Кузя Аленка

                ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
  Когда-то, более пятидесяти лет назад, я прочитала чье-то высказывание о том, что главная задача живущих на планете людей – продлить жизнь. Вот мы и продлеваем. Рожаем девочек, мальчиков, называя их своей надеждой и опорой. А вот они нам родят тех, которые для нас - солнышки, лапочки, лапусечки, любимчики, цветочки, и так далее, и тому подобное. Да, да, да – это наши внуки – самые хорошие, самые умные и самые любимые.
  У меня их пятеро: от четырех лет до двадцати пяти. Разумеется, самая главная – та, которой четыре. Зовут ее очень красиво – Аксинья. Все замечательно: в меру подвижный, позитивный ребенок, никогда не ноет, что ей скучно,  умеет себя занять играми и игрушками, а по вечерам ждет, когда я по телефону расскажу ей сказку. Перед тем, как мне приступить к повествованию, мы с ней советуемся, какую именно сказку мы будем слушать сегодня. Ну разве это проблема для бабушки – рассказать сказку внучке. Но с недавних пор пошли странные заказы:  «Расскажи мне сказку про маленькую лисичку и большого волка» или «Я хочу сказку про небо». Приходится здесь же, экспромтом, сочиняя на ходу, рассказывать то, что заказала эта маленькая фантазерка. Но недавно на мой вопрос: «И что мы сегодня будем слушать?», она выдала : «Хочу сказку про Кузю Аленку».   
  ЧЕГО!?- Вскричали мы в один голос с дочерью, находящейся от меня более чем в трехстах километров и взорвались смехом.  Дочь на другом конце провода пыталась ей объяснить, что Аленкой зовут девочку, а Кузей  - мальчика, но «заказчик» был неумолим: ей необходима сказка именно про Кузю Аленку. Я попыталась пересказать ей мультик про домовенка Кузю, но она раскусила меня с первых же фраз, заявив: «Это я знаю. Мне это не интересно!»
  -В общем, бабушка, - произнесла дочь сквозь смех - тебе пятнадцать минут, потому что нам пора спать. Ждем сказку про Кузю Аленку.
  Смеясь и вздыхая, я обратилась за помощью к интернету. Монитор, выпучив пустые ошалелые глазенки, и раскрыв рот, застыл в тупом онемении. Затем осторожно стал выдавать информацию о мультике про домовенка Кузю.
  -Ясно - вздохнула я – и ты не все знаешь. – Ну что ж, включаем  резерв собственной фантазии. Все-таки «шестьдесят плюс»  - это не всегда означает «разум минус».
  Минут через десять-пятнадцать я позвонила дочери и заявила о готовности выполнить «заказ» - рассказать именно ту сказку, которую хочет маленькая Аксинья. Ну, или хотя бы попытаться.
   А получилось вот что. Слушайте.
 
               СКАЗКА ПРО ДЕВОЧКУ АЛЕНКУ, ПО ПРОЗВИЩУ КУЗЯ.

   В одной деревне жила семья. Ну как семья: муж Аким, да жена Ефросинья, а деток у них не было.  Уже и молодость прошла, а детишек все нет.  Но вот в их дом пришло счастье: у них родилась девочка. И назвали они ее Аленкой. С этого дня родители жили только ради нее. Так, в счастье, прошло три года. Аленка была очень красивым ребенком: голубые глаза, пшеничные волосы – ну прямо картинка. Но она была очень подвижная и любила шкодить. Родители ей все прощали, удивляясь каждой ее проказе: «Надо же такое придумать!»
  Однажды Аким и Ефросинья поехали в лес заготавливать дрова, да и сгинули. Что с ними произошло  - никто не знает, но домой они так и не вернулись. Аленку забрали соседи. Своих детей четверо, Аленка пятая – большая компания, да и жили они небогато, но никогда девочку  куском хлеба не попрекали.
  В семье было четверо подросших мальчишек, и маленькая девочка была им за игрушку. Каждый из них старался быть для нее самым лучшим братом: они катали ее «на закорках», мастерили соломенных кукол, вырезали кораблики с берестяным парусом, по очереди заплетали ее пшеничные косички.
  То, что Аленка любит проказничать, ее новоиспеченные братья поняли очень быстро. Старались быть готовыми к этому, хотя у них не всегда это получалось: то старшему валенки младшего подсунет, то вообще вместо валенок совок, что из печи жар выбирают, подставит. А знаете, как: с печки да сразу в валенки, а здесь -  с печки – да в грязный совок! Что ни день – то новая выходка, но даже когда Аленка вытворяла что-то неразумное, никто ее не ругал. Лишь однажды, когда она одному из братьев, спавших на печи, подсунула под бок ржаной сухарь, отец погрозил пальцем и сказал: «Ты, дочка, хлебом не балуй».
  Аленка не давала спокойно жить не только своим братьям, но и мальчишкам всей улицы.  Девочек не трогала. Кто-то из взрослых соседей однажды сказал: «Ну не девчонка, а прямо Кузьма-задира!» Так кличка  к девочке и прилипла. А так как Аленка была маленькая, то и кличка уменьшилась до ее размеров, и стала она Кузя Аленка.
  Прошло еще три года. Кузя Аленка подросла, стала помогать по дому, на кухне. Однажды, зимним вечером, когда они с ее новой мамой, накормив всю их большую мужскую компанию ужином, и запалив керосиновую лампу, лепили пельмени к Рождеству, тихо напевая песни, женщина рассказала ей о ее настоящих родителях о том, как они ее любили,  и о том, что  никто не знает, какая беда их постигла.
  С этого дня Аленка притихла, она больше не шкодила, не донимала братьев своими сюрпризами - как будто повзрослела за одну ночь. Прошло Рождество, утихли праздничные гуляния.
  Однажды утром, лишь забрезжил рассвет, завернув в рушничок краюху хлеба и прихватив с собой деревянную куклу с подвижными ручками и ножками, что смастерил ей самый старший брат, одевшись потеплее, она вышла из избы и направилась в лес – искать своих родителей. Девочка  была уверена, что те живы и ждут, чтобы именно она их нашла.
  Кузя Аленка шла по лесу, проваливаясь в глубокий снег, который забивал голенища ее маленьких валеночек, проникая до самой ступни. Она чувствовала, как ее серые носочки, связанные новой мамой, становились мокрыми. В лесу было очень красиво, но холодно. Появилась легкая поземка, ветер настойчиво усиливался – начиналась пурга. Девочка хотела повернуть назад, но снег стал быстро расползаться под ней и она поняла, что куда-то проваливается. Аленка Кузя видела, что она попала в какую-то яму, и что перед ней лежит что-то огромное, темное, сопящее и причмокивающее. Привыкнув к полутьме и присмотревшись, девочка поняла, что она провалилась в медвежью берлогу, и перед ней лежит хозяин этого жилища – огромный медведь.
   Дома очень быстро кинулись Аленки, и пошли ее искать по следам, но начавшаяся пурга постепенно стала сглаживать на снегу следы ее маленьких валенок, пока те не исчезли совсем. До самой темноты всей деревней искали девочку, а она сидела в медвежьей яме, слышала, что где-то недалеко ходят люди, зовут ее, и не осмелилась  откликнуться, потому что боялась разбудить медведя.
   Кузя Аленка сидела в углу берлоги и плакала, тихонечко поскуливая от страха и холода, пока и не заснула. Снится ей, что она дома, в теплой избе, старший брат, став на четвереньки, катает ее на спине, причмокивая губами, как бы погоняя лошадку. Ей было тепло и хорошо.
  Девочка открыла глаза и увидела перед собой медведя, огромного, лохматого и дурно пахнущего. Его огромная лапа заслоняла ее от холода. Ей было страшно, но очень тепло.
  Аленка осторожно выбралась из устроенной для нее медведем теплой "колыбельки", в которую она непонятно как попала, и стала обследовать берлогу. Нашла недалеко от выхода свой сверток с хлебом, отломила маленький кусочек и съела. Хлеб решила экономить. Попыталась выбраться из берлоги, но у нее ничего не вышло - покатые края берлоги были засыпаны снегом, и она постоянно соскальзывала назад.   Темнело, и девочка, вздрагивая от страха, забралась снова в свою «колыбельку», пригрелась и заснула.
  Шли дни. Прекратились метели. Солнышко стало дольше задерживаться на небосклоне. На краях берлоги снег растаял, и земля стала подсыхать. Наступил день, когда Аленка Кузя смогла выбраться из берлоги наружу.  Прямо перед входом в берлогу она нашла свою куклу, которой была рада так, будто встретила кого-то знакомого и очень родного.
  Здесь она увидела огромное небо, совсем не такое, как из берлоги. Солнышко теплыми лучами ласкало ее личико. Она  прыгала, визжала, смеялась от радости, пугая своим шумом просыпающийся  лес.  На бугорках, освободившихся от снега то там, то тут пробивались весенние цветы. С сосны взлетела ворона, уронив к ногам Аленки кусок хлеба. Девочка поняла, что деревня недалеко, но где, в какой стороне? Аленка задумалась об этом, но от медведя уходить не стала, побоялась заблудиться.
  Лес просыпался шумно: в кронах пока еще голых деревьев осторожно распевались птицы, в старой листве шуршали пробегающие ежи, на полянку выскочила семейка подросших за зиму зайчат. Вот к ним крадется лиса. Но зайчиха, увидев опасность, что-то свистнула зайчатам на своем заячьем, - и те вмиг исчезли. Сорока принесла известие о том, что проснулся барсук, и  что скоро проснется медведь.
  Медведь и вправду все чаще кряхтел и ворочался. Аленка Кузя уже совсем его не боялась. Но когда он проснулся и поднялся во весь рост, у Аленки по спине от страха побежали какие-то жучки. Медведь ничуть не удивился присутствию маленькой чумазой девочки. Он протянул переднюю лапу, посадил на нее Аленку, и прошагал так на задних лапах, с девочкой по всем соседним  полянам, как бы давая понять, что ее обижать нельзя.
  Все лесные жители с удивлением смотрели на эту странную компанию, вышагивающую по лесу: огромный бурый медведь и маленькая девочка с голубыми глазами. А чаще Аленка просто ехала у мишки на спине.  Она снова стала прежней Кузей Аленкой, такой же задиристой и озорной, какой была дома, потому что у нее появилось очень много друзей: это и ежи, которые носили ей яблоки из старых запасов, и  белочки, что угощали ее прошлогодними орешками, и зайцы, с которыми она бегала наперегонки и соревновалась в прыжках.
  Жилось в лесу ей хорошо, но все равно она очень тосковала за матерью с отцом, за братьями. Девочка не раз пыталась заговорить с медведем о том, чтобы он отвез ее в деревню, но медведь начинал сердито рычать и махать лапами.
   Наконец Аленка Кузя догадалась в чем дело и радостно закричала: «Мишка, мишка, я всех собак прогоню, никому не дам тебя в обиду! Ну отвези меня домой!» Медведь, немного подумав, и как-то сразу погрустнев, утвердительно кивнул своей огромной лохматой головой. Ему очень жаль было расставаться с этой озорной чумазой девчонкой, но он все понимал: она должна жить с людьми.
  И вот настал тот день, когда Аленка  должна была расстаться с лесом и вернуться в деревню, к людям.  Она забралась на пень, с которого ей удобнее всего взбираться на мишкину спину, уселась поудобнее, и они двинулись в путь.
  Все звери, живущие на близлежащих полянах, прибежали проститься с необычной жительницей их леса. А сорока-белобока летала над верхушками деревьев и трещала: «Девочка Аленка Кузя уходит в свою деррревню! Какой кошмаррр! Какой ужас! Она нас бррросает! Она нас покидает!»
  Деревня, в которой когда-то жила Аленка, была не очень далеко от леса. Деревенские собаки, почуяв медведя, подняли неистовый лай, но приближаться к зверю боялись. А медведь уверенно вышагивал между домами, нисколько их не боясь, потому что на его спине сидела маленькая девчонка и, поглаживая его ладошкой, приговаривала: «Не бойся, мишка, не бойся, я тебя в обиду не дам». 
  Так девочка, по имени Аленка, по прозвищу Кузя возвратилась домой, где все ей были очень-очень рады.
  Я закончила свой рассказ. На другом конце провода тишина, видимо переваривает услышанное.  Я спросила: «Аксюша, ты такую хотела сказку?» На что услышала: «Ну да, а ты что, забыла?» Мы пожелали с ней друг другу  спокойной ночи. Я отключила телефон, приговаривая: «Забыла, а вот теперь вспомнила».