Связанные судьбой. 19

Каждую пятницу, словно по волшебству, они устремлялись в гости к Божене. Мария Сергеевна тоже стала завсегдатаем этих поездок к свекрови. По пути они навещали Сан Саныча с Надеждой Ивановной и, не терпя возражений, уговаривали их присоединиться к весёлой компании. Божена, словно радушная хозяйка из сказки, всегда с нетерпением ждала их приезда. Каждую пятницу её терем наполнялся ароматом свежей выпечки, ведь она пекла пироги да пирожки, создавая атмосферу тепла и уюта.
С приходом вечера, когда воздух ещё хранил тепло уходящего дня, они неспешно выходили на просторное крыльцо и под тихий шёпот сумерек, наслаждаясь ароматным чаем, провожали взглядом багряный закат. А когда небо хмурилось, и за окном бушевала непогода, Божена доставала из шкафа старинное лото. За столом, освещённым мягким светом лампы, разгоралась азартная, но уютная игра, скрашивающая долгие часы ненастья.
Маруся уже четвёртый месяц
носила под сердцем новую жизнь. Животик её едва округлился, словно намёк на грядущее чудо. Однажды, бредучи по улицам города с Марией Сергеевной, она столкнулась взглядом с цыганкой, возникшей словно из ниоткуда. Долгая, пронзительная тишина повисла между ними. Лицо Маруси тронула бледность, когда в памяти всплыли слова, когда-то брошенные этой женщиной, но свекровь, словно почувствовав неладное, поспешила увлечь её к ближайшей скамье. Когда Маруся вновь обернулась туда, где только что стояла цыганка, от неё не осталось и следа, словно видение растворилось в городском шуме. Присев на скамейку, Маруся ощутила, как робкий румянец крадётся к щекам, разгоняя бледность, а испуганное сердце постепенно стихает. Свекровь, с материнской нежностью, погладила её руку, пронзительным взглядом пытаясь прочесть смятение на лице.
- Что случилось, Марусенька? Плохо тебе? - голос её звучал тихо, но в нём звенела неприкрытая тревога.
Маруся выдавила слабую улыбку, надеясь скрыть волнение, но в глазах, казалось, всё ещё плескался отблеск пережитого страха.
- Просто немного голова закружилась, - прошептала она, стараясь убедить больше себя, чем свекровь.


Мария Сергеевна, однако, не поддалась обману. Она уже успела прочувствовать Марусю, её настроение, как отголосок собственных дум.
- Не лукавь, дочка. Я видела, как кровь отхлынула от твоего лица, когда ты узрела эту… эту ведьму.
Маруся обречённо вздохнула. От проницательного взгляда свекрови не укроется ни единая тень.
- Она… она как-то обронила, что Гор в неоплатном долгу передо мной, сам того не ведая. А потом заявила, что он уже искупил его, избавив меня от страшной участи, и теперь мы квиты. Что она имела в виду, мама?
Мария Сергеевна, нахмурив брови, задумчиво внимала каждому слову, пытаясь уловить ускользающий смысл.
Крепко обняв невестку, словно желая укрыть от всех бед, она ласково прошептала:
- Не забивай голову этой чепухой! Слова - лишь шелуха, и только нам решать, позволить ли им пустить корни в наших душах. У тебя любящий, заботливый муж, который пылинки с тебя сдувает. Выбрось эту ерунду из головы и думай только о хорошем.
Она взяла Марусю за руки, её взгляд - прямой и пронзительный - словно искал ответа в самой глубине её души.
- Ты счастлива, Машенька?
- Очень, - отозвалась Маруся, и улыбка озарила её лицо тёплым светом.
- И будешь счастлива, - с уверенностью произнесла свекровь. - Никому не позволяй, слышишь, никому, а уж тем более каким-то цыганкам, сеять в твоём сердце смуту, тревогу и сомнения в твоём муже.
Маруся задумчиво кивнула, соглашаясь с каждым её словом. После недолгой прогулки они почувствовали голод, и Мария Сергеевна предложила зайти в небольшой ресторанчик неподалеку.
- Я позвоню Гору, вдруг он сможет к нам присоединиться? - предложила Маруся.
- Позвони, почему бы и нет? Вдруг он уже свободен? - поддержала её Мария Сергеевна.
Услышав звонок жены, Гор ответил почти мгновенно. Слушая её, он бросил взгляд на часы.
- Я как раз закончил. Конечно, я приеду. Ждите меня.
Мария Сергеевна с нескрываемым удовольствием наблюдала, как Маруся, с аппетитом достойным доброго молодца, уплетает всё, что ей заказали.
- Внук мой молодец! - одобрительно промолвила она. - Нагулял аппетит и заставил маму съесть всё до последней крошки. Будет сильный и крепкий!


Маруся смущённо посмотрела на опустевшие тарелки.
- Я даже не заметила, что съела так много. В следующий раз буду себя контролировать.
- Зачем? - искренне удивился Гор.
- Я не хочу растолстеть за время беременности.
- Глупенькая, это не ты съела, это столько потребовалось нашему сыну, чтобы насытиться, - возразил Гор. - Ешь и ни о чём не думай. Даже если ты и поправишься, моя любовь к тебе от этого ни на йоту не уменьшится.
Он нежно улыбнулся жене, коснувшись губами её лба в лёгком, ободряющем поцелуе.
- Машенька, вот увидишь, ты обязательно поправишься, и тогда… Я буду с тобой ходить хоть в тренажёрный зал, хоть в бассейн, на массажи - куда только душа пожелает, - с теплотой пообещала ей Мария Сергеевна. - А пока… пока думай только о малыше.
Закончив ужинать, они бережно отвезли Марию Сергеевну домой.
Ночью Марусе привиделось наваждение: цыганка, сотканная из теней и лунного света, пронзительно указывала костлявым пальцем на Гора. Голос её, хриплый и зловещий, эхом отдавался в сознании Маруси:
- Он обманул тебя! Не верь ему…
- Когда? В чём его обман? - в растерянности шептала Маруся, тщетно пытаясь ухватить ускользающую нить сна.
- Ты сама должна вспомнить…
С этими словами цыганка, словно серая дымка, растворилась в предрассветном мареве, оставив после себя лишь тягучее чувство тревоги.
- Что я должна вспомнить? - пробормотала Маруся, распахивая слипающиеся от сна глаза.
Подумав, она решила утаить ночное видение от мужа, списав всё на кошмар, порождённый усталостью.
Утро встретило Марусю неласково. Солнце, обычно дарящее радость, казалось сегодня холодным и безучастным. За завтраком Гор был как всегда внимателен и заботлив, но каждое его слово, каждый жест отзывались в Марусином сознании эхом ночного кошмара. Она ловила себя на том, что пристально изучает его лицо, ища признаки лжи, недосказанности, но находила лишь привычную доброту и нежность.



Весь день Маруся провела в тягостных раздумьях. Что могла иметь в виду цыганка? Какой обман? Гор всегда был с ней честен, делился своими мыслями и переживаниями. Неужели всё это было лишь маской? Нет, она не могла в это поверить. Но зловещий образ из сна не отпускал, терзал сомнениями.
К вечеру Маруся решила, что больше не может молчать. Она должна поговорить с Гором, рассказать ему о своём кошмаре, хотя бы для того, чтобы развеять свои собственные страхи. Собравшись с духом, она дождалась, пока они остались одни в гостиной, и начала рассказ, стараясь не выдавать своего внутреннего волнения.
Гор слушал внимательно, не перебивая. Когда Маруся закончила, на его лице отразилось искреннее недоумение. Он взял её руки в свои и произнёс мягко:
- Милая, это всего лишь сон. Не позволяй ему отравлять тебе жизнь. Я люблю тебя, и никогда не стану тебя обманывать.
Маруся смотрела в его глаза, пытаясь найти там подтверждение его словам. В глубине души она хотела верить, отчаянно хотела, чтобы это был лишь страшный сон, порождённый усталостью и тревогой. Но сомнения, словно ядовитые змеи, продолжали обвиваться вокруг её сердца, лишая покоя.
- Но цыганка… она говорила об обмане, - прошептала Маруся, чувствуя, как предательская дрожь пробирает её тело. - Она сказала, что меня ждёт разочарование.
Гор притянул её к себе, крепко обняв. Его тепло успокаивало, но не развеивало страхи.
- Цыганки говорят то, что люди хотят услышать, - возразил он. - Они умеют играть на чувствах, вызывать эмоции. Не принимай это близко к сердцу. Я не знаю никакой цыганки, и уж точно не собираюсь тебя обманывать.
Маруся прижалась к нему, стараясь поверить в его слова. Но в глубине души она знала, что этот сон, эта цыганка, этот обман - всё это не просто так. Что-то надвигалось, что-то, что грозило разрушить их счастливую жизнь. И она чувствовала, что должна быть готова к этому, даже если это означало столкнуться с самым страшным кошмаром.



Однажды ночью, когда Маруся спала, Гор тихонько взял её руку и прошептал:
- Я всегда буду рядом, чтобы ни случилось. Я помогу тебе справиться со всем.
На следующее утро Маруся проснулась с опухшими от слёз глазами. Она подошла к Гору и, глядя ему прямо в глаза, произнесла:
- Мне нужно тебе кое-что рассказать.
Гор почувствовал слабую надежду. Он усадил её рядом с собой и приготовился слушать. Маруся начала рассказывать о своём сне, о том, что он мучает её, но не понимает, что он значит. Гор внимательно слушал, не перебивая. Когда она закончила, он обнял её и сказал:
- Я понимаю, как тебе тяжело, но вместе мы справимся с этим сном. Мы разгадаем его смысл, и он больше не будет тебя мучить.
С того дня их вечера превратились в кропотливый разбор сновидений Маруси. Гор бережно извлекал из глубин её памяти обрывки фраз, шёпоты цыганки, ускользающие тени парка, ощущения, что терзали её во сне. Он стремился развеять морок, вернуть Марусе утраченный покой и светлую безмятежность. И вот, словно за соломинку, ухватился за совет бабушки.
В пятницу, наполнив багажник машины продуктами, они направились в тихую обитель Божены. Проницательный взгляд старушки сразу уловил перемены, омрачившие лица внука и его жены. Накормив их, она прищурилась, словно разгадывая сложную головоломку.
- Что за тень пала на вас? Не узнаю своих соколов…
- Вроде бы ничего из ряда вон, бабушка, - уклончиво ответил Гор. - Но что-то всё-таки случилось…
- Мудрёно говоришь, внучок, - удивлённо покачала головой Божена.
- Я расскажу всё по порядку, бабуль, - пообещал Гор. - Началось всё с той злополучной прогулки в парке. Я оставил Марусю на скамейке, отлучился за сладкой ватой, а в это время к ней привязалась цыганка с гаданием…
Божена подняла руку, останавливая его:
- Пусть теперь Маруся расскажет. Вспомни всё, как на духу.
- Она говорила… что скоро свадьба у меня будет, дитя под сердцем ношу, что Горушка меня обманывает, что меж нами тайна, - голос Маруси дрогнул. - Так и сказала: "Тайна, о которой жених твой и не ведает!" И ещё… что он передо мной в долгу, сам того не зная. А потом вдруг вскрикнула: "Так это он вырвал тебя из лап немощи?! Значит, квиты вы. Долг платежом красен".





    Продолжение следует