роман Офицер трилогии Благодарю... Гл. 4

Глава 4.
Капиталисты

Позвонила подружке Полли, и она неожиданно пригласила на День рождения: “А я жду-жду твоего звонка, а ты всё не звонишь! Я огорчилась, что мы будем без тебя. Всё, никаких отговорок, завтра я тебя жду, приезжай. Никаких подарков я не принимаю… Ждём тебя!”.

Наскребла кое-что из тощих запасов и купила дешёвенькую шкатулку. Но зато открытку подписала по-королевски!
Перед поездкой позвонила, Полли сказала:
– Кира, тебя встретит мой брат…
– А я же его не знаю и он меня – тоже.
– Нет, он тебя видел, когда мы в кино ходили.

Он ждал на остановке, мы улыбнулись друг другу и поздоровались. Почти всю дорогу молчали, он не как Полли, у неё обширнее словарный запас, чем у некоторых русских… А брат на русском не бельмеса, только улыбается и кивает… Биту невысокого роста, наравне со мною, и худенький. На лицо симпатичный. А какой возраст, не пойму, между нами большой разрыв в нациях, определить трудно. Он совсем тёмный, Полли более европейка, нежели брат, она просто смуглая.

Дома дипломатического корпуса стоят на пригорочке параллельно большой трассе и в ярких лучах солнца смотрятся как игрушечные коробочки – аккуратные и стильные. Ровный пригорок зарос травкой и вся прилегающая к домам местность такая же образцовая и прибранная. Но никакой особенной охраны, никаких заборов нет.

В подъезде за окошечком сидит пожилая женщина и внимательно смотрит на входящих, вот и вся “охрана”. В лифт входим вместе с иностранцем, он сказал что-то по-английски, наверное, поздоровался с нами… Я в своём задрыпанном пальто краснею перед иностранцами. Господи, весь мир одевается как люди, только у нас дефицит с тряпками. Стыдобища!
   
Семья Полли живёт в двухкомнатной квартире. Народа здесь много – родители и шестеро детей. Скоро освободится трёхкомнатная квартира напротив и они займут её, поэтому пока никуда не переезжают. Год назад семья Матару второй раз приехала в Советский Союз. До этого всего год жили в Индии. Потом отцу, который является коммерческим представителем фирмы, опять предложили работать в СССР. Полли поехала с радостью, она в Москве с пяти лет и вообще здорово ориентируется в России… Квартира у иностранцев необычная, абсолютно всё не как у нас, хотя она простая. Я думала, что заграничные специалисты живут в особняках или в домах с нетиповой планировкой… Главная особенность квартиры – свободное пространство. Нет кроватей, поэтому непонятно, где они спят, на полу, что ли?

Слышна только английская речь. Немного неприятно и, чувствуя это, Полли иногда переводит мне. Сюда бы Маринку Чубукову – она сразу наладила бы контакт! Но я не Чубукова, на кремлёвских или на других подобных курсах не обучалась и поэтому в английском – полный ноль… Особенно забавно на английском лепечут малыши. Самому маленькому годика три. Мама подруги совсем старая, я даже удивилась, как она умудрилась родить три года назад, она уже бабушка – полная, седая… Позже, в середине вечера, пришёл отец, тоже старый, с большим животом.
    
Все хорошо одеты. Из русских приглашена ещё одна девушка, худая и одетая в этническую одежду, видно, из художественного салона. Мудрый подход: поскольку у нас невозможно купить качественную одежду, именно национальный фольклорный стиль может тебя выделить среди массы иностранцев. Она смотрелась вполне достойно… Пришли и другие сокурсники именинницы: два француза, американка и швейцарец. Все они моложе меня.
   
За стол не садились, у них так не принято. И было очень интересно – как у них празднуют? А происходит это так: праздничный стол стоит в углу и на нём тарелок шесть разных кушаний. Cо своей тарелкой подходишь, и накладываешь, что хочешь.У меня разбежались глаза – блюда незнакомые, и что брать, не знаю. Увидев мою растерянность, Полли говорит: “Кира, дай я за тобой поухаживаю…”, – и начинает объяснять, что в тарелках: сладкое, горькое, очень острое – осторожно. И даже кладёт, приговаривая: “Вот это я тебе положу, очень вкусно, пальчики оближешь, и вот это…”.
    
Гости с тарелками отходят от стола и едят. Можно кушать стоя, это допустимо. Бокалы подают братья – обходят всех с подносами и предлагают на выбор, что хочешь. В выпивке я тоже не ориентировалась, не хотела крепкое, чтобы не захмелеть, и чтобы не подумали, что все русские – пьяницы. Но, как назло, выбрала крепкое. Пилось как шампусик, а результат, как после водки.
 
Совершенно вывела из равновесия музыка. Во-первых, громкая. Во-вторых, “Бони М”!!! В-третьих, все танцевали и подпевали хором на английском. Мне захотелось остаться в семье Полечки навечно!!!

Оделась я не фонтан, потому что не осталось времени на подготовку, да и не знала, что у Полли три брата. На вечере присутствовали только Биту и Пами. Я до конца вечера так и не смогла их идентифицировать: настолько они похожи друг на друга, тем более, противоположная нам национальность. Как все китайцы на одно лицо. Но Индия, конечно, другое дело и всё равно трудно различать.

Братья маленького роста и щупленькие, зато на лицо симпатичные. Но очень тёмненькие. Я индийским ребятам очень понравилась, они по очереди приглашали меня на танцы, а один даже пытался заговорить. Он огорчился, что я не знаю английский. Полли, заметив, что я одному из них особенно понравилась, погрозила брату пальчиком, а мне сказала:
– Вообще, у меня все братья хорошие…Ты ему понравилась! Ты чего не обращаешь на него внимания? Не нравится? Или тебе непривычно, что тёмный?
    
Мне неудобно было что-либо говорить, не дай Бог, обидится. Я замяла это дело, но она не успокоилась:
– Cтарший брат у нас на русской женится. На Тане.
– Да? – удивилась я.
– И встречались совсем немного, месяца два…
    
Я подумала, возможно, и не по любви. Ведь они – богатые иностранцы, а из нашей страны многие хотят вырваться. Хотя я не права, не далее как две недели назад я рассуждала, что замуж надо выходить по расчёту и это единственно правильный путь. Здесь есть дальновидный расчёт. Судя по Полли и её характеру – это идеальная семья. Иностранцы культурные и воспитанные. Ну чем тебе плохи эти женихи? Да стоит мне только захотеть… Может быть, поэтому Полли и сказала о женитьбе брата? – чтобы я задумалась.
    
Заметила, что все гости пьют и почему-то, в отличие от меня, не пьянеют. Я оказалась слабее всех? Когда два брата стали меня уговаривать выпить ещё, отец по-доброму посмотрел на меня и сказал:
– Нет, ей хватит.
– Кирочка, – подсказала моя подруга.
– Киручке хватит.
– Ну почему Киручке хватит? – не унимался один из братьев, но уступил приказу отца…
    
Мне понадобилось позвонить, и я проследовала на кухню. На столе стоял кнопочный телефонный аппарат, а на стене по-английски написаны телефоны и имена. “Деревня! – подумала я. – Несмотря на то, что капиталисты…”.
    
Когда я вернулась, Полли стояла рядом и переводила мне реплики, которые произносились на публику, и иногда переводила, о чём беседовали гости тет-а-тет. Как ни странно, но с русской девушкой пообщаться так и не довелось. Семья Полли почему-то оказывали мне больше внимания, чем другим, может быть, потому что я новичок в этой компании.
    
Два раза гостям предлагались закуски, горячительное стояло на видном месте, мы танцевали. Потом стали играть с малышами, стоял визг и смех. Я не получала удовольствие от возни с детьми, и отошла в сторону. Впервые в жизни увидела знаменитый магнитофон “Сони” – маленький аппаратик с миниатюрными усилителями по бокам. Рядом стояли ещё два магнитофона попроще. На кухне тоже техника.
    
Из разговоров выходило, что всей этой компании совершенно запросто можно съездить во Францию, в Германию или в любую другую страну. Точно так же, как я завтра могу поехать в другой район столицы. Я даже не задумывалась на эту тему, чтобы не завидовать. Просто подумала: “Какие они счастливые! Видят весь мир!”… Полли и раньше рассказывала, что не была всего в четырёх странах. В каникулы она объезжает всех родных, чтобы не обиделись, что не навещает. Сначала едет во Францию, где у тёти завод, потом в Германию, там дядя занимает ответственный пост, является общественным деятелем, его состояние столько-то миллионов, владеет тем-то и тем-то. В Америке живёт двоюродный дядя, который любит Полли больше всех, заваливает подарками. У него детей нет, так она ему как дочь. И вообще, даже если она надумает ехать не к родственникам, то тоже хорошо отдохнёт. У них с туризмом проблем нет. Везде хорошие условия и можно устроиться с комфортом. Это слово я впервые услышала от неё. 
    
Познакомившись с Полли год назад, я стала обращать внимание на публикации об Индии. Прочла, что в стране есть разные касты – низшие и высшие. Они, в свою очередь, тоже делятся по категориям. Несколько раз пыталась спросить у подруги, из какой они касты, но так и не решилась – а вдруг у семьи  недостаточно престижная каста и вопрос может подругу обидеть?
    
…Наконец, пора было ехать домой. Жаль, потому что веселье только начиналось. Я уходила первая из-за того, что жила дальше всех и нет денег на такси. Та категория людей, среди которой я находилась, очевидно, не пользовалась общественным транспортом. Братья уговаривали задержаться ещё хотя бы на часик, но я решила вернуться домой пораньше. Опыт с баром напугал, больше не хотелось рисковать.

Полли сказала:
– Пами и Биту оба хотят тебя проводить, чуть не дерутся – кому идти… Ну всё, Кирюша, он тебя проводит до такси.
– Не надо, Полли! Я что, сама не дойду, что ли?.. Ну ладно, пусть только в лифте спустит, а то лифт не найду…
– Нет-нет, на такси посадит, и поедешь до метро…
– Да я автобусом.
– Ещё чего не хватало! – когда подруга-индианка говорила немного с акцентом истинно русские фразы, становилось смешно.
– Ну Полли, мне, право же, неудобно, cтолько беспокойств.
– Всё в порядке! Мои братья не допустят, чтобы гёрл уходила одна.
Сначала я не поняла, а потом дошло, просто она сказала это слово на нормальном английском языке, а не на том английском, какой мы изучали в школе. Провожал меня Биту и всё время смотрел счастливыми глазами.

Мы вышли с ним на улицу. Парень явно стеснялся, но не мог не смотреть на меня. О чём-то стали говорить, но так друг друга и не поняли. Я только видела его добрые радостные глаза… Мне стало смешно. Но в конце-концов, и его понять можно – беленькие женщины им в новинку, поэтому и нравятся больше, чем смуглянки…
    
Подошли к дороге и остановились. Биту стал голосовать, как иностранец. Кое-как уговорила не брать машину до дома, догадалась, потому что он спросил адрес:
– Дом? Дом? Домой?
– Нет, нет, до метро…
– Домой!!!
– Нет, нет, ноу, ноу! – для пущей убедительности я замотала головой.
Не буду же я ему объяснять, что от улицы Вавилова до Перово рублей 60 будет стоить. Да и зачем?
Остановилась машина.

Мой провожатый наклоняется и говорит таксисту:
– Мэтро-о-у.
“Садитесь”, – кивает таксист. Они с иностранцами предпочитают  разговаривать жестами. Биту открывает дверцу машины, я сажусь и вижу, что и он собирается садиться, подвигаюсь вглубь салона, опять смотрю на него и говорю как диктор, выговаривая каждое слово:
– Зачем ты едешь, Полли сказала, чтобы ты посадил и всё.
    
Он садится в салон, улыбается и берёт меня за руку. То ли ничего не понял, то ли с ней не согласен. Дотронулся до моей руки нежно, легонько. Рука у него трепетная и мягкая. Так трогательно… У  “мэтроу” выхожу, он выходит вслед за мной и церемонно прощается. Биту кое-как приглашает меня ещё раз в гости, больше экает, чем говорит. А потом садится в это же такси и возвращается обратно.
    
…На протяжении всего остального времени, пока не вышла замуж,  каждый раз, когда я звонила и попадала на Биту (почему-то чаще, чем раньше), он, обрадовавшись, здоровался и пытался долго разговаривать. Но кажется, ему даже приятно было со мной просто молчать… Потом я просила позвать к телефону сестру.
    
Подруга как-то сказала: “Биту очень ждёт тебя в гости, приезжай”. Я ссылалась на дела, или они действительно у меня были... Впоследствии он сам стал мне говорить, что хочет увидеться, и куда-то приглашал. Когда это произошло раз в пятый, мне стало неудобно отказывать, и мы кое-как договорились встретиться в метро на Октябрьской в центре зала. Я для верности хотела проговорить это с Полли, но её не оказалось дома. Поэтому встреча не состоялась, мы друг друга не поняли… К тому времени свадьба старшего брата на русской Тане состоялась – одну справляли в России, а другую в Индии. Полли частенько рассказывала про молодых.

Я продолжала встречаться с Сашей, но иногда думала о Биту.  Если бы я была заинтересована в браке по расчёту, более подходящую партию трудно себе представить… Во-первых, они богаты. Во-вторых, иностранцы, а в-третьих, он молодой. Последнее обстоятельство тоже приятно, поскольку браки с большой разницей в возрасте в последнее время стала воспринимать спокойно. Думала, что если встретится серьёзный и обеспеченный человек лет на 8 старше, я выйду за него. Да, да, на 8! Раньше пятилетняя разница казалась пропастью и чуть ли не другим поколением. Как с мужем разговаривать, как вместе слушать музыку, если говорить будем на разных языках? У него было другое время, и я его не пойму.

А тут молодой, те же вкусы и интересы. Ещё нравилось, что он симпатичный. Ну, а не нравился рост, на высоких каблуках я выше его, это ужасно и придётся забыть о каблуках вообще. И совершенно непонятно, почему живя столь продолжительное время в России, он так и не освоил хотя бы азы русского языка. Пугало то, что Биту смуглый. И ещё – что, вероятнее всего, лет через пять придётся уехать в Индию навсегда. А это всё-таки не Европа, социалистический лагерь, а другой конец света, туда-сюда особо не наездишься. И буду я жить в далёкой Индии совершенно одна: ни подруг, ни родни. Жутковато. Выучить язык смогу, с удовольствием погружусь в историю замечательной страны и замечательной не только потому, что нравилась индийская подружка, одновременно такая простая и необыкновенная, и не только потому, что люблю с детства индийские фильмы, как, впрочем, и вся наша страна, в этом вопросе я не оригинальна.

А ещё и потому что я – Стрелец, мне интересно всё иностранное, с удовольствием изучаю другие страны и континенты, люблю путешествовать хотя бы и с книгой в руках, и у меня есть способность к контакту с иностранцами. Кстати, в гороскопе написано, что у Стрельцов замужество связано с людьми издалека. По всему видно, что Биту совпадает со мной почти по всем параметрам, только вот Индия очень далеко и страшно уезжать из России навсегда. 
    
Лет через семь узнала, что в Индии разрешено многожёнство. Но при условии, что муж богатый и в состоянии обеспечить двух жён (или трёх) и всех детей. Я удивилась. Значит, если бы я, предположим, вышла бы замуж за Биту, то лет через пять-семь он привёл бы вторую жену. А я такая ревнивая! Нет, с моим русским характером это невозможно. Никакие бриллианты в таком случае не нужны. “Правильно сделала, что не стала заваривать кашу, – подумала я. – А то любовалась на их любовь и лезла бы на стенку”.
   
Но самым главным аргументом “против” было то, что пострадала бы честь семьи и родителей выгнали бы с работы. При поступлении на работу я давала подписку о том, что нельзя общаться с иностранцами. Такую же подписку давали родители. Ещё не так давно было время, когда они запрещали мне мечтать о розыске в Америке братьев и сестёр…

Не зря я боялась. Телефонные звонки к Полли прерывались странным образом, иногда раза по два за разговор, а на протяжении всей беседы раздавались какие-то щелчки. Однажды мне понадобилось что-то срочно сообщить Полли, и я рискнула позвонить от Иры. И тогда соратники железного Феликса незримо, но властно встали на моём пути. Боец невидимого фронта после нескольких пустяшных фраз девчоночьей болтовни, сказал тоном, не терпящим возражений: “Положите трубочку”.

Техника в КГБ на высшем уровне, блюститель железного занавеса находился как будто рядом со мной, так хорошо его было слышно. Я сразу догадалась, кто это, и – чего греха таить – струхнула. Но принципиальное возмущение, тем не менее, прорвалось, и я сделала вид, что ничего не поняла и мы продолжали беседовать. Тогда молодой человек сказал самым настоящим железным голосом:
– Девушка! Положите тр-рубочку!
   
В его голосе я почувствовала угрозу и сдалась. Наскоро простившись с подружкой, положила трубку и минут пять сидела, не шелохнувшись. Щёки горели. Мне было стыдно, как школьнице, которую застали за каким-то неблаговидным занятием, ведь я патриотка и воспитание советское. Потом пришёл испуг, что могу поставить под удар семью подруги, наверняка службы зафиксировали номер. Поэтому я сразу же рассказала ей о казусе. Хладнокровная Ирина предположила, что это всего лишь мои фантазии, никому не нужны мои разговоры, в Комитете люди занимаются серьёзными делами, а не такой ерундой. Осталась довольна реакцией подруги, иначе бы места себе не находила и чувствовала себя виноватой. Но за последствия, тем не менее, переживала.
    
Успокоиться не могла ещё неделю и ждала вестей от Ирины. “Неужели у нас настолько богатая страна, чтобы держать дармоедов? Как стыдно перед иностранцами, нельзя же быть такими дикарями. Зато пропаганды и лозунгов на каждом шагу об интернационализме и дружбе народов – навалом. Попытки провоза контрабанды нужно пресекать; шпионов много и учёным нужно быть бдительными с документацией, но… серьёзные дяди из Комитета Государственной Безопасности, чем вам мог помешать девчачий разговор об учёбе и кино, обычный разговор двух подружек?”. Политики мы никогда не касались, я это для себя решила с самого начала. Хотя не скрою, меня волновал вопрос, как выглядит СССР со стороны, глазами других стран и всего мирового сообщества. В принципе, при наших редких встречах (не по телефону, разумеется), я могла бы заговорить на эту тему. Но данное себе обещание, тем не менее, держала.
    
Итак, понятно, чем бы могли закончиться мои встречи с Биту. Я и так закомплексована предками и они чуть ли не ежедневно дают понять, сколько делают для меня, сколько я создаю проблем, и за ту тарелку супа, которую наливает мама, я не расплачусь с ней до конца своих дней…
   
    
С Полли я познакомилась год назад на индийской выставке в Москве. Это была первая самая крупная выставка иностранного государства. За два дня я не успела охватить 100 павильонов, но на третий день съездить туда у меня не получилось. Многие стремились на выставку ради сувениров, которые щедро раздавали представители индийских фирм. Но меня привлекала, прежде всего, сама страна. Вообще, Индия для советских людей – это праздник. Все влюблены в индийские фильмы – яркие, музыкально-танцевальные, с закрученным сюжетом.

Вырваться на выставку я смогла только на предпоследний и последний день её работы. Понятно, что к этому времени все работники выставки устали, подарков нет, и вполне вероятно, выставку свернут во второй половине дня, не дожидаясь вечера. К тому же таких как я задержавшихся, будет немного. И действительно – буквально через час после моего приезда в последний день немногочисленный народ стал рассасываться, и я бродила, как лунатик, среди пустых павильонов. На выставке я задержалась до самого конца, когда павильоны начали уже закрываться.

Я вошла в очередной из них и стала просматривать стенды. Полли вышла из дверей внутренней комнаты и спросила на очень хорошем русском языке: “Вы хотите получить сувенир?”, на что я ответила: “Нет, я просто смотрю ваши экспонаты”. Наверное, она удивилась ответу, потому что народ прямо ломился за значками, буклетами, вымпелами и другой зарубежной символикой. Для меня же главной была информация. Если есть возможность получить подарок, то я не откажусь. Но стоять в очереди за стаканчиком пепси-колы или значком, мне кажется смешно. Вообще весь этот ажиотаж за бесплатным подарком представляется мне унизительным.

После отказа от выставочных презентов, девушка, тем не менее, вернулась в закрытую зону павильона и вынесла мне оттуда подарки. Я засмущалась таким пристальным к себе вниманием, что, наверное, Полли озадачило. Не получив взамен восторга (я просто поблагодарила), она почему-то захотела ещё больше меня удивить и завязала со мной разговор. “Вы знаете, у нас были красивые календарики, может быть, они остались, надо спросить у брата, пойдёмте, спросим”. “Спасибо, спасибо, не беспокойтесь”, – пыталась я урезонить не в меру активную иностранку, но она упорно стремилась и дальше меня чем-то облагодетельствовать.

Можно сказать, она поставила меня в неловкое положение – моих отказов не воспринимала и всё больше вовлекала в круг своего общения, который даже стал распространяться на всю её команду. Я отказывалась заходить во внутреннюю комнатку, но она настояла. Очень стесняясь чужих людей, тем более, иностранцев, я прошла в просторную гостиную с двумя диванами и журнальным столиком. Полли долго искала мне сувенир, раза два из внутренних покоев выходили люди и интересовались, кто зашёл в их апартаменты. Суетилась Полли много.

Когда мы прощались, она вызвала меня на разговор, всячески пытаясь меня удержать. В результате общения она узнала, что я учусь в МГИК. А сама она оказалась студенткой МГУ. И постепенно при разговоре мы вышли на дискотеку МГУ. Она сказала, что часто там бывает, и можно было бы как-нибудь пересечься, раз я тоже её посещаю, и она подарит мне в память о выставке что-нибудь существенное, попросила, чтобы я дала свой номер телефона. Когда я сказала, что у меня нет телефона, чуть замявшись, и даже не спросив родителей, всучила мне свой телефон. С тех пор я звонила ей раз в полгода – поздравить с Новым годом и с 8 Марта.

Заинтересованность во мне брата Полли продолжалась и дальше. Позже встречались вместе с Полли на сеансе в кино, где он тоже был, и на дискотеке МГУ. Языковой барьер не давал возможности общаться свободно. Но Полли мне совершенно конкретно говорила, что он в меня влюблён и у меня есть вероятность выйти за него замуж. Полли сказала, что у индийских ребят белые девушки в приоритете. Мы для них – диковинка. Но я колебалась в отношении дальнейших встреч, не говоря уже о каких-то серьёзных планах, потому что ребята вообще никак не говорили на русском, были невысокими и худенькими, а также слишком смуглыми.

Если заглядывать дальше, то после брака с иностранцем дети мои уже будут метисами, и вдобавок ко всему, оказаться одной в далёкой Индии без родных и подруг – вообще немыслимо. Взвесив все факты, я сознательно избегала более тесного общения с Биту. Хотя прекрасно понимала значимость момента – отец Полли принадлежал к высокой касте купцов, он был торговым представителем при МИДе. Благодаря и его деятельности в том числе, в последнее время у нас появились в продаже индийские красивые постельные комплекты, которые трудно купить (как, впрочем, немецкую и болгарскую обувь, венгерские платья, французскую пудру “Ланком”, японские куртки и зонтики).

Чем дальше продолжалась наша дружба, тем Полли завлекала в свои сети всё больше и больше. Полли намекала о том, что они принадлежат к элите индийского общества, богаты и могут себе позволить бриллианты, очень дорогие сари в стоимость автомобиля и путешествия.