, он заметил прикрепленную к стене, статью газеты. В статье было написано «Наши герои» целый лист был посвящен их расследованию на месте ограбления банка, там же была фотография где они с Эсмой и парой следователей ищут улики. Шроепфер примерно взвесил бутылку, и бросил ее на висевшую на стене газету. Бутылка невероятно громко разбилась, ее содержимое брызнуло Максу в лицо, и Шроепферу полегчало. Погром в кабинете помог избавится от нахлынувшего гнева. Макс вышел из кабинета закрыл его, дальше зашел в оружейную сдал пистолет, спустился вниз сдал ключи и притворно улыбаясь пожал руку на прощанье ненавистному Герману.
     Эсма зашла в кабинет, который недавно покинул Макс. Резкий запах алкоголя ударил ей в нос. Все валялось на полу, ей хотелось посмотреть, что осталось, что-то тянуло ее туда. Там в кабинете она нашла порванную газетную статью, она лежала под стенкой на которой был виден скол краски от разбитой бутылки. Место с фотографией где она стояла рядом с Максом, пострадало больше всего. Эсма выбежала из кабинета рыдая...





     ***
     После этого Эсма была грустна и печальна, в конец потеряла надежду. Ее постигло чувство неуверенности в себе, множество сомнений. Теперь впервые за всю свою жизнь, она ощущала себя беззащитным и самым одиноким человеком. Любовь была очень ценна в ее жизни, без Макса мир вокруг стал серым и скучным. Работа опротивела ей, Эсма стала все чаще опаздывать, и как можно раньше уходила.

    _Спустя две недели_
    Ганс Драунберг и Эсма разговаривают, они идут по дороге, с ними плетется Герман и еще трое полицейских. Сейчас происходит ограбление ближе к центру города. В это время все остальные полицейские следуют к ограбляющим банк. За две прошедшую недели Драунберг объехал все места происшествия, рассмотрел все заметки, оставленные Шроепфером, проверил все найденные улики. На этом основании он сделал предположение об одном из ключевых участников группы, а верно оно или нет Ганс узнает позже.
     - Герр Драунберг, Шроепфер точно не один из них. Он лично расследовал их дело, ему даже удалось выследить их и убить двух членов банды. – Эсма все еще любила Макса и пыталась оправдать его в том, в чем он точно был не виноват.
     - Фройляйн Цвайтунг, я не спорю с вами. Герр Шроепфер так горел делом что не бросил бы его, нам бы пришлось выгонять его с мест происшествия, а он затих. И для этого наверняка есть повод. Если мои догадки будут не верны, я узнаю у него все что он сумел выследить и обнаружить, а также я предложил бы ему помочь мне в этом деле, только не сильно увлекаться им. Во всяком случае, если мне не удастся узнать ничего нового мы их уже никогда не поймаем. Ведь они грабят «Спаркассе» это самый крупный банк в округе. Они грабят именно его потому, что хотят уйти красиво. После они покинут данную игру, и выследить их будет невозможно. Скорей всего они уедут из страны, куда-нибудь подальше где мы не сможем их достать. – Драунберг постоянно курил сигары, от него очень сильно тянуло табаком, этот запах был более резким чем от сигарет и резал нос Эсме.
     Ганс Драуберг был очень умным. По молодости он был одним из лучших игроков в шахматы во всем Мюнхене. Он носил бороду с усами. Рост был у него средний, глаза черные. Он раскрыл пару дел до этого и находился сейчас на вершине славы. Бывший гроссмейстер стал лучшим детективом Мюнхена. На задание с собой он взял два пистолета, свой Кольт и выданный в отделе полиции Парабеллум. Шестеро полицейских зашли в дом и поднялись на второй этаж, зашла в коридор.
     - Поднимайтесь этажом выше. Если услышите один выстрел берите его только если он будет выходить на лестницу. Два и больше, значит скорей всего меня убили, спускайтесь и хватайте его, спустя пару минут, но может быть он будет не один или я сам справлюсь, поэтому прежде чем стрелять убедитесь, что это он, а не я. Будьте осторожны этот парень воевал на войне и был отмечен как хороший солдат, даже заработал Железный крест за храбрость, а его абы кому не дают. А теперь, Поль, вскрой ту дверь, слева в конце коридора. Похоже дома никого нет. – Драунберг с полицейским отправились внутрь коридора, а Эсма и остальные ушли на верх.
     Драунберг зашел в квартиру, убедившись, что он один вышел.
     - Поль иди к остальным и следуйте моим указаниям. Не вздумайте лезть раньше времени я постараюсь справиться сам.

     _Прошел час_
     Тишину на улице нарушил звук проезжающей машины. Громко тарахтя во двор заехал грузовик. Из него выскочило двое мужчин в сером пальто. Один подошел к водителю, он давал ему какие-то указания. Из кабины вышла девушка c рыжими волосами. Девушка подошла к дававшему указания мужчине, она положила свою руку ему на плечо. Спустя пару минут грузовик резво выехал из двора.
Троица направилась к входной двери. Через минуту звякнула дверь, и Эсма услышала голос Шроепфера. Она почувствовала, как внутри стало тепло, что-то в Максе еще грело ей душу.
     - Клаус, быстро передеваемся е едем.
     - Знаю Макс.
     Шаги становились все громче и громче. Вот они идут на втором этаже. Эсма увидела, девушку, идущую между ними, ту что как ей показалось была в магазине с одеждой. Рядом с ней шли двое мужчин похожих как две капли воды. Шарф плотно укутывал лицо так, что торчали глаза и волосы, но прически были одинаковы как и цвет волос, а цвет глаз нельзя было рассмотреть.
     - И все-таки Шроепфер один из них, Драунберг гениален. – Герман шептал ей на ухо, но она его игнорировала. Ей был не интересен в беседе Шинзер. К тому же она знала, что симпатична ему, но Герман вызывал у нее отвращение.
     Вот троица зашла в коридор, она исчезла из виду, как солнце за облаками. Еще не долго было слышно шаги как они стихли. Звук открывающегося замка, следом за ним хлопнувшей двери. И в коридоре воцарилась тишина.


 

     ***
     Ганс Драуберг когда зашел в спальню, передвинул кресло напротив входа в комнату и закрыл в нее дверь. В глаза ему бросилась одежда на трех человек лежащая на кровати, это указывало на то, что Шроепферу и его соучастникам надо будет переодеться. Интересно было то что один комплект одежды был женский.  Так же Драунберг оценил планировку квартиры, в спальне было самое идеальное место для засады.

     _Спустя час_
     Хлопнула дверь. В прихожей слышно голоса, два мужских, один женский. Хриплый мужской выделяется. Ганс сразу понял какой голос Макса такой и в правду тяжело спутать с другим. Драунберг вслушивался в разговор пытаясь понять что происходит.
     - Никки, иди переоденься, я забыла собрать духи и женскую всякую мелочь. – В это время все находятся на кухне, Габриэль бегает с сумочкой по кухне и собирает свои вещи. Макс ей помогает.
     Перед дверью становятся слышны шаги. Дверь в спальню отворяется… Клаус заходит в темную комнату, затем замечает силуэт сидящего в кресле.
     - Ты кто такой?
     - Ты не тот. – Грянул выстрел, Драунберг был заранее готов стрелять. Ему был нужен Шроепфер, а не какой-то шестерочный член банды.
     Пуля вошла в челюсть и вышла через затылок, врезалась в стену у самого потолка. Безжизненное тело опустилось в перед на колени, а потом упало. Макс услышавший выстрел в мгновенье очутился у двери. Он вытащил крупнокалиберный британский револьвер, Уэбли марк 6, трофей войны.
     -Герр Шроепфер, я не хочу с вами воевать хочу лишь поговорить. Мы с вами не виделись, но я взял дело после вас, меня зовут Ганс Драунберг, я детектив из Мюнхена. – После этих слов Драунберг кинул Парабеллум, и он с грохотом вылетел во входную зону к сапожкам Габриэль. – Надеюсь у вас хватит чести поговорить со мной один на один, без оружия.
     В проход высунулась рука с револьвером, задняя стенка барабана с ручкой откинулась и со звоном выпало пять патронов. Макс прошел над телом с печалью смотря на то что, пару минут назад было живым и звалось Клаусом. Тяжело сел на край кровати, бросив злой взгляд на Драунберга. Револьвер залез обратно под полу пальто в портупею, как черепаха почуявшая опасность в панцирь. Шарф и пальто были немедленно сняты, поверх бежевого свитера виднелись ремни портупеи.
     - Макс Шроепфер, рожден от 23 октября тысяча восемьсот девяносто седьмого года.  Воевал, отмечен как порядочный солдат, даже награжден Железным крестом с двумя бойцами из роты. Держали оборону деревни на протяжение недели против роты противника. Это достойно уважения, по-настоящему смелый поступок. После войны работал в булочной отца, потом продал ее и снял эту квартиру. Потом по совету бывшего лейтенанта вас взяли на должность детектива в полицию, где вы проработали последние пять лет. И на последок, можно закурить? – он вытащил портсигар.
     - Да, конечно. Вы не угостите и меня. – Макс с злостью посмотрел в лицо Драунбергу. – Похоже у вас ушло много времени чтоб собрать эту информацию, хотя смысла от нее нет. Там нет ничего такого что можно использовать против меня.
     - Ловите. – Сигара летит над полом, Шротт уверенно ее поймал. Слазил в карман пальто и вытащил зажигалку, зажег ровный табачный кончик. – Для показаний против вас эта информация бесполезна. Наоборот по этой информации можно сделать для вас алиби, а я забыл историю с тем как вы убили двух членов банды. И после этого мне стало очень интересно что вы за птица Макс. Ведь вы не идиот и…
     - Вам надо прикурить? – Макс перебил детектива, держа зажигалку в руках.
     - Буду вам признателен. – Зажигалка летит над полом, в тот момент как Драунберг ее хватает английская черепашка высовывает голову из панциря и смотрит на тело Ганса.
     - Драунберг мне кажется мы договорились без оружия, но у вас за спиной пистолет поэтому вы не сидите, облокотившись спиной в кресло. А ведь так сидеть, как сидите вы не удобно. Я хочу тоже с вами переговорить, поэтому не буду в вас стрелять, пока что.
     - Я думал сегодня на ограбление вы кого-то убили, поэтому у вас выпало пять патронов.
     - Я придержал патрон пальцем, я всегда стараюсь держать оружие на готовым к новой перестрелке. – Макс смотрит в глаза Драунбергу, он ждет вопрос от своего нежданного гостя.
     - Расскажите, как давно вы задумались насчет создания группы.
     - Знаете я могу сильно упростить задачу рассказав вам как все было. Это позволит мне быстрее с вами закончить. Но вы не должны задавать мне много вопросов.
     - Идет – Драунберг в ожидании уставился на Бертхолда, тот в свою очередь пустил обильный клуб дыма.
     - Как вы поняли, что я имею прямое отношение к группе грабителей группы? – Шроепфер с интересом посмотрел на Драунберга.
     - Вы оставили заметки, но только по ним не докажешь, что вы участник группы. Вы так горели поисками этой группы, что увольнение с работы не должно было вас остановить. Я еще очень хорошо знаю психологию. На основании этого я сделал предположение, и оно оказалось верным. Знаете, а еще у меня очень хорошая интуиция. К тому же если бы моя теория провалилась, я бы уточнил все что вы смогли узнать о группе и это бы смогло помочь продвижению дела. К тому же предложил бы вам помочь в деле, и тогда мы все остались в плюсе.
     – Я вас понял. Что ж начнем. Я являюсь не просто членом группы, я являюсь главарем и основателем. Все планы ограблений составлял я. Идея о группе зародилась у меня два года назад. Я начал исследовать что понадобится, нашел нужных людей. Мы раздобыли два Форда, перекрасили их. Купили оружие каким кто предпочитает пользоваться. Придумали то, как должен выглядеть член нашей банды нашли и купили подходящую одежду. Прошел год, наступила осень, и мы начали действовать. Всего пять ограблений, но каких. Сегодняшнее ограбление было самым сложным и самым продуманным. А еще мы устраивали совещания, и естественно не все восемь человек сидели за одним столом. У нас были группы: по пять человек за одним столом и три за другим, дважды по четыре, по шесть и два, и так далее. Один человек переходил от одних к другим как общий знакомый. Что б не тратить много времени мы встречались всей группой в одном ресторане, баре, один раз даже в театре. Все шло хорошо, но после двух ограблений группа стала совершать ошибки. Возможно мои ребята, посмотрев, что они действуют безупречно решили расслабиться. Бенединг когда бежал в машину, налетел на куст сирени, оставив там улику, в виде кусочка ткани. Поэтому у нас появилась новая проблема, которую надо было срочно решать. Но убить одного Отто Зонха было нельзя, его члены семьи могли дать показания против нас. Поэтому пришлось убить все семейство. Потом мы награбили барахла и у нашей банды было алиби, что это грабители.
     - Извиняюсь что перебил, Филип Бушо же был убийцей семьи? - Драунберг посмотрел на Макса.
     - Нет этот безмозглый француз сжег ателье, забавно про пожар ни в одной газете не упомянули. Магазин пылал синим пламенем. Мы не хотели искать списки бывших заказов. Я боялся поручить Филипу поджечь магазин, он немного не собранный и часто что-нибудь забывает. Но он справился. Но вы его разгадали почему же вы не поймали его и нашли всех нас по отдельности?
     - Мне не нужна было шестерка.
Возникло неловкое молчание, но Шроепфер прервал его вопросом.
     - Скажите люди на лестнице, когда их ждать?
     - Их стоит ждать через пару минут после второго выстрела, а ведь вы это сделаете в конце рассказа. Сейчас они ждут вас на лесенке. Не торопитесь честное слово, если вы не будете палить по мне у нас хоть целый день. Я попросил их не мешать мне, если прозвучит один выстрел. Так кто же убил все семейство? – Ганс курил сигару, его лицо было серьезно, оно выражало задумчивость.
     - Это был Бенединг. Он был виноват и ему пришлось это сделать, если бы он это не сделал, то получил бы от меня пулю в лоб. Мне очень неприятно воспоминать это. Но Эсма была так близка к разгадке, и ее ключом был Отто Зонх. Нельзя было оставлять свидетелей. И кстати Отто не вспомнил меня, когда был в отделе полиции, когда у него украли кошелек. Но вечером я и Бенедиг был его последним воспоминанием. На самом деле его девчонок мне было жаль, но они могли дать показание против нас. Но так как мы награбили барахла то в полиции было решено что это сделали мелкие грабители. В этом тяжело было уверить Эсму, но у меня получилось. – Макс опустил ствол револьвера, он полностью контролировал ситуацию, поэтому он чуточку расслабился.
     - Спустя неделю, после очередного ограбления вы вышли на группу. Приехавшие на место происшествия следователи говорят, что была найдена сожжённая машина с обгоревшими скелетами внутри и, если верить вашему рассказу этих ребят убили вы.
     - Здесь я поступил хитро. В тот день я наблюдал за ограблением со стороны. Это было четвертое ограбление. Август плохо замотал шарф, его лицо мог увидеть всякий кто желал идти по улице. После такого поймать его было бы не трудно, и нам могли сорвать сегодняшнее ограбление. Под предлогом сохранения инкогнито группы и за проявленные ошибки Бенединг и Август были мной устранены. Оба с этого револьвера. У обгоревшего скелета если пуля не попала в голову, не понять каким образом его убили. Хорошее оружие, англичане знают толк в револьверах. Я его нашел у убитого офицера, в тот момент, когда мы держали деревню. Так, о чем это я… Затем пришлось нарочно пачкать руки в крови, кататься по грязи и рвать на себе одежду. Потом в мой Мерседес чуть-чуть постреляли, как и в машину в которой сожгли тела. Я сел и уехал в отделение полиции. Там я рассказал придуманную историю, которую вам наверняка поведали. Алиби в тот день у меня зашкаливало, никто во мне теперь уже не мог сомневался. Правда пришлось подождать, когда, наряд полиции съездит в указанное место и все проверит. Долго же я ждал, ведь в полиции что угодно занимает полдня.
Потом я разыграл комедию: задергался, кричал, бил предметы и менялся в настроении. Эсма стала за меня переживать и отвела меня ко врачу, невролог понял, что я притворяюсь, я боялся попасться на вранье. Тогда по-французски, я ему сказал, что дам ему деньги за справку. Он спросил причину, почему мне нужно перестать работать? Я наврал, сказав ему что люблю другую, а мои отношения с этой девушкой держатся на работе. Я специально не взял справку вовремя, чтоб потом зайти и взяв ее отдать доктору обещанные деньги. И так как ко врачу меня отвела Эсма, это был отличный предлог для того чтобы поругаться с ней. Как хорошо, что фройляйн Цвайтунг не знает французского, как много она потеряла. И еще сегодня я устранил трех членов своей группы. Я, Филип и он – Рука указала на безжизненное тело. - на грузовике, а в Форд в котором было три других пассажира я подложил сумку со взрывчаткой, поставил отсрочку на 25 минут. Мы ехали на грузовике спереди, автомобиль отстал и раздался взрыв, Форд подлетел метров на пять в верх.
     -  Получается Филип не был убит взрывом? – Драунберг с интересом вслушивался в рассказ Бротта.
     - Нет, но его должен был убить он. – Сигара огоньком указала на безжизненное тело Хаййе. – Но не волнуйтесь Филип сегодня не вернется домой. Человек, которого вы сегодня убили, был мне самым близким другом. Он вместе со мной прошел через войну, был одним из тех, кто со мной получил Железный крест и должен был остаться жив. Вас как говорится ждет око за око. – Максу было неинтересно что он повторяется в сказанном.
     - Вы поругались с Эсмой, а фройляйн Цвайтунг вас безумно любит. Она все время отрицала вашу вину.
     - Любовь ослепляет. Я не знаю почему она меня полюбила. Я старался поддерживать с ней товарищеские отношения.
     Возникло очередное неловкое молчание. Макс смотрел на тело Клауса. Ему было больно и Драунберг видел это. Он решил отвлечь мысли Шроепфера задав ему вопрос.
     - Какие языки вы знаете, вы же, по-моему, полиглот. – Ганс задумчиво смотрел на пол. – Эсма говорила что-то в этом духе.
     - Французский, английский, итальянский, испанский и немножко, совсем немножко немецкого. Просто испанский и итальянский очень схожи.
Ухмылка на лице Драунберга показала то, что он оценил шутку.
     - Но как у вас всегда так быстро получалось уйти? – Драунберг с любопытством рассматривал Бертхолда.
     - Заранее просчитанный план, четко распределенные роли в группе.
     - Да у вас похоже всегда был превосходный план. Но что же будет потом? – В голове у Драунберга сложилась картина происходящего, теперь он все понял.
     - Жизнь которую я потрачу лишь на девушку, которую люблю больше всего на этом свете. – Сигара огоньком указала на стену за которой стояла Габриэль. – Драунберг стих, он обдумывал услышанное и сказанное, лицо было максимально сосредоточено.
     - Знаете я не понимаю, зачем добыча в виде вас полезла к хищнику в берлогу? Ганс я бы не оставил себя без оружия, кроме человека которого вы убили и девушки на кухне я никому не доверяю. Скажите, чего вы ждали от этого хода? Вы недооценили противника. На войне такие ошибки стоили сотен жизней. Если бы вы зашли не сегодня мы бы с вами сыграли пару партий в шахматы. Но часики тикают, а время уходит. Ауф, герр Драуберг. – Черепаший глаз поднимается, теперь он смотрит в лоб детективу, тот же смотрит с ужасом. Этот ужас, испуг тех, кто уже мысленно попрощался с жизнью, тех кто уже сдался. Щелчок металлического механизма… Осечка… Капсюль не сработал и выстрел не состоялся.
     Драуберг сразу ожил, он принялся вытаскивать Кольт из-за спины. Пистолет зацепился за штанину. Вот у него получилось. Он встает из кресла, и медленно поднимает руку с пистолетом. Макс понимая, что все кончено бросил грустный взгляд на часы, секунды медленно бегут, сердце бьется быстрее. Он бросил беглый взгляд в коридор, там стояла она…  –Прощай Габриэль – Мелькнуло у него в голове. Неужели все так кончится?
Грянул выстрел…














Вторая часть.






















     ***
     Драуберг корчится на полу, по паркету растекается алая кровь. Ганс издает тихие стоны, он пытался встать, но у него не получалось. Габриэль выстрелила с двуствольного-дамского пистолета.
     Ствол Браунинга поднялся. – А это, за Никки. – Грянул второй выстрел. Затылок промялся, входное отверстие от пули было маленьким, Драунберг успевший приподняться над полом, упал на паркет, издав легкий шлепок.
     Шроепфер знает время в обрез, но уйти, не простившись с товарищем нельзя.
     Он подходит к телу, лежащему на животе и переворачивает его. Его взгляд полон боли. Как на войне они делили последний поек пополам, курили последнюю сигарету по очереди. Стояли, друг за друга горой. Брали вражеские укрепления работая в паре. Как они держали оборону деревни против роты противника. Как соревновались кто первый получит любовь Габриэль…  Макс закрывает голубые глаза Клауса. Вот перехватило дух, слезы в горле, боль казалось которая больше чем от той раны шрапнелью. Он хочет что-то сказать, но не может найти слов чтоб описать потерю. Габриэль не в состоянии смотреть на это, она плачет…
     - Спасибо ты поспела вовремя, переодеваемся у нас пара минут до того пока к нам не зайдут остальные. – Он одевает черное пальто, и восьмиклинку.
     - Я готова. – Габриэль застегивает курточку, берет сумку с женскими мелочами, поправляет волосы и смотрит заплаканными глазами на Макса, который перезаряжает револьвер. Затем он ставит сумку со взрывчаткой посередине комнаты и ставит отсрочку на пол часа.
     Эсма с остальными стояла на лестнице. После первого выстрела тишина продлилась недолго, затем грянул еще один выстрел. Трое полицейских бегут в коридор. Драунберг сказал не лезть и они, ждут, когда же он выйдет. Спустя пару минут начинается пальба. Между выстрелами нет перерывов. Хлопок и безжизненное тело падает на пол, второй, еще один выстрел и трое полицейских лежат мертвым грузом. Герман стоит перед выходом из коридора Он слышал выстрелы, но кто там победил? Выстрелы стихают, и Герман высовывает голову в коридор. В тот момент, когда Шинзер высовывает голову в дверной проем раздается очередной выстрел, тело с громким хлопком падает ничком.
     Макс и Габриэль идущая следом за ним выходят на лестничную площадку, они застают Эсму. Она деловито скидывает свой пистолет с лестничной площадки. Она жадно смотрит на Макса и Габриэль.
     - Идите скорее, у вас мало времени выезды из города вот-вот перекроют чтобы не дать уйти грабителям.
     - Идем, надо ехать. – Шроепфер смотрит на Габриэль.
     - Хорошо Макс, пошли не хочу больше здесь находиться. – Она смотрит на Эсму. – Надо идти, надо. Пойдем же скорей.



     ***
     - Серый Мерседес. – Макс бросает ей ключи. – Я решил перекрасить машину.
Шроепфер и Габриэль садятся в машину. Макс садится рядом с Габриэль он не хочет сейчас вести машину. Мотор тихо тарахтит, сейчас он не работает чтобы шуметь Машина плавно начинает ехать, Макс поднимает глаза посмотреть на дом, в который возможно не вернется более. Ничем не примечательное серое здание, стоит в лучах солнца.
     Машина подъезжает к границе города. На выезде из города проверяли все машины. Перед выездом на шоссе образовалась пробка. Макс и Габриэль устало смотрели в окно. Солнечный цвет переливался на волосах девушки, подсвечивал лицо приятными тонами.
Наконец подошла их очередь. Подошел полицейский, он глянул на Макса, и долго рассматривал Габриэль.
     - Чисто, они могут ехать.  – Полицейский посмотрел еще раз на девушку – Фройляйн, разве грабители идиоты носить одну и ту же одежду? К тому же со времени ограбления прошло много времени.
     - Мне кажется, они уже наверняка вне границ этого города. Хорошего вам дня, герр. -  Она машет рукой полицейскому. Мерседес резво поехал дальше.
     Второй полицейский, вышел перегородить дорогу следующей машине.
     - Повезло парню у него такая красотка.
     Двое полицейских провожают жадным взглядом машину с очаровательной девушкой.

     - Габриэль как проедем пятьдесят миль от города, поворачивай на второй левый поворот, и неважно какого он качества. Там нас ждет Филип и кое кто еще. - Шроепфер смотрел в окно.
     - Кто-то еше?
     - Помнишь друга своего отца, у которого племянник Эрих? - Габриэль кивает в ответ. – Так вот его отец Бонифац Хуммель владел несколькими крупными банками. Во время войны Бонифац поддерживал воевавших он тратил достаточно большие деньги, на изготовление оружия, униформы, еды. Он был достаточно стар. В восемнадцатом году ему было 72 года. Его единственный сын Эрих, был сильно молод, когда спустя год какой-то идиот выстрелил в Бонифаца, все чем владел старик досталось сыну. Но Эрих не был дураком. Он унаследовал от отца остроту ума, он начал продавать акции и покупать другие. Благодаря революции ему удалось удвоить состояние, и он стал скупать маленькие банки. Но Версальский договор (Версальский мирный договор — важнейший из серии мирных договоров, завершивших Первую мировую войну (1914–1918). Подписан 28 июня 1919 года в Версальском дворце Парижа представителями 27 союзных государств-победителей и Германией. Договор лишал Германию 10% территории, всех колоний и обязывал платить репарации) не понравился Хуммелю младшему, он был обязан как крупный владелец банков выплачивать часть репараций, да и счел Версальский мирный договор личным оскорблением, как и все те кто воевали в войне. Но мы с ним нашли общий язык. Так как в стране после революции происходили беспорядки, французы застраховали его банки. Тогда у меня и родилась идея с ограблениями. Мы грабили банки вывозя деньги из города и передавали их Хуммелю. Эрих таил деньги некоторое время, в это время ему выплачивали деньги по страховке. Таким образом он получал чуть ли не двойную прибыль. С ограблений мы брали маленький процент себе. В итоге после ограблений состояние Хуммеля увеличилось в двое. Эрих собирается быстрее выплатить репарации и помочь стране оправиться от войны.
     Теперь они молчали, лишь мотор мерно, и четко издавал звуки. Они остановились на втором повороте, как он сказал. Съезд с дороги был хорошей грунтовкой. На дороге стояло два грузовика, и три черных Мерседеса. Вокруг ходили люди в костюмах и черных пальто. Но рядом с ними ходили люди в униформе НСДАПа. У них были винтовки. Знакомые красные повязки с белыми кругами и крестами внутри них опротивели Максу. Но надо было скорее закончить и Шроепфер нехотя вышел из Мерседеса. Габриэль осталась сидеть в машине.
     - Здравствуй Макс, но где же Клаус? – Черноволосый мужчина тянет руку Шроепферу. Он высокого роста, благородное лицо с улыбкой, внутри которой белые чистые, ровные зубы. Коричневые глаза смотрят с доверием.
     - Его убили, нас ждала засада. Мне пришлось наследить, я убил пятерых полицейских включая Ганса Драунберга. – Шроепфер жмет руку Эриху Хуммелю.
     - Жаль, хороший был парень Клаус. – С минуту Эрих стоит молча. – Тогда ты забирай и его долю, по страховке мы получили больше чем ожидали. Тем более, что ты живешь не один. Ты получаешь восемнадцать процентов от общей суммы в Фунтах стерлинга, что согласись весьма недурно. Марки после ограблений выросли в цене, но в них по-прежнему в них нельзя хранить большой денежный капитал, пара дней и их цена вновь рухнет. Мы ожидаем удешевление в трое через два дня.
     Неловкое молчание длилось совсем недолго. Шроепфер и Хуммель не знали с чего начать беседу, но один подчиненный Эриха подошел к Максу и вручил ему два чемодана полных денег. Шроепфер взял два увесистых чемодана и поставил рядом с ногами.
     - Чуть не забыл, ваши новые документы Зигмунд Менкель и Рикарда Бэйн. – Эрих Хуммель достает бумаги и вручает их Шроепферу. – Послезавтра розыск грабителей, то есть вас прекратят. Мои друзья замнут это дело. Можете возвращаться в Берлин, если хотите. Только не в ту квартиру в которой жили до этого.
     - Спасибо вам. Но что вы будете делать с полученными по страховке деньгами?
     - Помогу стране быстрее выплатить репарации, восстановить экономику, и готовиться к реваншу за поражение в этой войне. Да пускай на это уйдет пять лет, десять лет, двадцать. Но это случится. - Эрих гордо посмотрел на него. – Макс не хотите ли вы присоединиться к нам?
     - Я свое отвоевал, пришло время уступить дорогу молодежи под начальством опытных командиров. Я не тот, кто вам нужен.
     - Очень жаль такой человек, как вы очень пригодился бы в нашем деле. Вы вполне бы смогли стать опытным командиром. – Хуммель огорченно смотрит на землю, носком ботинка он давит проползающего жука.
     Возникло неловкое молчание, неожиданно к Хуммелю подошел Курт Ведеьфман и шепнул ему что-то на ухо. Эрих кивнул ему головой в виде одобрения.
     - Ладно, раз нам с вами не по пути, тогда удачи, вам она пригодится. – Эрих тянет ему руку, Шроепфер ее жмет, Курт тоже тянет руку он с интересом смотрит на Макса. По лицу Ведельфмана видно, что он напрягает память чтобы вспомнить Макса, но у него так и не получается. Хуммель и Курт идут в сторону машин, находящихся у них за спиной.
     - Курт вы точно спаритесь?
     - Да конечно, герр Хуммель.
     - Я тогда поеду… - Хуммель взглянул на подчиненных перегрузивших деньги в нужный грузовик. Теперь выполнив работу, они ждали дальнейших указаний. – Здесь больше не зачем тратить мое драгоценное время. – Хуммель сел в машину и все остальные подчиненные расселись по машинам. Колонна черных автомобилей выехала на дорогу и поехала в сторону Берлина.
     Шроепфер увидел Вюрца с его свитой. Видельфман выхватил у кого-то винтовку и направился туда где стояли машины Хуммеля. Только сейчас Макс увидел Филипа с связанными руками. Бушо презрительно, и в то же время с жалостью смотрел на него. Сзади за французом была вырытая яма. Макс отвел взгляд и пошел к машине. Он убрал в багажник два чемодана, открыл и посмотрел, чтобы там не было взрывчатки, но Хуммель был честным и положил деньги, как и обещал. Только Макс хотел было закрыть дверь, как грянул выстрел. В мимолетной тишине было слышно, как тело упало в яму, открылся затвор знакомого Маузера и выпала гильза, заработали лопаты бросая на убитого землю. Макс хлопнул крышкой багажника и сел на переднее сиденье.
     - У нас новые имена, ты Рикарда Бейн, а я Зигмунд Менкель. – Он дает ей бумаги. Он с облегчением выдыхает. – Сегодня мне крупно повезло, Вюрц мог пристрелить меня как собаку, вместе с Филипом. – Габриэль смотрит на него радостно, теперь все позади и им больше ничего не должно грозить. – Я думал он пристрелит меня, как собаку вместе с Филипом. –Повторил еще раз Макс. Габриэль смотрит на него с удивлением. – Габри, таких людей как он лучше остерегаться.
     - Полностью с тобой согласна. – Она смотрит в зеркало, как зарывают тело француза.

     Габриэль выезжает и останавливается перед выездом на дорогу. Она не знает, что будет дальше. Куда теперь они держат путь?
     - Куда поедем? – Габриэль глядит на Макса, смотрящего в окно. Пейзаж там не меняется, поэтому наблюдать его скучно. Он перебрасывает взгляд на девушку.
     - Мне все равно, едем куда ты захочешь. Можно в Берлин, Хуммель сказал, что сегодня же вечером поиски нашей банды прекратятся. – Шроепфер вертит в руках свои новые документы. – Но хотелось бы подальше и от этого Ведельфмана.
     - Поехали тогда куда-нибудь подальше, в Швейцарию, например. -  Она поправляет прическу. – Солнце, горы, снег, чистый воздух и никаких врагов.
     - Швейцария, чудесное место. Поедем туда. Но ты как я вижу устала давай я поведу машину. – Они меняются местами.
     Мерседес резво едет в закат. Габриэль любит, когда Макс водит быстро, он знал это и не упускал возможности сократить время поездки. Оранжевое садящееся солнце, бликовало от крыши. Пожелтевшие поля вокруг шли далеко вдоль дороги, казалось, бесконечно тянущейся далеко на юг…
     Макс гнал машину весь день и всю ночь. Мерседес летел на бешеной скорости. Иногда он тормозил на заправке. А затем вновь продолжал мчаться по дороге. Они приехали в Мюнхен, когда светало. Там был отель с восточной стороны города. С автомобильной парковки открывался вид на желтые поля, где вставало солнце нового дня. Новый день был днем Макса. Рядом находилась скамейка, на которую он сел. Макс хотел увидеть, как встает солнце.
     - С днем рожденья, Макс. Габриэль присела рядом на скамейку и положила свою голову ему на плечо, она протянула ему что-то завернутое в подарочную бумагу.
     Макс поцеловал ее в щеку, и стал разворачивать подарок. Это был фотоальбом, размером с среднестатистическую книгу.
     - Спасибо.
     - Посмотри, что там внутри.
     Он открыл, было уже достаточно светло чтобы читать. Первой встречала фотография их класса, того года, когда к ним перешла учиться Габриэль, а вот они с Клаусом стоят двумя рядами выше. Как же они спорили, кто первый получит любовь Габриэль. Сколько парней, бывших на фотографии не вернулось домой? Из двадцати семи мальчишек, отправившихся на фронт, вернулось восемь, а после революции осталось в живых всего пятеро. Затем было фотографий их с Габриэль, довольных и таких молодых. На фотографии их танца, вместо Макса в камеру смотрел кто-то другой, молодой и беззаботный. Где-то на их совместных фотографиях появлялся Клаус. Он перелистнул страницу и попал в другой период своей жизни. Это они с Клаусом перед отправкой на фронт, их фото на вокзале. Они закончили подготовку и были готовы бить французов. Затем шло несколько фотографий Габриэль которые он хранил в нагрудном кармане. Фотографии были нечеткие размытые много раз водой, а на одной виднелся след его крови. Он перелистнул страницу и попал в мир писем. Здесь лежали его письма Габриэль и ее письма с ответом. Принадлежавшие Габриэль письма были сильно размыты водой, но это было неважно. Он помнил, как перечитывал каждое из них каждый вечер, и с каким трепетом в душе ждал новые. Эти письма грели душу и возможно только они помогли ему вернуться домой. Здесь же лежало письмо, в котором было написано о награждении Макса, Железным крестом. И вот момент, когда война закончилась их фотографии с переезда из Рюдница в Берлин. Теперь с фотографий смотрит привычный ему Макс. Но это был не тот Макс, что в начале альбома. Он закрыл книгу и погрузился в раздумья.
     - Многих фотографий не было, часть я попросила у Клауса. Мои фотографии и письма вообще были заброшены тобой в какую-то старую сумку. Хорошо я посмотрела прежде чем выкинуть, есть ли там что-нибудь внутри.
     - Спасибо тебе за этот подарок. - Макс как довольный ребенок сидел на скамейке твердо сжимая книгу в руках. Когда стало рассветать он поднял голову, над полем вставало солнце. Вставало солнце его дня...





     Эпилог.
     На следующее утро, когда Макс с Габриэль уже были в Мюнхене, в Берлинском ежедневнике вышла статья «Герои против города», следователей приехавших из Мюнхена с Драунбергом. В статье говорилось о том, что вся полиция Берлина была подкуплена грабителями банков, бандой «Скользких упырей». Автор статьи Альфред Брахт стал в последствии новым детективом. Весь отдел полиции был уволен и переформирован.

     Что касается Эриха Хуммеля вложившего деньги в фашистов, считавшего их последней надеждой Германии все было просто. Однажды, когда Курт Ведельфман пил с компанией они обсуждали Хуммеля. В этот момент вошел богатый мужчина еврейского происхождения. Один из компании Курта тихо выговорил имя вошедшего и затем неожиданно прокричал: - Его отец был евреем, и он еврей! – Ведельфман обсуждавший Хуммеля сильно удивился сказанному: - Отто откуда ты это знаешь? Ты точно уверен? – тот посмотрел на своего командира и сказал. – Да все это знают! Да Людвиг? – Пьяный в стельку товарищ Отто закричал во всю глотку. – Все знают! – Хмель ударил в голову Курта он собрал товарищей, они взяли купленные Хеммелем винтовки и пошли к нему.
     Хуммель был один дома и с ним было только двое его подчиненных. Когда он собирался спать к нему ворвались десять человек с винтовками. Охранники были убиты почти сразу. Один охранник успел убить шатающегося на ногах Людвига, пока не получил пулей по себе. Сопротивляющегося Эриха связали. У пришедших с собой был взят канат. Через пол часа Хуммель был вдернут на собственном балконе. И теперь Эрих Хуммель был по одну, а все остальное было по ту сторону петли. Его дом ограбили, а когда добрались до самого ценного – алкоголя, его забрали с собой в веселую прогулку по городу.
     Затем на следующее утро Курт с товарищами бежал в Мюнхен к своему знакомому. Спустя пару недель они приняли участие в Пивном путче. Курт был расстрелян полицейскими наводившими порядок. Все организаторы путча были арестованы. На следующей день про восстание писали во всех газетах, много где засветилось лицо Адольфа Гитлера. Приговоренного к пяти годам лишения свободы, а его партию НСДАП запретили. Но это не помешало ему прийти к власти в 1933 году.

     Но это было в Веймарской республике, а что же было в Швейцарии? Спустя месяц после переезда, Макс сделал Габриэль предложение, выйти за него. Она согласилась и очень скоро в их семье было пополнение. У них родился мальчик с голубыми глазами - Клаус, его назвали так в честь Николауса Хаййе. Максу больше никогда не снились сны о войне. Он снова стал таким каким был до войны. Наконец он нашел спокойствие и умиротворенность в горах стал писать картины. Иногда он задумывался – А вообще стоило ли, оно того? Он растил сына надеясь подарить ему счастливую жизнь. Но Шроепфер не знал, что скоро случится новая война, еще ужаснее и страшнее той в которой он воевал.

                Марк Хромов.