Голубая Кровь

Глава 1.

Началось все в театре. Я сидела в первом ряду и наблюдала за действиями спектакля. Данный мюзикл я видела уже сотни раз. Я знала наизусть каждую реплику, каждое движение всех героев вплоть до того, что сама смогла бы играть какую-нибудь роль. Я знала всех актеров в лицо, а с многими даже общалась. Но в тот вечер я не могла понять, кто исполняет роль кентервильского привидения. Это меня немного смутило. Чувствуя себя как дома, во время антракта я прошла за кулисы, для того, чтобы понять, кто этот загадочный актер, который, признаюсь, играл отлично.
За кулисами я вновь почувствовала этот ядовито-сладковатый запах – запах кулис. На сцене шла репетиция второго акта, но загадочного актера я там не наблюдала. Я искала этого человека по всему закулисью, усердно делая вид, что рассматриваю загадочные и мистические декорации спектакля. Краем глаза я увидела, как мой учитель взмыл вверх подвешенный за канат… свадебная сцена была одной из сложнейших в этом спектакле. Прозвенел первый звонок, который давал понять, что мне пора возвращаться на свое место в зале. Я уже направилась к двери, как кто-то меня окликнул по имени. Я повернулась в надежде увидеть своего учителя, но он все еще висел на канате отчаянно репетируя воздушную сцену Вирджинии и герцога Чеширского. Меня окликнул тот самый загадочный субъект в поисках которого я и пожаловала в загадочный мир закулисья, где все сценические тайны мигом рассекречиваются.
- Эллис? – проговорил он мелодичным голосом.
- Да? - я была растеряна. От прилившей к лицу крови я опустила голову и рыжий локон упал мне на глаза.
- Ты можешь на секунду задержаться? - спросил он у меня подходя ближе. Прозвенел второй звонок.
- Простите, но откуда вы знаете мое имя? – я еще больше вошла в краску.
– Поговорим об этом позже. Я встречу тебя у главного выхода. – сказал он мне, заправив выбившийся локон за ухо. Я вздрогнула. Он улыбнулся и направился в сторону сцены в быстром темпе. Я же направилась к своему месту. Начало второго акта прошло в раздумьях, и только «Ария привидения» привела меня в чувства.
Настолько знакомые для меня слова и мелодия произвели такой неожиданный эффект. Голос привидения был прекрасен. Он очаровывал, заманивал. Было желание тут же пойти как по зову в сторону «привидения». Подняв глаза на сцену, я увидела пристально смотрящие на меня глаза Сэра Симона. Вспомнив про световую стенку, я подумала, что у меня начались галлюцинации и заставила себя успокоиться. Признаться честно, не помогло. На сцене, артисты в яркой одежде с американскими флагами пели какую-то веселую песню.. я, увы, не была в состоянии разобрать слова. Вдобавок они еще и танцевали чечетку. Внезапно я начала икать. Я поспешно заткнула рот обильным глотком воды, в последствии чего подавилась. Я дождалась конца спектакля и вручила своему учителю букет ромашек. Пройдя назад к лестнице мимо Сэра Кентервиля, я почувствовала на себе его долгий провожающий взгляд. Смутившись, я поспешила к выходу.
Оказавшись на улице, я вдохнула свежесть вечера. Воздух, заполнивший мою грудь, был приятным, прохладным и сладковатым на вкус. Бархатная ночь ложилась на город толстым слоем черноты, и лишь маленькие звездочки и полная луна пробивали эту глухую черноту. В этом районе почему-то не горели фонари. Единственными светлыми точками на земле были фары редко проезжающих машин и окна еще не отправившихся ко сну людей. Статуя «Мальчик на дельфине» стоящая перед музыкальной комедией слабо освещалась фосфорным сиянием мрамора.
- Эллис? – послышался позади меня прекрасный мужской голос. Оперевшись о столб меня ждал Сэр Симон.
- Кто вы? – спросила я уже задумавшись о его внешности. Парень был очень мил собой. Даже не просто мил. Он был красив.
- Я Рик. Рик Сорос. – представился незнакомец. Без парика и грима парень оказался весьма оригинальным. Коротко отстриженные черные волосы хорошо сочетались с карими глазами. Улыбка была просто голливудской. Взгляд был глубоким, кожа была бледной… эдакой Ледяной царь. Он был одет в черное пальто, под низом виднелся классический черный костюм. На белую рубашку был надет кроваво-красный галстук. А черные лакированные туфли блестели в лунном свете. Я с трудом оторвала от него взгляд.
- Как меня зовут вы уже знаете, - сказал я, а после добавила - правда не понимаю откуда.
- Нежелательно такой девушке бродить ночью по таким районам. Пошли, я тебя проведу. - Сказал Рик, и, подойдя ко мне взял меня под руку.
Рука Рика была холодна как лед, и мне сразу вспомнилось сравнение с Ледяным рыцарем. Этот ледяной холод не был жутким, он был приятен. Он манил меня всей своей нулевой температурой. Он был мягок, и тем же временем тверд. Он был нежен, и тем же временем жестким. Он аккуратно вел меня к машине. Я ему доверяла, но не верила. Я его боялась, но желала быть рядом с ним. Я не понимала, что со мной происходит. В металлического цвета «Пежо» было холодно. Я не ожидала такого холода в майский вечер.
- Включить кондиционер? - спросил он.
- Да, пожалуйста.
- Где ты живешь? – спросил Рик, уже направляясь в сторону моего района.
- На Глушко. – глухо ответила я.
В голове кричал голос, чтобы я бежала. Далеко, как можно дальше от этого человека. Но был ли он человеком? Я этого не знала. На улице стал моросить дождь. Для нашего города это слишком редкое явление, но желанное всем сердцем. Порой приятно посидеть в одиночестве и посмотреть на капли падающие с вершин небес на землю… Я задумалась. Мы ехали в темноте по ночной Одессе, и такое ощущение, что кроме нас никого небыло. Мы ехали в тишине, но эта тишина так наполняла мои уши, что хотелось слушать ее целую вечность… в Гробовой тишине мы доехали до дома. Я молча вышла, он вышел следом.
- Лиса, погоди. – поспешил он следом.
- Лиса? Откуда ты знаешь? – я опешила. Никто еще не называл меня Лисой кроме ныне покойной подруги… на меня нахлынули воспоминания. Я очень любила Лину… мы в шутку называли себя Лина и Лиса. Для того, чтобы нас никто не понимал, мы даже придумали свой собственный язык. А потом, однажды вечером, после очередной нашей прекрасной прогулки она сбросилась с Тещиного моста. Никто так и не понял почему… Похоронили ее в закрытом гробу. Прошло уже два года с того дня, а я все еще скучаю. И не могу выкинуть те времена из головы. Она была единственной, кто меня понимал. – Я не понимаю.
- Мы с Линой были друзьями. – сказал он.
- Хорошо, мне нужно побыть одной. Прости, я пойду. – сказала я и быстро удалилась за дверью парадной.
Я ушла почти так же как уходят великие, гордые дамы.. а после того, как дверь закрылась, точно так же как и они сползла по ее внутренней стороне и разрыдалась. Лина, как же я по ней скучаю… мы жили вместе пять лет. Мы всегда были рядом… мы были дополнением друг друга. Почему она тогда захотела пойти погулять, почему она прыгнула с того моста? Я не знаю… я знала обо всех ее друзьях. Мы никогда не оставляли друг друга. Я была первой, кто узнавал о ее новом парне. Со мной она советовалась, когда ей это нужно было. Я живу одна в той квартире, которую родители подарили нам. Без нее она казалась пуста. После ее ухода я зарылась в театр, позабыла обо всем. Школа, актерское училище, театр, сон, школа, актерское училище, театр, сон… так прошли два года моей жизни. Только в театре я начинала заново жить.. но выйдя за пределы театра возвращалась в свое прежнее состояние.
Зайдя в квартиру на втором этаже я обратила внимание, что она не настолько пустынна, какой я ее оставляла…
- Мама? – спросила я неуверенно
- Нет, Лиса, это я! – послышался голос, который я не слышала уже два года.
- Лина? – я почувствовала себя еще противнее и села на тумбочку.
- Прости, что не появлялась все это время, нельзя было. Это было опасно для тебя.
Подруга подошла ко мне. Я посмотрела в ее лицо, и испугалась. Глаза были опухшие, покрывшиеся пеленой, волосы грязные, взбившиеся в пучок с грязью, одежда рванная, руки и ноги поцарапанные. Такое ощущение, что Лина только что выбралась из бойни с монстрами.
- Ты… ты… ты же мертва. – я открыла рот, прикасаясь к лицу подруги. Из глаз у обеих побежали слезы. Она небыла галлюцинацией. Я могла к ней прикасаться. Мне было все равно, жива она, или это только что вышедшее из могилы существо типа зомби. Это была Лиса. Пусть не в самом лучшем состоянии, но это была она, я подошла к ней, и обняла. Она прижалась ко мне и зарыдала.
- Я не мертва, Лиса, я жива… почти жива. Прости меня, молю, прости за то, что бросила тебя одну. Я не хотела, я люблю тебя, Лиса. – Лина вцепилась в меня, и ослаблять хватку не собиралась. Я легонько погладила ее по грязным волосам, и попыталась отодвинуть от себя.
- Не извиняйся, ты жива, и это главное. – я поцеловала подругу в лоб. Теперь я больше не одна.