Грезы

За окном идет дождь, не то чтобы сильный, а надоедливый, нагоняющий тоску и плохое настроение. Небо обложило тучами. Я стою около окна и смотрю на людей. Все они куда-то идут, у всех есть свои дела и заботы, все они о чем-то думают. Сосед сверху опять слушает шансон: как всегда выкрутил громкость наполную. Сегодня мне от чего-то очень грустно, возможно, поэтому я подошел к окну и наблюдаю за людьми, которым сейчас не так одиноко. Знаете, я много раз пытался найти человека, с которым мне было бы легко и непринужденно, но после нескольких дней знакомства, я понимал, что между нами существует невидимый барьер, и общение это не приносило радости не мне, не моему знакомому, скорее даже, наоборот, тяжесть и скуку. Мы старались встречаться все реже и потом ограничивались лишь краткими «привет!» и «как дела?». я никогда не огорчался по этому поводу; знал, что дело не в них, а во мне, именно я ставил барьер, не мог допустить чужого в свой мир. Я много читал, видимо книги помогали мне уйти от этой серой реальности. Я жил в своих фантазиях: во сне я обычно попадал на бескрайние просторы средиземья. Было намного интересней следить за судьбами вымышленных героев, чем каждый день проводить однообразно и бесцельно. Даже в кругу лучших друзей я был чужим. Нет, я конечно старался делать вид, что мне с ними уютно и весело, но все это было лишь маской, глупой, бессмысленной маской, которую я надевал, чтобы не быть похожим на угрюмого зануду. Я не знаю, почему я скрывался, не знаю, от чего мне было так одиноко. Правда в том, что я все сильнее погружался в пучину своих мыслей, и стена, за которой я прятался, становилась толще. Время уходило в пустоту. Кажется, потихоньку, но неумолимо мой разум сдвигался. Я мог незаметно для себя отключиться от действительности, уйти от нее на несколько часов, потом, очень удивляясь, как же быстро пролетел день. Когда я выходил на улицу то тоже зарывался глубоко в себя, порой, не зная, как я очутился в том или ином месте. Знакомые обижались на меня из-за того, что я просто проходил мимо них, не здороваясь. Извиняясь, я скидывал всю вину на близорукость - не говорить же им, что я просто был на тот момент в отключке и вообще ничего не помню. Таким неспешным ходом шли мои будни, до того ракового (или счастливого?) дня, о котором я как раз сейчас вспоминаю…
- Пип-пип-пип. - сквозь сон я слышу эти знакомые звуки. будильник как всегда прозвенел в 7:00. приходится вставать и выключать эту чертову хреновину.
- Доброе утро, - по привычке приветствую родителей, выходя из своей комнаты. Все еще в сонном состоянии иду умываться. Вроде вчера я что-то планировал на сегодня, но за ночь всё вылетело из головы и, силясь вспомнить что же, так и не вспоминаю. На улице идет мелкий дождик, я лениво прожевываю свой завтрак (с утра аппетит не идет) и слушаю радио.
- Ты должен забрать костюм из ателье, - говорит мама.
- Точно, как я мог забыть, - бормочу я.
К восьми часам дома остаюсь только я один. Подхожу к окну. За прошедший час погода кардинально изменилась: тучи испарились, солнце залило улицу ярким цветом, птицы начали свою веселую трель, только лужи на асфальте говорили, что был дождь. Самочувствие мое немного повысилось, я оделся и пошел в ателье. Когда я выходил на улицу, меня заняла какая-то мысль (сегодня я уже не могу сказать, о чем именно я тогда задумался), но получилось так, что я опять погрузился в свой мир. А дальше я выпал из реальности на три недели, как это произошло, я помню смутно, но признаться честно, мне было очень больно. Дело в том, что я настолько увлекся своими фантазиями, что даже не смотрел налево и направо, когда переходил дорогу. В результате меня сшибли. Все это потом мне рассказывали в больнице, после комы, в которой я провел три недели. это было самое незабываемое время в моей жизни: я попал в мир моих грез. Что же там было? Я стал свидетелем великой битвы: стоял на косогоре и смотрел, как Теоден протрубил в свой рог, как роханцы сминают полчища врагов. Я видел, как Арагорн прибыл из Бельфаласа, с помощью, которая определила исход сражения. Это было грандиозное зрелище: никогда еще не видел столько много народа, причем многие были и не людьми вовсе. Вот так, шокированный, не знающий, как сюда попал, с сильной болью в голове я сидел на травке и не верил, тому, что со мной произошло. наступила полночь, а я все еще стоял на том же месте. В чувство привел меня голод. Я заставил себя подняться (что самое интересное, я ощущал дуновение ветра, шелест листьев, долетающие до меня звуки средиземья) и направился к городу. На поле уже собирали трупы, а когда находили, разражались плачем (если это были женщины), или просто склонялись и говорили на незнакомом мне языке. До этого момента я никогда не видел трупов, тем более с отрубленными конечностями или вывернутыми внутренностями. Меня стошнило, после чего я смотрел на звезды, заткнув уши (не мог больше вынести бесконечный стон). Так и продвигался я почти вслепую. По-видимому, для всех я не существовал, потому что они даже не посмотрели в мою сторону. Я был просто духом. Сколько времени я шел через «море трупов», не знаю. Но мне это время показалось бесконечно долгим. И вот я предстал пред вратами великого и непавшего Гондора. За ними – абсолютная белизна. Какое-то чувство заставило меня вступить в это ничто. Теперь я парил над своим телом. Врачи суетились вокруг него, что-то делали. Потом наступил пробел, поле которого я очнулся в реанимации. У меня была сильнейшая травма головы, переломаны ноги, задет позвоночник. Но это не главное, меня тревожило какое-то чувство утраты, сожаления о том, что не остался в средиземье. Месяц за месяцем я шел на поправку, через полгода я мог уже ходить. Только вот я замкнулся в себе, всё потеряло смысл.
За окном идет дождь, а я стою и думаю, что лучше бы я остался там. Это был самый прекрасный день из моей жизни. Ничего не остается, кроме как завершить мое пребывание в этом мире. Я открываю окно, говорю: прощай.