3 22 июня 2025

       3  22 июня 2025. О деде.

Как это так, Благодарить День Скорби?
А вот как!  В то, очень похожее, непогожее воскресенье, восемьдесят четыре года назад мой дед, моя пятнадцатилетняя мама,  моя будущая таганская и сухаревская родня, весь мой великий город, который я довольно скоро полюблю и изучу, вся моя огромная страна, весь мой, такой разный и такой единый народ (да, весь-весь, поскольку всяческого рода шушара и шваль в понятие «мой» не входит)
осознали,  что нормальная жизнь их, их судьбы откладываются на неопределённый срок, а для очень многих вообще отменяются.
Поняли, но не приняли с покорностью и обречённостью,
а вовсе даже наоборот – приняли бой.  Страшный, долгий…
И победили!
Их время, которое у них пытались отобрать, уничтожить,   
секунды,  дни, годы, многие тысячелетия (сколько получится, если сложить все несостоявшиеся, укороченные и исковерканные  жизни) вовсе не потеряно.  Они смогли отправить его нам.
Наша наука почти совсем не понимает физику времени.
Ясно только, что оно не такое, как длина, широта, и высота.
Не X, Y, Z.   Абсцисса, ордината, аппликата.
Мы откладываем и обозначаем его на графиках.  Замеряем.
Но, может быть, объективно, без нас его и вовсе нет.
Мы сами создаём и материализуем его.
Во всяком случае, нашим старшим удалось создать будущее.
Подарить на наше настоящее!
У них хватило на это мужества и стойкости.
Думаю, здесь вполне уместен пафос.

Итак, у меня не получилось закончить рассказ в один день.   
Ну и хорошо, что не получилось.  Не песенка же про доброе утро.
Она (песенка) пусть присутствует. Почему бы нет?
Но побудительные, мотивационные мысли неизбежно превращаются
 совсем в другие строки.  И они (такие строчки) ко времени в любой день.
Всемирная история, конечно, всерьёз насыщена событиями.
Каждый день – многократно памятная дата.
Но наша Вторая Великая Отечественная,  буквально  на каждый листок календаря  добавляет свои события.  И именно они решили исход всей Второй Мировой.   Стали спасительными для всего Мира, хотя происходили здесь, у нас. Вот, врут, врут, а станцию метро «Сталинград» в Париже не переименовывают.
Есть у нас сейчас летопись.  День за днём.  Не найдёте вы там ни одной малозначительной  строчки.  А если всё-таки выбрать день публикации.
Приурочить.  Очень верный, особенно для москвича, День Народного Ополчения.  11 октября.   Я о нём уже упоминал.
Во всех коренных московских семьях  есть кого помянуть в этот день.
То самое  личностное дополнение к общенародному.   
Советский народ ведь не был сторонним, в большинстве случаев очень далёким наблюдателем и читателем сводок,  в отличие от огромной части землян.   (Американцы, к примеру.)   
Наше  мирное население было вовлечено в конкретные ужасы войны.  Самые разные люди стали близкими очевидцами и, даже,  непосредственными участниками военных действий.
Седьмого августа, текущего, 2025-го года (текст к этому дню уже практически вызрел) я увидел в сети довольно подробный материал
 о ночном таране Виктора Талалихина.  Причина его появления вполне понятна – 84-я годовщина вовсе не единичного, но всё равно совершенного удивительного и яркого подвига нашего лётчика.
Сейчас узнаете, почему мне можно не читать об этом ничего.
Мою маму, пятнадцатилетнюю Раечку родители отправили в деревню
 к тёте  Марусе, для помощи в сельскохозяйственных работах.
Семьи давно уже жили в Москве, многие даже  здесь появились на свет, но деревенских домов не бросали.   Тётка недавно родила дочку и вместе
 с ней «отдыхала на даче».  Ну, кавычки понятны.   
Вот теперь-то и называю деревню.   Юсупово.   
Ночью  7 августа 1941  жители Юсупова и Матчина, и ещё нескольких окрестных деревень  видели весь воздушный бой от начала до конца.
Наш истребитель гнал от Москвы немецкий бомбардировщик, тот отстреливался и уходил на юго-запад.  И как раз на подлёте к Юсупово
 Виктор принял решение, врезался во врага и выпрыгнул с парашютом.
Самолёты по инерции пошли дальше, а наш парень приводнился в пруд
 между деревнями.  Как раз матчинские мужики, все без исключения наши знакомые и родственники, помогли ему выбраться.  Обычно пишут – река Северка, но это не совсем верно. Да, пруд проточный, одна природная гидросистема, но русло Северки всё-таки севернее Юсупова,
а пруд южнее.  А то бы юсуповские подоспели раньше. Но и они то же
 в основном родственники.   Мама видела и таран, и парашют.
А потом всем миром ходили ловить немцев.   
Хейнкель   нашли быстро.  Все члены экипажа были мертвы.
Кстати, и в этой детали до сих пор существуют разночтения.
Но я слышал этот рассказ неоднократно не только от мамы, но и от частых юсуповских визитёров. Точнее – визитёрш.   
Многие мужчины вскоре после этого ушли на фронт…
Сейчас, конечно, не осталось ни одного очевидца.
Хотя, погодите!   
Не очевидец, не свидетель, но один присутствующий в непосредственной  близости от события человек и сегодня живёт в моей дворе.
Милка,  моя тётя, Людмила Ивановна, с Малого Факельного,
дочь любимого свояка моего деда, родилась 25 мая 1941 года.
Она чуть постарше нашей войны.  От дома, где она, скорее всего мирно спала, несмотря на весь шум, до места приземления Виктора Талалихина точно меньше полкилометра.
А улица Талалихина теперь вблизи от Калитниковских, Воронцовской,
Новоиерусалимской, где собственно и проживали все упомянутые здесь.   
Посчитали, сколько Милке сейчас?   Ей давно уже больше лет, чем тогда было дней. Но каждый божий день её можно встретить в самых разных точках.  Четыре внука – дело нешуточное.
С их папой, моим кузеном, который на самом деле ровесник  моего сына.
мы иногда шутим.   
- « Что ж ты, Людмила Ивановна! Такое проспала!»
И она смеётся вместе с нами.
Вот такими же неугомонными были её мама и старшая сестра мамы, моя бабуся Дуся.   Такая вот у меня простая,  мудрая и деятельная родня.  А вы обращали внимание, что простым народом принято называть как раз тех,  у кого вовсе не простая  жизнь.   
Тех, кто умеет терпеть, преодолевать, но и быть счастливым.
Да только счастье для них никак не синоним беззаботного существования.   А кто и кого так называет?
Ну, понятно!  Происхождение, положение…
Нельзя не принимать их во внимание.
Но зачем же отделять себя от народа?
Нет, время не просто несущая нас куда-то река.
Люди, народ творят, держат и связывают времена.
Вот, подумал я седьмого августа, подходящий момент для завершения.
Наличие даты в заголовке растолковано.  Заявка полностью выполнена.
О причастности и неразрывности,  о генетической памяти, о неодолимой силе народной, о благодарности…    И поставил  было последнюю точку,
но тут взгляд мой упал на старый портфель с фотографиями из маминого архива.  Он ведь не до конца просмотрен.
И почти сразу, в награду, нашлась фотография того второго незнакомого однополчанина.  Та,  что не застала деда дома в конце февраля тысяча девятьсот сорок пятого, и была предусмотрительно
 не перенаправлена в Алма-Ату.  Того самого Сашки, который, будучи сам серьёзно раненым, тащил погибающего деда в медсанбат, к жизни.   
Ещё и текст на обороте.  Не поверите, но я никогда раньше фотографии этой не видел, поздравления не читал.
Всё-таки цепкая память оказалась у меня семилетнего.
Чётко я вам всё изложил, там, выше в тексте.   
«Ванюша!!! Пусть напоминает тебе дорогой братишка эта фотография о великих днях отечественной войны и в лёгкие минуты прошедшая гроза напомнит о безвозвратных потерях. Саша. 28.2.45. Харьков».
Лёгкий левый наклон.   Яркая особенность почерка – протест, тревога и романтическая натура.  И текст: о безвозвратных потерях на своей фотографии.  Совсем лёгкий… Может быть сиюминутное.  Барометр эмоций.  На фронт он уже не успел.  Так и остался в Харькове, при комендатуре.  Хотя, кажется, тоже «пролетарский».   И очень похоже на то, что и он сам, и окружающие его врачи и офицеры, понимали – уже полученное от врага не обойдётся без фатальных последствий.
И офицерские погоны стали как бы одной из его наград.

А мой деда Маленький?  Бесконечно добрый и мягкий. Ни разу в жизни на моей памяти не повысивший голоса.  А поводы были!
Тот, кого я считал в раннем детстве просто своей собственностью.
Конечно, гораздо более значимой, но всё равно из одного ряда с моим любимым, не фабричным, а сшитым бабулей игрушечным мишкой.
Деда писал без наклона.
Графологи утверждают: сильный характер, самообладание, сдержанность. Таких интересует сущность, а не обличие и форма.
И это правда!  Дед обладал железной волей.   
Невысокого роста, не худой.  Люди такой комплекции,  как раз пример среднего  по статике веса. Килограмм 70 – 75.
Анатомы и врачи определяют вес одной ноги, как  18-19%  от общего веса.  Значит  около 15 кг.
А протез, заменивший ему эту левую ногу, со всеми причиндалами и примочками   никак не меньше 20. Скорее даже  25.   
Уж я-то знаю. Приходилось их ломать.
Совсем  не все, читаю в Инете,  могли и соглашались их носить.
А дед, не то, что за дверь квартиры, за калитку садового участка, никогда не выходил просто на костылях.  И гостей принимал только полностью экипированным.
Всю жизнь прожил с повышенным давлением. Верхнее могло быть
 и 220.  Но врачей почти не вызывал.  В санаторий, который ему полагался по статусу, за 38 лет инвалидности ездил только дважды.
То, что культя болит, узнавали только тогда, когда он корректировал сообщения синоптиков. Обрубок ноги работал лучше всех барометров.
А про фантомные боли вообще единственный раз, в начале восьмидесятых.  Он кому-то по телефону объяснял что их облегчает.   
Ни разу не слышал, что бы он сетовал на обстоятельства, остановившие его карьерный рост.  А со стороны, как раз часто обратное.
Вот и на довоенных фотографиях: бабушка отдыхает в правительственном пансионате.  Кстати, и она никогда не жалела,
что ни стала женой большого начальника.         
А вот что меня совсем уж  потрясло: в орденскую книжку не вклеил даже фотографию.   И выглядит она совсем не потёртой.
Значит, не козырял ею повсюду. Правда, в ней написано,
что она и без фотографии действительна.
Думаю, кто-то уже бурчит.
- Вот заладил про деда, про свою семью. Что у нас трижды и дважды Героев Советского Союза нет?  И сам же пишешь, что семей-то  исковерканных войной больше семидесяти миллионов. К  тому же, и обстоятельства ваши далеко не самые трагичные.
Что ж, согласен и с первым, и со вторым.
Надо, пожалуй, отдельно про деда в мирное время…
Без сводок. Они всё-таки обязывают,  сужают, как сейчас учёные говорят, окно дискурса (оно же «окно Овертона»).   
Тогда можно будет и шутки его озвучить.
И о неожиданных уроках – напоминаниях войны рассказать.
Прозрачны же мои основные посылы.
О каждом метре и каждом окопе.
О том, что под Ригой было также сложно как в Берлине.
О том, что история страны и семей неразделимы.

И вдруг кто-то пытается всё это зачеркнуть.
Не переписать, а начисто стереть нашу историю.
Разве мы можем позволить зачеркнуть себя.
Получается, что настаивая на  исторической достоверности,
так случилось, что и с оружием в руках,
мы защищаем не просто какие-то строчки в учебнике,
но самую суть нашего существования!

Выше я не раз сетовал, что знаю  мало.
Пожалуй,  я подобрал не совсем верное слово.
Я знаю, конечно, недостаточно, но всё-таки много.
И не только потому, что искал ответы на возникающие вопросы
 и проявлял интерес к судьбам моих близких.
Глупцы полагают, что разрушая памятники, они разрушают память.
Значимые исторические события существуют уже как элементы самой природы, как море и горы.   
Война напоминает о себе в самых неожиданных местах, и в самые неожиданные моменты.   Пример, если и связан с историей нашей семьи,
то с самым её наиновейшим, текущим периодом, да ещё и с самыми безоблачными  и в прямом, и переносном смысле его днями.   
Изрядно попутешествовав и искупавшись буквально на всех доступных нам пляжах, мы с женой, наконец, угомонились и выбрали для себя любимое местечко на Черноморском побережье.            
Оно было нам знакомо и раньше, но десять лет назад мы остановились там практически случайно.   Заранее ничего не планировали, ни с кем не договаривались,  выбрав не самые удачные по погоде сроки, нашли  жильё уже катясь по шоссе над морем, в последний час.
Но нам во всём повезло.  И  с тех  без дальних перелётов, и вообще самолётов, зная подходящие нам поезда, вагоны и купе, обзаведясь широким кругом «разнополезных» тамошних знакомых мы ездим только туда.  Небольшой посёлок Небуг расположен в шестнадцати километрах севернее Туапсе.  Удивительное место. Грозы обходят,
мы сами не раз видели,  его стороной. Но не об отдыхе. Этому рассказу точно место не здесь.  Как-то не сразу я узнал, что во время войны
 Небуг был оккупирован. Что здесь, на совсем небольшом пятачке среди чуть отступивших гор,  прямо на территории посёлка, несколько месяцев не прекращались жестокие бои.  И мне, человеку всё-таки информированному и интересующемуся, поначалу просто почудилось какое-то несоответствие с моими знаниями.
Всех нас учили про «Битву за Кавказ».   Многие знают о Туапсинских военных операциях. Оборонительной и наступательной.  Так вот буквально везде обозначены цифры. Враг был остановлен (а потом отброшен) в 23 километрах от Туапсе.  Даны конкретные названия сёл.   
Я там с самыми разными целями побывал повсюду. В каких-то местах и не раз. И я понимаю, что речь идёт о редко используемом неместными автомобилистами шоссе Майкоп – Туапсе. На Юг все едут через Горячий ключ и Джубгу. Мне, кстати, когда-то, ещё в раннем студенчестве, довелось покидать побережье в кабине грузовика.
Но, простите, от Небуга до Туапсинского порта, куда так рвались гитлеровцы, меньше десяти километров.  До очень сильно раздражающего немцев аэродрома в Агое от силы шесть.
Да и по петляющему шоссе всего шестнадцать.   
Так как близко враг подошёл к Туапсе.  Где и что об этом?
Буду рад, если просто не нашёл по нерадивости.
Или об этом должны знать только местные школьники.
Вот так! Не только моя семья меня волнует.
   
Но закончу, всё-таки стихотворением о старшем и младшем.
 
                ДЕДУ, ИВАНУ ИВАНОВИЧУ КИСЕЛЁВУ.
                ВНУКУ АНДРЮШКЕ.   
                9.5.2008.
Дед, я знаю, ты видел, твой двухлетний праправнук
 Счёт курантов услышал, у экрана, как вкопанный, встал.
В нём живёт наша память, в нём живёт наша правда.
Он минуту молчал, как положено всем нам,  молчал.
Ещё больший, чем я, башибузук, непоседа.
Тоже вечное бабушкино веретено.
Тоже любит качаться на коленях у деда.
Но твоё-то колено, отдала мне война лишь одно.
Ты солдатиков мне всегда покупал неохотно,
Но когда я подрос, потянулся к твоим орденам,
Положил их в игрушки, и спокойно ушёл на работу.
Дед, прапрадед, можно их я ему передам.
Аккуратно положит на место – настанет минута.
К ним ещё, и ещё, и ещё, и всегда прикоснутся.   
                16 октября 2025.
 16.10.1941.
Битва за Москву. В районе Волоколамска противник вступил в бой с 316-й стрелковой дивизией И. В. Панфилова.
Одесская оборона (1941). Советские войска заканчивают эвакуацию и оставляют Одессу.
16.10.1942. Закавказский фронт. На туапсинском направлении противник продолжал наступать и 16 октября вышел к Навагинской. Фанагорийская группировка к 16 октября захватила урочище Степки и стала распространяться дальше.
16 10.1943.
Битва за Днепр. Войска левого крыла Центрального фронта 16 октября форсировали Днепр южнее Лоева
16.10.1944 Рижская операция (1944).
Мемельская операция. 6-я гвардейская армия возобновила наступление.
Белградская операция.