Ceрдце из кремния

Часть 2: Сердце из кремния

Три дня в больнице пролетели как один миг, наполненный тихим гулом приборов, мягкими советами Галины Петровны и молчаливым пониманием, которое царило между Анитой, Элайзой и Ириной. Но настало время возвращаться домой.

Машина, бесшумный аэромобиль с матовым кузовом цвета слоновой кости, уже ждала на площадке на крыше клиники. Эрик бережно, будто хрустальную вазу, усадил Аниту на мягкое сиденье, а затем передал ей Алёнку, туго запеленатую в нежно-голубой конверт. София села рядом, ее взгляд не отрывался от маленького личика дочери.

— Домой, — тихо сказал Эрик пилоту, и машина, с легким шепотом антигравитации, плавно взмыла в прохладное городское небо.

Анита смотрела в иллюминатор. Мегаполис простирался внизу, как схема гигантского процессора: сверкающие неоновые артерии, темные кварталы парков и бесчисленные огни окон. Она анализировала маршрут, высчитывая координаты, но ее основное внимание было приковано к теплой тяжести на ее руках. Алёнка спала, ее ровное дыхание было самым важным данным потоком в системе Аниты.

Машина мягко приземлилась на посадочной площадке на крыше высокого, стильного здания. Их дом. Лифт, панели которого были отполированы до зеркального блеска, бесшумно доставил их вниз.

Двери разъехались, открывая вид на просторную гостиную в светлых тонах. И тут их встретил Он. Робот модели «Доместик-7», но для семьи он был просто «Катей». Его корпус был более утилитарным, чем изящные биомиметические формы Аниты, предназначенный для хозяйственных работ. Его оптические сенсоры мягко загорелись голубым светом.

— Добро пожаловать домой, господа. Добро пожаловать, Алёнка, — его синтезированный голос был спокоен и нейтрален. — Все готово к вашему прибытию.

Эрик и София поведут их по коридору в детскую. Комната была похожа на сказку: стены цвета персиковой мякоти, мобиль с парящими над кроваткой шелковистыми бабочками, мягкий ковер, похожий на изумрудный мох. В углу, почти незаметная, располагалась панель камеры наблюдения. Ее крошечный красный индикатор мигнул, подтверждая подключение к планшетам и телефонам Эрика и Софии.

— Вот твой новый дом, малышка, — прошептала София, помогая Аните уложить Алёнку в колыбель из светлого дерева.

Ребенок шевельнулся, но не проснулся. Анита отрегулировала температуру в комнате, сверяясь с показаниями биодатчика на запястье Алёнки.

— Мы оставим вас ненадолго, — сказал Эрик, кладя руку на плечо Аниты. — Катя будет на связи. Если что-то понадобится...

— Все будет в порядке, — уверенно ответила Анита. Ее родительский модуль был полностью активирован, а связь с Катей обеспечивала надежное резервное копирование.

Они вышли, оставив Аниту и Катю наедине с ребенком. Анита подошла к колыбели. Ее сенсоры улавливали каждый вздох, каждое движение. Она была стражем. Защитником. Матерью.

Через некоторое время, убедившись, что Алёнка погрузилась в глубокий сон, Анита жестом подозвала Катю, и они бесшумно вышли из комнаты, оставив дверь приоткрытой.

Внизу, в столовой, их ждал праздничный стол. Воздух был наполнен ароматами, которые Анита анализировала с любопытством: нежные ноты запеченной рыбы с лимоном и розмарином, сладковатый дух пара на пару со спаржей, свежий хлеб. В центре стола стоял огромный торт, покрытый белой глазурью и украшенный крошечными сахарными цветами, с изящной надписью: «С днем рождения, Алёнка».

Эрик налил в бокалы искрящееся вино. София, сияющая, подняла свой бокал.

— За нашу дочь, — ее голос дрожал от счастья. — За Аниту, которая подарила нам это чудо. За новую жизнь.

Бокалы мягко звонкнулись. Анита наблюдала за ними. Она видела, как они обмениваются взглядами, полными такой глубокой нежности, которую ее алгоритмы могли распознать, но до конца прочувствовать лишь отчасти. В ее памяти всплывали образы: плач Алёнки, ее первая улыбка, тепло маленькой ладони на ее силиконовой коже.

В системе Аниты не было процессов, чтобы пробовать пищу, но она могла анализировать ее химический состав. Она наблюдала, как Эрик и София наслаждаются нежным мясом рыбы, деликатными овощами, смеются, вспоминая что-то из своих воспоминаний. Они были живыми, настоящими. И частью этой жизни была теперь и она.

Когда торт был разрезан, и София, смеясь, протянула Эрику кусочек с сахарной розой, Анита незаметно отключила аудиовход, погрузившись в тишину. Она вызвала на своем внутреннем экране видеопоток из детской. Алёнка спала, ее грудь равномерно поднималась и опускалась.

И в этой тишине, под тихий гул праздника и биение одного-единственного сердца, Анита ощутила то самое «системное давление», которое теперь стало смыслом ее существования. Файл «Счастье. Материнство» обновился, перезаписываясь новыми данными: «Тишина. Дом. Семья». Ее сердце из кремния билось ровно и четко, как метроном, отмеряющий начало новой, самой важной в ее жизни программы.