В старой Москве. Из книги Крылатый лев, ч. 4

Жизнь в Старой Москве в конце 60-х.  Замоскворечье, арбатские переулки, Метростроевская (Остоженка) и Кропоткинская (Пречистенка) улицы. Бассейн «Москва» на месте храма Христа Спасителя. На чердаках бывших доходных домов – мастерские художников.
 
    Ночной июль

Как быстро ты идёшь, как быстро,
И насторожен каждый куст,
Убийства и самоубийства
Везде угроза и искус.

И кто-то в след тебе шагает,
Сшибает ссохшуюся грязь,
Во тьме дорогу выжигает
Смарагдовый кошачий глаз.

В объятьях пыльной и инертной
Безумной массы вещества
Живут в душе твоей бессмертной
Лишь беззащитности слова.

Я дверь на лестницу открою,
Я закричу тебе “Скорей!”,
Чтоб пересечь ночной порою
Когтистый лёт нетопырей.

       * * *
        “Что-то родное,
        из Гагаринского переулка...”
                Уличный разговор

Он столько раз по-братски
Проплакался у ней.
Ах, нищенка арбатская,
И нет ее нежней...

Фанерная обитель,
Скорей нас обогрей!
Пленительный, общительный,
Общипанный еврей...

В гравюру подрезную,
В вишневый гладкий сруб
Он внес, смеясь, ревнуя ли,
Тот клювик детских губ.

Но всех его дебошей
Не вынесла страна,
А дома тоже больше нет,
И только имена

Духовно ли, греховно,
Но вечно заодно,
Хоть не глядят грифоны им
В промерзшее окно.



       Оставленная мастерская

Внизу темно, но в серных искрах ТЭЦ
Мансарды ослепляет свет осенний,
Ложится пар соседнего бассейна,
А в теплой чаше каждый –
                как близнец,
Неразличимый в нежности зеленой.
Но вакуум сердец неутоленный –
До чердака возвышенный жилец.

В прохладе затхлой проходных дворов
Не выйдете вы из-под старых арок.
Почти без хлорофилла – хил и марок
Пустырь столичный, охренный покров.
Последней отчей осени подарок –
Лист лебеды, тщедушен и багров.

Прощайте, вас Москва не сберегла
И выронила бусинами с нитки.
И оттого ее закаты сникли,
Что рисовать без вас их не смогла,
Едва-едва пунктир дождя наметив,
Когда мое лицо в офорт на меди
Врезала бесноватая игла.

Но улицам разрозненным никак
Без вашей спешки вместе не связаться,
От ваших голосов не отказаться.
И, как в набросках и черновиках,
Опять Бабьегородский и Казачий*
Стоят в благоуханных сорняках.

Лишь с набережных грохот и угар,
Когда без вас мой город сиротеет.
О, неужели в мае зажелтеет
Без вас! –
           у нашей школы тротуар
Под осыпью ночной цветков кленовых?
И город вбит в бетонные обновы.
Военный план, квадраты без помар.
1980

* названия переулков