Патриотизмом

Дело было у газетного киоска. Ну, знаете, такой, который издалека можно принять за поделку из папье-маше? Наверное знаете. Может даже проходили мимо, но не обращали внимания.

Шёл однажды мимо киоска мужчина, седина давно покрыла вески, на палочку опирался. Хоть старость уже давно взяла своё, но по глазам было видно что ещё не сдался старик. И одет опрятно и блеск в глазах. Такой может ещё и молодым фору дать.

Подошёл к киоску нашёл глазами свежий номер газетёнки которую обычно выписывает. Смотрит в киоске женщина сидит, видать уже пятый десяток разменяла, но всё ещё молодится: макияж, слегка ярковат, причёска башенкой, да и платьице в подсолнухах, светлое, рукава до середины плеча, на бейджике написана фамилия и «Любовь Андреевна».

- Госпожа Любовь, здравствуйте. Будьте так добры, вон ту вот газетку.
- И вам не хворать дедушка! А господ ещё в революцию перестреляли, - каверзно ответила продавщица миловидно улыбаясь доставая газетку, - вот держите.

Михаил Панасович протянул деньги. Покупка «Правды» состоялась.

- Глядите что пишут, Любовь Андреевна. Говорят преступность разгулялась.
- Пф, ну удивили! Вон, глядите, видите дом, девятиэтажку, кирпичную?
- Ага, а что там?
- Да не там. Вот за ним. Пятиэтажный. Ироды малолетние стену расписали!
- Кошмар!
- И не говорите, дедушка, молодежь нынче такая распущенная пошла!
- А вы видели кто?
- Конечно видела!
- Ну-ну-ну…
- Да что «ну-ну-ну»? Недель поди две-три назад было. Уже и лиц их не помню. Ото с бабкой Марфой обсудили да и всё.
- А, простите, когда это бабка Марфа участковым стала?
- Так она и не стала.
- А почему ей рассказали, а не в милицию?
- А что они сделают? Да и молодежь… Родители воспитывать должны, а не право охранители, те пущай бандитов ловят.
- Любовь Андреевна, милая, так из-за попустительства взрослых, дети и вырастают в бандитов.
- А это уже на совести их родителей пускай будет.
- Ну да, ну да…

Лицо Михаила Панасовича было такое кислое будто не разговоры разговаривал, а лимон с кожуркой жевал.

- Чем ещё порадуете, Любовь Андреевна?
- Да чем тут радовать? Вон, поди вчера, деревья обкарнали. Говорят за экологию борются, а деревьям расти не дают.
- Может они ветки старые спилили?
- Да куда там, остригли так, что пару веточек только и осталось.
- Какой кошмар, а это где же так зверски пилой орудовали?
- Да вот, вниз по дороге и направо, на втором перекрёстке, там ещё магазин одежды детской. Куда только власти смотрят?!
- Не то слово, Любовь Андреевна! Слышал, люди говорят на Новоармейской, в 5-ом доме трещина пошла от самого что не на есть фундамента. Это же аварийный дом получается! Куда только коммунальные власти смотрят?!
- Да разве только там?! Вы прямо поглядите! - Не выдержала женщина и вышла из киоска, ловя момент и ноги размять и, наверное в платье покрасоваться, - Видите вот этот дом?
- Так ясное дело что вижу, он же перед нами, - улыбаясь ответил Михаил Панасович.
- Мамочку молодую знаю с этого дома. Часто в меня журналы покупает об уходе за детьми.
- Ну... Ухожено смотрится здание.
- Ага, но крыша уже года два как течёт. Люди жалуются. Начинают беспокоиться о плесени. Многие с детьми. А чем занят глава жилищного комитета?
- Чем же?
- Плитку перекладывает в парадной!
- Какой кошмар!
- Не то слово. Мимо школы давно ходили?
- Ну, - задумался Михаил Панасович, - лет 70 назад. - От его ответа женщина звучно хихикнула, но потом резко стала серьёзной.
- Красивая стоит! И тепло и светло!
- Так это же хорошо!
- Да! Вот только дети из собой судочки берут с едой. А на обеды родители всё равно сдают.
- Это как так? - старик даже слегка наклонил голову не понимая как такое возможно.
- А вот так! Котлеты из тухлятины! Каши варят как для скота.
- И никуда не заявляли?
- Кто?
- Родители.
- А детям учиться где? И куда только власти смотрят? Хотя чего это я? Они поди заодно. - Сказала с негодованием женщина, пренебрежительно махнув рукой.
- Ну не скажите, уважаемая, разные есть.
- Не видала таких. Одни гниды там крутятся.
- Любовь Андреевна, а вы знаете что вши только у здоровых людей заводятся?
- Это вы к чему?
- А к тому что… вот скажем, какое чудесное на вас платье.
- Ой спасибо, новое, вот хотела его выгулять, да сменщица приболела, попросила подменить.
- Давайте представим что вы на него пятнышко посадите…
- Да типун вам на язык, первый раз надела!
- Да упаси вас, пятнать мы вас не будем, - подмигнув и с лёгкой улыбкой заверил женщину старик.
- Ну, пускай, тогда представляйте, но много-го себе не позволяйте, - ответила женщина с лисьей улыбкой, пытаясь смутить старичка.
- Кхм… Постараюсь, - расплылся в улыбке Михаил Панасович и продолжил, - ну так вот, посадили вы случайно пятнышко, а вам с подружкой встречаться, переодеваться некогда, идёте как есть.
- Подружка поймёт.
- А если нет?
- Что вы имеете ввиду?
- А если подружка скажет что вы не опрятная и начнёт поливать вас помоями почём зря?
- Не подруга она мне тогда!
- Вот. А если скажет что вы запятнались и предложит варианты как вывести пятнышко? А если озаботится тем что его надо вывести поскорее? Что тогда? Примите её помощь если человек с душей к вашей проблеме?
- Конечно, друзья и нужны чтобы помогать!
- Так может и в чинах люди сидят, а не сплошь, как вы выражаетесь «гниды»?
- Да гниды там!
- Вот гниды заметнее, но если голова здоровая, а гнид полно, придите и озаботьтесь, укажите на проблему! Скажите так-то и так. То-то не делается, то-то ветшает. Вы думаете вас не услышат?
- Да кому там слушать?
- Да той самой голове, что по вашим же словам, от гнид сама и страдает. Или вы думаете гниды и там всем нравятся?
- А что они не знают о них?
- Порой за волосами не видно, вши они знаете такие, за что-то другое прячутся.
- «Дураки и дороги»?
- А вы много дураков знаете?
- Нет, не думаю.
- Да, вот и я так же. Куда не посмотри — вменяемые люди, вот только их страна ограничивается кухонным гарнитуром.

Переминаться стал старик с ноги на ногу. Женщина заметив это предложила ему присесть, но Михаилу Панасовичу не ловко как-то перед ней стало:
- Да как же это, Любовь Андреевна? Я мужчина буду сидеть а вы стоять?
- А как по другому? Лавочек поблизости нет. Это только в парк идти — вот там их наставили столько, сколько по всему городу не сыщешь. Старому человеку надо ещё поискать место присесть.
- Верно говорите Любовь Андреевна. А есть у вас что-то сладенькое купить?
- Конечно! Вы внучкам наверное? Вот и шоколадки есть и козинаки…

Михаил Панасович купил шоколадку что побогаче и вручил её Любовь Андреевне.

- Да ну что вы, дедушка…
- Это за душевную доброту и за время уделённое старику.

Улыбка и обходительность Михаила Панасовича заставила женщину всё же принять угощение.

Перекинувшись ещё несколькими фразами, случайные встречные попрощались как старые друзья. И поковылял дедушка дальше по своим делам, а Любовь Андреевна зашла к себе на рабочее место. Она бережно положила шоколадку на место. Отсчитав деньги с кассы - стоимость шоколадки, она положила их к себе в кошелёк. Колбасы к чаю хватит на несколько дней всё же, а сладость домашние в миг заточат.

Михаил Панасовичь шёл не спеша к тому месту где слишком сильно, по словам продавщицы обрезали деревья. Пройдя к указанному место и осмотревшись он понял почему обрезка деревьев была столь беспощадной — ветки оплетали провода. Если бы поднялся сильный ветер то неизбежно последовал бы обрыв линии. Это была вынужденная мера.

Осмотревшись ещё немного он заключил:
- А лавок, и правда, как-то маловато.

Посетив парковую зону он был поражён количеством мест где можно присесть.
- Тц, ой балда. Да, Юрий Александрович, сниму я вас с должности.

Не очень часто Михаил Панасович выбирался на вот такие прогулки. В своём старом пиджачке и шляпе которая повидала ещё сталинские времена. Но где бы он не бродил всегда находил людей с которыми можно поговорить о том, о сём. В городке не часто проходили рекламные кампании в честь местных выборов. Люди спрашивали: «А сейчас кто?» и голосовали за того, кто уже был. Может именно из-за этого Михаила Панасовича не многие знали в лицо, да и кто заподозрит в бедно одетом старичке мера города?

Маленькие проблемки решались довольно быстро. Не в последнюю очередь благодаря таким вот болтливым гражданам и гражданочкам. Болтун — находка для шпиона, старику были в радость такие походы, пусть и с больной ногой. Добывая информацию он вспоминал свою непростую молодость.

Посидев в парке Михаил Панасович с трудом поднялся чтобы продолжить свой путь. В ноге отозвалась тупая боль:
- Будем жить — не помрём, - с грустью прошептал старик.

Сколько ему ещё отмерено. Прохаживаясь по чистым ухоженным улочкам своей вотчины старик немного впадал в уныние. Количество жителей не росло. Городок постепенно редел. Да чего уж тут говорить, сын Михаила Панасовича переехал в населённый пункт побольше, а внук и вовсе планировал уехать со страны на поиски лучшей жизни.

Остановившись на перекрёстке Михаил Панасович посмотрел по сторонам, рядом никого не было, то ли из-за того что шли рабочие часы, то ли была слишком жаркая погода:
- Для кого всё это? Кто возьмётся? Кто не растащит? Столько лет… для чего? - Голос старика дрожал, но никто не мог ответить на его вопросы.

Пешеходный светофор показал зелёный и дедушка поковылял дальше. Он не осуждал молодых людей ищущих лучшей жизни. Патриотизмом сыт не будешь. Ему просто было грустно. Не раз он выпрашивал деньги на ремонт у области, не единожды заносил барашек в конверте чтобы не закрыли ЖД вокзал, а для некоторых заводов нашёл инвесторов, да, может те бандитами были, но заводы работают до сих пор, владельцы сменились у предприятий уже не раз.

…

Через время директора школы сместили с должности, а позже уволили вовсе. А нерадивого главу жилищного комитета пришлось посадить за хищения, в том доме, с прохудившейся крышей, всё оказалось куда хуже. Вот бы об этом сообщили раньше.

…

«Дураки и дороги» — это отговорка тех кто… хм, а чья же конкретно?

Цикл «К10;»