Разлучение

Когда отец подошёл к лесу со своей шестилетней дочерью, было чуть за полночь. Девочка не поняла, что случилось, когда отец неожиданно её разбудил и сказал одеваться, но она послушалась, ведь любила отца, доверяла ему. Она знала, что он не пожелает ей зла. Однако зрело что-то плохое, мрачное и болезненное, и она наивным детским нутром это ощущала, только точнее выразить не могла – какое именно событие случится с ней. Ей захотелось зарыдать, но она сдерживала слёзы, потому что отец поглаживал её по спине, по волосам, и ей передавались его забота и теплота. Ей это помогало сохранять видимое спокойствие.
Они всё стояли у входа в лес под яркой луной, а звёзды, как юные её послушные детишки, гуляли рядом. Наконец отец присел, его глаза опустились на уровень глаз его дочери. Держа её за руки, он нежно произнёс:
– Ритуня, посмотри на небо и скажи, нравится ли оно тебе?
Девочка растерялась. Она не понимала, почему отец у неё об этом спрашивает, здесь и сейчас, когда можно было бы спать в кровати, видеть сны, а новый летний день, который бы обязательно наступил, радовал бы своими весельем и смехом.
– Да, красиво, папа, – робко ответила Рита. – Очень красиво. Но я хочу спать…
– О, нет-нет-нет, доченька, спать сейчас нельзя. Понимаю, всё трудно сейчас тебе объяснить, ты можешь не понять, но так устроена жизнь, ты не можешь сейчас спать. В нашей ситуации ты должна пройти через это. Должна.
– Через что я должна пройти, папа? – неуверенно спросила Рита. Она была напугана и удивлена словами отца. Он всегда был с ней прям, никогда не говорил загадками. Что он задумал?
– Я не проходил через это, но тебе придётся. Прости меня, моя хорошая, я не уберёг тебя.
– Папа, зачем ты так говоришь? – Волнение пошатнуло спокойствие, которое до того она сохраняла. Её нижняя губка извилась в обиде и страхе. Она начала плакать.
– Ну-ну, ты чего? – поспешил успокоить её отец. – Погляди на небо. Тебе же нравится? – Девочка, продолжая плакать, поглядела на небо. Она только кивнула. – Ну вот, запомни его таким. Когда увидишь его в следующий раз, помни меня, помни мою любовь к тебе, бескрайнюю, как наша Вселенная.
Рита вцепилась маленькими ручонками в отца и с болью в детском сердце заговорила:
– Ты покидаешь меня? Ты меня оставляешь? Почему я должна тебя помнить, когда ты рядом? Почему? Почему? Не оставляй меня, папочка, прошу тебя. Мне так хорошо с тобой, я тебя люблю!
– Тише, тише, – отвечал отец, обнимая дочь, поглаживая её по спине. – Поверь мне, так надо. Но я всегда с тобой, как ты взглянешь на это небо.
Отец показал на небо, дочь взглянула на него ещё раз, потом вновь вцепилась в отца.
– Мне не нужно никакое небо. Я хочу остаться с тобой. Кому ты меня отдаёшь, зачем?
– Надо спешить. Я тебя очень люблю, моя маленькая. – Отец заплакал. – Времени не остаётся. Надо спешить.
Он встал, взял её за руку и повёл в лес. Она сопротивлялась, пытаясь вырвать руку.
– Нет, я не хочу оставаться без тебя. Не отпускай меня, прошу.
Понимая, что не удастся так убедить её войти в лес и пройти по неизбежному пути, он остановился и решился на хитрость.
– Хорошо. Я сейчас кое-что принесу тебе, подожди. Только не подсматривай за мной. Смотри в лес, а я сейчас покажу тебе.
– И мы пойдём потом домой? Ты меня не обманешь?
– Не обману, – ответил отец. Его голос чуть дрожал.
Девочка повернулась лицом к тёмному лесу, постоянно спрашивая:
– Уже всё? А сейчас всё? А теперь?
Каждый раз отец ей отвечал:
– Ещё не всё.
Но настало мгновение, когда он прекратил ей отвечать. Рита испугалась, обернулась и увидела, что никого нет. Она стала искать отца глазами, но нигде не находила. Она зарыдала сильнее прежнего, так сильно, как могла, от отчаяния и боли, что отец её оставил, солгал ей. Взгляд её упал на землю, и она увидела маленький рюкзачок, который он ей подарил на день рождения. Она подняла его. Держа его в руках, она чувствовала, как боль от обиды усилилась, но она не выкинула его. Наоборот, Рита надела его. Она желала, чтобы отец был с нею всегда, но от него вдруг ничего не осталось. Он исчез. И только его подарок, этот рюкзачок в виде ёжика.
Не зная, как вернуться домой, не зная дороги, она пошла в лес, как её уговаривал отец. Продолжая плакать, думая об отце, о том, как любит его, Рита вошла в глухой и тёмный лес, изредка пронзаемый загадочными лучами луны.

 
 
Рита не знала, куда и зачем ей идти. Она доверяла отцу, потому делала то, что он ей велел. Поначалу лес давал лучам холодной луны проникать в себя и можно было различать перед собой деревья, тропу и кусты, однако позже, когда девочка углубилась в него, всё изменилось. Стало темно и страшно. Она сбилась окончательно. Рита остановилась, поднесла ручонки к лицу и заплакала. Она хотела было вернуться назад, к отцу, но вспомнила, что там его уже нет, и ничего не остаётся, только одно – идти вперёд, куда показывал любимый человек. Рита всё плакала, не решаясь сделать шага, но вдруг она уловила шорохи неподалёку от себя. Она отняла ручонки от лица и перестала плакать. Девочка всё пыталась всмотреться в густую темноту, надеясь всё же увидеть что-то. В попытках что-то найти глазами прошло несколько минут. Шорохи становились отчётливее, а после перед ней появился едва различимый огонёк. Но огонёк всё разрастался, становился ярче, затем и вовсе приблизился к ней. Рита, поняв, что перед ней, ахнула, но не испугалась. Она видела перед собой живого ежа, ростом с человеческое тело, а в ширину оно занимало целых троих взрослых людей. В лапке он держал фонарь с огнём.
– Здравствуй. Ты настоящий? – Рита ткнула пальцем в его пузико. – Настоящий… – убедилась она. – Настоящий, настоящий… – Она расхохоталась от радости. Она привыкла видеть волшебство лишь в сказках, как и все дети, но сейчас оно предстало перед её глазами. Как же чудесен был миг! – Как тебя звать?
– А как ты меня назовёшь? – приятно спросил ёж.
– А можно, я буду звать тебя просто «ёжик»?
– Да. Я ёжик.
Рита затопала ножками, словно позабыла о былых несчастьях, об отце и о том, что не знала, что делать ей дальше, куда идти. Кстати о последнем!
– Ёжик, ты не знаешь, куда мне идти? Как выйти из леса? – робко спросила она его.
Он недолго помолчал и просто ответил:
– Я знаю, куда тебя проводить.
– Правда? Ты мне поможешь? Ты не оставишь меня?
Ёж ничего не ответил, развернулся и пошёл вперёд, туда, откуда пришёл. Рита пошла за ним. Они шли медленно.
– Я правда не знаю, что тут делаю. Мой отец меня оставил. Неужели он меня не любит?
– Он тебя любит, – спокойно ответил ёж.
– Да? Тогда почему он оставил меня здесь? Почему заставил идти куда-то вперёд?
– Он не виноват. У взрослых людей бывают разлады, а страдают дети. И они вынуждены проходить через эти чёрные леса.
Девочка задумалась, и они ещё несколько минут шли молча. Ёж первым не заговаривал.
– Тогда я тут не одна?! – воскликнула она, радуясь этому открытию, ведь несчастье, с ней приключившееся, оказывалось, не принадлежит ей одной. Тут были другие дети, и теперь ей станет легче, ведь тяжёлое горе всегда приятнее и легче переносить с другими.
– Тут есть и другие.
– Мы идём к ним?
– Не совсем, но ты не одинока в своей трагедии.
От радости девочка осторожно обняла ежа, иголки которого были мягкими и пушистыми, словно ненастоящие, и тот замурчал, как кот.
– Какой ты мягкий, приятный!
И ёж снова замурчал.
Через минут пятнадцать они дошли до небольшой плеши в лесу. Тут давно срубили деревья, после чего осталось голое пространство с пнями. И в этой плеши чуть вдалеке горел огонь, а вокруг него на пнях сидели странные силуэты. Рита и ёж не двигались с места.
– Мне туда?
– Да, нам туда.
И они пошли вперёд.
Когда они дошли до костра, Рита испугалась. Вокруг него сидели с тот же человеческий размер три вороны, две змеи, паук и четыре комара. Последние что-то жужжали, и Рита, ничего не понимая, спросила:
– Что вы говорите?
Все повернули к ней свои глаза, по-разному жутковатые.
– А мы пока с тобой не заговаривали, – пискляво заговорил один из комаров.
– Да, именно! Может, мы тебя вообще всю высосем! – подхватил второй.
Третий из них отмолчался.
– Не пугайте её так сильно, – сказала главная ворона ехидно.
К девочке подползла змея, начав извиваться, глядеть на неё скользкими глазами и приговаривать:
– Мы тебя изведём ещё, ещё как изведём, будь уверена, дорогуша.
Вторая змея подползла и начала вытворять те же манёвры, поддакивая:
– Конечно, куда же ты денешься, милая?
Рита боялась пошевелиться. Она только едва слышно произнесла:
– Ёжик, помоги мне, прошу.
Ёж подошёл к змеям и зарычал. Те отползли.
– Спасибо, ёжик.
Ёж молча стоял рядом, всё держа фонарь.
– Мы знаем, почему ты тут, – шипуче произнёс паук, – ты осталась без отца. И поэтому тебя можно укусить! – И паук, до того бездвижный, быстро кинулся к ноге Риты и укусил её.
Она заплакала от боли.
– Ёжик… ёжик… почему ты не защищаешь меня?
– Он знает, что ещё нужен тебе, поэтому служит тебе лишь отдалённым утешением. Ты же не хочешь, чтобы мы его растерзали? Кто же тебя выведет из этого леса? Мы тебя заклюём.
– Тогда что вы хотите? – ещё плача, держась за ногу, нывшую от укуса, спросила Рита.
– Мы хотим тебя мучить, – ответила вторая ворона. – Такие дети, как ты, обречены на мучения. – И она попыталась клюнуть пальцы ноги девочки, но та успела отвести ногу.
Рита жадно прильнула к ежу и заговорила умоляюще:
– Не оставляй меня, прошу. Не оставляй.
– Думаю, вы достаточно показали, что её ждёт, – сказал ёж сидящим на пнях злобным существам. – Вы прибыли оттуда, с той стороны леса. Мы не убегаем обратно. Мы идём как раз туда, откуда вы. Так к чему вы её пугаете зря? Она успеет намучиться и настрадаться. Отпустите же нас сейчас, и мы не станем вам мешать.
Все существа злобно рассмеялись, каждый по-своему. Главная ворона махнула крылом и, всё ещё хохоча, произнесла:
– Да уноси её отсюда, она всё равно уже нам принадлежит.
– Вы плохие! – напоследок кинула им девочка.
Существа ещё громче рассмеялись, но ничего ей не ответили. Они продолжили говорить на своих языках между собой.
Ёж и Рита пошли дальше, к выходу из леса, что находился на другой стороне.
– Ты же говорил, ёжик, что я тут не одна. Где остальные?
– Вы разделены. Если и увидите друг друга, нужно время, чтобы вы могли понять, кто вы, насколько вы близки.
– А кто эти злые чудовища?
– Они твоё будущее. Периодически на той стороне они будут тебя встречать и портить жизнь.
Рита вновь заплакала.
– Ты же не бросишь меня, ёжик?
– Я буду с тобой до тех пор, пока ты сама этого захочешь. И не забывай сама меня оберегать. Чтобы помочь, я нуждаюсь в тебе.
Рита кивнула, обещая тем быть преданной ему.
Они шли ещё около часа, и вот виделся уже выход из леса, такой же редкий, как и на той стороне, откуда она пришла с отцом. И Рите показалось, что она увидела мальчика того же возраста, что и она сама. Рядом с ним стояла громадная горилла. В руке он держал маленькую её копию.
Рита помахала ему рукой. Мальчик ей помахал в ответ.
– Мне пора, надо спешить. Торопись и ты, – прокричал он ей.
Мальчик вместе с гориллой быстро исчез из вида.
Рита и ёж пошли за ними. Когда они подошли к выходу из леса, когда показался вдалеке город со своими ночными огнями, никакого мальчика и гориллы они не увидели.
Только шёл сильный дождь, гремели грозы и дул рушащий ветер.
– Тебе пора идти вперёд, – сказал ёж.
– А ты? – удивилась Рита. – Ты обещал, что не оставишь меня.
Ёж обнял её и сказал:
– Я на твоей спине. Не потеряй меня.
Рита прикрыла глаза и крепче обняла ежа, но спустя миг он исчез.
– Рита! Рита! – кричал ей женский голос.
– Мам? – удивилась девочка.
Она обернулась и увидела, как ей машет мать.
Девочка не испытывала радости. Ей не хотелось оставаться с матерью. Напротив, она желала видеть перед собой отца. Только его.
– Иди ко мне, милая! – крикнула ей мать, и по небу скользнула молния, а через секунду она оглушительно взорвалась.
Рита вздрогнула.
– Промокнешь же, глупышка! – продолжала кричать ей мать, – замёрзнешь.
Девочка колебалась. Она думала повернуть обратно, убежать в лес, найти отца, однако за спиной она услышала языки, которые тут же узнала. Сзади стояли злобные вороны, змеи, паук и комары.
Она поняла, что не сможет вернуться к отцу. Её не пустят. Рита выбежала из лесу. Мать побежала навстречу дочке.
Обняв её, целуя, будто долгое время не видела Риту, мать шептала:
– Я тебя люблю, моя сладенькая. Теперь ты со мной. Никто не разлучит, никто! Ты слышишь? Я только с тобой, а ты со мной. Ура. Боже, я так рада.
Всё время, что она говорила, трещала молния в небе.
– Откуда у тебя рана на ноге? Вот же дурак твой отец, не может за дочерью приглядеть. Я всё верно сделала, что увела тебя от него. Толку от него никакого. Бездарный отец.
– Не говори так о нём, – стала защищать Рита любимого отца.
Лицо и настроение матери изменились. Она сделалась свирепой. Дав подзатыльник дочери, она грозно произнесла:
– Я тебе покажу! Что ты такое говоришь матери? Только я тебя люблю, больше никто! Не смей его защищать. Быстро в машину.
Снова треснула молния. Рита, плача, дрожа от холода и страха, пошла вперёд за матерью. Она вдруг остановилась, повернула голову в сторону леса и увидела, как стоят злобные существа и хохочут.
– Мне сколько раз повторять тебе, а? – злилась мать. – Быстро за мной. Быстро!
Рита сняла рюкзак-ёжик, прижала его к груди и пошла за матерью.