Жил-был я. Кн 3. Беседы. гл. 14. 2

     - Ты, говорят, женился, - как бы издалека, донесся голос Отца. – Говорят, дедом сделал.
       Я оглянулся: «Откуда ты узнал?»
     - Сорока на хвосте принесла.
     - Да?
     - Ну и как доволен?
     - Доволен. А чего хорошего жить в одиночку?
     Отец отвел взгляд в сторону.
     - Извини, - спохватился я, - извини, Батя.
     - Будет, - отмахнулся он в ответ. - Разговор - то мужской. Нечего ножкой шаркать. Расскажи о ней, кто она, что за человек.
     - Кто? – улыбнулся я.- Хороший и достойный человек.
     - Это уже полдела.
     - Конечно. Ты, по-моему, говорил, что женщина, которая умеет ждать мужчин, ушедших далеко и надолго – идеал. Так вот, она умеет ждать.
     И опять повеяло «сумрачной Похьёлой и туманной Сариолой» *...
                --------------------------------------         
      Холодный декабрь восемьдесят третьего. Мороз, неяркий размазанный желток солнца над горизонтом, синее небо и ветер. Пахнет студеным морем, стылым железом и снегом. Гремиха.
      Грузопассажирский пирс. Наш экипаж возвратился из славного города Палдиски, после межпоходовой подготовки в 93 учебном центре Подплава. Молодая жена и два чемодана. Экипаж уехал на автобусах. Мы, человек десять, остались ждать следующих.
      И вдруг - внезапный торопливый приказ о прикомандировании к другому экипажу и скоротечный конкретно мой уход на боевую службу.
      Представь. Без денег, без обещанной квартиры. Вместо северного сияния, брызг шампанского и прочих земных радостей, как снежком в рожу, суровая и беспощадная проза жизни.
      - Вы старший лейтенант имярек?
      - Я.
      - Слушай приказ по дивизии: Завтра утром, в шесть ноль - ноль, Вы в составе экипажа Паршева, «вэчэ ....». Что еще? Идете в море. В общем, в автономку, браток, - ошарашил приказ Родины голосом дежурного по живучести капитана третьего ранга «Фамиль забыл».
      Я оторопел. Нет, море я люблю и от службы, тем более боевой, не бегаю. Но... Но почему не через неделю, или хотя бы через день – два? Почему, именно, завтра? Чёрт побери! В шесть утра»
     - Не слышу ответа, - «сурово» произнес капитан третьего ранга.
     - Есть. (Огромное человеческое спасибо!). А что так?
     Дежурный, прищурив от ветра глаз, посмотрел на меня, потом ответил: «А все уходят, вся дивизия».
     - Понятно.
     «Майор», безучастно, оглядел мои баулы, из-под белых заиндевелых ресниц стрельнул глазами на мою молодую супругу.
     - Что могу посоветовать, старлей, сажай девушку на пароход и отправляй к маме.
     Я посмотрел на свою «козочку». Она так хотела со мной в Гремиху
(зря, что ль рассказывал). Какая она хрупкая и нежная.
    Повернулся к своему визави.
    - К маме? Хорошенькое приглашение к путешествию.
    Я - то привык к нашим «курсовым зигзагам», а как она? Испытаньеце.
    Тут, кстати, из-за спины образовалась и «она».
    - Что? Что случилось, - спросила жена, переминая ногами в не очень теплых сапогах на высоких каблуках.
     Мы с «майором» посмотрели на неё: «Ну, где она, а где Гремиха? К тому ж одной. Домой - домой. К маме».
    - Думай, старлей. Приказ и все подробности в штабе. Могу подбросить в поселок. Ехать – то куда?
    - Куда - куда? Вон к ним, - я кивнул в сторону еще одной одинокой пары.
    - А! Узнаю героев. Здорова! Бронетанкыч, - каптри обнялся с Юркой-ракетчиком, поздоровался с его новой женой и поторопил, - живо грузитесь в «газик».
                ---------------------------------------------
     На часах было полчетвертого дня. Стало заметно пуржить.
     Как я и предполагал, в штабе дивизии «я «нафиг» никому не был и не нужен». Меня посылали от одной двери к другой и не только. Без толку. Штаб уехал на проверку лодки к выходу в море. Быть, моей лодки! Из «механиков» я нашел только одного потерянного помощника флагманского специалиста и то не своего.
     - Номер приказа знаешь?
     - Знаю. Выписку получил.
     - Молоток. Топай на лодку, принимай матчасть.
     - Понятное дело. Только я. Только с «Воровского», вещи еще не бросил. «Ёпт!
     – я прикрыл ладонью глаза, - и жену не устроил».
     - А-а-а, - протянул «ни о чем» лысый капитан - лейтенант.
     - Ну, а деньги?, - задал я никчемушный вопрос.
     - В финчасти. А где вы стоите на довольствии? Приказ по дивизии есть?
     - Без понятия. Я же говорю - мы только сегодня прибыли.
     - Хреново, - потускнел помфлагманского. Извини, браток, это не по моей части. Могу дать совет - отправляй жену к «едрене – фене». Если надо денег? Займу!
     - Дай подумать.
     - Ну, думай- думай, я - в том кабинете, - сказал «капитан» и скрылся за обшарпанной дверью.
     «Дело спасения утопающих - дело рук самих утопающих».
     Я человек неслабый, с устойчивой психикой, без истерик и прочих ипохондрий, призадумался. А супруга - женщина, совершенно беззащитная, среди дикой стихии, среди суровых условий и условностей заполярного гарнизона. Одна. Был бы хотя бы день, хотя бы день в запасе, а то всего час - два и всё закроется, а в семь утра я буду в море.
      Я посмотрел на улицу: смеркалось, вьюжило, окна казармы, что напротив, едва просматривались сквозь снежную пелену. Тоска. Я медленно пошел от окна, и остановился на середине пустого коридора.
     Собрал себя «в кучу»: Так, «Начальник штаба» - «мимо», «СПНШ» - «не то», дверь «флагмеха» закрыта. Ага, «Политотдел». А может? Чем чёрт не шутит? Нет, надо идти к своим. Докладывать по команде. Только где эта долбанная казарма? Седьмая, девятая или..? Так, дежурный по дивизии знает.
      Я сделал шаг на выход.
      И в этот судьбоносный момент истины широко раскрывается обитая потёртым дерматином дверь, и в штаб дивизии «вплывают» боги, осиянные спасительным светочем. Командир моего экипажа и его Замполит.
     Я козырнул.
     - О, - улыбнулся Командир, - Поздравляю, Вы первый из нашего экипажа идёте в автономное плаванье.
     - Спасибо, товарищ Командир, только.......  И тут я выложил ему всё.
     Командир, на то он и командир стратегического ракетоносца – быстро, всесторонне оценил обстановку и принял взвешенное решение.
     - Я сейчас к комдиву, а вы, - он обратился к Замполиту, - помогите. обеспечьте деньги и все, что положено. Кстати, Виктор Александрович, вы обещали - когда Ярый Батькович женится - ему квартира
     - Так уже выделили, Геннадий Александрович, - в тон Командиру ответил Замполит!
     - Вот-вот,- Командир показал на дверь Политотдела, - решите и этот вопрос.
И тихо, но твердо: «Из штаба не уходить, пока все не сделаете. А я - к комдиву».
Командир у нас был умница. А замполит – кремень. Ни один мускул не дрогнул.
     - Ну что? Пошли, - вздохнул Замполит, и мы вошли под священные своды Политотдел.
                -----------------------------------------------
       Заместитель начальника политотдела и наш Замполит были приятелями. А если бы и не были корешами, то за свой экипаж наш Комиссар вытряс бы душу из любого. Уж, я - то знаю. Виктор Александрович был настоящим Комиссаром.
       В небольшом, накуренном кабинете, под портретом Ленина, за столом со стопками бумаг и газет, письменным прибором и наполненной окурками металлической пепельницей, сидел невысокий раздобревший лысеющий капитан первого ранга и осоловевшим взглядом читал очередной доклад к очередному партсобранию или партбюро.
       Прошу разрешения, здравия желаю, Игорь Валентинович, - негромко, но четко произнес Комиссар.
       Хозяин кабинета оторвался от чтения и из-под припухших век недобро посмотрел на нас: «Это еще кто?».
      Но узнав Виктора Александровича, встал из-за стола «Саныч» поздоровался и по-дружески приобнял нашего Комиссара, - Вернулся? Молодцом!
      Комиссар отошел в сторону, открывая меня. Я сделал шаг вперед: «Товарищ капитан первого ранга, старший лейтенант…, здравия желаю!»
     - Здравствуйте, - приветствовал Замначпо, мазнув по мне цепким оценивающим взглядом.
     После краткого доклада Комиссара, и недолгого изучения каких-то протоколов и списков мой вопрос был решен.
     Два звонка: в финансовую часть и в ОМИС (отдел морской инженерной службы), квартирьерам: «Ждать. Выдать старшему лейтенанту такому-то то-то и то-то. Что?! Вас не беспокоят, вам приказывают. Офицер уходит на боевую службу! Ждать, выдать и доложить!» ......
     Запомнилось, как мгновенно сменилось лицо Замначпо, когда кто-то из фиников промямлил, мол, пусть приходит завтра. Оно будто окаменело, словно затвердевшая кожа стянула скулы. «Ждать, выдать и доложить», - громыхнул по кабинету его голос.
    - Идите товарищ…, Вам выдадут, все что положено.
    - «Есть, товарищ капитан первого ранга», - и я вышел за дверь, оставив двух старых товарищей обсуждать вопросы «партполитработы».
                ---------------------------------------------
     Потом я, пробивая снежные заносы, чтобы сократить путь, обходил «контору за конторой». Мытарства – не в счет. В общем, вечером, я вернулся «домой» с деньгами и с ордером на квартиру. Правда, предыдущий жилец еще не выехал, но это уже были частности.
     Мы были молоды, веселы и здоровы. И ВСЕ еще живы. Пришли соседи, часа в двадцать два вернулся из казармы «хозяин квартиры». Жены накрыли стол, и мы закатили прощальный ужин, с рассказами, анекдотами, танцами, задушевными песнями под гитару. Угомонились часа в три ночи.
     Самое интересное, что весь концерт и «банкет» были записаны на аудиокассету. Мы знали о записи и, посему, там было все по - настоящему и от души. Увы, кассета потерялась после безвременной гибели нашего товарища - «хозяина квартиры». Наверное, так я не пел больше никогда.
                --------------------------------------------
      Прощаясь, я сказал жене:
      - Будет тяжело, уезжай. Как вернусь, вызову тебя, получим квартиру и начнем ремонтироваться, обставляться. Пойми. Мне так легче будет. Там.
      - Хорошо. Не волнуйся. Я все решу. Иди и не о чем не думай. Знай. Я люблю тебя.
      - И я, Натка, люблю тебя.
      Долгий поцелуй завершил проводы.
      Хлопнула дверь подъезда. Я вышел на улицу и двинулся по спящему поселку. И хотя во дворе фонари не горели, от свежего снега было светло.
      Она смотрела в окно. Я шел, не оборачиваясь, и через минуту скрылся за углом соседнего дома.
      Во дворе, на не глубокой снежной целине, по диагонали до угла, осталась только одинокая цепочка следов. Это всё, что осталось от меня в её мире...

* ПОхьёла и СариОла - в финской и карельской мифологии северная страна, иной мир, враждебный человеку. (описаны в эпосе «Калевала»).