Под каждым холмиком лежит всемирная история - 3

Предвижу интерес читателя: как пережило голодные годы семейство Анафиных. Старейшины этого рода понимают: путь из Павлодара в Китай почти непреодолим.  Во всяком случае, без потерь не обойтись.

- Вернее будет уйти в Сибирь, - предлагает седовласый старец Анапия.

И с ним соглашаются все, хотя понимают, путь неближний: село Большевик находится в трехстах километрах южнее Павлодара, а отсюда до Омска ещё четыреста вёрст. В назначенный день мужчины оседлали коней. На телеги,  арбу заложили нехитрый скарб, запасы еды, посадили детей, и обоз семейства Анапии тронулся в путь. Забегая вперёд, скажем: большой обоз, пройдя огонь и воду, голод и холод, добрался до Омска. От голодной смерти их спасли скромные запасы еды  и …Жанахмет. Запасы – это собранные летом курдюки масла, вяленное и копчёное мясо. Все, что попадалось в пути, служило также им пропитанием: прошлогодняя картошка в поле, колосок ячменя, замёрзший дикий лук. Но основным добытчиком еды в пути был старший  сын Анапии.

Ещё молодым парнем он прослыл дерзким охотником, который редко возвращается с охоты порожняком. И вот сейчас его опыт и навыки оказались как нельзя кстати. Много позже, будучи ребёнком, мне не раз приходилось видеть плоды охотничьего мастерства своего деда. Всю зиму дед охотился на лисиц, корсаков, степных волков, зайцев. А односельчане с удовольствием носили шубы и шапки из этих зверей. Заметьте, мой дед  никогда не держал в руках ружья! Спрашивается: как же он тогда заваливал зверя. Думаю, он великолепно знал повадки зверей, обладал недюжинной силой и нужной хваткой. Да и снаряжение,  необходимое для ловли, охотник делал своими руками. Наверное, не было свидетелей его схваток со зверем: на охоту он всегда уходил один. Одинокий степной охотник.

Там, в степи и в горных тропинках, любое неверное движение, и даже дыхание людей могло ему навредить. Лишь преданный конь и собаки были верными его спутниками. Помню, в детстве я часто представляла  деда в смертельной схватке со зверем, особенно в противостоянии с волчьей стаей. Мне чётко представлялась и хитрая лисица, которая вкрадчивой походкой пятится назад и увлекает охотника в лес, где ей деревья помогут затеряться.  В Баянаульских горах водилась и рысь, которая в любой момент могла кинуться на путника с верхушки деревьев и  стащить его с коня. 

Но вернёмся к обозу, который держит путь в Сибирь. Мне представляется, что Жанахмет  тогда дал себе слово, что не даст никому умереть голодной смертью. Во всяком случае, так оно и было – на омскую землю они ступили в полном составе, никого не потеряв в дороге. Путь большого семейства в Сибирь подходил к концу, когда на подходе к Омску перевернулась телега молодожёнов Жанахмета и Каден. Вместе со скарбом с арбы свалился и их пятилетний сын Каткен – мой отец. Прибежавшие на помощь сородичи поразились, увидев ещё целый курдюк сливочного масла. Нет, с таким братом и с такой запасливой женге (старшая сноха), им голод не грозит. Они преодолели дорогу восемьсот верст, почти не познав голода.

Каден – моя бабушка была родом из Омска, здесь жили ее родители, сестра, родственники. Она вышла замуж, значит, была как отрезанный ломоть, считала она. В дороге Каден терзали мысли, а вдруг родственники мужа надеются на поддержку её родни. Но приехавшие издалека сваты и не думали обращаться за помощью к ним. Обустроившись, стали работать. С родных мест приходили тягостные известия. Долгие два года Омск  станет пристанищем для людей из казахского рода Нияз. Они вернуться тем же обозом в родные места и снова начнут обустраивать свои дома.