Зеленая трава Богемы. гл 21

На фото В.С. Васильковский.

"Зеленая трава богемы" часть 2
 глава 21
начало http://proza.ru/2017/05/08/1131

***
Художник, архитектор, проф. В.С. Васильковский.(1921— 2002)

Десять лет назад для подарка на юбилей друга я легко написала маленькую повесть "Один весёлый курс". Потом я её переименовала в "Зелёную траву богемы". Мы весело посмеялись при чтении за столом c друзьями. Повспоминали - так ли это было. И я обещала написать продолжение про преподавателей, которые учили нас в Мухе. Главы писались, бросались, даже дописанные они не вставлялись в тот первоначальный текст. У меня уже не было того лёгкого запала на юмор. Да и тема как-то к шуточкам не располагала. Это уже мои собственные наблюдения, не требующие подтверждения сокурсников. Получалось скорее эссе. Хотя конечно и для них, для друзей тоже, во всяком случае для оставшихся.
 И вот наконец я решилась опубликовать то, что написала. Немного. Много ещё в черновиках...

Ну, начну, благословясь.

***

"Боже, какими мы были наивными" - пропела я.
Если не сказать глупыми, когда презрительно отзывались о студентах Репинки - "академисты", а то и "консерваторы".
Ага! Забывая, что группа  пионЭров, которые боролись с консерватизмом и закостенелостью в Академии Художеств - да-да, те самые, ставшие потом называться передвижниками, и были пионерами-революционерами, восставшими против академизма перед самым последним рубежом в получении своих  дипломов и званий, отказавшиеся выполнять дипломные задания на библейские сюжеты.   

Или как противопоставляли себя академистам студенты института гражданских инженеров(в 1924 ЛИГИ, с 1941 -ЛИСИ)Эти сведения об антагонизме между студентами я почерпнула из дневников Васильковского, из последней монографии о нём. Академия выпускала художников-архитекторов, а ЛИСИ архитекторов-строителей. Вообще-то нужны были и те и другие до определённого времени. Но пришёл Хрущёв и архитектура умерла. Все украшательства были запрещены. Стандартизация и безликость. И тут уж тем более стали не нужны художники-архитекторы.

***

Ну и самое главное, разве задумывались мы - откуда взялись в Мухе наши преподаватели?
То есть, например о том, что один из  лучших графиков России, великолепный  рисовальщик, профессор кафедры рисунка  Казаков Борис Борисович -  выпускник Академии 1965 года, ученик А.Ф. Пахомова…  1967–2007 преподавал на кафедре рисунка Санкт-Петербургской Государственной Художественно-промышленной Академии им. Штиглица (б.Мухинское).
Да все наши педагоги пришли из Академии. Не было другого, более  знаменитого вуза в СССР, чем Академия Художеств им Репина.

Вспоминая дела и подвиги давно минувших дней невольно приходят на ум сравнения, которые могут появиться только с возрастом, с опытом.
Можно отстранясь посмотреть на них. Рассмотреть проблему с разных сторон.
Это как картину. Можно рассматривать на очень близком расстоянии и видеть тона, просвечивающие подкладки. Тонкость или пастозность мазка. Но чтобы увидеть картину целиком нужно отойти от неё.
Подальше. Не случайно, пишем стоя за мольбертом. Как танцуем, иногда фокстрот, иногда танго, а чаще это напоминает танцы шамана вокруг холста. Положил краску, отскочил. Положил. Отскочил. Глаз зажмурил. Отошёл подальше, наклонился. Снизу взглянул. Сбоку и опять тум-тум-тум… та-та-та, тумтутум...
 А сравнивать надо. К 70-м годам прошлого столетия методы преподавания в Высшем художественно-промышленном училище им Мухиной уже сильно отличались от традиционных методов в Академии живописи.

***

 Война закончилась. Страна стояла в убитых деревнях, разрушенных городах, уничтоженных памятниках не только расцвета империи, но и ровесниках становления государства, тысячелетней его истории. Чтобы восставить потерянное, требовались мастера высокого класса. Резчики по дереву, реставраторы живописи, скульпторы...

 В феврале 1945 года принято решение правительства о воссоздании училища как центра подготовки специалистов-реставраторов. И очень скоро преподаватели, студенты и выпускники приняли активное участие в возрождении дворцово-парковых ансамблей Пушкина и Петергофа, Павловска, Ломоносова, Гатчины и далее, по всей стране.
А в Академии не было прикладников. Вообще не было.
 
Новые требования страны, новые требования времени. Новые требования к педагогам.
И если в Академии Художеств сохранялись методы старого преподавания, то в Мухинском на вооружение была взята система Баухауса.
Школа, которая возникла в Германии после первой мировой войны. И просуществовала 13 лет. Боже мой!!! Всего тринадцать? А какой след. Собственно всё искусство и особенно архитектура держится сейчас на открытии Баухауса – определяющим его словом, вернее парой слов – функциональность и красота.

 Вот интересно, но именно эту разницу в методах мы и почувствовали сразу.
Так как у любого явления есть ноги. Или уши. В общем кто что видит. Корни проблем. У насмотренности огромные плюсы, потому как всегда видишь не только школу художника, но и его учителей.



«Главное, чем Баухаус отличался от стандартной системы образования – плюрализмом подходов к обучению студентов. Его основатель архитектор Вальтер Гроппиус считал, что необходимо постигать азы искусства и ремесла неразрывно друг от друга, а академическую теорию отодвинуть на второй план.»*
 
     5 принципов Баухауса
     • Финальная цель всякой художественной деятельности — здание.
     • Единство живописи, скульптуры и архитектуры.
     • Простои; и функциональный дизайн, который можно тиражировать.
     • Доступное жилье для всех.
     • Форму определяет функция, а каждый предмет должен быть красивым и удобным.

А противостояние между мухинцами и академистами... Ну было и было.
Да нет, спорить особенно и не о чем, потому как получив дипломы, мы как-то сразу забывали наши дурацкие разногласия. Это ж просто так, налёт, пена - сдуй и нет её.
Не имело уже никакого значения - что написано в дипломе, художник-архитектор или художник по проектированию мебели, или художник по интерьерам, художник по мебельно-декоративным тканям или художник по проектированию выставок, музеев и реклам, художник по стеклу или по керамике.

***

 Профессор кафедры керамики, потом её декан, по образованию архитектор, выпускник Академии Художеств 1949 г(мастерская Е. Левинсона) Васильковский Владимир Сергеевич.
А по жизни… ХУДОЖНИК.
Сколько он сделал для продвижения и развития советской керамики. Одни красные лошадки чего стоят - революция в ДПИ тех лет. Во многом благодаря его творчеству и педагогической деятельности художественная керамика значительно расширила круг образности и обогатилась арсеналом пластических средств и ворвалась в "высокое" искусство, заняла место, равное живописи и скульптуре.


 А ведь Владимир Сергеевич Васильковский  кроме керамики ещё и памятники, и мосты проектировал. Есть у меня любимые в Санкт-Петербурге - пешеходный Сенной на изгибе канала Грибоедова от углового дома Сенной площади, перекинувшийся на ту сторону между Столярным переулком и Казначейской улицей. Итальянский пешеходный  и один из мостов у Никольского собора- Красногвардейский.


Самое удивительное - Я так долго считала, что они  построены лет 150-200 назад.  И была поражена, когда узнала, что именно Итальянский пешеходный, любимый мост около корпуса Бенуа Русского музея, этот мост возведён по проекту Васильковского в 1956 году. Поразительно, не одновременно со зданиями Карла Росси или хотя бы с Храмом на крови, а оказалось это современная постройка точно родная, вписавшаяся в контекст окружающей архитектуры, гениальная стилизация Васильковского в стиле историзма.


А какой красавец  у Никольского собора - Красногвардейский мост. Он понадобился, чтобы провести теплофикационные трубы над каналом Грибоедова. Мост приподнят на метр и в его полотне спрятаны трубы. Всегда восхищалась удивительными парапетами двойной кривизны изогнутой в плане лестницы. И это всё выполнено из гранита! Мост вписывается в существующий ансамбль так называемого Семимостья и невозможно определить, что это современная постройка, настолько тактично он встроился в старинный ансамбль. И какие фонари замечательные, с излюбленным мотивом морских коньков (Васильковский фонари любил и проектировал их на протяжении всей жизни).
 Для меня было откровением узнать, что вот так любимые широкие парапеты набережных Невы придумал Фельтен!(Васильковский просветил).


 Владимир Сергеевич был очень весёлым человеком, обожавшим молодёжь. Я у него не училась, но была знакома по архитектурной жизни. И в мастерской бывала, и общение было очень тёплым. Его творческие забавы приводили в веселое настроение всех его знавших. А сколько его портретов почти на каждой выставке осенне-весенних салонов в Союзе Художников. Ах, какие портреты!  Очень часто с рожками то ли Пана, то ли Бахуса, то ли Диониса, то ли чёртика с хитрющей улыбкой на круглом лице. Собственно именно его стараниями портрет и был внесён  в керамику, как один из видов высокого искусства. Ведь если в ДПИ прошлого тема портрета играла значительную роль(особенно это касается Возрождения), то уже с 19 века до середины 20 -портретом в керамике не занимались совсем. Много было утеряно.
Кстати, я заметила, как много идей взял Шемякин у Васильковского и к своему памятнику первым архитекторам у Сампсониевского собора, и даже к памятнику Петру, что внутри Петропавловской крепости стоит. Но это так, к слову, рассматривая рисунки Владимира Сергеевича. 

 И спасибо Васильковскому, его разработкам, опытам, многое удалось нащупать и найти заново. Вот думаю, стоит ли перечислять все мосты и памятники, что были сооружены по его проектам. Но часовню на Петроградской при церкви Рождества Иоанна предтечи всё же упомяну. Хороша!
И всё же. Всё же.
 Я назову мосты: Египетский через Фонтанку, Итальянский и Красногвардейский через канал Грибоедова (он часто присутствует в фильмах по произведениям русской литературы XIX века), Каменноостровский и Ушаковский через Неву(проектировал их, разумеется, в сотрудничестве с инженерами).

А я имела счастье общаться с этим человеком лично. Разговоры разговаривать в мастерской, но конечно больше - слушать.

И ещё, я очень люблю прямую речь. Поэтому вот немножко из его автобиографических записок:


"Моя склонность к работе на конкурсы и бойкое владение архитектурной графикой привели к тому, что я часто бывал участником (помощником или соавтором) многих работ совместно с выдающимися Ленинградскими архитекторами: Е.А. Левинсоном, И.И. Фоминым, А.С. Никольским, Б.Н. Журавлёвым, М.К. Бенуа, А.И. Гегелло.
У них я многому научился, но главным моим учителем был мой отец Сергей Владимирович Васильковский. С ним я тоже много работал на конкурсы."
***
"Последние годы я всё меньше занимаюсь керамикой, перехожу на акварель, на рисование пером, так как работа в керамической мастерской окружена многими затруднениями административно-хозяйственного характера, а мне удобно выражать свои мысли на бумаге. Культ материала, его обязательное выражение никогда меня не занимали.
 Однако, не дай Бог, расстаться с керамикой совсем!

Что я хотел сказать своими работами?
Изобразительное начало занимало меня всегда больше, чем построение предмета. Мне казалось, что форма интересна только как средство выражения мыслей, идей, настроений.
(Я не говорю о функциональной стороне формы). Поэтому работа архитектора-проектировщика жилых или административных зданий меня менее удовлетворяет, чем проектирование памятников и рисование.
 Я перестал заниматься архитектурой в прямом смысле ещё и потому, что укоренившееся в последние десятилетия бракодельство в строительстве сохраняет замысел автора только в удручающем воплощении. Наиболее существенной частью своей работы (помимо педагогической) я считаю:
1. Незаконченную серию рисунков и акварелей "В наше время".
2. Серию акварелей "Читая Евгения Онегина".
3. Серия акварелей "Капитанская дочка" и её керамический вариант.
4. Серии "Декамерон", "Омар Хайям", "Петербургский Гоголь",
   "Воспоминания 20-30 гг", "Мой дом". "


***

Мысли, которые важны для меня и сейчас, хотя прошло столько лет.
Рассуждения об архитектуре, "бумажниках"- именно так называли архитекторов, которые практически ничего не построили, но нафантазировали много удачных проектов. Для будущего. Конечно общаться с таким человеком было для 20-летней девочки очень полезно. Я собственно ушла из архитектуры именно из-за невозможности творить. Типизация и стандартизация при Хрущёве убила архитектуру. В то время.

***
А уж коли я рассказала чуть-чуть о Васильковском, грех не рассказать о художнике, педагоге по живописи, у которой я училась два года на Мухинских подкурсах.
 Кто закладывал основы и понятия структуры форм и влияние цвета в живописи в свете требования системы преподавания именно в Мухе.
 Вообще-то муж и жена Каволины преподавали в 190 школе, что существовала при Мухинском училище. А Тамара Фёдоровна … Тамара Фёдоровна окончила Академию Художеств.

продолжение следует ...глава 22
http://proza.ru/2025/10/28/90


*
  *Вальтер Адольф Георг Гропиус — немецкий архитектор, один из основателей и директор Баухауса, теоретик архитектуры функционализма и дизайна, выдающийся художник-педагог.  Наряду с Людвигом Мис ван дер Роэ, Фрэнком Ллойдом Райтом и Ле Корбюзье является одним из главных представителей Интернационального стиля.