Кабачковый апокалипсис

Посадила бабка кабачок.
Нет, не репку, репку она в другом месте посадила.
И там, между прочим, не бабка, а дед.
А тут – кабачок.

Вырос кабачок большой-пребольшой.
Потом ещё один.
И ещё.
И ещё...

Смотрит бабка – весь огород в кабачках.
Дом в кабачках.
Баня в кабачках.
Кот в кабачках.

Поставила бабка табуретку у дороги, табличку повесила:
«Налетай, подешевело!»
Стоят кабачки день, стоят два.
Шепчутся меж собой:
– Нам бы ещё день простоять, да ночь продержаться – и дачу захватим.

Звонит бабка внучке:
– Внучка, помоги кабачки раздать!
– Не могу, бабка. Я пишу роман, думаю как кабачки. Уже на семьдесят третьей странице описываю запах скошенной травы.

Едет Колобок на красной машине:
– Бабка, я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл, дай-ка мне кабачков!
– Бери.
– А почему только три? Я же бензин потратил!
– Колобок, ты же круглый. Хватит заливать: ты катился.
– Это метафора! За метафору дай ещё и вишни даром!

Позвала бабка участкового Медведя:
– Миша, что делать-то? Кабачки проходу не дают, Колобки снуют!
– А ты табличку повесь: «Теремок закрыт. Всем спасибо, все свободны».
– А сама?
– А сама в колхоз.

Повесила.
Прибежала Мышка-норушка:
– Можно кабачок, маленький?
– Можно.

Прискакала Лягушка-квакушка:
– А мне?
– И тебе.

Приехала Лиса на красной «Мазде»:
– Это дискриминация! Почему им дали, а мне – нет?!
– Потому что на красной уже Колобок приезжал.
– Но я тоже хочу!
– Тогда рассказывай, как ты его съела. Материал нужен: внучка роман пишет.

Тут бабка очнулась.
Смотрит – нет никаких кабачков. Причудилось.
– Слава Богу, – говорит, – а я уж удумала философское эссе «Кабачок как зеркало русской души».

Помолчала.
Села на табуретку у дороги.
Огляделась на пустой огород, вздохнула.
Если жизнь как пятый том «Войны и мира» –
это не сказка.
Это боль.
...Тьфу ты, быль, конечно.