***

1.

Любопытный глаз желтого карлика с трудом пробился сквозь темно-серую завесу грозовых туч и нахально прошелся по кабинету директора, стараясь хоть на миг скрасить пасмурную атмосферу вечернего совещания.

Анна Игоревна Векслер, яркая шатенка с серо-голубыми глазами, ярким контуром темно-вишневых губ и приятно утонченным овалом миловидного лица, уже тридцать минут распекала своих подчиненных за нерадивую работу. Нескрываемое раздражение сквозило в ее движениях и интонации голоса.

— Логиновский, вы меня разочаровали, — металлические нотки неприятно резали слух Юрию. — Я не ожидала от вас манны небесной, но такое... наплевательское отношение к срочному проекту — предел нерасторопности!

Взгляд директора выстрелил по Юрию.

Младший сын известного в Новосибирске пластического хирурга Михаила Моисеевича Логиновского — Юрий, в отличие от старшего брата Марка и вопреки настояниям главы семейства, не пошел по стопам отца.

Единственный человек, с пониманием принявший выбор юноши, была мама — Евгения Ивановна. Она позволила себе подсуетиться, и Логиновский-младший встречал первую осень своей самостоятельности далеко за пределами столицы Сибири.

О, Италия! Mamma Mia! Как я тебе благодарен! Римский университет La Sapienza с его удивительным факультетом архитектуры стал для Юрия одной из самых ярких и незабываемых страниц книги жизни. Жаль, что прожитые в горячности и спешке, они мелькнули словно сон.

Возвращаться в морозы парень не стал. Прагматично поменял Новосибирск на Северную столицу и устроился в фирму с претенциозным названием "Новый Стиль", где третий год успешно трудится.

Творческая реализация отодвигала холостяцкий быт в сторону. Юра довольствовался съемной однушкой в спальном районе, в часе езды от работы, но не забывал усердно откладывать деньги на приобретение своего жилищного уголка.

Кипучая жизнь в "New Style" представилась Юрию веселым муравейником. Он легко сошелся с коллегами и влился в коллектив под двумя, применявшимися к нему в зависимости от ситуации, званиями — "Юрчик-огурчик" и "Итальянец".

Лишь спустя некоторое время он познал неизвестные "подводные течения, рифы и обитателей рекламного океана". Нет, конечно, он не относил себя к категории "китов и акул", но и считаться разновидностью "офисного планктона" явно не собирался. О чем наглядно повествовала надпись на двери кабинета Логиновского: Ведущий специалист группы архитектурного оформления и дизайнерских разработок объектов социально-бытовой направленности.

— Почему? — неестественная бледность и дрожание голоса Анны Игоревны выдавали крайнюю степень недовольства.

Юра непроизвольно отвел взгляд и промолчал. Если бы он только мог знать истинную причину гнева руководителя, то расстраиваться сильно бы не стал.

"Почему? — эхом пронеслось в мыслях у Векслер. — Почему я надела белое? Знала же, что вот-вот..." Неприятные ощущения, на мгновение, усилили бледность, но вскоре на щеках у Анны заиграл румянец. "Как это все невовремя, — подумала Векслер".

— Так, на сегодня я устала от вашего пустословия. Чтобы к завтрашнему вечеру каждый представил полный отчет за прошедший месяц. Все свободны.

Сотрудники поднялись со своих мест и направились к выходу.

— Логиновский, а вас я попрошу остаться. Вам дополнительное поручение. Копии файлов по объектам клуб и кинотеатр скиньте на почту госпоже Холодовой. Она, в большей степени креативна и перспективна и, как глава группы по рекламному продвижению, не хуже вас разбирается в тонкостях дизайна. Моим распоряжением за этими объектами отныне закреплены два куратора. И никаких возражений слышать не желаю.

 *Черт, черт, черт! За что мне такое наказание?! Все шло как по маслу, какой-то месяц — и здравствуй, Мексика, я твой сыр. И на тебе, бабушка, Юрьев день! Или как несколько минут изменили мир.*

Юра только что вышел из кабинета, где получил по полной: и на платную парковку вблизи офиса, и на эспрессо double shot, и на "семнадцатое мгновение весны" — присказка Анны Игоревны, страстно любимого и обожаемого шефа.

Отсутствие спичек не влияло на процесс размышления. Юра уже не помнил, когда в фирме появилась эта "гуппи" с амбициями "золотой рыбки", но привычный размеренно-статичный ритм работы многих коллег, в том числе и его — ведущего архитектурного дизайнера арт, поп и прочей многоликой дребедени, — полетел в тартарары.

Мало того, что "Холодок" быстро освоилась и стремительно взлетала по лестнице в небо, в то время как он был вынужден заниматься мелкими проектами: оформлением новой французской пекарни "Du Paris" и подготовкой выставки работ молодых "Малевичей", так в довесок Векслер подключила "перспективную и очень креативную" госпожу Холодову к его непосредственным и весьма лакомым проектам — ночного клуба и авто кинотеатра.

Вот же, хитрая пройдоха! А с виду и не заметишь, что под этими бархатными "кошачьими лапками" скрываются острые коготки тигрицы.

Размашистая походка на возможную ширину зауженных джинсов и амплитудные махи руками не выпускали нагретый "мамой Аней" пар. Юра явно нервничал.

Стаканчик "Красного быка" вполне бы позволил расправить сложенные генеральшей крылья, но, как это всегда бывает, напиток закончился. Пустая банка безжалостно смята мужской кистью и покоится в корзине для мусора.

Логиновский смахнул со лба проступившие капельки пота и глубоко вдохнул.

Он стоял перед дверью собственного кабинета и в раздумье почесывал подбородок — может, ну все к чертям собачьим и домой?

Пальцы уже не дрожали. Но волна внутреннего негодования и неприятия того простого факта, что его, лучшего специалиста, долго пасущегося на вольных хлебах и одной ягодицей сидящего в кресле зама, могут легко опередить и подсидеть, болезненно удручала. Ладно, делать нечего, придется "глотать".

Юра зашел в кабинет. Монитор. Офисная почта. Адресат.

Ну, привет, госпожа "Холодок". Интересно, кто из сотрудников окрестил Ксению Холодову таким прозвищем? Юра мысленно поприветствовал аватар девушки, поежился от странной волны дрожи и отправил выбранные файлы.

Аватар ожил, во взгляде Ксении промелькнули огоньки, а рот исказила ехидная усмешка. Логиновский закрыл глаза и помотал головой, чтобы прогнать наваждение. Открыл и убедился, что с фото на профиле все в порядке. Просто сказывается усталость.

Стальной блеск серых глаз встряхнул память. Он хорошо помнил их первую встречу. Взгляд тогда предательски скользнул по темным локонам прямо в декольте, правда ненадолго — стоило ей только повернуться спиной.

Да, личиком и фигуркой удалась на славу! Сверкнула молнией мысль. Формы, что надо, особенно талия, так креативно переходящая в перспективную "un bel lato B"!

Он невольно залюбовался очаровательной фигурой Ксении, но был моментально уличен. Стараясь скрыть внезапное смущение, сделал беспечное выражение лица и сказал, что пытается угадать автора модельера модного фасона.

Отогнав посторонние мысли и увидев, что почта доставлена, Логиновский устало потянулся в кресле. Все. Домой и не засиживаться, а то вдруг Холодова надумает зайти. Тогда придется задерживаться, объясняться, выкручиваться. Не скажешь подожди, пока не готов и нужно время для размышления.

Логиновский поднялся из-за стола и пошел на выход. Дверь затворяясь скрипнула. Странно, но только после совещания у директора показалось, что табличка слегка потускнела.

Юра в задумчивости шёл по коридору. "Два извечных вопроса" спорили и оттесняли "категорический императив", когда слух уловил шаги. Едва спина ощутила "горячее дыхание холода", он понял, чьи они.

Последовавшее за этим чарующее бельканто Ксении моментально оборвало и поставило крест на мыслях Итальянца.

— Вечер добрый, Юрий Михайлович, —  прозвучало, словно колокольчик в морозном воздухе, и девушка приветливо улыбнулась.

— Добрый, — и, с едва уловимым сарказмом, добавил, — жаль, что он закончился и пора домой.

Разговаривать Юрию с руководителем отдела по рекламному продвижению после озвученного Векслером вовсе не хотелось, но учтивость никто не отменял.

— Получила ваше… эссе. Удивлена до крайности и заворожена. С нетерпением жду нашей завтрашней встречи. Приглашаю к себе в кабинет – там хоть можно расслышать собственные мысли.

— Не загадывать на завтра и жить сегодняшним, — он сделал паузу, пристально посмотрел в глаза Ксении и продолжил, — признак счастливого человека.

Ответная улыбка Юры со стороны выглядела искусственной.

— Всенепременно, с огромным удовольствием посмотрю на ваш кабинет, завтра.

Да, она издевается надо мной!? — мелькнула вспышкой молнии мысль. — Кого из нас подключили к проекту!? Ладно, завтра расставим точки над "е".

— Ага, счастливо, — бросил Логиновский в ответ на дежурную фразу Холодовой.

Юрий вышел из офиса, чувствуя себя выжатым лимоном. Вечерний город встретил  прохладой ветра и огнями рекламы. Они издевательски подмигивали ему.

"Счастливый человек", - пронеслось в голове. Какое там счастье, когда над тобой нависла тень "креативной и перспективной".

Парковка. Запустил двигатель, погрузившись в мрачные мысли. Ксения… эта внезапно появившаяся Холодова, словно чертик из табакерки, нарушила его спокойное существование.

Он всегда ценил свой профессионализм, свою независимость, и теперь кто-то покушался на его территорию. "Завтра расставим точки над "е"", - повторил он вслух, стараясь придать себе уверенности.

Открыл двери и запрыгнул в салон. "Поехали". Он наблюдал за проплывающими мимо домами и улицами. В голове роились вопросы: зачем Векслер так внезапно изменила свое отношение к нему? Что за игру она затеяла? И какую роль в этом всем играет Холодова?

Дом, пятый этаж, квартира с потертым номером сто сорок три. В холодильнике рыжий кот в кульминации охоты и кусок неаполитанской пиццы. "Годно. Ставим чайник и пусть нам завидуют королевы!"

Перед сном решил еще раз просмотреть файлы, переданные Ксении, чтобы понять, чем она могла заинтересоваться.

 Просматривая чертежи, эскизы и фото готовых помещений он невольно отметил, что работа была выполнена на совесть. "Что же тебе еще нужно, "Холодок"?" - пробормотал он, уставившись в монитор. Завтрашний день обещал быть непростым.



2.

Обмен дежурными фразами на прощание – ритуал, необходимый для отключения рабочего режима. Ксения, не тратя времени на лишние любезности, скользнула в сторону метро, растворяясь в вечерней толпе.

Холодова и сама не смогла бы внятно объяснить, почему отказалась от предложенного попутчиком комфорта. Сегодня ей вдруг захотелось почувствовать кожей пульс города, ощутить себя частью этой бурлящей массы незнакомых лиц.

Может быть, всему виной было смутное предвкушение: два бокала сухого мартини в полумраке бара, притаившегося неподалеку от дома, манили ожидаемой встречей. А может, просто упрямая привычка полагаться только на собственные силы, руководила ее поступками.

Надежда мамы и отрада папы, Ксения Владимировна Холодова, единственная дочь, вопреки  родительским чаяниям, в восемнадцать лет решительно выпорхнула из уютного гнезда, чтобы самостоятельно строить свою судьбу.

Не желая быть обузой для отцовского кошелька, поступила в университет, сама нашла работу, и с гордостью принимала плоды своих усилий. Усердие и талант не остались незамеченными.

Долгожданное повышение стало новой ступенью, но даже получив скромную должность, Ксения понимала: впереди еще долгий путь к вершине.

При всей своей внешней приветливости и готовности прийти на помощь, Холодова всегда держала коллег на расстоянии вытянутой руки. Служебные романы – табу, дружба – непозволительная роскошь, решила она когда-то. Да и стоит ли искать искренних друзей в муравейнике офиса? Сомнительно.

Ксения не страдала от одиночества, прекрасно зная, какое язвительное прозвище гуляет за ее спиной. Что ж, пусть шепчутся. Главное, чтобы слушали и исполняли поручения без лишних вопросов.

Вопреки всей своей целеустремленности, в последнее время Ксения перестала допоздна засиживаться на работе. Каждый день выверен до секунды: пробуждение, пробежка, утренний душ, легкий завтрак, работа… И когда она только успела обзавестись новым знакомством?

Предвкушение волшебного вечера с Александром, этим внезапно вспыхнувшим увлечением, играло на лице Ксении загадочной улыбкой, притягивающей взгляды случайных попутчиков и вызывающей ответную реакцию.

Мысли вернулись к вечернему совещанию. Холодова фыркнула про себя. Новая работа не вызывала у неё бурный восторг, но сам факт, что такому эффективному сотруднику, как Юрий Михайлович, вдруг понадобилась помощь…

Легкие на подъем, прусаки в голове оживились и стали нашёптывать о грядущих, головокружительных возможностях.

Александр… Имя, звучавшее в её душе как тихая мелодия, согревало самые потаённые уголки сердца. Он ворвался в её жизнь внезапно, подобно порыву шалого ветра.

 Интеллигентный, с тонким юмором и взглядом, полным искренней теплоты, он бесцеремонно рушил неприступные стены, которые Ксения воздвигала вокруг себя долгие годы.

 Это не только забавляло, но и обезоруживало. Впервые за долгое время она позволила себе отбросить маску, довериться, почувствовать себя хрупкой женщиной, содержащей в себе яркую палитру эмоций и чувств.

Она уже видела себя, переступающую порог бара, тонущую в лучах его улыбки, ощущающую невесомое прикосновение его взгляда. Слышала их заразительный смех над наивными шутками, чувствовала, как они делятся сокровенными мыслями и робкими мечтами.

 Как один вечер незаметно перетечёт в другой, и между ними расцветёт нечто большее и более глубокое, чем просто дружеская симпатия.

Шагая по улице, усыпанной золотом фонарей, Ксения невольно улыбалась. Странное ощущение — неожиданно стать героиней романтической сказки. Казалось, сама судьба расстилала перед ней бархатную дорожку.

Карьера стремительно взлетала ввысь, а на горизонте замаячило счастье в личной жизни. Что ещё нужно для абсолютной гармонии? Лишь бы не вспугнуть эту хрупкую удачу, не совершить необдуманных шагов и помнить, что за каждым взлётом стоит кропотливый труд и неугасающая вера в себя.

Встреча была назначена на восемь вечера. Холодова остановилась в нескольких шагах от входа. Рука скользнула в дамскую сумочку. Ей хотелось произвести впечатление, но без малейшего намёка на чрезмерное старание.

 Из зеркала на неё смотрела молодая женщина, уверенная в себе, с игривыми бликами в глазах и едва уловимой, обещающей улыбкой на губах. «Прекрасно!»

Бар встретил её мягким полумраком, согретым янтарным светом, и тихой, ненавязчивой мелодией. Она сразу же заметила Александра, расположившегося за столиком у окна.

 Его улыбка была такой же открытой и искренней, как она помнила. Сердце Ксении отозвалось, румянец тронул щёки, уголки губ чуть приподнялись, и она, озарённая светом счастья, направилась к нему.

Вечер летел остановленным мгновением. Мартини лукаво способствовал снятию ограничений. Они смеялись, шутили, увлечённо беседовали обо всём на свете. Ксения чувствовала себя непринуждённо и свободно в его обществе.

 Александр был внимателен и деликатен, умел поддержать любой разговор и легко позволял Ксении почувствовать себя по-настоящему особенной. Возможно, вспыхнувшей сакральной перспективе, ставшей приобретать всё более чёткие контуры, и суждено было стать высшей точкой соприкосновения двух начал, но… кабинка «колеса обозрения» стала медленно опускаться вниз.

 Александр извинился, отвлекаясь на звонок, а затем и за то, что вынужден прервать их волшебный вечер.

А когда пришло время прощаться, Ксения ощутила лёгкую грусть. Ей отчаянно не хотелось, чтобы эта волшебная встреча заканчивалась. На прощание Александр нежно коснулся её руки и пообещал позвонить.

Ксения вернулась домой, переполненная пьянящими воспоминаниями. Она знала — этот вечер был лишь первым проблеском чего-то гораздо большего, важного и, возможно, главного в её судьбе.


3.
Рассвет случился по привычному сценарию, с той лишь разницей, что пришлось отказаться от пробежки. Легкая пульсация в висках – смутное эхо вчерашнего, возможно, и не одного, бокала вина – нашептывала о романтическом вечере с Александром. Загадочное "Итальянское утро" окрашивало пробуждение в акварельные тона мечтательности и неги. Ксения не спеша привела себя в порядок и, надев любимый серый костюм, вышла из дома с неожиданным осознанием, что сегодня она впервые нарушает заведенный ритуал – опаздывает.

Тем временем в офисе Юрия ждало "приятное" напоминание Анны Игоревны о форсировании работы по проектам. Его кабинет находился в другом крыле здания, и ему хватило пары-другой минут, чтобы остыть от утреннего нагоняя и мысленно подготовиться к встрече.

У дверей в кабинет Холодовой Логиновского встретила девушка из рекламного отдела — Евгения Родина. Добродушная и приветливая блондинка с курносым носиком и любопытными светло-голубыми глазами, она не обижалась на шутки коллег.

— О, привет, Женька — вкусная печенька, — улыбнулся Логиновский. — Это всё мне? — кивая на стаканчики с ароматным кофе. — А я пришёл украсть твоего шефа. — Взгляд Юрия обратился на дверную табличку.

— Нет-нет, Юрчик-огурчик, хитрый воришка, у тебя ничего не выйдет! — засмеялась Родина. — И этот божественный, ароматный и нежный напиток не про твою честь. Но ты можешь вернуться на место предполагаемого преступления минут через пятнадцать.

— Увы, Женечка, я в полном цейтноте, — ответил Юрий.

Евгения вошла в кабинет и, указав глазами на идущего следом, хитро подмигнула Ксении. Реакции не последовало.

"Ага... только этого мне сейчас и не достает - заигрываний и пересудов."   
"Guten Morgen" - с досадливым запозданием всплыла в памяти назначенная встреча с Логиновским. Как она могла об этом забыть?

Внешний вид "Холодка" показался немного странным. "Что это с тобой? Плохо спала? Совесть мучает?" — мелькнули мысли у Юрия. "А, собственно, с чего бы ей совеститься?" — удивился он сам себе на эти непонятные выпады. Он не стал дожидаться ответа на приветствие и сразу перешёл к делу.

— Та-а-ак, — произнёс Юра, и это прозвучало как: "Ну, держитесь, дамы!" — Прекрасно, моя милая, в общечеловеческом понимании, партнёр, — обратился он к Ксении. — Мама Аня с утра ищет крайнего, а ты — на расслабоне? Может, поменяемся? Впрочем, времени на обсуждение нет. Быстро допивай свой кофе, бери всё необходимое и прошу в авто, — отчеканил Логиновский. — Хотя до клуба тридцать минут бега трусцой, и если нет желания трястись в "скрипучей повозке", то ноги и флаг в руки! Адрес клуба — проспект Энтузиастов, семнадцать.

— Мне хватает походов в зал, но я бы не отказалась посоревноваться с таким достойным мужчиной в беге на более длинную дистанцию, — глаза Холодовой заискрились, парирование показалось безупречным.

Юрий переложил планшет из одной руки в другую и продолжил:

— На сборы пятнадцать минут, я буду в "белом кабриолете". Курс дела введу по дороге. — И он, не оборачиваясь, пошёл на выход.

Проводив взглядом посетителя, Ксения резко поставила стаканчик на стол. Кофе плеснул за края и неприятно обжёг кожу.

— Придурок! — прошипела Холодова то ли от боли, то ли от раздражения.

— Приложи скорее, — заботливо сказала Женя и подала влажную салфетку.

— Спасибо, — губы изобразили подобие улыбки, — Шутник недоделанный! Он что, мне приказывает?

"Милая?" — движение ресниц и вскинутая бровь: мысль пыталась пробиться сквозь тернии сомнений легкими взмахами сатурнии, но времени для размышлений не предоставлялось. Рюкзак за плечами хранил все необходимое для предстоящего прыжка в неизвестность: верный ноутбук, пульсирующий жизнью телефон и флешка, словно ключ к мирозданию, дарующая связь с интернетом.

— Пока, Женя, — кивнула и поспешила покинуть кабинет.

Старенький "Пежо-308" стоял на парковке с распростёртыми объятиями. Удивительно, с какой непринужденностью девушка освоилась в незнакомом салоне автомобиля. Словно давняя хозяйка, она одним движением забросила рюкзак на заднее сиденье, бережно его уложив, а затем, без тени смущения, устроилась рядом с водителем и щелчком зафиксировала ремень безопасности.

Аромат морозной свежести без спроса заполнил салон. Нотки мяты и льда защекотали нос нагло и с усмешкой.  "Ну, чего ждём?" — мелькнул немой вопрос в глазах Холодовой.

Логиновский включил магнитолу на волну "Питер-FM" и плавно нажал на газ. Машина выехала на проспект, и Ксения, глядя в окно, пыталась собраться с мыслями.

Из динамиков в салон ворвалось сопрано Алёны Апиной с её дебютным хитом августа начала девяностых. Заметив колючий прищур пассажирки, Юрий чуть заметно усмехнулся и переключил радиоканал. Он молчал, сосредоточившись на дороге, но через пару минут нарушил тишину:

— Итак, по делу. Нам нужно кое-что обсудить. Как тебе уже известно, вся основная работа по архитектурному и внутреннему убранству клуба давно согласована с заказчиком и реализована на практике, — зазвучал мягкий баритон Логиновского. — Осталось довести до ума только два помещения. Знаешь, я перелопатил весь интернет, но все идеи настолько заезженные и банально убогие. Было бы неплохо, если твой свежий взгляд поможет выйти из творческого тупика. Анна Игоревна требует, чтобы всё было идеально — без опозданий и промахов. Ты готова?

Ксения кивнула, доставая планшет.

— Конечно. Я просмотрела файлы. Но клуб? Это же не офис, там атмосфера... расслабленная.

Юрий усмехнулся.

— Именно. Нужен неформальный подход. Покажу тебе черновик по дороге.

В этот момент зазвонил его телефон. Юрий принял вызов.

— Buon giorno.* — почти без акцента ответил Логиновский.

Всю оставшуюся дорогу он щебетал с кем-то на итальянском, и лишь перед клубом прекратил диалог. Вслушиваясь в мелодичные переливы чужой речи, Ксения ощутила, как по коже рук пробежала дрожь. Эта странная, почти пугающая волна быстро вернула девушку в реальность.

Холодова встрепенулась, словно сбрасывая с себя морок, и погрузилась в телефон. Бегло пролистывая что-то в ленте, она украдкой поглядывала на водителя и не заметила, как автомобиль замер у тротуара.

Кричащая неоновая вывеска вызвала у Ксении едва заметную усмешку. Работа манила, как запретный плод, но она чувствовала — это не её мир. Подобные заведения, несмотря на всю их показную роскошь, отдавали чем-то вульгарным, напоминая скорее притон, чем место для избранных. Впрочем, кто этих богачей поймёт с их причудами и тягой к блестящей мишуре?

— Приехали. Слава Гулдану! — усмехнулся Юрий и припарковал авто. — Дружно выходим и "входим в портал"! — Он первым шагнул из авто. — Si, si, dolce ragazza.** Прошу к ночному шалашу, милая партнер. Готова к шоу?
 
Звучали вполне мягкие, бархатные и дружелюбные нотки.

*Buon giorno — Добрый день (итал.).
**Si, si, dolce ragazza — Да, да, милая девушка (итал.).


4.
– Конечно, в свете дня не очень заметна вся художественная подсветка "Infiniti", – словно оправдываясь, продолжал он. Открыл дверь и галантно предложил руку. – Клуб лучше посетить ночью, когда светодиодная раскраска в полной мере отражает потаённую суть этого "злачного заведения". Оно создано для богатых и придурковатых, – открыто засмеялся Юрий. – Мы, к сожалению для первых и к счастью для вторых, находимся по другую сторону социальных баррикад. Впрочем, чего греха таить, отдохнуть и весело провести время вполне возможно даже для таких среднестатистических особей, как мы.

– Не беспокойтесь, у меня богатая фантазия, – девушка изящно вышла из авто, словно популярная актриса на красную ковровую дорожку Голливуда. – Я легко могу представить, насколько здесь все красочно, – прошептала Ксения.

– Кстати, милый партнёр, не забудь захватить наше главное оружие – мой планшет, свой креативный ум и перспективную дизайнерскую...мм, жилку.

"Да что со мной происходит? Почему всё время цепляюсь к её пятой точке? Впрочем, вполне красивая и аппетитная, даже серый костюм не портит её очаровательный вид." Юра нарочно приотстал, проверяя двери закрытой машины. Он и не подумал, что со стороны выглядит полным идиотом.

Холодова оставила без внимания странные ремарки партнера, но прусаки вновь оживились. "Он серьёзно решил испортить мне жизнь? С каких это пор я стала его подчиненным? Почему вообще должна носить его вещи? Придурок."

Их уже ждали. Мужчина в фиолетовом атласном костюме, больше похожий не на администратора, а на отбитого братка из девяностых, подал Юрию ладонь и официально кивнул Ксении.

– Проводите моего коллегу в бильярдный зал. Я поднимусь к Вячеславу Сергеевичу на пару минут и присоединюсь, – обратился Юра к сотруднику клуба и, уже к Холодовой вполголоса: – Осмотрись пока, может, придёт на ум что-нибудь интересное. Не скучай и не шали.

Улыбка на губах Холодовой искривилась – недоброе предчувствие. Опять указание. Опять отстраняют. Что за игра? Нет, "милый", не дождешься! Ксения, словно вышколенный актер, не позволила и тени досады скользнуть по лицу, сохраняя непроницаемую маску профессионализма.

Бесцеремонный взгляд провожатого исчез за дверями бильярдной, унося с собой часть напряжения. Ксения освободилась от рюкзака и планшета Юры. Теперь ничто не отвлекало.

Пытливый взгляд скользнул по стенам и оценил убранство. Бар, стол, абажуры ламп, этот нелепый диван – все до боли знакомо, до оскомины тривиально. В голове зароились светлячки вариантов преображения.

Холодова потянулась к рюкзаку, извлекая планшет. Устроив его на кофейном столике, склонилась над мерцающим экраном и погрузилась в работу, в ожидании, когда Логиновский наконец-то утолит свою жажду болтовни с заказчиком.

Дверь кабинета хозяина была раскрыта.

– Здравствуйте, Милана, Вячеслав Сергеевич у себя? – слова предназначались утончённой девушке в чёрном, глубоко декольтированном платье, выполняющей роль секретаря. – Вы прекрасно выглядите, впрочем, как и всегда.

– Вы невыносимый льстец, Юрочка, – усмехнулась Милана. Плечики чуть приподнялись, увеличивая вырез и сектор обзора. – Да, он у себя, можете прошмыгнуть.

– Спасибо, прелестная нимфа.

Разговор касался сроков окончания договорных работ и самого, пожалуй, интересного пункта – премиального стимула за скорость, щедро обещанного хозяином заведения.

– Мне нравится оформление. Не сомневаюсь, что и последние два помещения будут представлены в лучшем виде, – сказал директор клуба. – Давайте-ка ускоряйтесь, открытие не за горами.

– Да, конечно. Я с помощником приехал, чтобы форсировать проект. Сегодня, крайний срок – завтра, всё будет готово.

– Благодарю, при необходимости буду рекомендовать вас друзьям как знающего своё дело мастера. Уставшие серые глаза Вячеслава Сергеевича указали в сторону конверта на столе.

Нескольких маловажных и учтивых фраз хватило для прощания.

Вот и славно, замечательно! В голове промелькнула шальная мысль. Посмотрим, что придумает Холодок и какой вклад в оформление будет с её стороны.

Бросив девушку на произвол судьбы – в штилевое море для творческой реализации и предоставив для спасения лишь слабое дуновение из нескольких ободряющих слов, Юра преследовал две цели.

Первая, конечно же, касалась её творческого потенциала. Ему хотелось узнать, насколько она сильна и как справится с заданием. Как работает её чуйка и может ли она составить конкуренцию в сфере арт-дизайна.

Что же касалось второй, то она ещё не была сформулирована и определена на интеллектуальном уровне. Скорее всего, она носила рефлексивный неосознанный характер и проявлялась странным наваждением чувственного восприятия.

Обе эти цели в данный момент требовали визуальной подпитки.

Логиновский вошел в бильярдную, словно бог спустившийся с Олимпа. Ксения одним движением усыпила ноутбук. Взгляд, которым она окинула Итальянца, был прицельно красноречив. Обычно невозмутимая и подчеркнуто корректная, сейчас она была на грани взрыва – чаша терпения переполнилась.

Холодова поднялась с дивана и встала рядом с напарником. Пусть она и смотрела на него снизу вверх, это ничуть не умаляло её силы. В глазах плескалась уверенность, готовая в любой момент вспыхнуть стальным огнем.

– Юрий Михайлович, – в голосе звенел лед, – мне казалось, нас связывают не просто рабочие, а партнерские отношения, основанные на взаимном сотрудничестве. Вместо этого я вынуждена выслушивать поток ваших бесценных указаний с самого утра. Вы даже удостоили своим визитом заказчика без моего участия, лишив меня удовольствия личного знакомства. Позволю себе напомнить: я не ваша подчиненная, и подобный тон в мой адрес я терпеть не намерена.

– Милая синьорина, ничего личного, – приоткрытая улыбка Юрия обнажила ряды белоснежных зубов. – Это Векслер определила тебя в помощники. Заметь, не по моей просьбе, и я не знаю, зачем ей это понадобилось.

Логиновский не ожидал настолько яркого эмоционального всплеска от Ксении, но быстро взял инициативу на себя.

– Хозяин этого заведения – Вячеслав Сергеевич Молотов, известный в узких кругах как Слава-Молоток, влиятельный бизнесмен, – Юра перешёл на шёпот, – криминальный авторитет с туманным прошлым. В своей речи использует слова, далекие от литературного, что затрудняет понимание. Желаете познакомиться с заказчиком, синьорина? – выражение лица Логиновского приняло беспечный вид. – Вообще, госпожа "снежная королева", вы не моя подчинённая и сами вправе решать, что делать, с кем общаться и в каком формате. Тем более, что я не Мэри Поппинс, чтобы приглядывать за вами.

Поведение Логиновского откровенно бесило. Казалось, он нарочно старается вывести Ксению из себя. Но зачем? Чтобы потом наябедничать Векслер о её якобы промахе и похерить все труды Холодовой?

Девушка недовольно нахмурилась. К такому она не привыкла. Каждое его слово отзывалось в ней неприятным эхом, словно невидимый ток пробегал по коже, оставляя мурашки раздражения.

Она не питала иллюзий насчёт теплых партнёрских отношений, но и такого напора явно не ожидала. Неужели он всерьёз полагает, что она проглотит всё это молча? Да, с уголовниками ей общаться не доводилось, но она — профессионал до мозга костей! Разве он думает, что такая задача ей не по плечу?

Или здесь таится иной подтекст? То ли он сам в панике, то ли пытается спихнуть с плеч обузу? Решил, что уже одержал верх? Наивный дурак! Холодова прищурилась, бросив на мужчину недобрый взгляд, и… улыбнулась. Доброй, почти невинной улыбкой, но тон её остался ледяным, как зимний ветер.

— Вы совершенно правы, Юрий. Меня к вам приставили, но, может, это вам необходима сиделка, раз собственные проекты буксуют? И не волнуйтесь о моей чувствительности — свое кресло я заняла не за ангельскую внешность. Пока вы здесь витали в облаках, я работала.

Холодова презрительно фыркнула и, вскинув подбородок, вернулась к дивану. Легким касанием пальца она пробудила ноутбук от дремы. За столь короткий срок полноценный дизайн-проект создать было невозможно, но примерные направления она наметила.

— Рустик. Камень, дерево, дыхание природы в каждой детали. Камин, шкуры, бар — неувядающая классика, идеальная для мужчины с подобными интересами. Баухаус — если клиент сторонится излишеств и броских акцентов. Лофт… Впрочем, работа пошла бы куда быстрее, если бы я знала, что ему нравится, чем он увлекается, чего он ждет от этого дома.

Ксения бросила на собеседника укоризненный взгляд и, скрестив руки на груди, замерла в ожидании.