Поликлиника. Исцеление любовью. ч. 1

Больница.

Запахи  болезней, приглушенные голоса, скрип тележек, стоны...

Виктор, невролог, хоть и молодой, но уже с проседью у висков от ночных дежурств и переживаний от  частых тяжелых случаев, зашёл в седьмую палату.
Воздух здесь уже был совершенно  другой,  густой от тишины и горя.

Сегодня в больницу  привезли очень красивую, шикарно сложенную девушку с сильной травмой позвоночника с автоаварии на дороге.

У нее парализовало руки и ноги, она только могла еле слышно говорить.
Главврач попросил ее осмотреть и потом доложить о результатах...

При первом беглом просмотре анализов, снимков, диаграмм  Виктору стало искренне   жалко ее, он понимал, что, видимо, она  больше не сможет ходить никогда.

И он теперь будет видеть эту  девушку  почти каждый день!

Мария Николаева...
22 года.

Ее лицо  идеальной овальной формы, с округлыми скулами и губами, которые, даже будучи сейчас  бледными, всё равно украшали ее точеное лицо.
Тело, чётко очерченное под больничной простыней, говорило  о её спортивной, подтянутой фигуре.
Дааа...

Контраст, конечно же,  между ее физическим совершенством и абсолютной неподвижностью резанул сознание  Виктора острее скальпеля:

— Боже, какая же несправедливость!
Такую... Красоту...
И  сломать?
Спинной мозг, предположительно,  поврежден  на уровне поясницы, это, пока предварительно,  видно по данным МРТ.
Ушиб, сдавление...
Шансы... Можно сказать, почти нулевые...
А ей двадцать два всего то!
Вся неподвижная жизнь у нее  теперь   впереди, а вернее, ее конец подвижной жизни  уже с нею, сейчас... В этот вот момент...
Какая же несправедливость!

Он подошел к ее кровати, представился.
Голос у него был негромкий, низкий, и сейчас  демонстративно для нее  очень спокойный:

— Мария? Здравствуйте!
Я Ваш лечащий врач, Виктор Игоревич. Как Вы себя чувствуете?

Она медленно перевела на него взгляд. Глаза  огромные, серо-голубые, полные такого ужаса и вопроса, что у Виктора моментально   сжалось сердце.

Губы её дрогнули, и он еле разобрал шепот, больше похожий на выдох:

— Я... буду... ходить?

Этот вопрос он слышал сотни раз от многих...  Очень многих...

Но никогда он не звучал так пронзительно, как от Марии...
Виктор взял ее руку,  холодную, инертную, обездвиженную.
Он пожал её и положил  обратно на одеяло:

— Мы сделаем все возможное, Мария. Сейчас главное покой и правильный уход... И не надо волноваться, это только повредит Вам...

— Скажите... правду. — в ее глазах стояли слезы.

Виктор не смог солгать прямо вот так...
Но и сказать горькую правду  тоже:

— Нервная ткань восстанавливается очень  медленно. Нужно время. И терпение. Много терпения! Надо ждать... Я к Вам подойду в ближайшее время, как сделаю обход...

Он вышел из палаты, чувствуя себя совершенно беспомощным. Этот шепот и взгляд девушки  не выходили у него из головы...

И мысли, мысли, мысли...
Как же они тяжелы!

— Тяжело, конечно, видеть такую красивую девушку и совсем неподвижной...
Как увидел  на обходе ее глаза, начало болеть сердце...
Какая то дурацкая беспомощность накатывает лавиной!

Как ее успокоить, если сам уже думаешь, что всё бесполезно?
Мы же не боги, мы врачи...

Как то надо её убедить, может даже  обнадёжить?
Что можно предпринять?
Гипноз?
Нет, сейчас он ничего не даст...
Еще всё не проверили, не изучили...
Лекарств тоже нет против этого...
Значит, тогда всё?

Единственное, что надо делать постоянно, это массаж, небольшие упражнения, иначе через полгода будет лежать не молодая девушка, а сморщенная старуха с пролежнями! А то еще раньше, если это отразится на психике её сейчас...
Да, это единственное, что надо обязательно... Упражнения и массаж...
Так ей и скажем...

Виктор уже давно  ввел в свою практику ежедневные тщательные  неврологические осмотры.
И строго придерживался своих  правил...

Он знал, что шансы найти чувствительность у Марии  мизерны, но не мог лишить ее и себя этой призрачной надежды.

Он теперь часто заходил в палату и старался как то ее успокоить, хотя девушка всё время его расспрашивала, будет ли она ходить...

Он ежедневно тщательно проверял чувствительность ее ног, рук, спины и поясницы, пытаясь найти малейшие признаки работы нервов.
Для этого он переворачивал ее на живот и практически оголял ее тело. Он с жалостью смотрел на ее прекрасную фигуру, на бархатную кожу и про себя думал, что если  бы такую девушку в своей жизни иметь,  любой мужчина  был бы просто  счастлив!
Всё было при ней и всё  в его вкусе!
Но, увы...

На одном сеансе массажа в процедурной  Виктор опять   перевернул Марию на живот. Простыню опустил до самой поясницы.
Он в перчатках провёл пальцами вдоль позвоночника, посмотрел, подумал,  потом взял медицинскую иглу...

А в голове сидела занозой одна мысль:

— Кожа... Бархатная. Теплая. Мускулатура её спины и плеч отличные,  это результат,  как занятий  физкультурой, или  даже  танцами! И конституция прекрасная!
Каждая её линия тела идеальна. И вся эта красота  в такой  ловушке?
Мне очень, конечно, жаль  такую девушку... Очень...
Я бы, честно,  в своей жизни был счастлив, если такое совершенство было бы моим!

Эхх, нет, Виктор, ты же врач! Ты не бог...
Она твоя  пациентка. Она сейчас совсем   беззащитна! И неподвижна...
А ты со своими мечтами... И сможет ли она выздороветь, вот вопрос!
Но, я,  как врач, должен использовать любой шанс...
Любой!
Хорошо бы, так ее обнадёжить, уговорить, чтобы она поверила в выздоровление и отвлеклась от мрачных мыслей и переживаний...
А то ведь доведут ее свои же мысли до крайностей!
Ладно, что то будем придумывать, сейчас надо работать...

Он опять взял иглу для проверки болевой чувствительности.
Укол за уколом,  в плечи, в лопатки, в бедра, в икры. Реакции   ноль...

Лицо Марии было уперто в подушку, он видел только затылок с ее густыми каштановыми  волосами.

— Что-нибудь чувствуете, Мария? Холод? Прикосновение?

В ответ только тихий, прерывистый шепот:
— Нет... Ничего!

Маша стиснула зубы...
Неужели всё так и останется?:

— Господи, что я такого плохого сделала в своей жизни, чтобы ты меня так наказал?

Какая же  я дура...
Зачем я поехала по совету подруги с этим парнем? Он же полный неадекват, тем более за рулём!
Ведь видела же, дурёха, своими глазками, что добром это не кончится!
Он даже на дорогу не смотрел, придурок..
Все глазел на мои коленки и пытался потрогать!
Надо было вылезти и уйти...
И вот...

Маша видела сейчас в мыслях почти, как наяву тогда, как на повороте навстречу им на середину дороги выскочил грузовик...
Парень в легковушке заметил это слишком поздно...
Он  только успел крутнуть баранку вправо и весь удар пришелся на его же сторону...
Маша вылетела через лобовое стекло на асфальт...

И опять, как заноза в голове...

—Господи, зачем мне всё это?
Теперь всю жизнь неподвижной лежать, в памперсах?
И умереть не сможешь, чтобы не мучиться...
И доктор ничего не говорит, молчит, или он меня просто успокаивает?
И так всё ясно, что плохо всё...

А руки у него мягкие, нежные какие...
Плохо, что я ничего не чувствую, ни рук, ни ног...
Неужели это навсегда?

А вот  полюбила бы ты такого человека, как Виктор?
Видно сразу, что он хороший и добрый...
У меня же никогда  не было парня, я даже не целовалась ни разу, как следует...
Думала, что успею, всё впереди еще...
Ой, дура я!
Лежу овощем, и о чём то думаю ещё!
А о чём думать, если ничего больше не можешь, кроме, как лежать?
Ооо, боже...

На следующий  день Виктор  опять пробовал колоть  иглой и так постепенно  понемногу дошел до зоны травмы в  пояснице.
Он пробовал все точки аккупунктуры  аккуратно и скрупулезно...
Все эти точки он знал наизусть, как ,,Отче наш"...

Потом сделал укол чуть ниже, чуть ли не у последнего позвонка, в крестцовом отделе...
И вдруг  ее тело дрогнуло.
Тихо, почти незаметно. Но он это почувствовал.
И услышал слабый, но четкий стон Маши:

— Ай...

Виктор даже замер.
Сердце заколотилось в груди:

— Мария? Ты что-то почувствовала? Боль? Или только показалось?

Она шептала ему, не поднимая головы. Слезы покатились по ее щекам на простыню:

— Да... как током... коротко... Чуть, чуть совсем... Или... Не уверена...

Всё равно это  была для него первая ласточка!
Микроскопический сигнал из мира, который все уже считали умершим и недоступным для неё...

Виктор не мог сдержать своей  радости:

— Это хорошо, Мария!
Очень хорошо! Это значит, связи нервных путей не полностью разорваны...
Что то еще живое осталось!
Теперь мы знаем, что нам с тобой надо делать!
А сейчас отдыхай... До завтра...

В этот день он ушел из больницы с ощущением, что они с Марией сделали  вместе что то очень важное...

 А на планёрке у главврача,  тот уже  прямо намекнул Виктору, чтобы он особенно не распылял свои силы и время на одну пациентку. У нее по всем показателям нет шансов ходить в будущем.

А раз нет шансов, то так просто держать Марию в больнице продолжительное время  нет смысла. Пока пусть полежит, а потом уже надо что то решать...
Главврач поручил своему заместителю проработать  вопрос с ее родственниками, где она будет находиться и кто за ней будет ухаживать после выписки домой...
И подготовить все документы к этой  выписке заранее...

Виктор понял, что скоро этим всё  и закончится...

Он решил сам узнать у Маши, кто из родственников у нее есть.
Пока она лежала в больнице, к ней никто не приходил проведать, кроме ее подруги...

Утром следующего дня, Виктор на обходе присел рядом с Машей и спросил ее о родственниках...
О том, что ее могут выписать, он ей не сказал.

Маша посмотрела на Виктора и спросила, почему он интересуется ее родными?
Виктору пришлось опять соврать и сказать, что может они об этой аварии не знают?
Если еще ни разу не пришли!

Маша тихо прошептала, что она детдомовская и у нее вообще никого нет...
Кроме ее подружки, которая ее недавно  навестила...
А квартира Маши была ей выдана от государства после 18 лет... Сейчас она закрыта, но запасные ключи есть у ее единственной подруги Ольги...

— Даа, вот это поворот! —
Виктор мысленно лихорадочно размышлял над такой ситуацией. — И что теперь с этим делать?
Так, надо срочно переговорить с ее подругой и всё решить как то...

Виктор спросил адрес и телефон подруги у Маши и все записал...
Он решил этим вопросом заняться немедленно!

После того, как Маша неожиданно почувствовала укол иглы в поясничном отделе, Виктор был уже уверен, что он на правильном пути и не надо останавливаться...
Надо Маше обязательно начать делать массаж, растирание и определённые упражнения для рук и ног... .
И чем раньше, тем лучше! Мышцы не должны застаиваться, они должны работать...
А гипноз мы будем проводить  ей после всего этого. Для укрепления результатов...

На консилиуме Виктор  упорно отстаивал перед всеми идею интенсивной восстановительной терапии конкретно для Марии.

Коллеги скептически пожимали плечами:

— "Зачем мучить девушку? Шансов же  почти что нет".

Но он упорно настаивал на своём...

Он пришел к Марии и рассказал ей подробно  о лечебной гимнастике.

— Но перед самими упражнениями, твои мышцы, нужно как следует, разогреть, хорошо  подготовить. Иначе можно только навредить. Для этого нужен специальный массаж. — он сделал паузу, подбирая слова. — Маша!  (он впервые назвал ее так, и это прозвучало как-то по-домашнему, по-своему),
Для массажа... Тебе придется остаться только в нижнем белье. Чтобы я мог работать со всеми группами мышц. Я понимаю, это может быть для тебя очень  некомфортно...
Но, никак тогда по другому не получится... Конечно будем прикрывать пелёночкой, чтобы ты не стеснялась...
Массаж очень нужен при таких травмах! Хорошо?

Мария посмотрела на него.

Конечно, в ее глазах был какой то страх, даже стыд, но и крошечная надежда, зажженная тем самым уколом.
Она медленно и осторожно, почти незаметно  кивнула.

— Хорошо... — прошептала она. — Я доверяю Вам... Делайте всё, как Вы считаете...

Процедурный кабинет...

Маша лежала на кушетке на животе, в одних белых хлопковых трусиках. Виктор разогревал в руках масло.

Первый взгляд на ее полностью обнаженную спину, длинные ноги, изгибы талии  ударил ему в голову, как удар хлыста.
Она была само совершенство!

Он начал свой массаж...
Очень  профессионально, технично.

Но сейчас под пальцами была даже не просто какая то  анатомия, мышцы...
Это была живая, молодая, невероятно красивая женщина! Девушка... Её тело... Это же мечта любого мужчины!...

И мысли, мысли, от них нет никакого  покоя:

— Я чувствую каждую её мышцу! Широчайшие... ягодичные... бицепс бедра... Они у нее в отличном тонусе, хотя и сильно уже  ослабли от неподвижности.
Она должна была быть сильной. Активной. Желанной для мужчин...
А теперь она лежит здесь, под моими руками, неподвижная, несчастная...
Ее доверие ко мне, сейчас, наверное, как  стеклянный шар!
Уроню, ведь сразу же  разобьется!
Боже, какая же она красивая!
У меня даже  кружится голова...
Так, Виктор, всё, успокаиваемся и делаем массаж!

Он работал долго, почти до седьмого пота.
Потом, стараясь быть максимально тактичным, осторожно  перевернул  ее на спину.

И вот она лежит перед ним!
Как итальянская Мадонна!
Даже лучше!

Грудь её сейчас полностью обнажена. Она идеальной формы, такая упругая!

Маша зажмурилась, губы ее задрожали, по горлу пробежала волна стыдливой дрожи. Щеки залил густой румянец...

— Маша, не надо. Я же  врач, — сказал он тихо, накрывая ее грудь пелёнкой, оставляя открытой только зону для массажа живота и грудных мышц. — Это просто такая  необходимость!

Но для него это была тоже и пытка и наслаждение одновременно.
Он видел ее стыд, и это делало ее еще более желанной.
Эта ее  беззащитность сводила его напрочь  с ума...

— Что со мной? Я,  как подросток!
Она же моя пациентка!
Она парализована, черт возьми! И я пользуюсь ее положением?

Нет... Нет, я же хочу ей помочь!
Я же врач!
Но эти мысли... Они какие то грязные? Или нет... человеческие?
Я восхищаюсь ею. Ее силой. Ее красотой.
Я уже хочу ее не просто, как женское и красивое  тело.
Я хочу услышать ее смех! Хочу увидеть, как она бежит на своих ногах. Но я хочу и этой близости с нею... Боже, что я делаю? О чём я думаю?

Он понимал, что пересекает какую-то черту. И душевную и профессиональную, врачебную...
Но остановиться уже не мог...
И даже не хотел, если честно...

Как  он решил пойти на эту  авантюру? Если уж у самого есть сомнения, что она сможет ходить!
А вот так и пошёл, уже ни о чём не думая, ни об этике врача, о каких то  правилах поведения и тд...
Он повел себя, просто напросто,  как влюблённый мужчина!

Она стала для него не обычной  пациенткой палаты  №7.

Она стала Машей. Женщиной, девушкой,  которая была ему теперь так неожиданно  желанной до безумия!
И он очень  хотел ее вылечить...

Вечером после дежурства Виктор остался  дома и никуда не пошёл...

Он не мог сегодня даже  спать.
Он принял  душ, но под струями воды ему всё время чудилось тепло  кожи Маши.
Он ложится в свою кровать, но в мыслях  у него только ее тело, ее спина, тень между лопаток, изгиб ее поясницы, они  так и стоят перед глазами...

На следующий день атмосфера в процедурной была совсем иной.
Маша была намного спокойнее, чем до этого...
Все процедуры прошли спокойно...

Виктор решил действовать...
Выписка могла быть в любое время,   неожиданной...

Он  позвонил Ольге, всё ей объяснил и договорился встретиться с ней в ближайшем кафе...
Ольга пришла вовремя...
Виктор поздоровался и предложил попить горячего кофе...

Ольга ему сразу понравилась, девушка тоже оказывается была детдомовская и она с Машей никогда не расставалась.
Они всегда помогали друг другу и часто встречались...
Оля жила тоже в своей небольшой квартире, также выделенной государством, как сироте.
Сейчас она встречается с молодым человеком, у них хорошие отношения и, вероятно к осени, у них будет свадьба и они распишутся...
 
Виктор ещё обдумывал в мыслях спросить что то о Маше, как Ольга его опередила и спросила сама Виктора, не женат ли он?
Виктор сказал, что нет, не женат и у него нет совсем девушки, как то всё не получается, работа, дом, диссертация и так далее...

Он рассказал всё о Маше, ее состоянии, и что главврач хочет Машу выписать из больницы...
Ольга  была шокирована...
Она не могла понять, почему  врачи так бездушно отнеслись к ее подруге, практически выкидывая ее в таком беспомощном состоянии в никуда...
Виктор ничего не мог ответить Ольге...

Когда она немного успокоилась, Виктор  объяснил, что Маше надо постоянно делать массаж всего тела, чтобы мышцы не атрофировались и нервные окончания могли регенерировать под нагрузкой и в движении...
Есть хорошая надежда, что всё может нормализоваться, для этого надо, чтобы за ней какое то время был уход в ее квартире...
А он постарается каждый вечер после выписки заниматься с ней нагрузками и массажем, растираниями...
Ольга пообещала помочь ему и Маше всеми силами и временем.
На этом они договорились и расстались...

Утро.
Маша так и не заснула этой ночью...
Она  ждала его:

— А я ведь теперь, как дура, жду Виктора, чтобы еще разочек увидеть, почувствовать его взгляд и прикосновения, слышать его голос...
Если он задерживается при осмотре  других пациентов, у меня начинает щемить сердце!
Влюбилась, что ли в него?
Сама не пойму!
А вот я то ему, наверное, вообще не нужна такая?
Ой, еще такие мысли приходят дурацкие в голову!
Конечно, кому нужны инвалиды?
Так что, Машенька, не пори горячку и принимай всё, как есть...
Выкидывай всё из головы...
Сколько отпущено мне Богом, столько будем жить...
Но всё равно мне нравится Виктор, даже очень...
Если бы была я на ногах, я всё бы сделала, чтобы быть с таким мужчиной  рядом!

Дорогой мой доктор, что же тебя так долго нет?
Может сегодня не будет его на работе?

Скрипнула дверь...
Осторожненько  вошла Ольга...

Она пришла пораньше, встретилась с Виктором в его кабинете еще до обхода и успела о многом поговорить...

Подошла к кровати Маши и поцеловала ее в щёку:

— Привет, Машуля!
Вот, прибежала с тобой повидаться, подружка моя!
Ну, как ты?

— Нормально, Олечка, всё по прежнему, лежу...
Ты то как сама, как твой парень?
Я, как видишь, уже на твоей свадьбе не станцую...

— Маша, не говори так, всё будет нормально, всё получится у тебя, мне об этом твой Виктор говорил вчера!

— Виктор? Какой же он мой?
Это лечащий врач и только!
Да и женат он, наверное...
Да, вообще, Оля, что мы об этом говорим?
Зачем ему такая калека? Сама подумай!

— Маша, Маша!
Я всё прекрасно поняла, когда его увидела и услышала, как он о тебе переживает!
От нечего делать так не думают и не заботятся!
Он мне сказал, что будет с тобой заниматься каждый день.
Какие то процедуры, массаж, иголки что ли, я так и не поняла... А когда выпишут тебя домой, он будет приходить каждый вечер с тобой заниматься! Ты поняла меня, подруга? Нос выше!
Так что, Маша, держись и всё будет хорошо!
Ну всё, подружка милая, я побежала!
Кстати, Машулька, Виктор признался  мне, что он не женат и вообще у него никого нет!
Так что, не скучай, жди своего Виктора, он здесь...
Пока, пока...

Мария никак не могла переварить сказанное ей Ольгой:

— Виктор был свободен?
Господи, а я то такая несчастная, я же калека полная!
Это безумие даже мечтать об этом...
Мне надо обязательно собой заниматься, пробовать шевелиться, хотя бы пока в мыслях, надо зациклиться на этом!
Виктор же уверен, что не всё потеряно и всё теперь зависит только от меня!
Если есть кто то на небесах, то пусть мне они помогут.
Я так хочу стоять перед Виктором на своих ногах!
Помоги мне, Боже...
Я всю свою оставшуюся жизнь буду Тебе благодарна!


Виктор решил начать усиленно  заниматься с Марией, пока ее не выписали из больницы...

Он для себя уже предварительно набросал порядок своих действий...
Во время дежурства он обязательно выделит для массажа час-полтора, можно даже прихватить обеденное время...
Приготовить процедурную...
Масло для массажа, пару игл, перчатки, нууу, и терпения...

А вечером после работы, когда в больнице наступает более или менее тишина, он собирался ей дополнительно  проводить разные физические упражнения с ногами, руками, сгибать и разгибать поясницу, 
ушные раковины для улучшения кровообращения...
Что без толку сидеть дома и мучаться от этих  мыслей!

Мысли, конечно лезли в голову разные, иногда хотелось выть от сознания, что ее выпишут в никуда практически и все могут ее забыть...
Но, чем больше он думал об этом, тем больше он хотел сделать для Маши всё,  что нужно, для ее поправки...

— Всё! Завтра же и начнём!
Машенька, я всё для тебя сделаю, чтобы мне ни стоило это! Ты ходить будешь обязательно, или я не врач тогда!

В 11 дня Виктор пришел к ней в процедурную, куда ее заранее привезли по его просьбе и подготовили...

Маша встретила его широко распахнутыми глазами и чуть заметной улыбкой, что он про себя сразу же отметил.

Ее взгляд был уже не таким потерянным и беспомощным.

Когда он начал массаж, она уже не зажмуривалась, а просто смотрела в стену, но Виктор чувствовал, она не отсутствует, она присутствует здесь полностью, всей кожей чувствуя каждое его движение и прикосновение...

Он массировал ее шею, плечи. Его пальцы скользили по краю грудной мышцы, в миллиметрах от груди.
Он посмотрел на ее лицо.
Глаза сейчас были уже закрыты, а  губы приоткрыты в спокойном, ровном дыхании.
И в этот момент самоконтроль его  подвёл.
Разум просто предательски отключился!
Им двигало что-то древнее, животное, непреодолимое...

Он наклонился и губами коснулся ее кожи чуть ниже груди, у самого основания её...

Поцелуй был его спонтанным и неожиданным даже для него самого, как -будто кто то его нагнул силой  и заставил это сделать!

Маша вздохнула судорожно от неожиданности...
Глаза ее раскрылись с удивлением и даже с испугом что ли...

Она всё сразу поняла и покраснела,  мгновенно алым заревом залились щеки, шея, грудь.
Она посмотрела на него даже не со страхом, а с каким то удивлением...
Или  с обожанием, как ему тут же   показалось?...

Виктор отпрянул от нее, как от жаркого  огня.
Ужас и стыд накатили на него ураганом...

— Прости Маша... Я не... — он резко  замолк, понимая, что оправдываться сейчас перед нею уже  бесполезно.

Он посмотрел ей прямо в глаза и решил всё  сказать  честно, без всякой врачебной маски, всё, что у него было на душе:

— Маша! Я просто не удержался. Не смог! Прости дурака!
Ты невероятно красива. И твое тело... и ты сама... Я схожу с ума с тех пор, как увидел тебя! С самого первого дня!
Извини...

Он ждал крика, оскорблений, всего...
Но вместо этого глаза Маши наполнились крупными слезами.
Не от стыда, а от чего-то другого.
Видимо, от того, что ее всё еще кто то видит, как женщину, несмотря на эту неподвижность... Красивую. И для кого то желанную...

И он, увидев ее слёзы, уже совсем не думая, наклонился снова и поцеловал Машу...   прямо  в губы...

Это был нежный, бережный, но полный страсти поцелуй уже не врача, а  как мужчины...

Его рука коснулась ее щеки, погладила волосы.
И тогда он, сам не веря тому, что сейчас делает, решительно выдохнул, как-будто ныряя в омут:

— Машенька! Если ты встанешь на ноги... И пойдешь сама...
 Я буду любить тебя всю жизнь! Ты мне очень нужна! Понимаешь ты меня?
Тебе надо помочь мне в этом, постараться делать всё, что я тебе скажу! Я верю, что ты будешь ходить!
И извини еще раз меня, дурака, за то, что сейчас  произошло!

И он,  не дожидаясь от Маши  ответа, вдруг резко повернулся и вышел, оставив ее одну в оглушительной тишине, разрываемую бурей этих  новых и неожиданных его  слов и  нахлынувших  чувств...

Для Маши его слова оказались  даже не стрессом, а каким то гигантским электрошоком!
Целым ударом мощнейшей молнии прямо в сердце!

Всю ночь она не спала, и одновременно  плакала и смеялась...

В её голове крутились вереницей  его прикосновения, его поцелуи, его тихий голос:

—"Буду любить тебя всю жизнь!"

Это была совсем не жалость к ней!
Это было его настоящее чувство и его желание, как к  женщине...
Она это явственно увидела в его глазах и почувствовала в словах!
И она поверила ему...
Сразу!

Это желание стало для нее мощнейшим стимулом, которого не могли дать никакие лекарства!

Она лежала этой же ночью на спине, но не могла спать от мыслей о Викторе и вдруг уже под утро почувствовала странное и непривычное жжение в пояснице.
Оно было немного мучительным, ноющим волнами и очень далёким, почти неощутимым.
Она посмотрела на горб одеяла, под которым были ее руки.
И вдруг... левый край одеяла шевельнулся!

Она не поверила глазам. Присмотрелась.
Да, кончики пальцев её левой руки  мелко-мелко дрожали. Пальцы едва заметно изогнулись раз, другой! Пока она не чувствовала, что они двигаются, только видела это...
Наверное, мозг не получал об этом никакого сигнала...

Да, она пока что совсем не чувствовала их движений, но всё это  видела отчётливо! Своими глазами!
Это было какое то чудо!
Чудо, рожденное от этой,  неожиданной и запретной страсти или  обретенной её  надежды на любовь Виктора? Или массаж что то пробил в ее нервах?
Она не могла в это поверить...

Утром, когда Виктор зашел на плановый  обход, она не дожидаясь его вопроса, прошептала, вся сияя:

— Виктор... Игоревич...
Мои руки... Ночью они двигались. Немного. Левая рука...
Я это видела!

Он подскочил к ней, схватил ее руку (нет, она  сейчас была холодной и неподвижной):

— Правда? Маша, ты уверена? Это не спазм? Что ты чувствовала при этом?

— Нет... Не спазм...
Они чуть, чуть сами шевелились.
Но я не чувствовала, а только видела!
И поясница... Как то горела сильно... Припекало в этом месте...

В его глазах вспыхнул огонь надежды.
Авантюрная, безумная идея, которая долго зрела в нём, окончательно теперь подтвердила, что он всё  сделал правильно!...

В следующую   ночь он опять был дежурным.

Он сам вечером отвез Машу в процедурную.

Фонари за окном уже отбрасывали длинные тени.
Они были одни во всем отделении.
Массаж в этот раз был совсем другим. Это был уже  не просто разогрев.
Это был как- будто какой то таинственный шаманский  ритуал. Каждое его прикосновение было ей  посланием:
— "Я здесь. Рядом. У нас всё получится...  Верь мне..."

Когда он перевернул опять ее на спину,  то не закрыл ее грудь пелёнкой, как надо было...
Он сейчас  видел ее всю...

Виктор жадно  смотрел на ее обнаженную грудь, и его дыхание просто сбивалось с ритма.
Он осторожно, но уже с небольшим усилием массировал ей плечи, около ключиц, руки  до кончиков пальцев.
Он чувствовал своими руками каждую клеточку ее тела и не хотел, чтобы этот массаж когда-нибудь закончился...
Потом он перешел на живот и бедра, ноги и ступни...

Виктор для себя давно уже решил начать заниматься с Марией в усиленном темпе, пока ее не выписали из больницы...
Иначе ничего у него не выйдет...
Он просто не успеет...

Мысли, конечно лезли в голову разные, иногда хотелось выть от сознания, что ее выпишут в никуда практически и все могут ее забыть...
Но, чем больше он думал об этом, тем больше он хотел сделать для Маши всё,  что нужно, для ее поправки...

— Всё! Теперь мы начнём всё делать  поосновательней!
Машенька, я всё для тебя сделаю, чего бы  мне ни стоило это! Ты ходить будешь обязательно, или я не врач тогда! Можешь мне поверить!
Ох, уж эти мысли...

Всё, Виктор, заканчивай разглагольствовать попусту, лучше делай свою работу!

А Маша всё это время смотрела на него без всякого  стыда. Она всё прекрасно понимала и чувствовала...
Ее глаза блестели в полумраке с какой то прямо детской  доверчивостью и надеждой...

Он наклонился чуть, чтобы начать и потом  закончить массаж шеи.
И тут вдруг она, собрав всю силу своего шепота, прошептала ему прямо в ухо, горячо и влажно:
— Поцелуй меня... еще... Пожалуйста...

Это было то,  что ему всегда в мыслях  хотелось в последнее время   до безумия, особенно когда он ее массировал! Он это сейчас  внутренне и как то подспудно  почувствовал  по ее взгляду...
Он осторожно наклонился и поцеловал ее...

Маша беззвучно расплакалась...
Виктор растерялся и не знал, как ее успокоить и что ему делать в таком случае...
Он опять наклонился и стал целовать ее губы, глаза, щеки, шею, осушая их своими губами  от ее соленых и обильных  слёз...
Потом спохватился и полотенцем аккуратно всё вытер и стал ее опять успокаивать...

Когда она немного успокоилась, он ей рассказал о планах своих  действий, когда ее всё же  выпишут...
Что Ольга будет сидеть с ней и заниматься массажем и упражнениями днём, он ее обучит простейшим манипуляцием, чтобы не терять времени. Он с ней уже об этом подробно договорился...
А он уже после работы будет сам всё делать у нее дома...

Маша почти совсем успокоилась от его слов и   затихла от беззвучных  рыданий...
Она сейчас смотрела на Виктора уже  совсем по другому, каким то  счастливым и доверчивым взглядом.

Виктор тоже был счастлив, он понял, что Маше он  нравится и она ему верит безоговорочно, что если она встанет, то она будет с ним  вместе! Рядом...
Это для нее сейчас важнейший стимул...

На планерке главврач сказал ему, что выписка Марии через два дня...
Виктор уже не стал спорить, убеждать, просто принял к сведению, как уже свершившийся факт...
Вот такая сейчас жизнь...
Он все это понимал прекрасно...

Вот и прошли эти два дня...
Виктор был на работе в больнице, когда за Машей приехала Ольга...
Он с ней перекинулся короткими фразами, об всём еще раз договорились и она на  каталке  с  Машей заехала  в лифт...
Виктор успел заметить взгляд Марии, та  неотрывно смотрела на него и по её  щекам текли слёзы...
Виктор, чувствуя огромный комок в горле, и сам еле сдерживая слезы, махнул ей рукой...
Успел только сказать, что вечером он обязательно приедет к ним...

Он зашёл в свой кабинет и выглянул в окно.
Машу уже поместили в Скорую и закрыли дверцу... Машина поехала к воротам...

У Виктора весь оставшийся день всё валилось из рук...
Он прекрасно понимал, что ввязался в очень тяжелое дело, и  что уже сам начал сомневаться в его реализации...
Но, как в русских пословицах говорят?
Правильно:
—,,Назвался груздем, полезай в кузов"

Он твердо знал, что теперь он Машу должен поднять на ноги в любом случае...
И нельзя ни на йоту ему  самому в этом  сомневаться!
Он и ей и себе пообещал это...

А Маша успела посмотреть на Виктора, когда ее завозили на каталке в лифт...
У ней разрывалось сердце, когда она на него смотрела!
На его лице всё было написано, и  все его чувства, беспокойство и жалость, всё это  одновременно!

У Маши перехватывало дыхание и сердце готово было выскочить, она всё же втайне от себя, боялась, нет, не боялась, а сомневалась немного, будет ли  дальше то, о чём  они договорились?...
Небольшое сомнение ее не оставляло ни на секунду...

Вдруг Виктор это говорил ей только в больнице, пока она там находилась?

Ольга увидев состояние подруги, поправила  одеяло и постаралась ее как то успокоить.
Она ей  сказала, чтобы Маша не беспокоилась, с Виктором всё еще раз обговорено, решено и он никогда Машу не обманет!
Это было по нему видно, когда он их провожал...
И Маша его увидит уже вечером, у себя дома...

Продолжение следует...