А где моя похвала, Виталий?

В уходящем году я снова оказался в знакомом мне зале. Сюда мог прийти каждый, кому негде и не с кем было праздновать Новый год. Не могу сказать, что это идеальное место для молодых людей, но оно стало для меня почти родным. Здесь всегда были люди. Их было немного, но они были. В зале играла приятная фоновая праздничная музыка, придававшая этому месту лёгкость и даже беззаботность. Во всяком случае это было лучше дьявольской пустой домашней тоски. Местами висели мерцающие гирлянды, местами лениво болталась мишура, стояла настоящая ёлка у широкого окна, а с потолка свисал «дождик». Здесь даже неплохо кормили. В любой момент можно было что-нибудь заказать поесть. Когда я вошёл, на часах было почти девять. Люди собирались. Как и в прошлом году, их было мало. Было свободно. Я видел знакомые лица. Со многими я тепло поздоровался. Невзирая на общее знакомство здешнего общества, никто ни с кем толком не разговаривал. Каждый занимался своим делом. Мария Павловна, педагог начальных классов, читала книгу, всё время почему-то поправляя очки, хотя сидели они прочно на её лукавом личике. Руслан ел рис с овощами и куриным мясом. К нему я и подсел, но не отвлекал его. Парочка пожилых играла в шахматы. В дальнем углу у окна сидели молодые девушки и тоже читали книги, но я бы не сказал, что они делали это с глубоким увлечением, потому что постоянно отвлекались и болтали. Рядом со мной и аппетитно голодным Русланом сидел Виталий. Он что-то рисовал. Ему было свойственно часто молчать. Выудить у него хоть слово было трудной задачей. Я много раз пытался, но ничего не выходило. Возможно, другие преуспели лучше в таком тонком деле. Я его окликнул, но он даже не шелохнулся.
Здесь был ещё народ, но описывать каждого и их занятие утомительно для читателя, поэтому просто добавьте в голове этот галдящий человеческий фон.
Я почувствовал, что мне здесь спокойно. Я смотрел на всех этих людей и испытывал утешение. Пока у меня не появится своя личная компания или семья, буду приходить сюда, твёрдо заключил я. Наконец, я решил как-то взбодрить это место. Я обратился к Руслану:
– Ты как, друг?
Он жевал свой рис с курицей, мельком на меня взглянул, показал пальцем «класс» и забыл обо мне. Я понял, что диалога и с ним не будет. Возможно, ради одного этого риса он сюда и приходил. Чёрт его знает.
После я обратился к Марии Павловне.
– Вы как себя чувствуете? Готовы будете станцевать со мной в полночь?
Мария Павловна как-то зловеще ухмыльнулась, словно готовила некий хитроумный план или же знала что-то, чего не знали все остальные. Я лишь пожал плечами.
Я попытался в очередной раз заполучить внимание Виталия. Я сказал ему:
– Что рисуешь? Покажешь?
Виталий не ответил, но как-то, мне показалось, отстранился. Он заёрзал на месте, словно думал подальше от меня пересесть, и старался скрыть рукой от меня свой рисунок. Я поднял руки вверх, делая вид, что не угрожаю его спокойствию. Мне осталось одно – достать книгу и почитать. Так я и поступил в прошлом году. Я захватил сборник рассказов Пушкина. Я не его любитель, но иногда хочется прикоснуться к чему-то классическому и первородному для нашего поколения. Я стал читать. Меня увлекло. Я читал и тряс ногой, заложенной на другую ногу. Сам я сидел сгорбившись, подперев подбородок рукой. Примерно через минут двадцать Виталий подошёл ко мне сам и громко спросил, так, что все обратили на нас внимание:
– А что ты читаешь?
Я, не успев осознать, кто задал мне вопрос, ответил:
– Пушкина. Рассказы. – Спустя миг я осознал, что это успех. Сам Виталий, этот низенький и забитый человечек, подошёл ко мне и заговорил. Я обрадовался. Я думал, что он ещё что-нибудь скажет, но он стоял и молчал. Я ждал, но он молчал. И вдруг он заговорил вновь: – А, ясно, понятно. – И он пошёл к выходу.
Я смотрел ему вслед и недоумевал. Остановившись у двери, он обратился к девушкам у окна, точнее, к одной из них:
– Катя, а что ты читаешь?
Наверное, Екатерина пошутила и сказала:
– «Зимние мысли белки». Очень интересная книга.
Её подруги едва сдерживали смех. Видимо, они все знали, что Виталий странный человек, потому не принимали его всерьёз.
– О, ты молодец. Большая молодец, Катя. Такие умные книги читаешь. И ты сама такая умная, самая умная. Да-да. Ты молодец.
От удивления мои глаза расширились и слова сами полезли изо рта. Я крикнул:
– А где моя похвала, Виталий?
Виталий как-то сконфузился, скрутился, почти как я, когда читал, и в своём страхе, только ему известном и понятном, он быстро вышел из зала.
А остальным моя шутка показалась очень смешной. Все начали смеяться. Даже Руслан перестал есть, привстал над столом, похлопал меня по плечу и одобрительно кивнул, сказав пару слов:
– Не ожидал. Вот бы ещё так.
В этот вечер после небольшого оживления, наступившего благодаря моей шутке, со мной многие хотели поговорить. Они подсаживались и рассказывали свои истории, казавшиеся им остроумными и забавными. Я так не считал, но само это оживление меня радовало. И я почувствовал, что не зря сюда пришёл. Я вновь повторил про себя: «В следующем году обязательно сюда вернусь. Это место лучше дома».