Выбор - часть I - Глава 9

                Глава 9.


Резкий запах нашатырного спирта заставил меня вздрогнуть и замотать головой. Я приоткрыл глаза, с трудом фокусируя взгляд. Надо мной склонились встревоженные лица друзей. Эн стояла чуть в стороне, избегая смотреть мне в глаза.

«И чего сгрудились? — пронеслось в голове. — Лежу, никого не трогаю… Только солнце загородили».

Между склоненных голов, окаймлённых мерцающими ореолами света, проглядывало безоблачное лазурное небо.

— Ого… — выдохнул я, пытаясь ухватить ускользающую нить реальности.

— Ну, слава богу, очухался! Ну и напугал ты нас, — Наталья убрала ватку от моего лица.

Всё случилось именно так, как мы с Эн опасались. Не успели подойти к машине, как Вадим возбуждённо завопил: — Фотку на память не сделали! Это срочно надо исправить!

Судя по всему, Эн упустила контроль. Но это лишь мои предположения.

От группового снимка отбиться не вышло. Все наши жалкие попытки сослаться на «срочность» и «опоздание» разбились о стену всеобщего энтузиазма. Никто не воспринял их всерьёз.

И вот мы уже выстроились на крыльце по шаблону старых советских фото: мальчики внизу, девочки сверху.

Эн встала за мной, положив руки на плечи и выглядывая из за левого плеча.
Вадик, словно фокусник, извлёк откуда то штатив, водрузил на него телефон и, установив таймер, молнией метнулся к нам. За доли секунды до щелчка он успел принять небрежно артистичную позу и взъерошить пятернёй волосы.

Телефон издал предательский звук, имитирующий щелчок затвора…

…и — резкий запах нашатыря, вырывающий меня из небытия. Я лежал на ступеньках крыльца, а мир вокруг смотрел на меня глазами друзей — с непониманием и страхом.

— Встать сможешь? Давай помогу, — Кирилл потянулся ко мне.

— Сам, — запротестовал я. — Спасибо.

Поднялся. Меня била дрожь, будто озноб пробирал до костей. Ноги словно ватные, руки тряслись. «Всё, — мысленно поклялся я, — больше никаких фото».

— Серёг, в таком состоянии я тебя никуда не пущу. За руль тебе нельзя. Я сам Аню отвезу. А ты отдохни, полежи, расслабься. Вечером поедешь, когда оклемаешься, — безапелляционно заявил Вадик. — Раньше я за тобой такого не замечал. Стареешь, брат, слабеешь.

Все, кроме Эн, согласно закивали.

— Да нормально со мной всё.

— Даже слышать не хочу, — друг был непреклонен.

— Вадик, если… — не успел я закончить.

— Ребята! — громко перебила Эн. — Я на пять минут украду Сергея.

Она взяла меня под руку и под недоумевающие взгляды друзей повела в дом.
Плотно прикрыв дверь, она повернулась ко мне: — Закрой глаза.

Я безропотно повиновался — и вдруг ощутил на губах тёплое, невесомое прикосновение её губ. Меня пронзило тысячами крошечных иголочек. В неудержимом порыве я обнял Эн, желая удержать этот миг, но она мягко отстранилась, легонько оттолкнув меня руками.

Волны тепла прокатились по телу, наполняя энергией, силой, безрассудством. Я жаждал повторения. Рванулся к ней, но Эн вытянула руку, останавливая: — Достаточно. Держи себя в руках.

— Эн, — взмолился я, — пять минут ещё не прошло.

— Пять минут — чтобы восстановиться мне. У тебя, если выражаться фигурально, уже «передоз», — устало произнесла она. — Сейчас всё нормализуется. Я вернула тебе потраченную энергию, но контролировать её объём не умею — отдала немного больше, чем нужно. Теперь её нужно восполнить мне.

То ли от её слов, то ли от утихающих потоков энергии я почувствовал, как быстро успокаиваюсь. Заметил, что Эн бледна — и не просто бледна, а какой то странной, полупрозрачной бледностью.

— Ангел, с тобой всё хорошо? — встревожился я.

— Не беспокойся. Помолчи пару минут, пожалуйста, — она прикрыла глаза, слегка запрокинув голову.

Из дома мы вышли уже вполне бодрыми и дееспособными.

— Хм, неожиданный результат. Анечка, стесняюсь спросить, чем ты его так взбодрила? — не удержался Вадим и тут же получил подзатыльник от Натальи.

— Мастерство не пропьёшь! — улыбнулась Эн. — Ребята, поверьте, Сергей действительно в порядке. Я, как почти медик, уверяю вас. Нам пора.

— Да, мы видим и, честно говоря, не сомневаемся, — заверила Наташа, бросив быстрый взгляд на Лену, будто говоря: «Мы уже это проходили».

— Может, всё же я отвезу? — Вадим предпринял ещё одну отчаянную попытку.

— Вадь, я позвоню, как только доберёмся, — пообещал я. — Правда, чувствую себя превосходно.

Леночка и Кирилл обменялись взглядами, но так и не вставили ни слова.

Короткое прощание — нежные объятия, поцелуи, крепкие рукопожатия — и мы тронулись в путь.

— Серёж, прости меня ещё раз. Я потеряла контроль, и мы нарвались на фото, — с горечью извинилась Энжел, как только мы выехали за пределы СНТ.

— Знаешь, — серьёзно ответил я, — если после каждой фотографии меня ждёт подобная реабилитация, я готов пожертвовать собой на целый фотоальбом.

— Дурачок, — рассмеялась Эн. — Я, конечно, могу принять твою жертву… и приму её с огромной благодарностью, но меня и на пару реабилитаций не хватит. Я просто исчерпаю себя до дна.

— Прости, я не подумал.

— Ничего, я понимаю. Вы очень восприимчивы к тактильным ощущениям, — мягко произнесла она.

— Очень, — признался я. — А теперь, милый Ангел, объясни мне, пожалуйста, причину твоего поспешного отъезда. Тебя кто то обидел? Или есть более серьёзные причины?

Эн сразу поникла. Опустила голову и замолчала. Довольно долго мы ехали в тягостном молчании. Я пытался предугадать её ответ, но на душе становилось всё тяжелее. Бросая украдкой взгляды на девушку, я уже собрался повторить вопрос…

Но Эн опередила меня. Она подняла голову, повернулась ко мне и тихо, почти шёпотом, произнесла: — Моё самоопределение закончено.

— Как? Почему? — я оцепенел. Ошарашенно глядя на Эн, совершенно забыл о дороге.

— Серёж! — вскрикнула она, резко вытянув руку вперёд.

Дорога обвила небольшую лесопосадку, и, вырвавшись из за поворота, мы — во всей красе и на полной скорости (я даже не помнил, когда в последний раз смотрел на спидометр) — предстали перед бдительным оком патруля ДПС. Двое инспекторов, изнемогающих от зноя, вдруг ожили: синхронно вскинули полосатые жезлы, словно марионетки по команде.

— Блин! — выдохнул я, инстинктивно вдавливая тормоз и щёлкая поворотником.

В голове застучало: «Сколько времени держится алкоголь? Вчера было не лимонад… И не пара рюмок. Если проверят — всё, кранты. А они проверят, это как пить дать. Каждый выходной ловят уставших дачников».

Прижавшись к обочине, я остановил машину в пятидесяти метрах от них — и от их патрульного автомобиля, хитро упрятанного в густых кустах. Инспекторы замерли, будто решая, кто из них отправится в это «дальнее плавание». Может, ждали, что я смиренно сдаю назад, облегчая им работу. Но я стоял. Наконец один, с кислой миной, двинулся к нам.

— Похоже, это надолго, — пробормотал я, опуская стекло и лихорадочно шаря в рюкзаке за документами. Надежды на лёгкий исход таяли с каждой секундой.

Эн, к моему изумлению, лишь усмехнулась.

— Добрый день! Рейд «Трезвый водитель». Ваши документы: права, СТС, страховой полис, — отчеканил инспектор, даже не назвав звания. Наклонился к окну, шумно втянул воздух… и впился в меня насторожённым взглядом.

— Инспектор, ко мне! — резко бросила Эн, властно указав на пассажирскую дверь.

Он вздрогнул, перевёл глаза на неё — и вдруг словно окаменел. В зрачках мелькнул откровенный испуг. Выпрямился по стойке «смирно» и почти бегом обогнул машину.

— В чём дело? — холодно спросила она, опуская стекло. Взгляд — ледяной, пронизывающий.

— Товарищ генерал! Младший лейтенант Матеев. Плановая проверка. Простите, не опознали… — залепетал он, судорожно вскидывая руку к козырьку.

— Доложите командиру роты: получили от меня замечание.

— Есть доложить! — пролепетал инспектор. — Приношу извинения. Счастливого пути.

— Свободен! — отрезала Эн, поднимая стекло. — Поехали, — бросила мне через плечо.

Я рванул с места, не дожидаясь повтора. За нами осталось только вихрящееся облако пыли и фигурка инспектора, всё ещё застывшая в полупоклоне.

— Ладно, хватит игр. Что это было, товарищ генерал? — я покосился на неё, пытаясь уловить хоть тень улыбки.

— Что и видно: отпустили с пожеланиями.

— Ангел???

— Он увидел во мне того, кого боялся увидеть, — спокойно пояснила она, чуть приподняв подбородок.

— Ого! — я рассмеялся, но смех вышел нервным. — Это было… эффектно.

— Последняя шутка.

Её слова обрушились, как ледяной душ. Вся лёгкость момента рассыпалась в прах. Встреча с ДПС вдруг показалась лишь мелкой занозой на фоне той глухой тоски, что сжалась в груди.

— Ты уходишь? — прошептал я, с трудом проталкивая слова сквозь сухость в горле.

— Да.

— Но почему? Две недели — это же ничто! Как можно за такой срок решить, на чьей ты стороне — света или тьмы? — Голос дрогнул, предательски сорвался.

— Серёж… Я не выбираю. Я просто действую. А выбор делает за меня каждое моё действие, — тихо сказала она.

— И где ты теперь?

— Узнаешь. Скоро. — В её улыбке не было ни насмешки, ни теплоты.

— Расскажешь?

— Нет. Ты поймёшь сам.

— Как? Как я должен это понять? — Я сжал руль, чувствуя, как ногти впиваются в кожу.

Господи, как же надоело блуждать в этих туманных намеках! Внутри разрасталась пустота, похожая на вой ветра в заброшенном доме. Мы прощаемся. Вот так. Без объяснений. Без шанса ухватиться за что то реальное.

— Поймёшь через осознание. Или озарение, если угодно, — ровно произнесла она. — Ты не в вакууме. Мир кричит ответами — надо лишь научиться слушать.

— Понятно. Отшила, а обидеться не получается.

— Когда всё ясно, жизнь теряет вкус, — мягко добавила она, и в голосе скользнула тень прежней иронии.

Остаток пути мы провели в молчании. Меня душила тоска — острая, всепоглощающая, будто в груди разверзлась бездонная пропасть. Смешно, конечно: две недели — ничтожный срок, чтобы так привязаться. Но я не хотел… НЕ ХОЧУ, чтобы она исчезла из моей жизни.

Это чувство не поддавалось логике. Связь, пронизывающая всё: тело, дух, эмоции, разум. Я не готов её потерять. Может, я влюблён в своего Ангела? Нет, не так… Я — лабораторная мышь, покорно идущая за учёным, который ставит над ней опыты. И я хочу идти. Принимаю всё. Но что это — любовь или безумие? Господи, что творится у меня в голове?! Просто тоскливо. До боли. До крика.

Эн смотрела в окно, словно ограждая меня от своего внутреннего мира. Она не мешала мне тонуть в океане безысходности.
До дома добрались неожиданно быстро. Дачный поток ещё не превратился в стихийное бедствие — пробок, на которые я тайком надеялся, не случилось. Чем ближе была разлука, тем сильнее я цеплялся за мимолётные моменты: вот мы проезжаем знакомый перекрёсток,   рынок,  магазин «Пятерочка», … Каждая деталь становилась драгоценной.

— Серёж, — тихо сказала Эн, когда я припарковался. — Мне тоже больно расставаться. С тобой, с твоими друзьями, даже с этим телом… Но я буду помнить. И, если смогу, буду напоминать о себе — маленькими шалостями.

— Я буду рад! И я… я обещаю помнить, — выдохнул я, вкладывая в слова всю душу.

— Не обещай. Ты и так не забудешь. Это теперь твоя жизнь.

— Ты мой Ангел хранитель? Будешь рядом, хоть незримо? — в голосе дрожала робкая надежда.

— Нет. Я занимаю чужое место. Чьё — ты узнаешь первым. Потом.

— Чьё?! Опять «потом»? Эн, пожалуйста, … сделай мою жизнь чуть легче. Не оставляй меня с этими вопросами.

— Лёгкой жизни никто не обещал. Терпи. Жди. Всему своё время, — в её улыбке мелькнула едва уловимая хитринка.

— Вот ты какая…

— Сучка? — перебила она с живым интересом.

— …необыкновенная. Милая. Красивая, — прошептал я, стараясь передать всю искренность, на которую был способен.

— Неожиданно, — она слегка смутилась. — Спасибо…

— Зайдёшь в гости? — я почти умолял. — Сколько у нас ещё времени?

— С удовольствием. Но сколько смогу — не знаю. Наверное, совсем немного, — в её голосе звучала неподдельная печаль.

— Что я могу сделать, чтобы ты осталась хоть чуть дольше? Это в моих силах?

— Без вариантов. Совсем, — отрезала она. — Пойдём. Не будем терять то малое время, что осталось, сидя в машине на виду у всех.

Я замер, пытаясь осмыслить её слова. «На виду у всех»… Что она имела в виду? Но размышлять было некогда.

Мы вышли из машины. Эн взяла меня под руку, и мы медленно двинулись к дому, словно боясь спугнуть ускользающее мгновение. Каждое прикосновение обжигало. Почему всё должно закончиться? Жизнь только начала играть новыми красками, наполняться чем то волшебным… И вот — обрыв. От этой мысли я споткнулся.

— Серёж, — её шёпот едва достигал слуха. — Всё будет хорошо, обещаю. Просто не думай ни о чём.

Я кивнул. Легко сказать — «не думай». Мой разум был неукротим, мысли неслись вихрем.

В лифте я не отрывал взгляда от Эн. Запоминал каждую черту: изгиб губ, тень ресниц, едва заметную морщинку у глаза. Она улыбалась, позволяя мне это молчаливое любование.

У двери квартиры я полез в рюкзак за ключами. Вдруг Эн остановила меня, развернула к себе и легко коснулась губами моей щеки. Мимолётный поцелуй — и мир рухнул. Руки сами обвили её хрупкое тело. Но мгновение спустя она ускользнула, мягко остановив меня:

— Сергей, нет. Остынь, — её голос был тихим, но твёрдым. Она подтолкнула меня к двери.

— Что ты делаешь со мной, Ангел?

С трудом собрав волю, я нащупал ключи. Дрожащие пальцы не сразу попали в замок. Недоумение сменилось тревогой: ключ повернулся в другую сторону. Замок открыт?! Я толкнул дверь — безрезультатно. Ещё раз. И тут меня накрыла паника: задвижка! Закрыто изнутри.

За дверью послышались шаги. Металлический звук отодвигаемой задвижки — и дверь распахнулась.

— Ой, Серёженька! Прости, я не ждала тебя так рано, закрыла на щеколду. Здравствуй, сынок!

— Мама?! — я оцепенел. — Мы… Познакомься, это… — я обернулся к Эн.

Её не было. Фраза повисла в воздухе. Я шагнул в сторону лифтового холла — пусто. Мама вышла, оглядела площадку, удивлённо посмотрела на меня: — С кем знакомиться?

— Э э э… тут котёнок сидел, у порога. Маленький, пушистый. Хотел его покормить. Пока открывал дверь, он, наверное, убежал, — пролепетал я, чувствуя, как лицо заливает краска стыда.

Ненавижу лгать родителям. Но что ещё я мог сказать? Мама с её навязчивой идеей женить меня на ком нибудь превратила бы рассказ об Ангеле в допрос с пристрастием. «Это просто смешно. Она не поверит. Придётся доказывать, что я не сумасшедший…»

— Кис кис кис, — мама попыталась приманить котёнка. — Ты точно видел его?

— Мам, я не пьян. Он был тут. Наверное, убежал через приоткрытую дверь на лестницу.

— Ладно, бог с ним. Ты голодный? Я ещё не только начала готовить, думала, ты позже вернёшься. Как отдохнули?

— Не голоден. Отлично провели время. Погода была замечательная. На озере были, шашлыки жарили.

— Эх… — вздохнула она. — Жаль, дачи нет. Даже с внуками на лето выехать некуда.

— Внуков ещё нет, — попытался я отшутиться. — Появится — подумаем о даче.

— Дождусь ли я их? — мама оседлала любимую тему. — На днях Тамару встретила, она сказала, ты к Вадиму с девушкой приезжал.

Вадик, предатель. Сдал с потрохами. Откуда бы его мама узнала об Эн? Впрочем, неважно. Если бы Эн была обычной девушкой, я бы говорил о ней без умолку… Но она не обычная.

— Это коллега. Просто дружеский визит, — поспешил я. — Мам, мне на работу надо. Проект завтра сдавать, в пятницу не успел доделать. Извини, переоденусь и убегаю.

Она молча кивнула.

Лгу. Стыдно. Но внутри — пустота. Хочется забиться в угол и выть. Эн исчезла. Навсегда? Не так я представлял прощание. Совсем не так. Ох, мама, как же ты не вовремя.

Под мамины вздохи я быстро переоделся и, пообещав позвонить вечером, сбежал.



Следующая  глава  — Глава 10 - http://proza.ru/2025/10/23/1799