Наука-Геополитика

Царь сидел на троне, хмуро глядя на думных бояр своих. Неурожай, бунты, дань Крымскому хану, недоимки с крестьян. Казна скудела. Тут ещё самозванец в Польше выискался… Он обвёл недобрым взглядом скамьи, на которых примостились, ёрзая, бояре, окольничьи и дьяки.
– Не вели казнить, великий государь! Вели слово молвить! – Вдруг кинулся в ноги окольничий Дугин. Бородища его мела по полу, словно метла, а заморские очки блистали каким-то водянистым неживым блеском. Царь отлично знал этот захудалый, но обширный род Дугиных, развалившийся на два больших крыла. Одни хотели было прозваться Дугиными-солярными, а вторые – Дугиными-лунарными, но предыдущий Грозный государь лишь усмехнулся такой челобитной, а в книгах велел записать так, как их в народе прозвали. Одни – Дугины-Надбровные, вторые же – Дугины-Оглобельные. Этот был из Надбровных.
– Молви, – уныло сказал царь.
– О, государь, – начал мудрец, вставая с полу и непрестанно кланяясь, – мир держится на балансе сил. Желаешь дружбы и богатства? Лавируй. На Западе уже давно хитромудрая наука геополитика развивается, а мы отстаём. Вот потому-то шведы у нас Ям, Ивангород да Копорье с Карелой и отобрали, что мы всё по старинке воевать хотим. А если не воевать? Если спорные территории признать их, шведской, неотъемлемой собственностью? Да ещё Новгород в придачу дать? Шведы нам за это, аки псы, верны будут до скончания веку. Крымскому хану, дабы его умилостивить, отдай Белгород и Орёл! А он за это станет вкладывать злато в твою казну. А Сибирь отпустить надо. Это в мировой Большой игре важный козырь, его приберечь надо. И в нужный момент разыграть, а не когда попало.
Царь диву дался такой мудрости. «Вот она, наука, – думал он, – ею веками западные короли владеют, а мы, как медведи, все войной маемся!»
– Как, ты говоришь, наука сия называется?..
– Геополитика, великий царь!
– А где ж мне такую науку познать?
– А для этого ты, государь, – важно сказал Дугин-Надбровный, – открой школу имени князя Андрея Курбского. Муж сей был великий мудрец и изгнанник! Вот в школе его имени и постигнешь хитросплетения геополитики, науки высшей! Там и молодёжь обучать будем. Скоро весь мир к нам сам на коленях приползёт.
«И то дело, – подумал царь. – Дугин сей Надбровный – окольничий знающий, за границей учился, Маккиндера познал, Мэхэном подпоясался да самого Хаусхофера превзошёл. Если не врёт, конечно. А зачем ему врать?.. Значит, не врёт… А вот мы к геополитике сей ещё и духовность нашу прибавим, и тогда…»
– А духовность? – спросил царь. – У философа великого нашего, князя Курбского, как с духовностью было?
Тут в ноги царю кинулся другой окольничий Дугин. Уже Оглобельный. Видать, не снести ему было успехов своего «лунарного» родственника.
– Великий государь! Духовности князю было не занимать. Будем и мы из его духовности черпать, да с геополитикой мешать. А духовность у нас вот какая будет. Кроме геополитики и молитв учить русских людей ничему не надо. Пусть себе пашут. И огненный бой им не нужен, и плавания мореходные, а также картография, геометрия и всё прочее. – При слове «геометрия» он трижды сплюнул через левое плечо и перекрестился. – Духовностью будем перемогать, великий государь! А кто о всяких иных науках мечтает – тех пороть.
Преисполнился царь геополитической мудрости и духовности. Днём – с Дугиным-Надбровным наукой занимается, вечером – с Дугиным-Оглобельным земные поклоны кладёт да молится.
Через неделю повелел земли шведам отдать и учредить школу имени Курбского. Польского самозванца поставил пушкарским приказом заведовать. Ибо «друзей держи близко, а врагов – ещё ближе», как один философ изрёк. И как второй философ добавил «всепрощение – есть основа духовности». Крымскому хану дань за десять лет вперёд выплатил, чем окончательно казну разорил: «мягкая сила» – сказал Надбровный. Казаков пограничных без огненного припаса и денежного жалования оставил: «постом и молитвой», – пояснил Оглобельный.
И уже почти превзошёл царь западные хитрости-мудрости. И почти уже духовных высот небывалых достиг, как вдруг всё и рухнуло. Пока царь с превеликим усердием жития святых постигал, да о балансе сил и кознях вражьих размышлял, шведы, крымчаки и поляки разом напали. Казанцы отделились и с войском на Москву пошли. Самозванец себя царём объявил, а бояре его на царство короновали. И не устояла страна. Пала, словно срубленный дуб.
– Как же так?! – крикнул было на мудрецов царь.
Те только плечами пожали:
– Кто ж знал, что они против нас не обычную войну начнут вести, а гибридную? – сказал Дугин-Надбровный.
– Теперь только на волю божью уповать, – добавил Дугин-Оглобельный. – Ты, государь, не переживай, Бог всегда Хартленд от любых напастей хранил. Сохранит и на сей раз.
Через два дня поляки взяли Москву, а царя посадили на кол на Красной площади.
И сидели посреди пепелища мудрецы, очками поблёскивая, да бородёнками потряхивая. Кушали они варенье польское бочками, а печенье шведское – корзинами.
– Что ж, – чавкая, бормотал Дугин-Надбровный. – Баланс сил переменчив, а кушать всегда хочется.
– Насчёт «всегда», это ты не скажи, – отвечал с набитым ртом Дугин-Оглобельный, – в Великий Пост, например, никакого аппетита у настоящего русского человека нет!
А в самом сердце сожжённого Кремля высилась, целехонькая, школа геополитики имени князя Андрея Курбского. Все премудрые поучения, методички да темники по стратегическому планированию целёхоньки были… А равно и столовое серебро, чтоб варенье кушать было сподручнее.