Ругалкин

Пятиклассник Родька Галкин привык ругаться ещё в начальной школе. Бранные и матерные слова так и вылетали стаями из его уст, стоило мальчику покинуть класс. На уроках-то он держался, следил за своей речью, но вне школы давал волю скверной привычке и даже получал от неё удовольствие. В прямом смысле Родька чаще всего и не ругался, а просто то и дело вплетал в произносимые им фразы сорные гадкие словечки. Приятели его тоже поддались моде на сквернословие, но ругались не так интенсивно и явно проиграли бы Родьке в соревновании матерщинников. Учителя, родители, дедушки, бабушки и некоторые одноклассники увещевали Родьку: мол, материться неприлично и даже вредно для здоровья, потому что бранные слова негативно заряжают воду, из который в основном и состоит тело человека. Однако Родька в это не верил и продолжал с упоением пересыпать свою речь нецензурными словами и выражениями. В школе и во дворе его дразнили Ругалкиным, но парнишка даже гордился таким прозвищем.
Однажды тёплым сентябрьским днём Родька и его приятель Вовка бодро шагали после уроков к дому и громко обсуждали школьные новости, не стесняясь привычной матерщины. Впереди них шла парочка десятиклассников: статный высокий боксёр Арсений, сын местного батюшки, и его девушка —  первая школьная красавица и отличница Алёна. Скучная школьная форма на грациозной фигуре девчонки смотрелась как нарядный выходной костюмчик. Родька с Вовкой это заметили и стали обсуждать:
— Во, …, огонь фигурка! Ей, … , на подиум надо, а не в матушки!
— Да пошла она на… Какой ей подиум на... Зубрила, …
— Во, твою… под Елену Прекрасную косит!
Рассерженный Арсен остановился, подошел к Ругалкину, схватил его за шиворот своей ручищей, основательно потряс и грозно сказал:
— Ещё раз услышу от тебя мат в присутствии Алёнки или других девочек, получишь в морду! — и поднёс свой кулачище к носу Родьки. —  Кончай ругаться! Это смертный грех, имей в виду! Бог за него строго накажет!
Арсен аккуратно поставил Родьку на асфальт рядом с бордюром и отправился провожать свою девушку дальше. Упрямый мальчишка показал им язык и тихо помянул лукавых. Угроз Арсения он не испугался, потому что понимал, что сын священника не станет его колотить, разве что вот так же схватит за шиворот и заставит просить прощения у девчонок. Продолжая смотреть вслед десятиклассникам, Родька снова шёпотом выругался: «Пошли вы на…». Не успев досказать ругательства, мальчишка машинально сделал шаг вперёд и, забыв о бордюре в порыве брани, споткнулся об него и нелепо распластался на асфальте.
Вдруг он полетел по какому-то тёмному узкому коридору и оказался в другом мире, мрачном и страшном. Туда его потащил огромный бес с чёрными крыльями, козлиными рогами,  горящими углями красных глазищ и свиным рылом, которым он хищно причмокивал. Насмерть напуганный Родька решил, что бес хочет его сожрать. Неожиданно к ним подлетела непотребно накрашенная бесовка, впилась острыми когтями в Родькину правую руку и закричала:
— Не трожь, он мой! Мой! Только сегодня он 144 раза помянул блудных женщин!
Невесть откуда появилась другая бесовка, с собачьей головой и ощеренной пастью с острыми зубами, грозно лязгнув которыми, хрипло пролаяла:
— И собак женского пола столько же!
Она больно тяпнула Родьку пониже спины, но отстала.
Левую руку Ругалкина мгновенно обвила отвратительная змея и, брызжа ядом, прошипела:
— Родион мой! Бесов он за сутки позвал 146 раз!
Тут по Родькиным ногам поползли две огромные склизкие пиявки и перед тем, как присосаться, гнусавыми голосами запели дуэтом:
— Отдайте его нам, нам, нам! Он за день послал в пешее эротическое путешествие 149 человек!
За шею бедного Родьку схватил злой ангел с мордой чёрной пантеры, стал душить, как кот мышь, и, дыша на свою жертву зловонной пастью, провопил:
— Он точно мой! Божью Матушку намедни оскорбил 151 раз!
Ругалкин оцепенел от ужаса. Каждое безобразное существо с жутким хохотом тянуло его к себе и вместе они опускались всё ниже и ниже в смердящую чёрную пропасть. Ему казалось, что прошла целая вечность с того мгновения, как он провалился в эту бездну, и что чудовища его вот-вот разорвут на части... Но тут мальчик опомнился и во всё горло закричал слова молитвы, которым его научила бабушка:
— Господи, помилуй! Богородица, прости мя, грешного, спаси и сохрани! Я перестану ругаться! Обещаю, клянусь!
В этот момент Родька очнулся на скамейке, куда уложил его Арсен. Алёна хлопала бедолагу по щекам, поливала водой из бутылочки и крестила. Испуганный Вовка стоял рядом с Арсеном.
— Пришёл в себя! —  обрадовалась девушка. —  Слава Богу! Вызов скорой отменяется.  А ведь минуты три был без сознания… Родион, мы проводим тебя домой, пусть твоя бабушка вызовет врача. Наверно, у тебя небольшое сотрясение мозга, надо лечиться. Не знаю, что ты видел, когда находился без сознания, но помни, что поклялся Богородице больше не сквернословить.
— Я очень постараюсь, — со смирением обещал Родька.
— Как зачешется язык ругнуться, сразу повторяй: «Господи помилуй». Так и отвыкнешь от брани, — посоветовал Арсен, помогая Родьке встать со скамейки. — Хватит тебе быть Ругалкиным.