Непутёвые заметки Часть 9 Дожди

Как известно, ялтинские курорты славятся своим сухим климатом. Множество санаториев используют этот фактор для поднятия на ноги больных, страдающих всевозможными заболеваниями дыхательных путей. Но поскольку мы люди здоровые телом и духом то оставим эту тему рекламным плакатам и многочисленным путеводителям. Ещё раз повторюсь, хоть я и коротал свой отдых в стенах санатория, но в его лечебные корпуса дорога мне была закрыта. Всё должно происходить естественным путём, считал я избегая насильственные методы оздоровления организма.
      Тем не менее, это произошло, причём неожиданно, абсолютно непредсказуемо, в одну из прекраснейших сентябрьских ночей. Когда тебя обволакивает нежная прохлада морского бриза, облако алкогольного заката ещё витает в твоей голове, а нежная девушка томно пытается быть недоступной, как гром среди ясного неба налетает он… Тропический ливень. Сметая всё на своём пути, разрушая мосты к отступлению, смывая мечты и грёзы, остужая пылкие чувства, создавая вокруг себя атмосферу хаоса и безысходности. И ведь, что обидно, ну хотя бы на часик попозже, дал бы ещё полчаса чтобы закончить начатое, выстраданное, наболевшее… Как всегда!
        Так в нашей программе неожиданно возникли дожди. И не просто дожди, а дожди затяжные, заставляющие менять все планы, рушить надежды, убивающие саму мысль об отдыхе. Конечно Мадера сглаживала наше отчаяние,  переводило его в творческую стезю, превращая санаторный номер в подобие творческой мастерской.  Саня брал гитару, заботливо принесённую Светой в наш номер и баловал нас творчеством Розенбаума, я читал свои стихи и басни. От публики отбоя не было, медсестра Света, подруга Сан Саныча, Жанна, дежурные по корпусу были завсегдатаями этих посиделок. Иногда заходили малознакомые люди или просто соседи по номеру. Мест вечно не хватало, поэтому все кровати были заняты, люди толпились у дверей подпирали стены, а то и просто выглядывали из коридора.
Безусловно все эти творческие посиделки сглаживали негатив от ненастной погоды, но настроение с каждым днём становилось всё хуже. Хотелось праздника, солнца, моря, ведь каждый день проведённый в Ялте был для нас на вес золота, а это золото на глазах превращалось в свинцовый отлив туч застилающих собой весь горизонт. В один из таких вечеров в перерыве между дождями мы с Саней решили пройтись по набережной, мимо шумных кафешек, неумолкающих несмотря ни на погоду, ни на заметно уменьшившееся количество посетителей. Погуляв часик с добропорядочными отдыхающими вдоль моря и вобрав в себя порцию целебного морского воздуха мы не удержались, чтобы не зайти в одну из кафешек. Денег у нас при себе было не много, а цены в кафе были просто астрономические. Но благодаря санаторному ужину голод не ощущался, хотелось просто отдохнуть, посидеть и послушать музыку. Всё что мы выбрали в меню, это пара салатов, причём взяли разные, чтобы попробовать друг у друга закуски на вкус. Время было раннее, где-то после восьми вечера. Посетителей в этот час в кафе ещё мало, немногочисленные парочки, да шумная компания сидящая в дальнем углу кафе, похоже не интересующаяся ничем кроме собственного круга собеседников. Сменяя друг друга, делая продолжительные паузы и сглаживая атмосферу натянутости, на сцене выступали мужчина и женщина, перепевая эстрадные хиты, развлекая публику и безуспешно приглашая всех танцевать. Мы долго мяли свои салаты, пытаясь растянуть время, безмятежно болтали, ругая погоду, пытаясь выжать хоть толику удовольствие от этого пасмурного вечера, как вдруг Саня встал из за стола, и в перерыве между выступлениями парочки, уверенной походкой пошёл на сцену. Было ясно, артисту требовалось внимание, он не мог упустить шанс вызвать огонь на себя, увлечь посетителей, вырвать их из обыденности и кинуть в бездну эмоций. Но в данном случае всё оказалось более прозаичнее, чем в других заведениях, где ему давали возможность выступать в перерывах между номерами. Вначале артисты отклонили его предложение спеть, но после бурной дискуссии и Сашкиного упорства пошли на уступку и запросили плату в 20 гривен! И хотя деньги эти были для нас не малые, тем более за одну песню, Саня выгреб всё из своего кошелька и подошёл к микрофону...  Да, Саша умел взять людей за душу, причём не силой голоса, а пронзительностью исполнения, «…летать так летать, стрелять так стрелять…» разнеслось эхом по набережной, доводя до дрожи, бросая то в жар, то в холод прохожих «… но утки уже летят высоко,  летать так летать, я им помашу рукой». Прозвучавшая песня не могла оставить равнодушным никого, после бесконечных хитов, перепетых тысячи раз на различные голоса и мотивы в десятках ресторанов, не воспринимаемых человеческим ухом, это был глоток кислорода дающий жизнь, несущий надежду на лучшее, несмотря на непогоду, на скуку и безысходность, уносящий от мелкого к более существенному, нерукотворному, озаряющему всю жизнь человека – высокому искусству. Песня закончилась, в гробовой тишине замерли все: сидящие за столиками посетители, работники кухни, прохожие, невольно остановившиеся и замершие словно по команде. Даже дружная компания находящаяся далеко от сцены забыла о своём веселье, повернувшись к сцене они молча внимали каждый звук, боясь пропустить, до
боли знакомые слова, потревожить звоном посуды исполнение от которого по коже бежали мурашки. Буквально через мгновение зал разразился овацией, люди стоя аплодировали, выкрикивали тосты, шутили, выражая безмерное удовольствие от выступления. Саня с присущим ему тактом поклонился и вернулся за наш столик. Видно было, что он получает истинное наслаждение от этого вечера. Никакие яства и вина не могли заменить артисту овации публики от выступления, думаю, будь у нас на столе в тот вечер кусок чёрного хлеба и он показался бы Сане лучшим деликатесом на свете. В тот момент когда всё внимание приковано только к нему, когда все взоры искали лишь его взгляда, Александр чувствовал себя настоящим артистом, вне зависимости от званий и наград.
           Вечер был в разгаре, а наши салаты практически доеденные убрали со стола, денег на очередные выступления Сани не было, поэтому, чтобы не привлекать внимание персонала кафе, нужно было собираться к выходу. Как раз в это время к нам за столик подсел мужчина. Он сидел в кругу шумной компании и услышав Сашкину песню заинтересовался нами. Представились, он Николай, мы офицеры военно-морского флота, оба Сани. После пары фраз с его стороны последовало приглашение за их столик. Честно говоря, я очень не люблю халявы, одно дело гулять на свои в кругу общих знакомых, другое, в чужой компании быть нахлебником. Поэтому, мы скромно отказались, сославшись на то, что скоро уходим. Но наш новый знакомый оказался весьма пронырливым типом, услышав отказ он вернулся за свой столик и буквально через 2 минуты от шумной компании отделилась группа мужчин, которая подойдя к нам, довольно культурно, но в тоже время очень настойчиво начала нас приглашать в свой коллектив. Выбор был, либо сразу уйти из кафе, либо принять предложение наших новых знакомых. Но поскольку время ещё было раннее, а вечером ждало нас в санатории лишь очередное прозябание в номере, то сильно сопротивляться мы не стали. 
Стол в тени южного раскидистого дерева ломился от яств, перечислить его содержимое было не реально, нарезки, салаты, деликатесы всех мастей поражали своим размахом, обилие зелени и напитков добавляло южный колорит. При этом компания в основном состоявшая из мужчин, за столом присутствовала всего лишь одна женщина, как впоследствии оказалось жена хозяина, была равнодушна к еде. Их больше увлекала беседа. Люди среднего возраста чувствовали себя хозяевами жизни.  Наше появление представляло для них явный интерес. Нас представили морскими офицерами российского флота и это привело собравшихся в неописуемый восторг. Тотчас же были произнесены несколько тостов, За Россию, За Отечество, За Доблесть, За флот. Не ожидая подобной реакции мы с Саней не знали как себя вести, настолько была нестандартная ситуация в которую мы попали. Тут на огромном блюде торжественно принесли шашлык. Только что приготовленный, обрамлённый свежими овощами и зеленью, он был великолепен. От мяса исходил такой аромат, что устоять не смог бы даже самый сытый человек. Количество этого шашлыка было невероятным, огромное блюдо доверху заполненное громадными ещё скворчащими кусками как вишенка на торт легло в центр стола, от чего пир стал по истине царским. Мы с Сашкой переглянулись оценив примерную стоимость этого шашлыка. По Ялтинским ценам, то было целое состояние, которое мог позволить себе разве что олигарх. Прикоснуться к такому блюду было невозможно, всех наших денег взятых с собой на отдых не хватило бы, чтобы рассчитаться за своё присутствие на данном банкете. Я смотрел на это чудо и высчитывал в уме хотя бы приблизительную стоимость лежащей передо мной снеди. Тем временем основательно подпитая компания приступила к шашлыку. Но больше чем по одному куску мяса никто съесть не смог.
- Вы почему шашлык не едите – обратился ко мне Николай, сухощавый мужик лет сорока, как показалось мне, взявший надо мной шефство. Спасибо мы сыты, парировал я.
- Какой там сыты – завёлся он и схватив голыми руками горсть мяса наполнил мою тарелку доверху шашлыком.
 – Ешь, здесь все свои.
Подобное гостеприимство в немалой степени удивило меня, но в тоже время и позволило расслабиться. Брать со стола мне ничего не надо было, всё находилось в моей тарелке, а алкоголь в мой стакан заботливо подливал новый знакомый, не задавая при этом мне лишних вопросов. Мало того, к нашему столику регулярно подходила парочка артистов выступавшая на сцене. Они вежливо интересовались музыкальными пристрастиями нашей компании и по возможности пытались выполнить наши запросы. Саня не преминул воспользоваться данным обстоятельством и рассказал, что за своё выступление вынужден был заплатить. Пьяная компания в праведном хмельном гневе потребовала восстановить справедливость и у Сашки появилась возможность петь сколько угодно в перерывах между выступлениями солистов. В итоге все мы были счастливы. Тем временем алкоголь разрушил все грани и барьеры разделявшие нас. Беседа текла мерно и неторопливо останавливаясь лишь на очередной патриотический тост. За веру и отечество, За честь и достоинство, За доблесть и героизм  вторил мой новый знакомый Николай. А я всё не мог никак понять, с кем я так весело и патриотично гуляю, задавая своим новым знакомым наводящие вопросы:
- вы офицеры?
- служили?
- воевали?
Но компания упорно уходила от прямых ответов на мои вопросы. Единственное, что я смог узнать, это то что хозяин стола предприниматель, здоровый крепкий мужик Сергей, бывший шахтёр является владельцем данного ресторана. А рядом с ним его жена Алла, довольно красивая грустная женщина татарской внешности. С Сергеем мы быстро сдружились, он был открытым, жизнелюбивым мужиком. Крепкий, сильный, энергичный. За столом этот человек выделялся всем, голосом, статью, юмором, в нём был какой-то стержень притягивающий к себе как близких, так и малознакомых людей. Время шло, голоса звучали всё громче, компания разбилась на разные группы, обсуждающие интересующие их темы. Сашка в этой обстановке потерялся. На сцене он был лидером, кумиром, заводилой, а за столом, да ещё рядом с чужими людьми чувствовал себя не в своей тарелке. Он пил, ел и в основном слушал, редко высказывая своё мнение. Я же наоборот занял лидирующие позиции в различных обсуждениях не боясь высказывал своё мнение. Смело вступался за хозяйку, когда её пытался приструнить муж. Я вообще как-то обнаглел, пользуясь интересом к своей персоне. Заявив, что пишу стихи,  прочёл несколько вещей, чем ещё более удивил местную публику, а Николай после очередного моего пламенного тоста, вдруг встал и неожиданно при всех поцеловал меня в губы. Это было настолько необычное проявление чувств с его стороны, что я долго не мог прийти в себя, не зная как правильно отреагировать на его выходку. Но алкоголь брал своё, обиженная Алла ушла одна домой, народ начал расходиться, а разговор у оставшихся за столом перешёл на национальную тему.
- Только русских можно считать людьми – горячился Николай.
- Все люди братья – спорил с ним я.
- Саша не влезай, ты их не знаешь, они любого порвут на части.
- Нельзя людей делить на нации – вспоминал я школьную программу.
- Никому нельзя верить, кроме русских, порвут, живого места не оставят – соглашался с Николаем Сергей.
- Серёга, у тебя же жена татарка – крыл аргументами я.
- Что с того, они нашего брата ненавидят, при малейшей возможности сгрызут – горячился Сергей.
Так за 15-20 минут я рассорился со всей компанией. Почувствовав свою незащищённость перед пьяной, разъярённой группой я решил откланяться. Дальнейшее нахождение за столом не сулило ничего хорошего. Лучший мой друг Николай игнорировал меня, сидящие за столом смотрели косо. Я явно наступил на какую-то давнюю их мозоль и эта рана была для них весьма болезненна. Сухо распрощавшись мы отправились с Сашкой в санаторий.