Любовь и золото. Сербская народная сказка

Сказка №39 из сборника сказок "Сказка явься - чудо здравствуй" 40 увлекательных сказок для юных путешественников.

– Фу, смотри, какой стрёмный телефон у Петьки! – захихикала Света, показывая пальцем на скромный кнопочный аппарат в руках одноклассника. – У моего Макса уже последняя модель Айфона! Он мне вчера показывал, там такие игры…

– Зато Петька мне каждый день из школьной библиотеки книжки приносит, те, которые я просила, – заметила я, Варя. – А Макс только хвастается, сколько у него денег на карманные расходы.

– Ну и что! – фыркнула Света. – Зато Макс мне может купить всё, что захочу! А Петька… он даже на мороженое тебе не копит!

– А мне мороженое не нужно, – ответила я, пожав плечами. – Мне важнее, что Петька обо мне заботится. Помнишь, как я ногу подвернула? Это Макс стоял рядом и ржал, а Петька меня до самого медпункта нёс!

– Ну и дура! – сказала Света, закатывая глаза. – Лучше богатый и наглый, чем добрый и бедный!

Вот такие у нас споры на переменах. Я, например, считаю, что никакие деньги не заменят настоящей заботы и внимания. Но все-таки задумалась: «Может права Светка?»

***
Меня зовут Варя, мне десять лет. Больше всего на свете я люблю читать сказки. Когда-то на пыльном чердаке мне попалась на глаза старинная книга – «Сказки народов мира». Но книжка эта непростая, а волшебная! Прочитав сказку, можно в неё попасть, если трижды произнести: «Сказка – явься, чудо – здравствуй!» Сегодня я выбрала сербскую народную сказку.

– Сказка – явься, чудо – здравствуй! Сказка – явься, чудо – здравствуй! Сказка – явься, чудо – здравствуй!

Я стояла на берегу Дуна;я*, любуясь просторами Дуна;йской равни;ны*. Закат окрашивал небо в розовые и оранжевые тона. На холме вдали, подобно сказочной твердыне, возвышался силуэт Белгра;дской кре;пости*. Рядом со мной расположился старик с гу;слями*. Морщинистые пальцы ловко перебирали струны, а его хрипловатый, но мощный голос повествовал о подвигах Ми;лоша Оби;лича*, о Свято;м Са;вве* и могучем европейском зу;бре*, обитающем в густых бу;ковых* лесах. Мелодия меняла своё настроение – от грусти к торжественности и задору – и я, завороженная, не могла оторваться от игры старца.

Вокруг сновали торговцы, предлагая разноцветные ткани, расписную посуду и благоухающие пряности. Воздух вибрировал от голосов, детского смеха и собачьего лая. Мне казалось, что я перенеслась на века назад, в сердце средневекового города.

Когда музыка стихла, я несмело подошла к старику.

– Дедушка, – спросила я, – а расскажешь сказку?
Старик усмехнулся, погладил длинную седую бороду. Его глаза, глубокие и мудрые, словно видели всё на свете, с интересом посмотрели на меня.

– Сказок много, дитя моё, – ответил он, его голос был низким и немного скрипучим, как старые половицы. – Какую хочешь услышать? О юна;ке*, что победил змея с семью головами? Или о прекрасной деве, что превратилась в руса;лку*? А может, о пастухе, что нашёл клад короля?

Я задумалась. Выбор был такой большой, что глаза разбегались.

– А… а расскажи о любви и богатстве! – наконец выпалила я. – О девушке, юноше и… и о волшебном дереве!

Старик снова улыбнулся, кивнул.

– Слушай, девонька, – начал старик, его голос, словно шелест листьев, увлекал меня в мир сказки. – Жила-была в одном селе девушка Златовласка. Красивая, словно ви;ла* из горных лесов. Волосы – как золото переливающееся, глаза – как васильки небесные, кожа – как лебединый пух. Да вот беда – ленивая была Златовласка. Работать не любила, только и знала, что наряжаться да песни петь. Целыми днями перед зеркальцем крутилась, ленты в косы вплетала да мечтала о богатом женихе. А в соседнем селе жил парень Голобородушко. Работящий, смелый, ловкий. Руки у него – золотые, любое дело спорилось. Влюбился он в Златовласку, да вот беда – не смотрит на него красавица, нос воротит.

Однажды встретил Голобородушко Златовласку у колодца. Она в новом сарафане, расшитом би;сером*, с кувшином серебряным стоит, на отражение своё любуется. Голобородушко поклонился ей, цветок полевой протянул, а она даже не взглянула, брови нахмурила.

– Что ты мне, Голобородушко, со свой бедностью? – говорит голосом капризным, словно мёд пьет. – Мне шелка нужны, да украшения золотые! Твои цветы полевые мне не нужны, у меня в саду розы расцветают, перламутром подёрнутые – каждая с голову младенца. Вот придёт за мной королевич на белом коне, тогда и буду я счастлива!

Голобородушко вздохнул тяжело, цветок в руке сжал.

– Златовласка, – говорит голосом тихим, но твёрдым. – Не в золоте счастье. Счастье – в любви да в труде честном. Я тебе и дом построю, и сад разведу, и детей наших в радости вырастим.

– Иди, иди, трудяга, – фыркнула Златовласка, отвернувшись. – Мне с тобой не по пути. Мне королевич нужен, а не крестьянин бедный!

Опечалился Голобородушко. Слова Златовласки, словно острые камни, ранили его сердце. Понурив голову, побрёл он прочь, не зная, куда идти и что делать. Вдруг вспомнил он про мудрого Ву;ка Кара;джича*, что жил отшельником на краю села. Решил Голобородушко пойти к нему за советом. Долго шел он по пыльной дороге, пока не добрался до ветхой хижины, увитой плющом. Постучал тихонько в дверь. Вук Караджич – старец с длинной белой бородой и проницательными глазами – пригласил его войти.
Голобородушко рассказал о своей беде, о том, как любит Златовласку, а она на него и смотреть не хочет – богатства ей подавай да наряды. Вук Караджич внимательно выслушал, покурил свою трубку, подумал-подумал, да и говорит:

– Иди, Голобородушко, в дремучий лес. Там, за тремя холмами и семью реками, найди медведя Медведовича. У него есть волшебный дуб. На том дубе жёлуди не простые растут, а волшебные. Если сумеешь достать с него хоть один желудь – исполнит он любое твоё желание. Но будь осторожен: Медведович – зверь суровый, не всякому жёлудь свой волшебный отдает.

Голобородушко поблагодарил мудрого Вука Караджича и отправился в путь.
Долго искал Голобородушко дремучий лес, за тремя холмами и семью реками. Пробирался сквозь колючие кусты, перепрыгивал через бурные ручьи, от диких зверей прятался. Солнце уже клонилось к закату, когда увидел он могучий дуб, ветви которого упирались в самое небо. А под дубом – медведь Медведович, огромный, как гора, шерсть его – черная, как ночь, когти – острые, как ножи. Как заревёт, голосом, словно гром небесный:

– Чего тебе надо, человечишко? Зачем в мои владения пожаловал?

Голобородушко, хоть и испугался немного, но виду не подал. Поклонился медведю низко и говорит:

– Жёлудь мне нужен с волшебного дуба, о Медведович могучий.

– Не дам! – рычит медведь, шерсть дыбом встает. – Этот дуб – мое сокровище! Желуди эти – не для людишек!

Но Голобородушко не испугался. Достал он гусли, что с собой взял, и запел песню. Песню о храбрости и отваге, о своей любви к Златовласке, о цели своей, перед которой не отступится, о том, как готов горы свернуть ради любимой. Песня эта полилась по лесу, словно ручей чистый, звери дикие притихли, птицы петь перестали. Даже старый дуб, казалось, заслушался.

Песня эта так понравилась медведю Медведовичу, что он подобрел. Слёзки даже по морде его лохматой покатились. Протянул он лапу свою огромную к дубу, сорвал самый большой жёлудь, золотой, словно солнце, и отдал Голобородушко.

– Бери, – прорычал он, голос его уже не такой грозный был. – Заслужил. Вижу, любишь ты свою Златовласку сильно. Да только не в богатстве счастье, запомни это.
Вернулся Голобородушко к Златовласке, показал ей желудь – золотой, переливающийся, словно само солнце в нём спряталось. Обрадовалась Златовласка, засияла вся, глаза её загорелись жадным блеском.

– Вот, – говорит Голобородушко, – теперь могу я тебе все богатства мира дать. Могу тебе дворец хрустальный построить, карету золотую подарить, платья шёлковые, сколько пожелаешь.

А потом и спрашивает:

– Выйдешь за меня замуж, Златовласка?

Златовласка замялась, пальцем по щеке провела. В голове у неё мысли закружились вихрем. «Дворец… Карета… Платья…» – мелькало перед глазами. Но вдруг вспомнила она, как смеялся над ней проезжающий по дороге вельможа, когда она ногу подвернула, как равнодушно смотрели на неё другие богачи. Вспомнила заботливый взгляд Голобородушко, его тихий, но сильный голос, его песню, полную любви. И поняла она, что все эти богатства – прах, если рядом нет человека, который тебя действительно ценит. Что толку в хрустальном дворце, если в нём холодно и одиноко? Что толку в шёлковых платьях, если некому ими любоваться?

Златовласка покраснела, опустила глаза.

– Голобородушко, – прошептала она, – я… я была глупа. Прости меня. Я поняла, что не в золоте счастье.

И согласилась стать женой Голобородушко. Сыграли они весёлую свадьбу. Гости пили раки;ю*, ели сарму;*, плясали ко;ло*. Музыка лилась рекой, смех звенел колокольчиками. А волшебный желудь Голобородушко посадил посреди деревни. Вырос из него могучий дуб, ветви которого укрывали всю деревню от зноя и непогоды, а листья шептали сказки на ветру. Дуб этот приносил счастье и благополучие всей деревне, напоминая всем о том, что настоящая ценность – в любви, доброте и труде.
Старик умолк, ударил по струнам гуслей. Мелодия, тихая и нежная, словно колыбельная, разнеслась по вечернему воздуху. Сказка закончилась. Я поблагодарила старца, оставила у его ног несколько мелких монет, которые мне дала мама на сладости, и повернулась, чтобы уйти.

– Погоди, дитя, – окликнул меня старик, протягивая небольшой глиняный свисток в форме птички. – Возьми на память. Пусть он напоминает тебе, что настоящее счастье – не в блеске золота, а в тепле любящего сердца.

Я взяла свисток, прижала его к груди. Он был тёплый, словно живой.

– Спасибо, дедушка, – прошептала я, и, не оглядываясь, побежала к тому месту, где волшебство перенесло меня в сербскую сказку.

Всё вокруг закружилось, замелькало…
А я вернулась домой, полная впечатлений. Комната моя казалась уютной и знакомой. За окном уже стемнело. Я подошла к столу, на котором лежала раскрытая книга «Сказки народов мира». Аккуратно закрыла её, погладила старинный переплёт. В руке я всё ещё сжимала глиняный свисток. Поднесла его к губам и тихонько дунула. Раздался чистый, звонкий свист, словно пение волшебной птицы. И мне показалось, что где-то далеко-далеко, поёт свои песни птичка на ветвях волшебного дуба, под ветвями могучего дуба, живут счастливо Голобородушко и Златовласка, а их любовь, как волшебный жёлудь, прорастает добром и счастьем вокруг.