Поцелуй змеи 05. А была ли девочка?!

ПОЦЕЛУЙ ЗМЕИ 05. А была ли девочка?!
(почти по Достоевскому)

Начало: https://valafila.livejournal.com/95641.html

 «...Я вам серьезно и нагло скажу: я верую в беса, верую канонически, личного, не в аллегорию и мне ничего не нужно ни от кого выпытывать, вот вам и все.»   
((Достоевский «Бесы», глава «У Тихона», ненапечатанная.) 

 - Растащить, снять с жертвы обвившую ее змею?! Я вас умоляю... Это вам, наивной молоденькой журналистке Запашные для рекламы рассказали. Бороться со змеей бесполезно и смертельно опасно. Единственный путь спасения из этой смертельной ловушки — ждать, пока она отпустит сама, когда она устанет и выкинет из себя жертву. Но как это сделать, чтобы еще и не оказаться проглоченным, знают только профессионалы. У обычного человека, как правило, шансов нет, - так ответил мне на мой наивный вопрос и мой рассказ об истории спасения самого Запашного из змеиных колец специалист по рептилиям.
Я работала экономическим обозревателем партийной газеты: мое первое экономическое образование давало мне некоторые статусные преимущества. А чтобы отвлечься от повседневной рутины в этой теме, я попросила редактора позволить мне писать чтиво - про эзотерику, которая как раз в девятостые рацвела пышным цветом; про экономические и не только преступления, - что-то душещипательное, слезовыжимательное и пугающее, на грани сегодняшнего хоррора, в общем, чтиво. Змеи — как раз такая тема, тем более что этот образ из моих еще детских снов, видений и ощущений запечатлен и запечатан сознанием, как символ преисподней и всего с ней связанного. Змеи интересовали и завораживали меня, как существа из другого неведомого потустороннего мира. Это же он, змей-искуситель соблазнил праотцев, исказил, извратил их сознание, после чего стали они, а вслед за ними и мы «смертными, тленными и страстными». А сам тот змий стал ползучим гадом.
«...И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей...» (Бытие. 3-14)
После своего неудавшегося суицида, после того, как в очередной (который!) раз меня предал последний и единственный человек, которому я безусловно верила, - мой Учитель — моей отдушиной стала журналистика. Я ушла в работу — в газету, радио и немного ТВ - с головой.
Никогда и никто из так называемых близких людей, - Людмила, мои родители, подруга... - не говорил со мною о том моем смертельном решении. Они дружно сделали вид, что ничего не произошло, - я ведь выжила, да и поступок мой был, мягко говоря, не для приличного общества. Я снова оказалась в холодном и опасном кольце — молчании.
...Она отползла в темное место, свернулась в колечки, оставив сверху свою маленькую головку со сверкающими черными глазками-бусинами, и замерла. Гробовая тишина в сером сумрачном пространстве подвала только усиливала опасность от ее присутствия. Змея давно не ела, была голодной, ослабленной и очень злой. Я была для нее лакомой, но уже нелегкой добычей. Она затаилась в ожидании любой моей оплошности, чтобы тут же совершить свой смертоносный бросок, - из последних сил. Я тоже наблюдала за огоньками ее горящих глаз, за движением ее беззвучно и безостановочным пунктиром ощупывающего пространство раздвоенного языка. Время словно застыло на месте, как и мы обе друг против друга.
Внезапно мертвую тишину разрезал резкий звук. Я открыла глаза - «будильник... на работу... а где же змея?!»
В комнату проник запах ароматного кофе.
 - Вставай завтракать, - услышала я знакомый голос.
Я не удивилась. «На всякий случай» у Людмилы были ключи от моей квартиры и «на всякий случай» я больше не запирала дверь на защитную защелку.
Сегодня у меня был знаковый и даже судьбоносный день — я собралась на интервью с главным героем нашего правительства, от которого, -  и интервью, и героя, - я ожидала многого. И это «многое» я получила в виде предложения высокой должности в пресс-службе премьер-министра.
 - Ты достойна и большего, - так отреагировала Людмила на эту новость. - Ты по сути карьеристка, и твой путь — только на самый верх.
После известного трагического события она уже не управляла мною явно: слишком непредсказуемой оказалась моя натура и моя психика, чтобы рисковать еще раз. Она как бы отошла чуть в сторону и лишь подсказывала мне направление, чаще именно в такой стимулирующей форме — достойна, сможешь, дерзай.
Собственно, за руль машины меня тоже усадила она - «Заместитель руководителя пресс-секретаря премьера не может быть без машины!» Она же мне ее и выбрала, вместе с тем водителем, забиравшим меня из больницы. Вишневая «девятка» по тем временам выглядела нормально: не слишком презентабельно, но и не бедно. Через пару теоретических занятий я села за руль и выехала на трассу. Управлять машиной в принципе не сложно. Обезьяна при определенной тренировке тоже смогла бы, ну или типа Белка со Стрелкой. Сложнее управлять обстановкой на трассе, где одновременно и рядом едет много машин и где приходится варьировать, перестраиваться, притормаживать, ускоряться. Поэтому я всегда была в напряжении и никогда не чувствовала себя в безопасности за рулем. Но Людмила была уверена, что я со всем справлюсь и, как мантру, продолжала твердить: «Ты по типу лидер! Ты и карьера неразделимы».
Это случилось практически на пустой трассе. Мощным и неожиданным ударом в зад мою машину вынесло на встречную полосу, прямо под огромный груженый ГазСАЗ.
…Она все же настигла меня, она дождалась того опасного момента, когда я отвлекусь, сосредоточусь на другом, более важном. И на сей раз у нее получилось. Одним молниеносным броском она обвила в кольцо мои ноги, и они онемели.
 - Она бредит, - сказал кто-то в белом халате, наклонившийся надо мною.
…Белая стерильная чистота и пустота реанимации пугала. Аккуратно застланные железные кровати в ряд стояли, как строй медсестер, готовых к приему раненых и умирающих из какого-то военного фильма. Я смотрела на эту обстановку и медленно приходила в сознание.
 - Что?! Снова больница?! Та самая? - мне казалось, что я произношу эти вопросы, но мой рот был закрыт, мешал приклеенный к щеке пластырь. - Что за бесконечное смертельное дежавю происходит со мною?! Когда же наступит конец этой смертельной гонке по спирали?!
 - Спокойно, ты жива, ты в реанимации, и она тоже, - врач показал рукой в сторону. Там чуть постанывала Людмила, ей накладывали шов на разбитую стеклом машины бровь. - Ей повезло больше. А у тебя серьезные проблемы. Скорее всего ты не сможешь ходить.
 - Но это невозможно! - решительно потребовала я. - Вы должны сделать все, чтобы спасти меня, чтобы избавить меня от этих гадов!
 - Она опять бредит, - сказал доктор. - Дайте ей наркотик.

 
 
Продолжение следует.


VALA FILA