Пятый

   
                (Сказка про утят)
               
  На берегу  небольшого озера под названием «Утиное», в густых зарослях молодого камыша, дикая утка по имени Белое Перышко родила вчера пятерых утят: две уточки  и три селезня. Почему Белое Перышко? Потому что на ее довольно темном оперенье было единственное  белое перо –  на правом крыле. Вот уже третью  весну  вымащивает она гнездо в одном и том же месте. Утят, которых она  выводит, Белое Перышко всегда называет:  Первый, Второй, Третий, Четвертый, Пятый и т.д.  Так ей удобно  проверять: не отстал ли кто из них?
  Итак:  Первый, разумеется, родился раньше всех. Уже при рождении  Первый знал, что он – селезень, а селезень должен быть мудрым  и серьезным, иначе тебя стая никогда не выберет вожаком. Свою мудрость он проявил буквально через две-три минуты после того, как избавился от яичной скорлупы, произнеся: «Не понимаю! Столько времени прошло, но до сих пор никто не родился!»
  Второй родилась уточка. Как и все девочки, она была очень кокетлива.  Вторая высунулась из яйца, жеманно  повела головкой, хотела  снова спрятать ее в яйце, но скорлупа раскололась,  и только что родившаяся уточка  предстала перед мамой-уткой и братом во всей красе: вся желтенькая, с черным пятнышком на макушке. «Какая же  она красавица!»  - подумала Белое Перышко.
  Третий родившийся  утенок был селезнем. Он тщательно расклевывал скорлупу яйца изнутри, пока от нее не откололся большой кусок, и Третий просто выкатился из оставшегося обломка. Мама-утка осторожно подвинула всех троих к себе под теплый живот, где они должны были постепенно обсохнуть.
  Оставшиеся два яйца молчали. Выведшиеся утята пригрелись  около мамы-утки и спокойно дремали. Утка же, охраняя свое, только что родившееся сокровище, зорко всматривалась в заросли камыша. Вдруг она услышала испуганный писк утенка  - это вывелась уточка из четвертого яйца. Даже для утенка-селезня она была не красотка, а для уточки -  тем более. Белое Перышко подвинула Четвертую клювом, пытаясь поместить ее между братьями, чтобы она согрелась и быстрее обсохла, и подумала: «Ничего. Подрастет, перышки почистит -  и все будет нормально».
  Пятый упорно молчал, выдалбливая в «носике» яйца дырочку, которая увеличилась уже так, что можно было просунуть его любопытную головку. Он вылез из яйца почти до крылышек, посмотрел на спящих рядом братьев и сестер и спросил у утки:  «Это ути?».  «Ути, ути» - ответила ему мать, и попыталась подвинуть его вместе с остатком яйца к остальным утятам, но остановилась,  потому что утенок задал новый вопрос: «А вы – моя мама?» «Да,  - снова ответила утка – я твоя мама».   «Так что же я сижу! У меня же столько вопросов накопилось!» В этот момент утка поняла, что с этим ребенком скучать не придется.
  На озеро опускались сумерки.  Мама-утка, тихонько напевая про озеро, про камыш, про маленьких утят, которых  она очень любит, укладывала своих деток спать. Пятого пришлось поместить под левое крыло, отдельно от остальных утят, потому что он постоянно кого-то из них будил, чтобы задать свой очередной вопрос, на который те, разумеется, ответа не знали. Наступила ночь. На озеро опустилась тишина, лишь изредка нарушаемая ночными звуками.
  Жители озера стали просыпаться, как только порозовел восход. Постепенно все вокруг закрякало, заквакало, зашлепало…
  Вот по воде, осторожно ступая, идет цапля. Предугадывая беду, в воду, квакнув, шлепнулась большая зеленая лягушка.  Низко над водой, громко хлопая крыльями, пролетели несколько гусей. Весь этот разноголосый шум разбудил семейство родившихся вчера  утят.
  Пятый ничего не успел сказать, так как его опередила мама, заявив, что сегодня  будем учиться плавать.
  -«Дети,- громко крякнула мама-утка – постройтесь друг за другом. Первый, Второй, Третий,  Четвертый, Пятый! Пя-тый! Где  Пятый?»
  А  Пятый в это время догонял большого Шмеля, который, хохоча и показывая утенку язык, улетал все дальше и дальше от их утиного семейства. Утка Белое Перышко крикнула утятам: «Все за мной!» - и помчалась за непослушным утенком. Утята, едва успевая за мамой, торопливо зашлепали по лужицам своими маленькими лапками. Шмель,  заметив бегущую утку, быстро скрылся в камышах. Мама-утка погрозила ему вслед. Сердито крякнув что-то на утином языке, она пересчитала утят:  «Первый, Второй, Третий, Четвертый, Пятый! Никто не отстает!», и, гордо подняв голову, изредка произнося свое знаменитое «Кряк!», направилась к воде.
  Найдя небольшую заводь,  где ей удобно будет контролировать утят, утка остановилась. Надо еще раз пересчитать детей. Конечно же, Пятого снова не было на месте.
  В этот раз он был недалеко – рассматривал ползущую гусеницу.  «Мама,- спросил он подошедшую утку,- зачем ей так много ножек?  У меня только две, а бегаю я быстрее». На что утка ему ответила:  «Это гусеница, их надо есть, а не рассматривать», и велела  Пятому идти за ней.
  Собрав все свое утиное семейство, Белое Перышко подвела их к воде и сказала :  «Дети, утка -птица водоплавающая, поэтому мы все не боимся воды и умеем плавать от рождения. Посмотрите, как это делаю я». После этих слов мама-утка вошла в воду, а затем поплыла. Утята  старательно повторяли все за ней. Далее  приступили  к нырянию. Итак: раз нырнули, два нырнули, три  нырнули… Утка Белое Перышко пересчитывает:  «Первый, Второй, Третий, Четвертый! Где Пятый?!» Она спешно ныряет в толщу воды, и что она видит: Пятый строит рожицы старому Карасю!  Подтолкнув  Пятого, утка вместе с ним вынырнула  на поверхность водной глади.
  Мама-утка подозвала  к себе утят и попросила их показать все, чему они сегодня научились. Утята с большой радость бросились в воду.  Они плавали наперегонки,  ныряли «кто глубже», доставая ниточки водорослей, и лучше всех это делал, конечно же, Пятый!