Как бы загодя знать

Виктор Матюк

Мне бы загодя знать

Мне бы загодя знать полгода назад, с кем ложиться в кровать
И на чьих лаврах почивать, дождь и град уничтожают талант,
Камнепад с небес, потерян к творчеству всякий интерес,
Зловоние и смрад мне сулят множество иных преград!
Куда идти? Куда от них сбежать? На ком злость свою срывать?
Водная гладь сулит новый контакт с одной из статных баб,
От неё исходит дивный аромат, любовная игра в глухие дебри завела
Моложавого орла, он – поклонник Христа, у него светло-голубые глаза,
Однако этот проныра и гад не намерен долго ждать, когда исчезнет пустота
В страждущей душе, он был верен року и судьбе,
Однако точно не знал, что на грешной земле
В тишине и во мраке заточения
В летаргическом сне приходят вещие сновидения!
По воле проведения в краткое мгновение возникает творческое озарение, 
Ты вновь готов пойти на всё, только бы сокровенные мечты
Не были под толстым слоем грязи погребены!
Не подобает невежде жить, как прежде,
Он не будет ходить по речным перекатам
И холмам горбатым, не станет свататься к девицам знатным и богатым!
Зачем? Устав от женской ворожбы, он оставил лазейку для судьбы,
Пусть теперь она, лишившись полночного сна, по сусекам скребёт
И подходящего момента ждёт, хотя у неё дел невпроворот!
Любовь и разлука – странная штука, она сулит муки,
Долу опускаются руки, но губы продолжают вспоминать
Шальной любви терпкий, но приятный аромат! Вот так – иначе никак!
Ему бывшая подруга влепила оплеуху, эта сука не ведала испуга ни в чём,
Она входила без стука в чужую опочивальню и бросала в лицо кольцо обручальное,
Зрелище печальное пригвоздило грешника к глухой стене, любовь ещё таилась вовне,
Но в огромном окне в кромешной тьме мелькнуло дивное и нежное ведение,
Камни преткновения убраны со скользкой и узкой тропы, неужто мы
Объелись белены, когда ходили к будущей тёще на блины?
С виду – скромны и непогрешимы, не пройти бы мимо
Вотчины любимой, там рядом с горящим камином,
Укрывшись самотканым полотном,
Сидело юное божество,
Оно само  за кулисы сцены пришло,
Чтобы с пеной у рта доказывать самой себе,
Что пока она ещё в цене, страсть не должна перегореть вовне!
Не за порогом осень, господа, на голове седая проседь, будто святая вода,
Не велика беда: черпать воду дырявым решетом,
Стынь за открытым настежь окном,
В мире земном свирепствует бурелом,
Ржавчиной покрыт никель и хром,
Твёрдый мужской взгляд пристально зрит
На золотой наряд молоденьких осин и берёз,
Ему больно и стыдно до слёз,
Он свой возраст никогда не принимал всерьёз! Что посеешь, то пожнёшь!
Былое время не вернёшь! Сегодня днём и ночью хочу увидеть воочию,
Чем же потчуют грешников в раю? Каменные глыбы в памяти ворочаю,
Кряхтя, снимаю пласты земли с прожитого жития, много дыма, но мало огня,
Вдаль уходит узкая стезя, едва видна её низкая и скользкая колея, 
Рядом с ней тропа размытая, толстым слоем пепла покрытая,
Там грязь и болотная тина, по ней ходит скотина!
Печальная картина с омерзительным запахом никотина,
С одной стороны, - огромная льдина, с другой – махина
Размером в несколько аршинов из ежедневной рутины,
Невдалеке огромная дубина – тяжелее чем гильотина,
И серая постройка деревенского сортира!
Жизнь – не малина, она – не халва,
Наевшись досыта, путаешь слова
Святых молитв, ты – не брит, зато ты - прям и чист душою,
Тебя тошнит от аромата людских нечистот,
Переходишь вброд через тину дымящихся болот, 
Но оказавшись на мели, зришь, что вдали пришлые люди сплели
Из молодой лозы странные на вид шалаши!
Голову опустив на хилую грудь,
Решаешь - продолжить путь,
Ведущий в никуда! Там стезю покрыла полынь-трава,
Там ноги вязнут в сыпучий песок, топчешься с пятки на носок
Перед тем, как отрешиться от всех проблем, тебе же лень уходить в тень,
Тогда зачем чужой удел влачить и под чужом каблуком не жить,
А только жалобно выть, подобно бездомному псу,
Брошенному в дремучем лесу хозяином на погибель!
Твоя временная обитель холодна, ты её давно возненавидел,
Ты же своими глазами видел кровавый беспредел
И груду безжизненных тел, брошенных в огромное кострище,
Толпа голодных и обездоленных нищих долго не отходила от пепелища,
Там ни воды, ни тепла, ни скудной пищи, ни крыши над головой,
Неужто род людской уже смирился со своей каторжной судьбой?
Тюремные годы будто вешние воды промывают тропы для всеобщей свободы,
Пока же её истоков не видно, больно и стыдно, глядя на земную тишь,
Вспоминать о временах плохих: не украдёшь, с голоду помрёшь,
Всех в лагеря не усадишь, со всеми врагами не поладишь!
Вольные птицы с радостью покидают мрачные темницы,
Судьба-плутовка готова идти на любые уловки,
Только бы изгибы жизненной тропы
Чётко представляли все рабы,
Согбенные в три погибели, они едва выжили за высокими стенами,
Их власти сковывали цепями, унижали матерными словами,
Они же отвечали собственными стихами на все унижения!
одна надежда на Всевышнее Проведение!
Пока горит в душе свеча, подбирай слова,
Обращённые к толпе, она привыкла жить в суете,
И видеть яркий свет в чужом окне!
Истина святая над адской бездной долго блуждая,
Подошла к мрачным застенкам земного рая,
Там жизнь совсем другая:
Ни лязга пут и оков,
Там не слышно матерных слов!
За высокую непреодолимую ограду не прошмыгнуть,
Ногами могут пнуть в болезненную грудь, ударить в глаз или в пах,
Там воздух бездушностью пропах!
За каменной оградой веет прохладой и губной помадой,
Там за каменной стеной царит всеобщий душевный покой!
Человек святой пытается развеять туман густой на булыжной мостовой,
Он – изгой, он – мученик страстей, его судьба гонит взашей!
Его место в пустыне, там нет ни подлости, ни зависти в помине,
Правду люди говорят, что годы летят, как ливень и град,
Ты был бы рад любить и торжествовать,
Заметив кудри золотые!
Годы молодые канули в Лету, ты в лагере долго сидел на диете,
На свободе все эти годы голодали жена и дети, кто за это ответит?
Звук пустой пролетел над толпой, как выстрел холостой, времени жаль,
Нахлынувшая тоска и печаль пронзили стареющее чело, как нож полотно!
Не всем дано обладать талантом, легче быть дилетантом, осуждая атлантов
И презирая народных талантов! За их спиной невидимый рюкзак с чужими заботами,
Распрями и семейными склоками, возраст давит на плечи, затихают пылкие речи
Только под вечер, когда студёный ветер задувает горящую свечу,
Ты как на духу исповедуешься богу своему,
Слова звучат ложно и притворно,
Им доверять невозможно!
Эти вечные странники
Плывут по земному кругу,
Что-то шепчут друг другу тихо на ухо,
Эта безотрадная жизнь коснулась даже их!
В этот благословенный миг колокольный перезвон затих,
Среди мириад звёзд ночных дивный образ ангела возник,
Тут же к нёбу прилип болтливый язык, он уступать никому не привык!
На склоне уходящих в небытие лет душа замирая ждёт брезжущий рассвет,
Солнечный свет пронзает ночные тени, исчезают сомнения,
Даже камни преткновения на узкой и скользкой стезе
Уже не принадлежат самим себе! Что же надо голытьбе?
Неужто она крест поставила на собственной судьбе?
Жизнь накажет и рассудит, всем по заслугам воздаст,
И предоставит дерзкий шанс: за поражение взять реванш!
Где бы мы не оказались, с кем бы безрассудно не общались,
Всё осталось в былом, значит не стоит говорить вслух ни о чём,
В руках толстый пакет и на нём печать окрашенная сургучом,
Просторечные надежды тотчас исчезли, как дивный сон,
Осталась злоба открытая и клевета ядовитая, жемчугами обвитая!
Когда же чаша злословия была испита до дна, тогда страждущая душа,
Едва дыша, прошлась по лезвию обоюдоострого ножа вблизи родного шалаша!
Не сужу никого я строго, нам судьба дана от бога,
Нам многое дано, мы же все живём грешно,
Нам всё равно: на сердце грустно или смешно,
В радости и в горе - нам море по колено,
Истина шефствует степенно по пустынным перекатам и холмам горбатым!
Мне жизнь иная по душе, нужен мир и покой в шалаше!
Мне бы загодя знать, на какие грабли можно наступать,
Чтобы опосля не мучиться от болей и сильно не страдать?
Япона мать, появилось такое чувство, что искусство безыскусный речи
В жизни человечьей появилось после чреды бытовых увечий!
Осень наступала, на дворе похолодало, тащишь на себя стёганное одеяло,
Тепла мало, тело замерзало, оно мощь и силы теряло,
Внутри него свеча не горела, она едва тлела
В пол накала, жизнь затянулась, прежняя стать пошатнулась,
Господа, куда же нас всяк час гонит судьба?
Под чьи жернова? Зачем мне изгнание из родимых мест? Почему мой протест
Воспринимается будто гротеск на великодержавную решимость и честь? 
Они связаны между собой лыком, куда ты бабе не тыкай,
Как ты бабу в койке не ворочай, член всегда ****ы короче!
Между прочим, все мы дрочим, когда очень сильно хотим
К себе приблизить зловещий интим, мы за ценой не постоим! 
Ярость в груди клокочет, мужик днём и ночью бабу хочет,
Его стебелёк – не прочен, былое величие ропщет,
Его жизнь тем горше, чем детородный член твёрже и толще!
Ему бы воззриться вчуже, как его баба с чужим мужем
Наивно и неуклюже на сеновале дружат,
Друг друга душат и грешат,
Дым и чад вылетают тотчас не вникая в мелкие детали через мрачный чердак!
Никак не доходит до баб ниспосланная с небес благодать!
Любая прибыль – на погибель, дверь в заветную щель снята с ржавых петель,
Вот такая канитель в дождь и в мороз, несносная привычка: в минуты разврата
Вспоминать ёмкие цитаты известного философа Сократа! Происходит смычка
Двух горемычных тел, их цель – насладиться, ложась в постель,
Баба – не модель, с ней одна канитель, то она собьёт прицел,
То ей не понравится твердь члена,свисающего до колена,
Уж лучше смерть, чем на склоне лет
Входить в глубокий и влажный тоннель, оставаясь не удел!
Взрыв страстей просрочен, вход в щель был неточен,
Всему виною глубокая осень и седая проседь на висках,
Входишь впопыхах, не соизмеряя размах удара промеж глаз,
И чувствуешь, как злость, будто в горле кость, пронзила чело,
Небо раньше выглядело светло, ныне померкли древние святыни,
От твоей богини исходит уныние, небосвод синий с запахом полыни
Вовеки и отныне потчует чувство гордыни только надеждами пустыми!
Не вникая в мелкие детали, не пытаюсь никому читать истоки морали,
Мы растеряли всё, что было тысячелетиями в памяти взращено,
Оно кануло на самое дно огромной полыньи,
Благость осталась в тени! Коротки жизни дни,
Как резину не тяни, без людской болтовни
Никак не обойтись, проходит жизнь, проходит всё,
Назад не возвращается никто! Мысли на разных орбитах
Рассуждают фразами, избитыми о собственном быте,
Извините, если кто в обиде, можно обидеть любя
Не только себя, но и малое дитя!
Вдруг в окно постучалась старость,
Не думалось и не мыслилось,
Однако так сталось, старость и усталость
В грешную плоть без спроса вошли, выйти забыли,
За собой двери закрыли на железный засов,
Ты же к роковой встрече пока ещё не готов!
Что случилось, то произошло, опалено одно крыло, второе - мертво,
Наконец-то дошло, что будущее искажено, трудно описать его,
Если трава пожухла, жутко на душе,
Неужто пришло время ставить крест на своей судьбе?
Сожжены мосты за собой и под собой, ты – изгой
В авторской среде, кто-то ездит на коне,
Кто-то на осле, большинство ходит пешком,
Судьба делает ход конём, вот и новый облом и ты - главный герой в нём!
Тебя жгут калённым железом, борьба с бесом покрыта завесой тумана,
Жизнь выглядит наивно и странно! Дожив до седины, мы огорчаться не должны,
Былое канет во мрак, ТЫ ВЫКАРАБКАЕШЬСЯ КОЕ-КАК ИЗ СЕМЕЙНЫХ И МИРСКИХ ПЕРЕДРЯГ,
СВОЮ БОЛЬ НИКАК НЕ УЙМЁШЬ, ЧТО ПОСЕЕШЬ, ТО ПОЖНЁШЬ, РУБАХУ НЕ РВУ НА СЕБЕ,
ПОТОМУ ЧТО ПРИВЫК К ЗЛОВЕЩЕЙ МОЛВЕ, ОНА ГЛАВЕНСТВУЕТ ВЕЗДЕ!
ПЫТАЮСЬ НЕ ДУМАТЬ О ТОСКЕ УГРЮМОЙ И ЗРЯ НЕ ПОДНИМАТЬ ШУМА,
ЖИЗНЬ В МИНИАТЮРЕ ТАКАЯ ЖЕ, КАК У ВСЕХ,
СОТКАННАЯ НА СКОРУЮ РУКУ, ТО ЕСТЬ НАСПЕХ
ИЗ ОШИБОК И ПОМЕХ, ПОДНЯТАЯ НА СМЕХ, ЗАТО ДУША,
РАСКРЫТАЯ НАСТЕЖЬ, КАК ВХОДНАЯ ДВЕРЬ,
ПЫТАЕТСЯ ПРОНИКНУТЬ В ЦИТАДЕЛЬ ГРЕХА,
СОГРЕШЕНИЯМИ ПЕРЕПОЛНЕНА СУМА, СХОДИШЬ С УМА
ИЗ-ЗА ОБЫДЕННОГО ДЕРЬМА,
ШАТАЕТСЯ ТВЕРДЬ
ПОД ГРЯЗНЫМИ САПОГАМИ, ТЫ МАШЕШЬ РУКАМИ,
ЕДВА ШЕВЕЛИШЬ ГУБАМИ, СЛЁЗЫ ЛЬЮТСЯ РУЧЬЯМИ,
НА ДУШЕ ПАРШИВО, МНОГО НЕГАТИВА ВОКРУГ, НЕУЖТО ЛЮДИ ВРУТ,
ЧТО МУЖИКИ ТОЛПАМИ МРУТ, ПОПАВ ПОД ОГРОМНЫЙ БАБИЙ КАБЛУК?
Водка без пива – деньги на ветер, будет испорчен прекрасный вечер,
Стряхиваешь пепел с гаснущей сигареты вблизи старого табурета,
И ждёшь ответа от проблеска яркого света, вынырнувшего из тьмы,
Увы, крики братвы, как свист стрелы, выпущенной из тетивы старинного лука, 
Жизнь превращается в муку, долу опускаются руки, в толк не идут науки!
Приморили суки, приморили, погубили молодость мою,
Неужто жизнь в раю, которую боготворю, подобна старому коромыслу?
С этой мыслю постель расстилаю и в прятки с судьбой до рассвета играю!
Приятный запах глубоко вдыхаю и души в любви не чаю,
Никому не компостирую мозги, делаю жалкие потуги
При жалобном вое пурги и вьюги, чтобы даже дураки
Не рвали грешную душу на куски,
И не воспринимали в штыки
Слова бывалого мужчины,
У него есть веские причины
Спокойно дожить до кончины
В компании постаревшей балерины!
Нелепая стезя осталась позади, впереди, как головой по сторонам не крути,
Не видно ни зги! Жизнь пошла на перекос, пролито немало горьких слёз,
Кто-то врагам донёс, что божий раб здоровьем ослаб,
В душе – золотая осень и листопад, на голове – проседь,
Дело - дрянь, на дворе – рань, на стезе то яма, то ухаб,
Ты ничему давно уже не рад, слабость - в ногах,
Словоблудие - в речах, эскулап готов орать
На всю округу, что его жизнь близится к закату,
Тайные враги предприняли атаку даже на то,
Что в бореньях обретено! Вертится судьбы веретено,
Измученное дорожной пылью и зловещей тоской,
Пришлось своё чело окропить женской слезой,
Дабы обрести временный покой!
Бог ты мой, жизнь выглядит неприглядно,
Непонятно почему нет дела никому к делам своего земляка,
Седовласого мужика, прибывшего издалека в забытые богом края!
Всевидящий глаз напоминал ему не раз, что страсть и власть могут погубить,
Одарить и убить, надо бы Гордиев узел топором разрубить
И напрочь забыть о дрязгах земных!
Что толку от них? Люди разные, как небо и земля,
В этом кроется вся боль и радость моя,
Иллюзия вечной любви стремглав исчезла в горной стремнине,
От неё не осталось в помине ровным счётом ничего, преходяще всё!
Обиду на общество можно было заранее предвидеть
Не хранить её для вида, а озвучить толпе, пусть знают все,
Что на жизненной тропе сочувствие мелькнёт вдалеке,
И сразу исчезнет за близлежащим углом,
Судьба тотчас сделает ход конём,
Слёзы прольются наземь ручьём, плоть обожжёт огнём,
Рок попытается сгноить тебя живьём, мы же сами интриги плетём!
Зачем врать самим себе, что нам написано на судьбе: жить в старой избе
И ходить в тряпье, склонив голову в мольбе, пусть толпа завидует нашей худобе,
Зато святость таится вовне, а на письменном столе - гора из рукописных текстов,
Сотканных из фраз и слов, над головой есть ветхий кров, в душе царит любовь,
На что бы мне позариться, глаза при виде статных баб во все стороны разбегаются,
На ловца и зверь бежит, не время стариться, не время грустить, надо жить
И себя лишний раз не казнить, что странный быт тащит мысли вниз!
Есть риск, что жизнь во глубине сибирских руд,
Вдруг сбросит с головы босяцкий картуз
И ты лишишься высоких чувств,
Не потому что лопух,
Твой дух вот-вот испарится, как сизый дым,
Он исчезает следом за мраком ночным,
Ты встанешь на дыбы, почувствуешь запах свежескошенной травы,
Увы, грехи не прощены, зато шорохи слышны, деньги требуют тишины!
Все мы – грешны, где-то под небом голубым белоснежный ангел проплыл,
На краткий миг он застыл над бедным жилищем моим и испарился, как дым,
Не поклонившись остальным, здоровым и больным, богатым и простым!
Звук пустой исчез за согбенной спиной, покрытый тайной ледяной,
До истины рукой не дотянуться, можно упасть и поскользнуться,
И умом рехнуться! Пока мысли в изгнании, ни годы, ни расстояния
Не добились от них покаяния за свои страсти и чуждые нам страдания!
Ребяческие дни исчезли тени минувших лет, в памяти остался жалкий бред
От распрей, склок, дрязг и невыносимых бед,
Слушать никого в оправдание своё не хочу,
Уж лучше лишний раз промолчу,
Чем что-то сгоряча скажу впопыхах,
Бытовой страх давно исчез впотьмах,
Грудь вся в грехах, как небо в облаках!
Вижу неподалёку, за спиной и сбоку едва заметную тревогу,
Раньше сроку грешник истину постиг, не принял постриг
В старинном монастыре, оставшись наедине
Где-то в глубине своего сознания
Совершил покаяние,
Оно с людьми сближалось осторожно,
Забыть те краткие мгновения невозможно!
От раскаяния толку мало, всякое в жизни бывало,
Оно в глубине души долго созревало, а когда его прорвало,
Пошла такая грызня, что пришлось принять сотку коньяка на коня!
Система лжи и насилия ведёт к половому бессилию,
Из-за изобилия таинственных встреч
И моложавых невест, меняется твоя зажигательная речь, 
Она должна внимание девиц к себе привлечь!
Мир не настолько плох, чтоб подводить печальный итог,
Свалившись с ног на старый протёртый до дыр матрац,
Божий раб сполна осознал, что здоровьем ослаб,
Однако ока его душа не устала любить проплывающие облака,
И перо ещё держит дрожащая рука, он пишет вздорные слова
Про болотную слизь и скользкий карниз,
Его молодецкая прыть лихо катится вниз!
Оглянись, проходит жизнь,
Постоянное нытье её спешно увлекло
В тревожную даль, там тоска и печаль,
Там лёгкий дым, глубоко под ним прячется интим!
С него слетает грим, он – легко раним,
В совокуплении рифм – весь трагизм
Земного бытия, там скользкая стезя
Вложила в авторские уста странные на слух слова:
«Не всё под=ходит ко всему, судьбу не переиначишь,
Себя пожуришь, с друзьями посудачишь,
И новыми вехами свой путь обозначишь!»
Пожуришь будничную жизнь, теряющую смысл,
Заплачешь, слезу от прохожих спрячешь,
Вскользь вспомнишь об удаче,
Попытаешься закрыть огромную брешь в страждущей душе,
Оставшись наедине, в кромешной темноте и пустоте,
Разопнёшь себя на кресте, приблизившись к последней черте,
Уляжешься в постель, послушаешь соловьиную трель,
Вновь в душе – оттепель, там весенняя капель!
Тьма – недвижима, ты пишешь без нажима слова,
Одержимые похотью к близости с кровожадным волнением, зачем?
Всё – тлен! Всё – суета! Мутная волна и горячая слеза затмили глаза,
По ним кровь ручьями когда-то текла,
Зато обнажённые тела алкали любовь и страсть!
Карта в масть, как бы с высокого коня не упасть
И заживо не пропасть в кромешном аду,
На судьбу не грешу, живу на то, что бог подаст, иного не хочу желать!
В углу стоит железная кровать, мне бы завтра на ноги встать,
Не болеть, не горевать, больше не желаю ничего знать
О дальнейшей стезе, буду брести по каменьям,
Вдыхать испарения мутных вод,
Приходит срок, когда слова,
Как дождевая вода, вылетев изо рта, исчезают на небе,
Как в безлюдной пустыне бесследно испаряется вода!
Нет мыслей ни о воде и хлебе, лежишь в постели,
Звучат соловьиные трели, но кто-то над тобой уже читает молебен,
Открываешь глаза шире, и стремглав растворяешься в бесконечном эфире!
Жизнь растранжирена, расточена, она радостей была полна, будто чаша с вином,
Нынче тишина за открытым настежь окном, вдалеке колокольный перезвон,
Не печалит душу он!  Его сопровождает женский стон, жизнь понемногу
Отходит к богу, пока же хилая грудь дышит чуть-чуть, кто-то стучит по барабану,
Прошлое исчезает в сизом тумане! Ангел бьёт по плечу, я же ничем не обязан ему,
И потому из последних сил ору: «Уходить отсюда не хочу!
Пока живу, надежду питаю, что новый прилив сил обретаю,
И облегчаю участь свою беспробудным сном,
В доме пустом всё перевёрнуто кверху дном, хотелось бы ещё пожить,
Нельзя заново соединить порванную нить, соединяющую даже то,
Что в борениях обретено и вот всё падает на самое дно глубокой полыньи!
Жаль, что коротки жизни дни, а прелестные мечты всегда остаются в тени!
Жизнь не прожита напрасно, не всё было так ужасно, как кажется,
Катится Фортуны колесо по холмам горбатым и речным перекатам,
Взор направлен туда, где всегда от греха трещали господские закрома!
Ты подобен улитке, едва ползущей по бетонной плитке
Навстречу роковой черте, там вспыхнет солнце ярче,
Подобно путеводной звезде, она же смотрит с язвительным упрёком
Всевидящим оком на божьего раба, он встал у огромного креста
И застыл в ожидании собственного покаяния в день Последнего суда!

г. Ржищев
22 октября 2025г. 12:49