Откровение циника-2

Как мы встретились?..

Обычная ситуация… Конец рабочего дня. Народ возвращается по родным гнёздам. Второй вагон электрички из Москвы. Вагон полупустой, что редко бывает в это время. Вечерние лучи, пробиваясь сквозь мутное стекло, скользили по стенам и сиденьям, создавая причудливые пятна.

Войдя в вагон, я сразу заприметил её — профессиональное чутьё художника не подвело. Её спина, причёска, цвет волос — всё это сразу привлекло моё внимание.

Первая реакция — развернуться и перейти в другой вагон. Но упускать женщину, которая сама плывёт тебе в руки, — это не в моём характере! Решил рискнуть и остаться.

Она сидела, углубившись в свои мысли, и казалась такой беззащитной и одинокой. Я понял, что эта встреча может стать чем-то большим, чем просто случайностью. И решил, что не упущу свой шанс. Женщины для того и созданы, чтобы дарить себя. А если этого не будет происходить, то и род человеческий пойдёт на убыль.

- Валя?! Какими судьбами? Мы же никогда не пересекались на обратном пути… Ну надо же… - бросил я привычный набор стандартных фраз.

Если бы вы видели её глаза в тот момент!.. Они словно сияли изнутри, наполненные светом счастья. Я никогда не встречал такого искреннего и яркого сияния в глазах человека и сам редко испытывал это чувство, которое окутывает тебя целиком.

Когда оно приходило ко мне в молодости, я ощущал прилив сил и энергии, мой юношеский задор помогал мне видеть мир в ярких красках. Конечно, я мог радоваться чему-то в жизни, но тогда я хорошо понимал, что это чувство может быть мимолётным. Оно длится мгновение — несколько секунд или минут, и вот уже реальность возвращает нас обратно на землю.

Но в тот раз всё было иначе. Её глаза говорили о многом. Так радуется ребёнок, доставая из-под ёлки заветную игрушку.

Пока мы тряслись в электричке, она не переставала выражать своё подобострастие ко мне: постоянно заискивала и поддакивала, кивая в знак одобрения моих слов. Как же меня бесило это стремление собеседников казаться внимательными и обходительными! Они готовы угукать и кивать головой на любое сказанное тобой слово, пытаясь продемонстрировать, насколько они солидарны с говорящим.

Она вся превратилась в слух, внимая любому слову. Казалось, что каждое моё высказывание растекалось елеем в её сознании, и она зацветала в очередной улыбке.

Я хорошо знал свою силу воздействия на представительниц слабого пола. Предвидя окончательный результат начатого мною, я иногда испытывал страх перед собой и перед тем, что может произойти. В происходящем мне чудилось что-то мистическое, словно невидимые нити связывали нас, и я не мог предсказать, куда приведёт этот разговор и какие последствия он может иметь. А когда замечал, что всё на мази и уже не надо особо стараться, становилось скучно.

— Саша, — вкрадчиво перебила она, — ты не спешишь домой? Я хочу пригласить тебя в гости. Сегодня мама работает в ночную смену, и мы могли бы провести приятный вечер вдвоём: посидеть, поболтать, послушать музыку. У меня есть последние записи Uriah Heep — ты ведь говорил, что они тебе нравятся. А ещё я могла бы тебя накормить — ты, наверное, голодный, поди, устал за день?

Я сидел с каменным выражением лица, тщательно обдумывая её предложение, хорошо понимая, как же умело она расставляет свои сети. Я молчал, не выдавая своих чувств и желаний, но всё моё существо было уже там, в её тёплой уютной квартирке, а запах кофе, расползающийся по всем комнатам, будоражил моё воображение… Хотя её «поди» как заноза засела в моей голове, развенчивая мои самые смелые фантазии.

Вышли на её остановке. Она до последнего не верила, что я останусь с ней. Шли, как пионеры, порознь. Да и как иначе, если первый раз в жизни заговорили друг с другом. Но каждый был нацелен на своё: она — всеми путями привлечь меня к себе и удержать как можно дольше, я — а что я? Тут и так всё ясно. Для меня это стало нечто вроде спорта и проверкой себя, как быстро я смогу овладеть очередным женским телом. А вот и её пятиэтажка, при одном взгляде на неё на душе кошки скребли. Ну да ладно, мне-то что? У меня были другие планы.

Её примитивное, аскетичное жильё, состоящее из трёх комнат, не пробудило во мне ни восхищения, ни любопытства. Две из них были проходными, и это никак не украшало пространство. Обычно, когда я оказывался в подобных интерьерах, меня охватывала тоска — казалось, что здесь нет места для души и фантазии. А если на стене висел ещё и тот тошнотворный ковёр, который в своё время считался символом достатка, то моё внутреннее состояние и вовсе можно было сравнить с путешествием в никуда. Вот если бы этот ковёр лежал на полу, то, возможно, восприятие пространства изменилось бы, и его рейтинг в моих глазах поднялся бы на несколько ступеней. Но пока передо мной было лишь скромное и безликое жильё, которое не вызывало никаких эмоций, кроме лёгкой грусти и полного неприятия.

Вдобавок дешёвая музыкальная установка, на которой можно было слушать ну разве что Пугачёву или Карела Готта, в крайнем случае, навеяла на меня кромешную скуку.

Добавила минорного настроения и полированная стенка чешского производства с хрустальными фужерами за стеклом, холодно отражавшими тусклый свет. В подобной обстановке не хватало лишь фарфоровых слоников, которые могли бы стать завершающим штрихом этого примитива. Я стоял, пытаясь сохранить невозмутимость, и понимал, что только избыток эмоций и тестостерона помогал мне не выдать своего разочарования. В тот момент я остро осознал, что всё это «великолепие» мещанства не соответствовало моим ожиданиям, и лишь желание произвести впечатление или стремление к определённой цели могло заставить меня закрыть глаза на убожество окружающей обстановки.

Когда на кухне запахло жареной картошкой и самодельными котлетами, словно прошлое ожило перед глазами. Этот уютный аромат мгновенно перенёс меня в детство, где по воскресеньям бабушка с любовью готовила такие же вкусные котлеты и картошку. В тот момент я вспомнил, как ароматные запахи наполняли наш дом, создавая неповторимую атмосферу уюта и тепла.

Я успел подумать о том, насколько этот запах приятнее аромата кофе, который уже и пить расхотелось. Ведь домашние блюда, приготовленные с любовью, не заменить ничем. В этот момент сердце наполнилось радостью и весельем, и на какой-то момент я почувствовал себя по-настоящему счастливым. Молодость, а главное — независимость и полная свобода переполняли меня, и я очень ценил эти чувства.

- Саша-а, иди кушать! – звала Валя. – Всё готово…

Но это "кушать" резануло по ушам. И чего я такой придирчивый. Чего так переживать, ты не филолог какой, и задачи у тебя совсем другие.

Я отложил в сторону старый, истрепанный журнал мод и направился к кухне. Стол, накрытый цветной клеенкой, был уставлен разнообразными яствами, постепенно возвращая меня к жизни из состояния безразличия и раздражения. Чего тут только не было: румяная жареная картошка, хрустящие соленые огурчики, аппетитная селедочка в пряном соусе, названия которого я сейчас и не вспомню, даже маринованные опята в стеклянной банке. При этом Валя, улыбаясь своей застенчивой улыбкой, открыла холодильник и извлекла из него бутылочку качественной водки. «Ого! Перед таким искушением устоять невозможно», — понял я. Моя маска «неприступного интеллектуала» мгновенно растаяла...

Мы выпили по рюмке, потом ещё... Я погрузился в атмосферу вечера, позволяя моментам складываться в неповторимую мозаику. Она была рядом, и мы наслаждались каждым своим: я — предвкушением того, что сейчас будет, она — тем, что могла затащить в свои силки такого парня.

Я пил и ел, чувствуя, как вкус и аромат блюд раскрывают новые грани восприятия. А потом мы танцевали под мою любимую музыку, и каждый такт оживлял воспоминания. Прижав её к себе, я уже чувствовал её всю. Пожалуй, это куда интересней и приятней того, что должно было произойти несколькими минутами спустя. И это ощущалось в каждом движении танца.

И вот случилось то, что случается в большинстве подобных историй. Мне понравилось, и она тоже ощутила что-то новое. Ощутил ли я что-то особенное? Навряд ли, всё как всегда. Но чувство освобождения от чего-то лишнего, что постоянно приводит к этому, всё-таки неповторимо. Она была слегка раздосадована — всё произошло так быстро, без звёзд, падающих с небес, без стихов и признаний в любви.

До сих пор не могу понять, почему женщинам так важны эти внешние атрибуты. Ведь в итоге всё равно остаётся послевкусие, которое гораздо важнее, чем то, что было до этого момента. Может быть, в этом и есть магия жизни — в том, как мы воспринимаем и переживаем каждый миг.

А что было потом?.. Продолжилась моя обычная жизнь, к которой я привык. Жизнь, в которой я существовал: работа и подготовка к поступлению в институт — рисунок, рисунок и ещё раз рисунок. Любое промедление грозило тем, что я мог перегореть, к тому же мне надоело сидеть на шее у своих родителей.

Моей скромной зарплаты едва хватало на краски, холсты, карандаши и ластики. Мне необходимо было поступить в институт или… подыскивать более оплачиваемую работу. Время шло неумолимо, и я понимал, что каждый день приближает меня к важному решению.

С Валей мы встречались всё реже: раз в неделю, не чаще. Мне этого вполне хватало, но она была для меня лишь помощницей в реализации моих физиологических потребностей. В то время это было необходимо для парня моего возраста. Переизбыток гормонов в молодом организме мог привести к различным неприятностям. Случалось, что я просто не находил себе места, а это очень мешало выполнению поставленных передо мной задач.

Я должен был обязательно поступить в институт, закончить его с отличием, а потом… О, это была мечта — стать знаменитым художником.

Валя… Что с ней стало? Я начал избегать её. Сменил вагон электрички, чтобы реже с ней встречаться. Через общих знакомых знал, что она искала меня, спрашивала о моём самочувствии и волновалась, не случилось ли чего. Но я не мог иначе, хорошо понимая, что мне нужно сосредоточиться на учёбе и карьере в дальнейшем. Я должен был реализовать свою мечту и стать тем, кем всегда хотел...

                (продолжение следует)