Препарат

Этой осенью, в октябре, мне пришлось совершить очень срочную поездку в Россию. Я должен был попасть в Питер максимально быстро, словно за мной гнались вырвавшиеся из ада черти. В каком-то смысле так оно и было. За мной гнались черти, свора злобных собак, кусающих меня за задницу, возможно, полиция и ещё более страшные существа. Незадолго до отъезда я видел дьявола. Это всё звучит немного непонятно, но позже я вернусь к тем событиям, которые заставили меня ехать в Питер, и расскажу о них подробнее.

Мне не хотелось проходить через аэропорт с его жестким контролем и регистрацией, поэтому я решил ехать из Берлина автобусом. 21 октября в 15 часов я выехал фликсбусом из Берлина и ровно через сутки оказался в Таллине.

В девять часов вечера я выехал из Таллина в Питер автобусом Ecolines. При пересечении границы я сильно волновался. Я не имел при себе ничего незаконного и даже та сумма, которую я вёз наличными, была значительно меньше, чем подлежащие декларации 10 000 евро. Но всё равно я волновался и в автобусе выпил 200 граммов виски. Я боялся любых, даже самых простых, вопросов. Я боялся, что товарищ майор вызовет меня в отдельный кабинет для личного разговора и проверит мой смартфон.

Эстонцы пропустили нас за 2 часа, а россияне - за 4. У меня не проверяли смартфон и не вызывали для личного разговора. Из-за этого, как обычно, проверку пришлось пройти только тем, кто имел какие-либо связи с Украиной. Шёл четвёртый год СВО и меры безопасности уже были отработаны до рутины.

Я чуть не заплакал от счастья, когда мы покинули КПП. Мы ехали через Ивангород, где с деревьев падали жёлтые листья, а на улицах, всё так же, как и в прошлом году, висели огромные плакаты "Присоединяйся к СВОим". Я даже испытал лёгкий приступ патриотизма, когда увидел, что выплаты за первый год службы уже достигают 4,5 миллиона рублей. Нормальные деньги! На секунду мне даже захотелось самому на это СВО записаться. Деньги мне сейчас были жутко нужны.

Но есть и другие способы получить деньги. Как-нибудь я справлюсь.

В автобусе я поменял немецкую сим-карту на российскую и начал гуглить кое-какие интересующие меня вещи. Конечно мне хотелось немедленно позвонить Аслану, но я понимал, что в автобусе этого лучше не делать и решил подождать. До Питера нам нужно ехать ещё около 3 часов.

Мы едем. Я смотрю в окно, смотрю на немного странную девушку, которая сидит рядом со мной, смотрю на гугл-карту Питера. Я вспоминаю, что и где там находится. От Витебского вокзала до моей квартиры мне придётся ехать почти час, с одной пересадкой. Питер всегда восхищал и пугал меня — его бесконечные проспекты и толпы людей казались мне другим миром. Раньше мне это нравилось, но теперь моя психика  была так близка к срыву, что я бы предпочёл оказаться в городе поменьше и поспокойнее.

Однако квартира, которую я получил в наследство, находится на окраине Питера и Аслан тоже живёт в Питере. Поэтому мне нужно туда.

Начинает моросить дождь. От монотонного стука в окна я засыпаю. Когда я просыпаюсь, то мы уже въезжаем в Питер, а дождь всё ещё моросит. Гадость.

На вокзале я нахожу скамейку, закуриваю сигарету и звоню Аслану.

— Здорово, брат! Ты в Питере? Подожди секунду, у меня ребёнок тут болеет. Вот чёрт...

Я действительно слышу на заднем фоне визгливый и капризный плач ребёнка, который уверен, что весь мир должен вращаться вокруг него. Наконец Аслану удаётся как-то успокоить своего спиногрыза и он снова в состоянии говорить.

— Что нового, брат? Ты надолго-то в Питер?

— Я по делу. У меня есть одно дело к тебе.

— Какое?

У меня пересыхает горло. Говорить про это неприятно и трудно, но всё равно придётся. Я должен это сделать.

— Препарат, про который ты мне говорил в прошлом году...он мне нужен.

Аслан несколько секунд молчит. Я хорошо понимаю его молчание.

— Хорошо. А тебе он нужен для...неважно. На сколько дней тебе нужно?

Я ещё раз считаю дни, чтобы от волнения не ошибиться.

— Подожди, я должен подумать...Если ты привезёшь его сегодня, то на 4 дня хватит.

— Ясно...и ты уверен?

— Да. Мне очень нужно...очень.

Аслан уже немного оправился от удивления и его голос становится нейтральным и почти официальным. Он отключает эмоции и старается говорить со мной, как с обычным клиентом. Медленно и аккуратно проговаривая слова, с лёгким азиатским акцентом.

— На 4 дня это будет 12 тысяч евро. Дела сейчас идут хорошо. Я сделаю тебе скидку до 11 тысяч.

— Спасибо, брат.

— Всегда рад. Деньги у тебя есть?

— Только четыре с половиной тысячи.

Аслан громко вздыхает и цокает языком.

— Это нехорошо, брат. Очень плохо...

— Я знаю.

— Я не могу дать тебе в кредит. Прости, но не могу. Ты понимаешь? Придётся отрабатывать.

— Чем отрабатывать?

— Закладки.

— Чёрт! Только не закладки, — шепчу я и оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не слышит. — Неужели ничего другого нету?

Аслан хрипло смеётся в трубку.

— Ну я понимаю, брат. Ты хочешь работу в отдельном кабинете и с секретаршей, которая кофе носить будет? Но такой работы у меня нет. Только закладки. Есть ещё в Шампурах посуду мыть. Но я бы себя не уважал, если бы тебе это предложил.

— Ага... — и сколько времени мне придётся этой фигнёй заниматься?

— Закладками? Они сейчас хорошо идут. За 2 месяца точно погасишь долг целиком. Может, даже раньше. Я дам тебе контакты надёжных людей. Не кинут и не подставят — матерью клянусь.

— Аслан, я верю.

— Главное, сам ошибок не сделай и тогда риск минимальный. А в Шампурах эти деньги год отрабатывать придеться.

— Закладки, так закладки, — согласился я. — Когда ты сможешь ко мне подъехать?

— А ты на своей хате?

— Через час там буду.

Аслан задумался. На заднем фоне снова раздался плач ребёнка.

— Я не знаю, когда жена вернётся. Позвоню ей сразу, чтобы побыстрее пришла. Ну через 3 часа точно буду у тебя. Возможно и раньше. Я напишу тебе на телеграм. Ладно?

— Хорошо.

— Тогда до скорого.

Закончив этот разговор, я сажусь в трамвай и еду домой. По дороге я снова начинаю искать в интернете информацию об интересующих меня вещах.

***

Пока Аслан ещё не приехал, я могу немного рассказать моему уставшему от цензуры читателю о том веществе, которое я собираюсь принять. Эту информацию вы не найдёте ни в Википедии, ни где-либо ещё — она остаётся недоступной для широкой публики. Конечно, в эпоху интернета ничего невозможно утаить полностью. Поэтому некоторая информация, которую называют фейками или теориями заговора, всё же просачивается в сеть. Это вещество очень дорогое. Как вы уже узнали из моего разговора с Асланом, таблетки, действующие четыре дня, стоят в Петербурге 12 тысяч евро. У него нет официального названия, поскольку формально оно не существует. Во всём мире это вещество известно просто как «препарат» (произносите это слово на русском, ведь эту необычную субстанцию создали наши учёные на основе западных разработок). Те, кто знаком с ним, поймут это название в любой стране: во Франции, Испании, Алжире, Иране или США. Но таких людей очень мало.

В разных регионах мира у вещества есть локальные, сленговые названия. Аслан упоминал, что его называют «Ультра Л», «Лопси», «Липси» или «Лоша». Есть и другие названия, о которых даже он не знает.

Прежде чем рассказать вам о предназначении и действии этого вещества, я опишу, как оно было создано. Мои знания по этому вопросу ограничены и во многом основаны на догадках. Однако кое-что я знаю.

Первые работы в этом направлении были полностью легальными и проводились крупными, респектабельными научными институтами. В начале 90-х годов на Западе эти разработки велись с целью создания лекарства для лечения психических расстройств. Учёные, работавшие над этим, опирались на идеи Фрейда о том, что во время психотерапии человек должен вспомнить вытесненные в подсознание детские травмы и проработать их. Изначально речь шла о безобидном средстве, которое помогло бы человеку вспомнить эти травмы и облегчить психотерапию.

Никто не знает, как из этих исследований получилось это странное вещество. Возможно, люди, на которых его испытывали, начали рассказывать необычные вещи. Возможно, кто-то из учёных, работавших над этим, начал испытывать вещество на себе и постепенно открыл его новые свойства. В конце 90-х годов все официальные разработки этого препарата были признаны неудачными и остановлены.

К этому времени часть этих разработок уже попала в Россию. Здесь некоторые поняли, что на этом препарате можно зарабатывать огромные деньги — во много раз больше, чем на кокаине или любом другом известном наркотике. В России нелегально продолжились исследования и совершенствование этого средства. Примерно в середине 2010-х годов его начали продавать за большие деньги очень богатым людям в России, а позже — экспортировать на Запад и в богатые арабские страны.

Затем обнаружилось ещё одно любопытное свойство этого вещества и его начали продавать не только хорошим людям, которые просто хотели получить кайф, но и плохим людям, страдающим от химеры совести. Таким, как я.

Если полиция поймает вас с этими таблетками, то после анализа в лаборатории вам грозит минимум десять-двенадцать лет тюрьмы. Однако, если поделиться доходами с нужными людьми, торговля ими становится безопасной, как продажа аспирина.

Но есть ещё одна опасность. О препарате лучше вообще никому не рассказывать.

Поэтому мой текст, скорее всего, прочитает лишь небольшое количество людей, а возможно, никто. Если кто-то, узнавший о свойствах этого вещества, начнёт писать о нём в интернете, любая платформа удалит его сообщения и пожизненно заблокирует по IP. Возможно, написанное успеют прочитать несколько десятков или сотен человек, но 99% из них не поверят в реальность такого препарата, сочтя это выдумкой.

Разумеется были и профессиональные журналисты крупных изданий, которые узнали про это вещество, попробовали его и решили, что необходимо написать про это статью. Ни одна редакция: ни российская, ни западная, ни арабская, ни китайская печатать такие статьи не соглашалась. Журналистам очень ясно намекали, что на эту тему нужно молчать. Публичность может лишить важных людей очень больших доходов.

Однако среди журналистов находились редкие фанатики, которые считали, что нужно любой ценой донести до широких масс правду о новом препарате. Их судьбы различались лишь в деталях: кто-то покончил с собой, выбросившись из окна 9-го этажа, кто-то случайно принял смертельную дозу снотворного, кто-то умер от инфаркта в 30 лет. Таких случаев было немало, и их число вряд ли уменьшится.

Теперь я расскажу о свойствах этого вещества. Я пока не пробовал его и знаю о нём лишь из рассказа Аслана. Сам Аслан не уточняет, принимал ли он препарат или рассказывал о нём со слов клиентов. Кстати, подобные вопросы в этой среде считаются крайне бестактными. Люди, знающие о веществе, не любят говорить, пробовали ли они его и с какой целью.

Препарат используют для двух целей — для получения кайфа и для избавления от химеры совести. По сути, это психоделик, который разворачивает память человека назад, позволяя заново пережить кусок жизни в обратном порядке. В зависимости от дозы можно «отмотать» день или несколько дней.

Помимо мощного кайфа, превосходящего эффект ЛСД, у препарата есть ещё одно свойство: он хорошо подходит для психотерапии. Как я уже говорил, значально его разрабатывали именно для этого. По итогу эта цель была достигнута, но весьма пугающим способом.

Вот как обстоят дела. Скоро приедет Аслан, и мы оформим сделку. Возможно, через несколько часов я начну своё путешествие. Оно необходимо мне, потому что в последнее время я чувствую себя очень плохо.

***

По дороге я купил в магазине чай, который очень любит Аслан. Вернувшись в свою маленькую однокомнатную квартиру на окраине Питера, я быстро протёр пыль и открыл окна. Затем заварил чай и налил его в термос, чтобы он оставался горячим.

Вскоре Аслан написал мне в телеграме:

— Выехал. Через час буду.

Я слонялся по квартире без дела и ждал. Наконец в дверь позвонили. Мы с Асланом обнялись, и я провёл его в комнату.

— Садись, брат. Сейчас чаю налью.

Аслан уселся в кресло, с удовольствием отхлебнул чаю и оглядел квартиру.

— Хорошая хата, Рома. Ну что, переходим к делу? У сына ангина -- второй день уже. Я обещал жене вернуться поскорее.

Аслан осмотрел мой диван, о чём-то раздумывая, затем плотно закрыл окна.

— Окна лучше держать закрытыми. Мало ли что.

— Во время путешествия люди прыгали из окон? — спросил я.

— Ты должен мне 6,5 штук. В окно ты точно не выпрыгнешь, брат.

— Семь штук, — поправил я. — Дам четыре тысячи. Пока я буду разносить эти чёртовы закладки, мне ещё и жить на что-то нужно.

— Ладно, семь штук. В окна обычно не прыгают — сил слишком мало. Но я слышал про одного парня, который выпрыгнул. Окно было рядом с его кроватью, и он оставил его открытым. Так что лучше не рисковать.

— Хорошо.

Аслан снова огляделся по сторонам. Потом взял стул и поставил его рядом с диваном.

— Купи в магазине побольше воды. Ну например шесть бутылок по два литра. Поставь их на стул, чтобы было удобно взять. Когда будет надо — пей воду. Есть ты ничего в эти дни не будешь. Только пить.

Я немного удивился.

— Я буду лежать эти 4 дня на диване не вставая? И ничего не есть?

— Сейчас всё объясню и расскажу. Да, будешь лежать не вставая. У тебя будет для этого слишком мало сил и вставания нарушают действие препарата. Будешь лежать в полудрёме и путешествовать. Раньше с едой были постоянные проблемы, но в последние годы препарат улучшили и теперь все эти дни у тебя почти не будет чувства голода. Нормального сна у тебя тоже не будет. Ещё у тебя ухудшится зрение. Но не беспокойся — это временно. Потом оно быстро восстановится на 100%.

Поставь возле своего дивана большой таз. Будешь прямо туда писать. Ничего страшного в этом нету. Когда люди принимают в одиночку, то многие так делают. Ну промахиваются конечно, часть мочи попадают на пол. Ничего особенного — потом вытрешь.

Я почувствовал лёгкое беспокойство от всех этих мер.

— Что ещё я должен знать?

Аслан задумался. Затем он достал из сумки маленькую прозрачную упаковку с двумя таблетками и положил её на стол.

— Вот так это выглядит. Сперва принимаешь белую таблетку. Она для регенерации памяти. Если будут неприятные ощущения, то не пугайся — они ненадолго. Некоторым этот этап нравится, но другие говорят, что страшно и противно. У всех по разному. Сперва подготовь всё: воду поставь на стул, тазик поставь. Потом выпьешь белую таблетку. Подождёшь 20 минут, а потом выпиваешь вторую. Розовую.

— И после этого начнётся?

— Да. После этого скоро начнётся. Через 10-15 минут начнёшь плыть обратно. Можешь закрыть глаза, чтобы всё лучше было видно. Когда будешь открывать глаза, то комната будет видна расплывчато и будет смешиваться с картинкой от препарата. Понимаешь?

— Понимаю, да.

— Просто расслабься, лежи спокойно и получай удовольствие, брат, — сказал Аслан, хлопая меня по плечу.

Он сел обратно за стол и допил чай.

— Всё запомнил? Вода, тазик, с постели не вставать, окна не открывать, сперва белая таблетка, через 20 минут розовая.

— Запомнил, — сказал я.

— Повтори.

Я коротко повторил все предписания. Затем достал деньги и заплатил Аслану 4 тысячи. Он положил их в кошелёк и дал мне последние советы.

— Сегодня двадцать третьего. Двадцать седьмого, к вечеру, путешествие должно закончиться. Первое время продолжай лежать и много не двигайся. Можешь, конечно, в туалет нормально сходить, но на улицу не выходи. На следующий день аппетита не будет, но всё равно начинай понемногу есть. К вечеру я позвоню тебе. Где-то 1-2 дня ты будешь восстанавливаться.

— Понятно. Аслан, спасибо тебе.

— Всё будет хорошо. Потом можешь рассказать мне, что видел, если захочешь. Эх брат, не знаю какую хрень ты сделал и спрашивать об этом не буду. Но после препарата всё будет норм. Увидишь. Ещё ни один клиент мне не жаловался, что плохо действует.

***

Когда Аслан ушел, я сделал все необходимые приготовления: принёс из магазина воду, поставил возле дивана тазик, ещё раз убедился в том, что все окна закрыты. После этого я уселся на диван, вскрыл прозрачную упаковку и положил таблетки на стул. Аслан сказал, что ещё ни один клиент не жаловался на их действие. Охотно верю. Если бы он продавал туфту по 12 тысяч евро, то ему давно бы прострелили голову, или как минимум сломали руки.

Но раз он живой и здоровый, то значит в отношении этого мне беспокоиться не о чем.

Я в последний раз внимательно всё проверил, чтобы убедиться, что ничего не забыл. Дверь закрыта, окна закрыты, рядом с кроватью — тазик. На стуле —большие бутылки с водой, которые мне будет удобно взять, просто протянув руку. В комнате тепло, поэтому из одежды мне вполне достаточно майки и домашних шорт.

Ну и последнее. Чтобы больше не вставать, я настроил будильник на смартфоне, чтобы он зазвонил через 20 минут. Можно начинать.

Мне было немного страшно, но я старался об этом не думать. Я лёг на диван. Открыл бутылку с водой и запил ей белую таблетку.

Сперва белая? Да. Всё правильно.

Я лежал и смотрел в потолок, ожидая первых эффектов. И вот, где-то внутри моего тела, началась лёгкая щекотка. Она усиливалась и перемещалась вверх. Прошла через грудь, горло и наконец оказалась у меня в голове. Возникло отвратительное ощущение, словно внутри моей головы бегали муравьи. Чёрт, они находились в самом центре головы. В том месте, которое является мною. Там, где находится мозг и душа. Сам того не замечая, я начал чесать пальцами волосы, пытаясь вытащить из головы этих насекомых. Но они бегали и их становилось всё больше. Господи, это происходит в мозгу! Что эта гадость делает с моим мозгом?

Затем перед глазами начали мелькать какие-то картинки. Они были очень бессвязными, как осколки какой-то мозаики, и мелькали слишком быстро, чтобы я мог их разглядеть.

Я поднял голову, выпил немного воды и попытался успокоиться и привыкнуть к этим странным ощущениям в голове. Аслан говорил мне, что это может быть неприятно — вспомнил я.

Понемногу муравьи в голове начали успокаиваться. Затем зазвонил будильник, сообщая, что 20 минут истекли.

Наконец-то! Я выключил будильник и поспешно выпил розовую таблетку. Сейчас начнётся.

Мелькание картинок уже почти прекратилось. Я лежал и ждал.

И вот я почувствовал, что препарат начинает действовать. Сперва я ощутил это в руках. Они стали более лёгкими и более тяжёлыми одновременно. Как объяснить это странное ощущение? Они казались мне лёгкими, потому что внутри я не чувствовал костей — словно мои руки пустые. И одновременно мне стало тяжело ими двигать и их подымать.

Затем я начал чувствовать это во всём теле. Оно становилось очень лёгким и пустым внутри, но тяжёлым, когда я пытался шевелиться.

Затем это ощущение перешло в голову. Она стала лёгкой и тяжёлой одновременно. Я почувствовал дремоту.

Мне ещё не было страшно. Что такое страх, я узнаю позже.

Наконец начались первые странности. Потолок начал искривляться и как будто раздваиваться. Внезапно я понял, что всё раздваивается в комнате потому, что я вижу её не двумя, а четырьмя глазами. ****ь, как это объяснить? Все формы предметов были совершенно жуткими и безобразными.

Я закрыл глаза и в этот момент вернулась нормальная картинка. Немного нечёткая, но нормальная. Теперь я снова видел комнату двумя глазами.

Я несколько раз открывал и закрывал глаза. Каждый раз когда я открывал глаза я видел всё 4 глазами, а когда закрывал их, то двумя.

Я решил, что лучше держать глаза закрытыми, чтобы избавиться от этих диких форм, имеющих восемь измерений. Форм, которых просто не может существовать в нашем мире.

Я закрыл глаза и постарался успокоиться. Но тут я впервые увидел эти мерзкие вещи и от неожиданности чуть не сошёл с ума.

Я увидел, как я приподнимаюсь на локте и тянусь к бутылке с водой. При этом я продолжал неподвижно лежать на спине. Это происходило одновременно и я не мог понять, что происходит на самом деле. Я поднёс бутылку ко рту, но вместо того, чтобы выпить из бутылки глоток воды, вода потекла из моего рта в бутылку. Даже сейчас у меня бегут мурашки по коже, когда я вспоминаю тот момент. Вода точной струйкой вытекла из моего рта в бутылку. Она заполнила её почти до краев и ни капли не пролилось мимо.

Я оцепенел от ужаса. В следующую секунду я достал из своего рта розовую таблетку и положил её на стул. Затем я потянулся к столу, где лежал мой смартфон и нажал на какую-то кнопку от чего будильник зазвенел странным и противным звуком. Я лёг обратно на диван и будильник тут же замолк.

Меня пробил пот. Я открыл глаза и в комнате снова всё начало раздваиваться и разлагаться на неописуемые формы. Розовая таблетка продолжала лежать на стуле, но теперь она была видна, как-то более расплывчато. Когда я открывал глаза, то я видел хуже, чем с открытыми глазами.

Я закрыл глаза и попытался успокоиться и разобраться в происходящем. Но с мыслями тоже происходило что-то странное. Они как будто искривлялись и сбивались в сторону. Я понимаю, что это дурацкое сравнение, но другого я не могу найти: они были, как волосы, которые мне приходилось поправлять руками.

Какое то время ничего особенного не происходило, а потом я снова сел (одновременно оставаясь лежащим) и снова вылил изо рта в бутылку струйку воды. Затем я достал изо рта белую таблетку и положил её рядом с розовой.

Я успел подумать о том, что теперь можно будет вернуть эти таблетки Аслану и получить деньги обратно. Я встал с постели, развернулся и пошёл по комнате задом наперед. Я пятился назад, но при этом быстрыми и уверенными движениями, как будто шёл вперёд. Я подошёл к столу и отключил будильник. Передвигаясь всё так же нелепо, спиною, я оттащил от кровати тазик и отнёс бутылки с водой на кухню. В тоже время я продолжал неподвижно лежать на диване.

Я начал немного понимать этот невероятный фокус с сознанием, который проделывает мерзкий препарат. Он откручивать мою память обратно в буквальном смысле этого слова. В моём сознании все события этого дня двигались назад. Мой первоначальный ужас исчез и сменился эйфорией. Это было потрясающе. Какая работа с клетками и нейронами! Я не мог оторвать глаз от чуда, которое мне открылось.

Я нелепо пятился спиной в направлении туалета. Я понял, что я иду в туалет, только когда уже вошёл в него. При этом странном передвижении, спиною вперёд и совершенно не разворачивая головы, я обычно не видел, куда я иду — я видел только то, что оставалось позади меня. Я вошёл в дверь спиной, развернулся перед раковиной и повернул кран. Но струя воды потекла через мои руки из раковины в кран! В тоже время из раковины вытекала мыльная пена, которая оседала на моих руках! Господи, я уже понимал этот фокус и всё равно он каждый раз вызывал восторг и изумление.

Я взял лежащий на краю раковины кусок мыла и начал тереть им руки. Мыльная пена, которая попала на мои руки из раковины, теперь отлипала от рук и прилипала к куску мыла.

Это было что-то невероятное. Я встал перед унитазом, приспустил шорты и в этот момент струйка мочи брызнула из унитаза и через мой пенис начала втекать в меня. В первую секунду меня передёрнуло от отвращения. Я уже знал логику этого путешествия, когда всё движется назад, но всё равно каждый раз это было неожиданностью.

Я спиною вышел из ванной, зашёл на кухню и начал складывать бутылки с водой в рюкзак. Затем я взад со стола ключ, положил его в карман, спиною вышел из квартиры и закрыл дверь. Я спускался спиною вперёд вниз по лестнице и вдруг испытал дрожь в теле и невероятный восторг. Я понял, что я делаю и в очередной раз почувствовал себя бараном, который смотрит на новые ворота. Я нёс бутылки с водой обратно в магазин, чтобы получить за них деньги!

Я приоткрыл глаза и очертания подъезда слились с очертаниями моей комнаты. Я видел, что в комнате бутылки по прежнему стоят на стуле, а таблеток на стуле нету. Теперь, когда в моей галлюцинации я покинул квартиру, я уже мог отличать настоящую реальность от реальности препарата.

На улице я увидел и других людей, которые шли той же самой шизофренической походкой, что и я. Спиною вперёд. Так как я шёл быстрее, то они постоянно выплывали из-за моей спины и отдалялись от меня.

В магазин я вошёл через выход, подошёл к кассе и получил там 105 рублей. Когда кассирша отдавала мне деньги, то я впервые столкнулся с шизофренией речи. Перед тем, как она положила деньги в мою руку я пробормотал, странным и шепелявым голосом, что-то похожее на "обисапс". Речь в этих галлюцинациях не только звучала наоборот, но ещё и искажалась от того, что воздух не выталкивался языком и губами изо рта, а наоборот втягивался в него. Продавщица так же шепеляво ответила мне "янд огешорох" Эта речь была просто невероятно отвратительна на слух.

Затем я зашёл в глубь магазина, поставил упаковку с бутылками на место и вместе с парой пенсионеров вышел через вход на улицу. Я снова зашагал домой. Снова прошёл всю дорогу спиною вперёд и только перед квартирой развернулся к двери лицом, чтобы открыть её и войти обратно.

Через несколько минут, я впустил в квартиру Аслана, который точно также вошёл в неё спиною вперёд и сел в кресло. Теперь я уже немного привык к безумной логике постоянного движения назад во времени. Аслан постоянно втягивал в себя эти длинные и шепелявые фразы, которые невозможно было разобрать. Он открыл окна, отдал мне 4 тысячи евро и забрал свои таблетки. Я уже испытывал немного меньшее удивление, глядя на то, как мы с ним сидим за столом и наполняем изо рта наши кружки чаем. Затем содержимое кружек брызнуло вверх в мой термос. Я отнёс его на кухню, мы обнялись и он ушел спиною вперёд.

Следующий час открутки назад, во время которого я в прошлом ( реальности, в которую возвращалось моё сознание) ждал Аслана, был менее богатым на события и я попытался немного подумать про происходящее.

***

Восторг от приёма этого мощнейшего галюциногена смешивался с отвращением, которое в немалой степени этот восторг усиливало. Моё тело по прежнему ощущалось слабым. Я вспомнил, что надо пить, открыл глаза и сделал большой глоток воды из бутылки. Как жалко, что у нас капитализм и этот препарат доступен только очень богатым и некоторым случайным людям, вроде меня. И ещё за такую цену! Вот настанет социализм и тогда каждый сможет принимать этот препарат бесплатно, чтобы получить кайф и вылечить химеру совести.

Почему однако я вспомнил про эту химеру совести? Я вдруг немного забеспокоился. Почему я вообще принял это вещество и заплатил за него огромные деньги, часть из который мне ещё предстоит отрабатывать?

Закладками...

Пока в моём путешествии назад ещё не происходило ничего интересного, я пытался размышлять. Я понял, что совершаю это путешествие не для кайфа, но потому, что в его конце меня ждёт что-то плохое. Что именно? Я уже не помнил? Помнил ли я это, когда я приехал на автовокзал...

Я попытался вспомнить на какой...

...приехал на автовокзал в Питере и говорил по телефону с Асланом? Я не помнил, помнил ли я это тогда. Однако сейчас я точно этого не помнил.

Надо сосредоточиться на получении кайфа, подумал я. Потом будет видно.

Наконец в моём путешествии снова началось что-то интересное. Я вышел из квартиры и спиною вперёд куда-то пошёл. Как выяснилось, я вернулся на трамвайную остановку.

***

Так как трамвай выглядел и спереди и сзади примерно одинаково, то что он едет задом не сильно бросалось в глаза. Зато меня очень смешили ехавшие задом машины. Сохраняя такую же скорость движения, как и в реальности, они постоянно обгоняли трамвай спереди.

Я приехал на автобусную станцию, вышел из трамвая и пошёл спиною вперёд. По пути я вдруг начал доставать изо рта куски булки. Я не спеша собрал из них целую булку с сыром и ветчиной, отдал ее в киоске продавцу и получил обратно 150 рублей. Какие хорошие глюки, как хорошо жить! Я получаю все потраченные мною деньги обратно. Теперь я наверно сяду в автобус и в конце поездки получу обратно деньги за билет.

Перед тем как сесть в автобус, мне пришлось выдержать телефонный разговор с Асланом. Во время этого разговора произошёл ещё один неожиданный глюк. У меня в руке вдруг оказался окурок сигареты. Я начал вдыхать в себя дым, который появлялся из воздуха рядом со мною, и вдувать этот дым обратно в окурок. Окурок тлел и увеличивался на моих глазах, пока наконец не превратился в целую сигарету и не потух. Я положил возвращённую мне сигарету обратно в пачку.

Мой первоначальный восторг уже уменьшился и эта хрень начинала меня немного утомлять. И это всё будет пилить мне мозги четыре дня?

Я сел в автобус и поехал задом обратно в Таллин. Уже прошёл полдень и наступило утро. Начал моросить мелкий дождь. Я задремал.

***

Когда я заснул в автобусе, картинка пропала и стала тёмной. В комнате я открыл глаза, но там тоже было темно. Видимо уже наступила ночь. Я на ощупь нашёл бутылку и выпил немного воды. Затем мне захотелось сходить по-маленькому. Я приспустил шорты и трусы и пустил струю куда-то вниз, пытаясь определить по звуку -- мочусь ли я в тазик, или на пол.

Я чувствовал себя слабым, но я пока ещё ощущал реальность. Меня немного обрадовало, что тут я хотя бы мочился из себя наружу, а не засасывал в себя мочу из унитаза.

Интересно, сколько времени уже прошло? Я принял таблетки около 18:00. В автобусе я дремал, так что, скорее всего, сейчас там около 11 или 12 часов. В моей комнате, соответственно, около полуночи. Возможно, я ошибаюсь на час-два, но это не так важно.

Я пытался понять, что будет дальше. В путешествии наступит утро, которое затем плавно перейдёт в ночь. Ночью я пересеку границу и поздним вечером окажусь...

У меня начала слегка болеть голова от раздумий...

...поздним вечером я окажусь в Таллине.

Я решил, что этого знания мне, на данный момент, хватит. В путешествии меня немного раздражало то, что передвигаясь спиной вперёд и лицом назад, я видел то, что оставалось позади меня в будущем, но почти никогда не видел того, что находилось там, куда я шёл (в прошлом).

Ещё меня раздражал этот мерзкий язык задом-наперёд. Когда-то у нас в школе некоторые пытались так говорить по приколу, но обычно им быстро это надоедало. А тут никому не надоедало. Все так говорят и невозможно почти ничего разобрать. Хуже, чем любой иностранный язык.

Я выпил ещё воды и попытался отдохнуть в реальности. Как и говорил мне Аслан, сон был совершенно несовместим с этим препаратом. Но было возможно лёгкое дремание, которое позволяло мне немного отдохнуть.

Вдруг я проснулся в автобусе и уставился в окно. Некоторое время через него были видны только леса, но затем мы въехали в город. Возле дороги висел плакат "Присоединяйся к СВОим", обещавший 4,5 миллиона рублей в первый год, после подписания контракта. Я вспомнил, что это Ивангород. Кстати, если меня посадят за закладки, лет на 10, то надо будет обязательно пойти добровольцем на СВО. Всё равно оно скоро затухнет и закончится и убить меня не успеют.

Наконец-то мы подъехали к пограничному КПП. Я помнил, что россияне нас проверяли 4 часа, а эстонцы — два. Поэтому я снова немного отключился от моих галлюцинаций и глядел их одним глазом, как люди иногда глядят одним глазом телевизор или Ютуб.

В ближайшие часы там ничего особо интересного происходить не будет.

Когда мы прошли границу, то в комнате уже наступило утро, а в автобусе, который пятился задом в направлении Таллина, утро перешло в глубокую ночь. Я немного приподнялся на локтях и снова отправил струю в тазик. В этот раз я попал более метко.

В Таллин мы приехали в 10 часов вечера, когда было ещё темно. Я вылез задом из автобуса, показал водителю билет и сел на скамейку, ожидая пока автобус уедет. Когда он уехал, то я достал из мусорного ящика пустую бутылку из под пива и неспешно начал вливать в неё пиво из моего рта, закидывая при этом бутылку высоко над головой. Наконец я заполнил бутылку до краев, поднял с асфальта крышку, которой закупорил бутылку с помощью зажигалки, и не спеша отнёс её в киоск, где получил за неё 2 евро.

Через пару часов я сел в фликсбус, который ехал из Таллина в направлении Берлина. Я должен был ехать всю ночь и приехать туда поздним вечером. Что я буду делать в Берлине, я уже точно не помнил. Скорее всего там произойдёт то, из-за чего я и купил это вещество.

Эта мысль вызывала у меня неприятные ощущения и я попытался сконцентрироваться на кайфе. Однако действие препарата уже не вызывало у меня того неописуемого изумления и восторга, который я чувствовал в первые часы. Постепенно я привыкал к этому непрерывному движению вспять в прошлое и мне хотелось каких-то новых впечатлений. Какие ещё человеческие потребности может удовлетворить этот препарат? Какие потребности имеет человеческая психика? Мне в голову начали лезть какие-то совершенно дурацкие мысли.

Тем временем я уже выпил первую двух-литровую бутылку воды и изрядно замочил пол. Я попытался разобраться во времени. Я попросил у Аслана срок действия препарата на четверо суток. Я доехал до Таллина почти за сутки и вторые сутки я буду ехать из Таллина в Берлин. Если бы я имел силы взять со стола смартфон и вспомнил код для экрана, то я бы смог поглядеть на билете точное время, когда я буду в Берлине. Но и без этого я помнил, что это где-то между 17 и 15 часами.

Что же будет потом? Этого я не помнил и мне становилось всё интереснее. Надо немного потерпеть и скоро я это узнаю.

***

Когда я вернулся в Берлин, то сразу понял, что там со мною произошло что-то неприятное. Сразу после того, как я показал водителю билет, вышел из автобуса и сел на скамейку у меня на щеках и подбородке начали появляться капли слёз, которые медленно, как червяки, ползли вверх и втекали обратно в глаза. Картинка постоянно расплывалось. Затем мокрою стала моя ладонь и я втёр в глаза слёзы с моей ладони.

Через полчаса я достал из мусорного ящика небольшую бутылочку, размером 250 граммов, и начал изо рта наполнять ее водкой. Я наполнил ее наполовину, а затем пошёл в общественный туалет и сходил там по большому. Хотя правильно будет сказать, что туалет "сходил по большому в меня". Это было довольно мерзко. После этого я пошёл в кебабную, взял пустую тарелку с грязной салфеткой, уселся за столик и понемногу вытащил руками изо рта целый кебаб. Я отнёс тарелку с кебабом туркам и получил за неё 7,5 евро.

Затем я брёл куда-то по городу, похоже что без особой цели. Мне в глаза продолжали затекать слёзы, а изо рта в бутылку продолжала вытекать водка. Так я шлялся по городу пешком пару часов. Наконец я наполнил бутылку до краёв, закрыл её, отнёс в магазин и получил за неё 4 евро.

После этого я зашёл в банкомат, достал из кошелька крупную пачку купюр по 50 евро и засунул их в автомат. Вот же чёрт! Всё это время я был так доволен тем, что во время путешествия постоянно получаю деньги, а теперь я просто отдал их проклятой банковской системе! Хотя отдал я не всё. Часть осталась у меня в кошельке и наверно, когда вернувшись домой, я положу их в какой-нибудь ящик, или спрячу между страницами книги.

Моё состояние начинало меня пугать. Состояние моего тела, которое лежало на диване, было нормальным, но того меня, который бродил по Берлину, сильно корежило. Слишком уж много слёз втекало обратно в мои глаза. Это портило мне настроение и сбивало кайф.

Наконец я вернулся в квартиру, которую я снимал в Берлине, и лёг на кровать. Уже приближалось утро. Я лежал в кровати и в основном был занят своим смартфоном: покупал билеты, читал в интернете различные тексты. Затем я встал с постели, разделся лёг обратно в постель и почти мгновенно заснул.

Я проснулся ночью, когда было ещё темно. Я вслепую достал из под кровати пустую бутылочку и начал выливать в неё изо рта водку. В глаза снова начали втекать слёзы. Было темно и в питерской квартире, где находилось моё тело, и в берлинской квартире, куда вернулась моя память. Наконец то я встал с постели, оделся, включил настольную лампочку и пошёл в ванную.

В ванной я снова кайфанул. Я полностью разделся, залез в душ, сел на корточки и из отверстия внизу на меня полилась вода. Она странными струями текла по моему телу вверх, оставляя на нём мыло, и затекала обратно в душ. Когда я остался сухим и намыленным, то я стёр всю мыльную пену с тела куском мыла и оделся.

Мне по прежнему было стабильно плохо. Я апатично сидел на кровати и вливал в бутылку водку. А в один момент и вовсе случилось нечто отвратительное. Я пошёл в ванную, помыл лицо, прополоскал рот, а затем склонился над унитазом и оттуда мне в рот полилась рвотная масса, которую я глотал. Моё тело в Питере даже передёрнулось от шока. Я выпил всю рвотную массу из унитаза и вернулся обратно в комнату.

В Питере я приоткрыл глаза и увидел неясные очертания моей квартиры. Моё зрение сильно ухудшилось, но Аслан обещал, что оно быстро восстановится. Я попытался подсчитать дни моего путешествия. В 18 часов я принял препарат и до полудня выехал в Таллин. Ночью мы пересекали границу и поздно вечером я приехал в столицу. Там я пробыл до 15 часов и затем выехал в Берлин. В Берлин я приехал тоже около 15 часов. Затем утро, пробуждение, сон и сейчас я, после сна, бухаю водку и блюю поздним вечером. Идут третьи сутки.

На смартфоне я недавно видел время 23:11. Через пять часов закончатся третьи сутки путешествия.

От этих расчётов у меня немного заболела голова. Я попытался избавиться от мыслей и вернуться к трипу.

В путешествии всё было плохо и становилось лишь хуже. Я вытащил из мусорного ведра окурки сигарет и разложил их по всей квартире. Затем я время от времени поднимал эти окурки и они начинали тлеть у меня во рту, превращаясь в полную сигарету и затухая. Изо рта, время от времени, продолжала выливаться в бутылку водка.

Понемногу вечер переходил в день и на улице светлело. За несколько часов я наполнил пачку с сигаретами почти на половину. Бутылка с водкой тоже была почти полной. Это значит, что скоро я пойду в магазин, отдам бутылку и получу за неё деньги.

Мне становилось всё хуже. Я видел, что у меня начинают дрожать руки. Мне удалось увидеть на смартфоне, что уже 18:35. Как быстро летит время — скоро начнутся последние сутки путешествия. Скоро произойдёт что-то страшное, подумал я.

И действительно: я чувствовал, как ужас концентрируется вокруг меня и уплотняется, а также начинает ускорялся. Я схватил недопитую бутылку водки, закрыл её, выскочил из квартиры и почти побежал задом в магазин. По дороге я влил пару последних больших глотков водки в бутылку, наполнив этим её до краёв, закрыл её и вошёл в магазин. Я спешил и обгонял людей. Когда на кассе я получил деньги и отнёс бутылку на место мое руки дрожали ещё сильнее. Грёбанное дерьмо, теперь мне стало по настоящему страшно. Этот трип становился очень болезненным.

Меня пугало, что всё вдруг начало происходить очень быстро. Я выскочил из магазина и задом сел в трамвай. В трамвае мне было ещё хуже. Я сидел опустив голову и закрыв лицо капюшоном, а по щекам, мне в глаза, втекали буквально ручьи слёз. Я постоянно рылся в карманах и что-то там искал. Наконец-то на одной из остановок я вышел из трамвая и сел вместе с другими людьми на скамейку, что бы дождаться пока трамвай уедет достаточно далеко.

Через несколько минут я вскочил со скамейки и помчался задом по небольшой улице, проходившей среди многоэтажных домов. Я часто оглядывался по сторонам и назад. Господи, как всё ускоряется, как будто меня засасывает какая-то чёрная дыра. Вот я уже бегу вверх по подъезду, у меня в глазах мелькают ступеньки и этажи. Несмотря на слабость моего тела, у меня начинает учащённо биться сердце и дрожать руки даже тут, в Питере. Я чувствую, как у меня изо рта вытекает слюна, всё тело трясётся. Страшно представить, что происходит со мною там, в Берлине. Я вбегаю на 5 этаж, резко разворачиваясь и вхожу в одну из квартир.

Я поспешно прохожу задом на кухню и разворачиваюсь к раковине. Из раковины на мои руки льётся вода и летят брызги крови. Вода, как и обычно, засасывается обратно в кран, а кровь остаётся на моих руках. Я хватаю со стола нож и с окровавленными руками иду задом в комнату. Сейчас я развернуть и увижу, кто это. Господи-господи.

Моё тело в Питере начинает сотрясаться так сильно, что я опрокидываю пару бутылок с водой. Похоже, что я совершил ошибку, приняв эти проклятые таблетки. Я разворачиваюсь и вижу на полу девушку со светлыми волосами и распоротым животом. Я хорошо знаю, кто она такая и как её зовут. Она лежит на спине в огромной луже крови, голая ниже пояса. Я спускаю вниз мои джинсы и трусы, ложусь на неё сверху, закидываю её ноги себе на плечи и засовываю мой пенис, набравший уже достаточно большую эрекцию, в неё. Через секунду из неё в мой пенис начинает литься сперма и эрекция увеличивается. Получив мою сперму обратно, я трахаю ее резкими толчками, не обращая внимания на отсутствие реакции. Несколько раз я насильно открываю ей рот и засовываю пенис туда, а затем продолжаю трахать. В Питере слюна уже течёт у меня по подбородку и несмотря на пустоту и слабость моего тела, у меня возникает сильная эрекция. В Берлине я продолжаю трахать ее тело, иногда меняя позы. В Питере я неожиданно кончаю, забрызгивая диван спермой, хотя я убеждён в том, что даже не дотронулся до пениса руками.

В Берлине я вытаскиваю из неё пенис, который всё ещё имеет эрекцию и начинаю поспешно одевать её окровавленное тело. Я надевая на неё трусики, затем натягиваю на неё джинсы. Вот она уже полностью одетая. Я жду несколько минут и моя эрекция пропадает. Затем я хватаю нож и начинаю в ярости колоть ножом ее мёртвое тело. Только не это! Я вдруг начинаю понимать, что сейчас произойдёт. Кровь, которая была на ноже остаётся в её теле. После каждого моего удара, уменьшается лужа крови на полу, которая затекает обратно в её живот. Срастается и заживает огромная рана на её животе и разорванная ткань её майки. С каждой секундой меня охватывает всё больший ужас, я начинаю кричать в моей питерской квартире. Я чувствую, что сейчас свихнусь.

Она уже впитала обратно в себя всю кровь и на ее теле не видно никаких ран, кроме синяка под глазом. Но она всё ещё лежит неподвижно, с закрытыми глазами. Тогда я ложу руки на её шею и начинаю душить. Через несколько секунд её глаза открываются. Она уже жива и её глаза наполнены ужасом. Она брыкается и пытается от меня отбиться, а я продолжаю её душить. Она начинает хрипеть. Я несколько раз бью её кулаком в лицо и синяк под её глазом исчезает. Она продолжает хрипеть и в ужасе смотрит на меня. В Питере я опрокидываю оставшиеся бутылки и цепляюсь за спинку дивана, чтобы не упасть на пол. Как хорошо, что закрыты окна, иначе бы я точно выпрыгнул, лишь бы не видеть всего этого.

Внезапно мы оба резко вскакиваем с пола и я поспешно отхожу от неё на пару шагов. Теперь в глазах у Дианы уже нету страха. Наоборот она глядит на меня со злостью, а я гляжу на неё с ненавистью.

— Акус — шепеляво шепчу я.

— Онечнок ёсв, — спокойно и с презрением говорит Диана.

Мы стоим и обменивается злобными и шепелявым фразами, которые я не могу разобрать. Однако понемногу мы успокаивается и садимся на её диван. Теперь мы уже начинаем говорить спокойно. Я ложу руку на её колено и лапаю её за грудь, а она гладит мне волосы. Несколько раз мы целуется. В Питере у меня проходит дрожь. Мне становится хорошо и приятно.

Мы о чём-то разговариваем с Дианой. Наша речь по прежнему шепелявая и мало понятная, но теперь она уже кажется мне не отвратительной, а мелодичной и красивой. Она прекрасно успокаивает моё сознание и я хочу, чтобы это длилось как можно дольше. С каждой минутой разговора с Дианой я чувствую себя всё лучше.

Наконец-то наш разговор заканчивается и я задом выходу в коридор, надеваю ботинки, крепко обнимаю и целую Диану и выхожу в подъезд. Теперь я совершенно спокоен и в Берлине и в Питере. Скажу даже более того — у меня замечательное настроение и там и там.

Я задом спускаюсь по лестнице и вот я уже иду по улице. Прекрасный день. Я возвращаюсь к себе в квартиру и начинаю читать там какие-то бумаги на немецком.

Потом наступает утро. Я беру из раковины кружку и выливаю в неё изо рта кофе. Затем я заливаю кофе обратно в кофейную машину, ложусь в постель и мгновенно засыпаю.

Когда вечером я просыпаюсь, то снова читаю какие-то бумаги. Однако я начинаю ощущать, как действие препарата слабеет. В моей памяти начинают появляться пустые места по несколько минут, картинка становится всё менее чёткой. Я чувствую себя прекрасно, но мне неохота возвращаться в реальность.

Но картинка из путешествия становится всё более слабой. Мне теперь нужно напрягаться, что бы что-то разглядеть. Я ещё вижу какие-то фрагменты несколько часов, но напряжение отнимает у меня силы. Наконец картинка окончательно пропадает и я возвращаюсь в реальность. Я жадно пью воду и снова мочусь в тазик.

Я очень устал и теперь мне нужно восстановиться.

***

На следующий день я вытер пол, убрал тазик и с трудом съел пару бутербродов. К вечеру позвонил Аслан.

— Ты живой? Как всё прошло?

— Это невероятная хрень, — ответил я.

— Я знаю. Ты восстанавливаешься?

— Да.

— Хорошо. Отдохни ещё пару дней. Потом тебе напишет человек. По поводу закладок.

— Аслан, я кое что решил.

— Что? — встревоженно спрашивает Аслан.

— Когда я погашу долг и покончу с закладками я хочу найти нормальную работу и остаться в России. Я не могу возвращаться в Германию.

— Понятно. А что случилось то?

Я даже не знал, как ему это объяснить.

— Ну это же моя историческая родина, Аслан. И сейчас мы ведём борьбу со всем коллективным западом. Боремся с нацизмом. К тому же, в Германии я писал в интернете против правительства и призывал к революции и насильственному свержению власти. Ко мне уже приходила полиция и делала обыск. Если я вернусь, то меня арестуют и посадят.

Несколько секунд Аслан молчит.

— Понимаю. Зря ты в эту политику влез. На твоём Западе никакой свободы слова нету. Хотя, что этот Запад... тут у нас тоже — много против властей не скажешь.

— А как СВО идёт? — спрашиваю я. — Наши уже взяли Покровск?

Аслан объясняет мне, что Покровск ещё не взяли, но торопиться некуда. Наша военная промышленность работает на полных оборотах и понемногу мы освободим не только Покровск, но и всю Украину: Харьков, Днепропетровск, Киев, Одессу и другие наши города. Всё територии вернуться в состав России, кроме нескольких западных областей, которые слишком сильно заражены бандеровской идеологией и русофобией. Эти области мы отдадим полякам.

— Это хорошо, — говорю я. Мне очень нравится его оптимизм.

Через несколько минут мы заканчиваем разговор и я продолжаю восстанавливаться.

***

Я уже начал разносить закладки и теперь чувствую себя великолепно. Эти таблетки, помимо кайфа, действительно замечательно лечат психику и химеру совести. Разумом я понимаю, что в прошлом совершил ужасную вещь, но никакого дискомфорта от этого уже не испытываю. Почему я должен чувствовать себя плохо, если произошедшего всё равно уже не изменить и не вернуть? Во время путешествия назад я всё проработал и чувствую себя замечательно.

Правда меня немного пугает то, что в мире существуют такие страшные препараты, которые действуют на наш мозг с такой силой и точностью. Я уверен в том, что это не единственное подобное вещество. Без сомнения существуют и другие вещества, про которые знает только супер-богатая глобальная элита и некоторые случайные люди.

И раз тайные исследования по воздействию на наш мозг достигли такого прогресса, то разумеется уже существуют и микрочипы, через которые можно управлять человеком, как куклой. Я уверен, что многим людям уже вставили эти микрочипы в мозг и теперь, сидя за экраном компьютера, операторы управляют этими людьми, как дронами.

Каждый раз, когда я встречаюсь с людьми, я пытаюсь разобраться: вставлен ли этому человеку в мозг микрочип, или нет? Я не могу знать этого точно, но мне кажется, что я начинаю в этом разбираться.

Во время приёма этого препарата я прошёл через ад, но не жалею об этом. Мне это очень помогло.

Как я и сказал Аслану, покончив с закладками, я собираюсь остаться в России и найти нормальную работу.

Я хочу накопить побольше денег, чтобы иметь возможность ещё раз принять этот препарат, если мне будет нужно.