Эффект комара

Из разношёрстных новостей, выпадающих на меня из разных источников, которых сейчас навалом, я периодически вылавливаю что-то на первый взгляд несущественное, но занятное. Ну, что гусь по имени Василий у нас по району разгуливает вальяжно в вязаных ботиночках, сопровождая хозяйку в супермаркет за покупками, только ленивый не знает. Я его сама, кстати, собственными глазами, как-то видела, этого Васю. Но это, всё-таки, гусь, существо крупногабаритное и для городских условий необычное. А тут - какие-то комары. Ну и, ясное дело, не про наш район речь пойдёт. У нас их, комаров этих, пруд пруди летом. А для кого-то, оказывается, они – экзотика.
Читаю в какой-то новостной ленте: «Из-за глобального потепления…в И-ландии… (сразу подумала, что опять какой-нибудь вулкан с труднопроизносимым трёхэтажным названием полыхнул, ан - нет) появились комары. Казалось бы, ну появились, и ладно, тоже мне проблема. Так по этому поводу, читаю я дальше, сам профессор Мантиасс Мальфредссон, главный энтомолог Института естественных наук И-ландии, вылез из-под одеяла, примчался на своё рабочее место и тщательно изучил и определил вид насекомых, которых ему прислал бдительный гражданин!
Вы когда-нибудь слыхали про такое, чтобы у нас бдительный гражданин какую-нибудь букашку главному энтомологу страны отправлял? Да хотя бы и не главному, а самому младшему из научных сотрудников? А у них, читайте сами:
«В Кидакфелле Кьюкс были обнаружены три особи Culiseta annulata, две самки и один самец. Все они были пойманы бдительным гражданином в погребе его дома, куда он спускался за банкой с соленьями». Я не представляю, кто бы у нас вот так, отмечая пятницу и спустившись в погреб за хрустящими солёными огурчиками, отвлёкся бы на ловлю комаров в научных целях.
Неожиданно всплыла в голове рассказанная моей итальянской тётушкой история про её младшего сына, который живёт в Африке, практически в заповеднике. И туда постоянно приезжают учёные целенаправленно изучать флору и фауну. И сам Марк, так моего кузена зовут, в какой-то момент неожиданно для себя увлёкся этими исследованиями и даже открыл какую-то козявку, которой нет ни в каких мировых козявочных реестрах. Так её не просто внесли туда, а ещё и под его фамилией. И теперь где-то в большом пухлом справочнике козявок есть одна по фамилии Грилли (кстати, «грилли», в переводе с итальянского, значит «сверчки»). Ну нет в мире ничего случайного, я это давно уже поняла.
Что касается И-ландии, то количеством обнаруженных комаров они меня ничуть не удивили. Были мы там как-то, на этом острове из камней и гейзеров, с театром на гастролях. Смеялись ещё тогда, что час пик по-и-ландски, это пять человек в автобусе вместо среднестатистических двух. И если вдуматься, то три комара на такое количество населения – это не так уж и мало. И они же ещё и плодиться будут. И жужжанием своим нарушать покой этого уединённого места, где так мало людей, что они рисуют двери на камнях, убеждённые в том, что внутри камней живут гномы, просто они выйти не могут.
Но вернёмся к нашим баранам, пардон, комарам. Что лично меня огорчило в прочитанной новости, так это то, что даже у комаров, в пропорциональном соотношении, женщин вдвое больше, чем мужчин. Ну, это, может быть, только в И-ландии такая статистика по комарам? Потому что, по-и-ландски, «я тебя люблю» звучит «эг ог фиг», где эг – я, ог – тебя, ну а фиг – это вот то самое светлое чувство, которого на всех вечно не хватает. Я даже подумала, может, поймать и отвезти в И-ландию парочку комариных самцов, потому что, они же безобидные, нектаром питаются, а кровь-то только женщины пьют. И как он там, бедолага, один с ними двумя справится?
В целом, имеет смысл, всё же, держать руку на пульсе и читать продолжения этой истории, потому что есть же у Бредбери рассказ про «эффект бабочки». Вдруг, он в И-ландии мутировал в «эффект комара», и мы завтра проснёмся, и ни себя, ни окружающий нас мир не узнаем? Правда, не факт, что это плохо.